Живая вода ключа

   Ночь  июля  была  короткой. Солнце ненадолго спряталась, затаилась за  горизонтом. Небо на  западе ещё не  успело  померкнуть, а на  востоке уже  начинало  слегка  розоветь утренняя  заря.
Светало. Я  пробудился с  восходом солнца. Утро занималось ясное, солнечное. Луговина, речушка  Липенка курились  дымкой  тумана.   
Тянуло, веяло с  устья  прохладой, холодком  поутру. 
На  кустах вереска, корявого  орешника, на траве, на цветах – везде  дрожали серебряные  бусинки росы, переливались синими  нитями  на  солнце.
  На  тропинке  суетились  муравьи – труженики, тянули, тащили  куда – то  сухие  травинки, исполняя  круг  своих обязанностей.
Сороки, занявшие   свои  дозорные  места на  ветках  береговых  берёз, громко  стрекотали.
Плеснулась в  омуте  рыбёшка, и зыбко  колыхнулось  отражение  кустиков  берегового  вереска.
Тишину  солнечного  утра  растревожил звонкий  голос  лесного  жаворонка – юла. Над  зеркальной  гладью  речушки Липенки слышалось  надоедливое  жужжание  комаров. В  лесу  раздавался гулкий  перестук  дятла, а на том  берегу куковала  кукушка.   
Тропинка  косо  режет  опушку, петляет из стороны  в сторону, то хитро изогнётся, чтобы  обойти  ствол поваленной  бурей  сосны, то  неожиданно  распрямится  в лесной  глуби.
  Солнце  припекало. Ни  единой  тучки, голубизна  небосвода. Благодать было  утром в  лесу! Воздух  свеж, дышится  легко, оседает на траве  роса, нога  тонет в  зелёной перине мха.
  Крохотные с  жёлтыми  головками корольки устроили шумный базар на  одной из  болотных 
кочек: словно щупами, как  минёры, проткнули изумрудную  подстилку  мха  своими  клювиками, в  поисках  пропитанья, живности.
  Где –то  совсем  близко, в  ольховнике запел  дрозд. За  просекой  высвистывала  иволга.     Солнце  резко высвечивало  всё: небо, русло речушки  Липенки, куртины  бородавчатых  берёз, сосняки. Размаривало. Остро пахло  разогретой  хвоей, смолой, цветами. В  лесу становилось  душно, как  в бане. На  дно  рыбацкого  котелка просыпалась  первая  россыпь черники. 
В  островке  багульника  птичка  чечевица  запела  свою  удивительно мелодичную песенку: « Всё ви – жу, всё  ви – жу, всё  ви –жу». Мне показалось, что  она  действительно  всё  видит, наблюдательная птичка какая попалась.
Гул  комаров  усиливался. Запах  багульника  смешивался с запахом  хвои, можжевельника. Было  тихо – тихо.
Прилетел на  вершину  берёзы, и  трепеща от восторга крылышками, зяблик  запел  свою  звонкую  песенку, значит скоро  полдень. Слушать лирические  мелодии  зяблика  всегда приятно: звонкие звуки ласкают  слух, покоем  наделяют. 
Сбор  ягод  черники  закончился, я  поставил корзинку, сложил  ладонь  лодочкой, наполнил её  ягодой и в два  приёма  отправил  в рот.
  В  моей  душе  ожило  давно  забытое чувство – лесного  отшельника. Спокойная  радость  наполняла  мне  душу. С  каким – то  непонятным удивлением взглянул я на цветочный разлив, на  разнотравье, на  берега  речушки Липенки, на  зеркальные  омута.
С  рослой  сосны  на  ёлку, легко, быстро, непринуждённо, словно солнечное  пятно скакала  рыжая  белка.   
Немало  покружив  по  лесу, я вышел  на  земляничную  поляну  и тут  увидел  живописную картину, от  которой  замер  на месте, так она  была  обворожительна и прелестна: поляна  буйствовала зелёным, розовым, голубым, жёлтым, белым – все  краски  лета  здесь:  а  запахи!  Запах  разнотравья, мёда, цветов, грибов, земляники.  Тут торжество  лета, ликующее, звонкое, удалое.  Куда  попал! Райский  уголок!
Сорвал ягоду – другую земляники и опять  забылся, залюбовался  колокольчиками, жёлто –оранжевыми  звёздами  зверобоя, белыми  ромашками, огнистыми взрывами Иван –чая. Каждый цветок взял себе свою красоту и проливал свой особый свет, аромат. Легко  дышалось  и не  хотелось уходить от этой  красоты.
 Тихо – тихо. И только нет, нет  да  и плеснёт из  кустов вереска  перепел:» Пить пойду… пить пойду». И  мне  захотелось попить  из  лесного  ключа.   
Под  склоном  земляничной  поляны - лесной  ключ. И  только отвернул  влево, остановился, прислушался: или  воркует  дикий  голубь – вяхирь, или  девчонка заливается  смехом? Нет же! Это  подаёт свой  голос  лесной  ключ. Ключ,  заключённый в  замшелый осклизлый желобок,
вертел песчинки, рогульки сухой  хвои, кусочки  сосновой коры. Живая  ключевая  вода, в которой столько  лесных  ароматов, что  пьянеешь то ощущения, чувства  радости.
Ключ  перекипев, сливается в небольшую  ямку, в которой  копится, копится, обретает силу и  бежит  вниз.  А  тут  ему  подставил  кто – то  из  цельного осинового  ствола  желоб, приподнятый  одним концом вверх.  Получился  маленький  водопад.  Разбивается, смеётся, радужно  сверкает на  солнце  ключевая струя.   
Лесной  ключ  обступили  папоротники, сосны, ольхи, черёмухи. Вот он  и  живёт, вот он и ликует.
На сломанном  сучке  можжевельника висел берестяной ковшик. Зачерпнул  водицы, сделал глоток.  Живая  вода, что зубы  ломит. И сразу почувствовал  облегчение, бодростью  налилось  тело, усталости как  не  бывало. Это  необъяснимо, но это  так.
Говорят  же, русский  лес  полон  разных  чудес!