М. Саидов. Жена знает. Перевод А. Курбановой

            Шел сентябрь. Тяжелый серый туман окутал горы. Мелкий моросящий дождь денно и нощно лил воду на уже давно насытившуюся землю. Потоки мутной воды, журча, петляя, неслись по узким улицам Катануха. Скошенная трава на колхозных сенокосах стала желтеть и пор-титься. Тяжелые пшеничные колосья начали ломаться и ложиться на землю. Измученный такой непогодой и невыполненным планом, колхозный председатель Амиргамза ходил взад и вперед по большому, обставленному с двух сторон стульями, кабинету.
           Голова у него, с проседью на висках, опускалась все ниже и ниже.  Толстая нижняя губа выпячивалась. Тонкие, ровно подстриженные рыжие усы щетинились, как иголки ежа. Под узкими серыми глазами даже отвисли овальные отечные мешки. На загорелом  красном лице блуждали мрачные тени. Поглаживая толстыми короткими пальцами распустившийся живот, он вызвал уборщицу Салимат.
          – Прошу тебя, Салимат, позови всех членов правления колхоза ко мне, в кабинет, – сказал он тихо, глядя из окна на непрекращающийся дождь. – Если с завтрашнего дня погода не установится, то половину урожая нам не собрать. Вряд ли и сено сможем заскирдовать. – Салимат понимающе кивнула головой. – Ну и погода выдалась нам в этом году... 
           – Откуда берется столько воды на небе? Небесный колодец не похож на наш: три кувшина наберешь сельский колодец, тут же пустеет, – глубоко вздохнула Салимат и подошла к списку членов правления колхоза «Рассвет», висевшего на дверях. За последние десять лет в этом списке изменений не было. Хотя знала наизусть этот список, для большей убедительности, еще раз бегло просмотрела все фамилии. Привыкшая безупречно исполнять все распоряжения председателя, эта немолодая уборщица колхозной конторы, прикрывая голову от проливного дождя клеёнкой, пошла по селу, собирать членов правления. Оттого что телефонов в то время не было, кареглазой краснощекой горянке, не потерявшей за шестой десяток лет жизни своей былой красоты, нравилось в любую погоду реализовывать поручения покладистого председателя.
             – Лучше вышла бы ты замуж, Салимат. Разве не надоело тебе одинокая жизнь и нелегкая работа уборщицы? – нередко спрашивали ее соседки.
             – Если я выйду замуж и уйду с работы, наш председатель, как беспризорный мальчишка, не справится с работой, – хохоча, отвечала она.
             С годами она очень привыкла к распоряжениям председателя и своей нелегкой работе. Ей было приятно слышать указания: «Бригадира вызови, Салимат», Если агронома надо послать в район: «Передай приказ агроному, Салимат». Коня подготовить надо: «Скажи, Салимат, конюху, чтобы подготовил коня». И так всегда «Вызови, Салимат», «Скажи, Салимат», «Передай, Салимат». Эти поручения в точности и в срок доходили до адресатов, как доходят звонки современных телефонов.
             Ей было приятно и доверие председателя, оказываемое ей, и его восхищение выполненным поручением. 
             – Бегая по селу с разными поручениями, не знаю, когда она успевает, так чисто убирать кабинеты, приносить воду, топить харбукские печки во всех кабинетах, – любил повторять неравнодушный к Салимат, овдовевший семидесятилетний холостяк Муса.
             Через час в кабинете председателя дым стоял столбом. Даже некуря-щие, волнуясь перед решением трудных задач, затягивались сигаретным дымом..
             – Все собрались? – поднялся со своего места председатель.
             – Да. Пора уже поговорить о серьезном деле, – за всех ответил Иса, который думал больше о хинкале соседа, который ему не дали доесть, нежели о делах правления колхоза. 
             – Товарищи! – сделал паузу Амиргамза, выпятив нижнюю губу. – Вы знаете, зачем я вас собрал в такой поздний час? В данный момент нас беспокоит больше всего затянувшаяся непогода. Верно, я говорю?
             – Верно, товарищ председатель, – поддержал его бригадир Осман, давая понять, что пора говорить о целях совещания.
             – Раз погода беспокоит нас, уважаемые члены правления, давайте поговорим о ней, решим коллективно, как нам быть, с нашей уборкой. 
             – Ну, давайте решать, раз надо решать вопрос о погоде, – отозвался словоохотливый звеньевой Иса, негодуя в душе: «Ну и нашел время вызывать на совещание. Мне так хотелось выспаться. Хотя бы в непогоду дал бы людям отдохнуть».
             В кабинете стало тихо. Все ожидающе смотрели на председателя. Он вышел из-за стола, постоял посреди кабинета, и предложил:
             – У меня есть, товарищи, идея: объявить премию в сумме двадцати пяти рублей тому, кто предскажет точный прогноз погоды на ближайшие дни!
             – Наконец-то, дорогой председатель! – облегченно вздохнул бригадир Осман, боявшийся выговора за вчерашний проступок (пока он спал под буркой в соломенной сторожке, его конь зашел на колхозное пшеничное поле).
             – Мы – не синоптики, откуда нам знать, какая погода будет завтра? – встал со своего места звеньевой Иса.
             – Да, да, верно говорит Иса, – поддержал его Муса.
             – Поэтому же, товарищи, я объявляю премию в целых двадцать пять рублей. Если бы это дело было легким, такую премию и выделять не стоило, – слегка улыбнулся председатель.
             – А мы с женой знаем! – улыбнулся Имацци, молчавший до сих пор.
Все посмотрели на него, и губы у всех растянулись в широкой улыбке, ожидая очередной шутки.
              – Как же это вы с женой знаете, какая будет погода? – удивился бригадир Осман.
              – Разве, Имацци, ты без жены не можешь предсказать?
              – Никак нет, уважаемый председатель. Любую проблему в партнерстве легче решать.
              – Если ты поделишься с собственной женой, я не возражаю, вручить тебе   премию, – смягчился председатель. – Что же ты скажешь?
              – Вот что я скажу: приведите-ка сюда мою жену.
              – А жену ещё зачем?
              – Если я скажу: «Завтра дождь будет», она ответит: «Нет, будет солнце». Если я скажу, что завтра будет солнце, она ответит: «Нет, будет дождь!»
              Итак, кто-то из нас двоих будет прав. Какая разница, кто из нас получит премию, лишь бы премию вручили нашей семье.