Три маленькие истории

История первая – Поход.

Глава 1

Стоял один из тех дней, которые так характерны для конца июля. Светило яркое солнце и на небе не было ни облачко. Несмотря на все это, температура едва достигала двадцати градусов. Таков был суровый климат Красноярского края.
По реке Лама, несущей свои холодные воды в озеро носившее такое же имя, грациозно рассекая водную гладь плыл катер.  С сквозь рев мотора и шум воды, невозможно было внятно вести какую-либо беседу, поэтому все пассажиры данного судна плыли молча, погруженные в свои мысли. Большинство из них вкушала предстоящий двухнедельный поход — это даже можно было назвать и экспедицией, в Путаранский государственный заповедник.

Среди пассажиров данного катера – опытных туристов, прошедших не один пеший поход и восхождение на горные вершины, был один молодой человек немного выделявшийся на общем фоне. А выделялся он своим растерянным видом, ну и немного внешностью. Молодой-парень средних лет, наверное, около тридцати, довольно высокого роста и худощавого телосложения. Частые прищуривания выдавали в нем человека с не очень хорошим зрением, однако очков на нем не было.
-Андрей, ты точно не передумал? - это один из пассажиров катера обращался к нашему герою, крича почти в ухо, чтобы перекричать шум двигателя.
-Ты имеешь в виду не передумал ли я идти один?
-Да!
Нет, не передумал, я больше месяца к этому готовился!
Андрей работал программистом в одной крупной компании в Красноярске. И вот сегодня в полутора тысячах километров от родного дома он плыл в один из крупнейших заповедников России, чтобы побродить в одиночестве. Довольно странный на первый взгляд поступок. Но что-то в жизни Андрея шло не так, и он решился на это одиночное путешествие.
На первый взгляд все было хорошо, он уже имел свою собственную квартиру в хорошем районе города, в которой он проживал в гордом одиночестве. Недавно он стал обладателем авто, правда приобретенного в кредит, но все же на общественном транспорте передвигаться не приходилось. Свободные вечера он проводил в шумных компаниях, ночных клубах и ресторанах. С противоположных полых проблем то же не было, хотя он не совсем понимал, что девушек привлекало в нем больше – его материальный достаток или он сам.
Но наступил момент, когда он понял, что все это его уже не радует. Не было самоудовлетворения и довольства жизнью, только сплошная серость и тоска. В один из рабочих дней, его коллега Данил, увлекающийся сплавами по горным рекам и горными походами, предложил ему присоединиться к их группе, которая планировала совершить вылазку на плато Путарана, а точнее в Путоранский заповедник.
Андрея, несмотря на то что ранее он в подобных походах не участвовал, данное предложение очень заинтересовало. Однако с группой он идти не хотел. Ему хотелось побыть одному, побродить на природе и немного переосмыслить свою текущую жизнь. Он решил, что до базы он доберётся с группой Данила, а потом отделиться от них и побродит в одиночку вокруг озера.  Без группы сюда добраться было весьма проблематично. Автомобильных дорог в заповедник нет, можно либо приплыть на катере из Норильска, либо быть заброшенным на вертолёте, при этом сначала нужно получить разрешение на вход в заповедник в городе.

Андрей предполагал, что если все время идти вдоль воды, то заблудиться будет невозможно. Но все же отнесся к подготовке очень ответственно. Больше недели изучения туристических форумов и литературы, несколько ночей проведенных в платке на балконе, как он считал «для тренировки».  Он даже начал бегать по утрам, правда не в кроссовках, а в своих новеньких походных ботинках, чтобы их разносить, да и подтянуть физическую форму не помешает - думал он.
По рекомендации бывалых, была приобретена спортивная рогатка и пару сотен стальных шариков. Уже через два дня тренировки ему удалось сбыть сидящую на ветвях ворону, но он продолжал оттачивать свой навык. Отстрел ворон среди охотников считается благим делом, об этом он узнал от соседского дедка. Из-за большого количества свалок и мусора, а как следствие и большого количества корма, популяция ворон увеличилась в несколько десятков раз. Из-за этого сильно пострадали другие птицы, так как вороньё промышляет разорением гнезд и даже кормит свой выводок чужими птенцами.

Труднее всего было получить отпуск. Начальница отдела, женщина за сорок, так и не нашедшая своего принца на белок коне, любила устраивать инквизиции своим подчиненным. Особенно страдали мужчины, выразить ненависть к которым она не упускала возможности. Взбучка за невыполнение не отданного приказа в их отделе было обыденным явлением. Конечно узнав, что Андрей пришел просить отпуск вне графика, да еще и на три недели, она пришла в ярость и подписывать его категорически отказалась. Но Андрей был настроен решительно, он даже был готов уволиться. Помог в решении вопроса начальник сектора, стоящий выше начальницы отдела. Узнав куда собирается группа, он как большой любитель природы посодействовал утверждению отпуска.

Туристическая база находилась на берегу озера Лама, что с эвенкийского означает большая вода. Действительно это озеро одно из самых глубоких в России, местами до дна более двухсот метров. Берега озера окантованы крутыми скалами, часто почти вертикально спускающимися к воде. Растительность составляли в основном хвойные деревья и редкий кустарник.

База оказалась довольно благоустроенной, несколько домиков из сруба, на подобии русских изб обеспечивались электроэнергией с помощью дизельного генератора. Водопровода и канализации конечно же не было. Однако баня на дровах имелась, куда и поспешили вновь прибывшие туристы после длительной дороги. А дорога действительно была долгой, сначала больше суток группа добиралась из Красноярска в Норильск. После чего погрузившись на катер пришлось несколько часов плыть под шум мотора и свист ветра.

- Андрей вот скажи, зачем тебе все это? Данил сидел в парной в войлочной шапке для бани и вопросительно смотрел на Андрея.
- Знаешь, поднадоело как-то все. Вроде бы думаешь, что все нормально, и радоваться надо, но что-то не так. Радости как раз то и нету.
- И что, бродя по лесу в одиночестве ты думаешь найти радость?
- Нет не радость, а в себе разобраться, подумать, планы построить.
- Чудаковаты ты конечно человек Андрюха, все пошли на выход, напарился я уже.
Выйдя из парилки и опрокинув на себя по тазику ледяной воды, ребята, замотавшись в полотенца вышли на улицу. Было уже темно и довольно прохладно, но разогретые тела холода не чувствовали.
- Андрюха, я знаю, что в походы ты раньше никогда не ходил и в первый поход идти в одиночку, да еще и в таком глухом месте я считаю глупым.
- Я понимаю, что здесь есть и медведи, и со скалы навернуться дело не хитрое, но я буду предельно осторожен, вершин я покарать не сбираюсь, так просто побродить вдоль озера.
- Какого озера?
- Как какого? Этого самого, где мы сейчас находимся, а что есть другие озера?
- Ты что смеёшься? На плато более двадцати тысяч озер и более тысячи водопадов.
- Сколько? Двадцать тысяч озер? Да не может этого быть.
- Может, еще как может. Размеры заповедника то ого го. Почти как два Кипра.
- Ух ты, а я и не знал.
- Как же ты готовился, если даже не знаешь куда приехал.
- Главное я знаю размеры этого озера, а дальше него я отходить не собираюсь.
- Кстати тут недалеко есть небольшая деревушка. Правда люди там немного странные, староверы, или их еще называю старообрядцы.
- И что же в них странного?
- Да живут они как в средневековье, с людьми особо не общаются. Выживают за счет натурального хозяйства да охоты.
- Охоты? Я думал охотиться здесь нельзя.
- Конечно нельзя, но егеря их не трогают, у них своего рода симбиоз. Охотятся они только для пропитания, но природу берегут, егерям помогают. Так что, если встретишь странных людей, не пугайся.
- Хорошо.
Андрей задумчиво смотрел на звездное небо. Большая луна освещала вершины гор, и создавала красивую лунную дорожку на поверхности озера.
- Да, красиво же здесь.
- Да, любовался бы и любовался, но пошли спать, завтра ранний подъем.

Расположилась группа по несколько человек в каждом домике, перед сном каждый проверял свои рюкзаки, палатки и спальные мешки. Группа планировала экспедицию на плато до озера Аян и обратно. Маршрут был не очень длинным, но рельеф местности создавал большие трудности, местность скалистая, с крутыми подъемами и резкими обрывами, так что на все про все отводилось около двух недель. Андрей должен был выступить утром с группой, и потом от неё отделиться. Договорились они что через двенадцать-четырнадцать дней встретиться на базе. Если кто-то вернётся раньше, то он должен дожидаться возвращения другого.

Андрей спал в одной комнате с Даниилом, еще раз проверив все свое недавно купленное снаряжение, а денег на него Андрей не пожалел, понимая, что экономия в вопросах выживания в дикой природе не уместна. Еды конечно с собой на две недели не унести, поэтому Андрей рассчитывал в основном питаться пойманной рыбой, да мелкой пернатой дичью, добытой им с помощью рогатки.
- Андрей, хорош шмотки перекладывать, давай ложись уже, завтра в шесть утра подъем. Данил уже лежав в кровати, укатавшись в шерстяное одеяло, в избе, лишённой какого-либо подогрева кроме печи, которую июле конечно никто не топил было довольно прохладно.

Спал Андрей довольно плохо, непривычно ему было находиться в такой обстановке, да и все его затея ему тоже казалась сомнительной. Но назад пути уже не было, конечно можно было отказаться от своей идеи и присоединиться к группе, может быть так и поступить? Но нет, решил идти один, значит иди один – с этой мыслью он и уснул.


Солнце еще только еле поднималось над горизонтом, а группа туристов уже покидала свой лагерь. Плотно позавтракав овсяной кашей сдобренной диким медом, и запив все это прекрасным чаем с варением из лесных ягод, группа начала последние приготовления.

От базы в сторону плато отходила довольно протоптанная тропа. Виляя между скал и огромных сосен, группа неторопливо передвигалась, любуясь чудесными видами дикой природы. Им даже удалось увидеть какого – то зверя, то ли оленя, то ли лося лениво пасущегося в долине между скалами.
На пересечении двух троп Андрей решил распрощаться с группой Данила. Пожелав всем удачи и крепко пожал каждому руку Андрей свернул с основной тропы на небольшую тропинку, ведущую вдоль озера.
- Осторожнее Андрюха, крикнул на последок Данил и скрылся из виду завернув на могучую ель.
Утро стояло прекрасное, яркое солнце отражалось на поверхности огромного озера, а озеро действительно было огромным, более семидесяти километров в длину и более десяти километров в ширину. Зеркальная поверхность шла до самого горизонта и другого берега видно не было.

Андрей шел по извилистой тропинке, плавных подходов к воде почти не было, в основном отвесные скалы почти вертикально обрывались к самой воде. Часто попадались следы пребывания диких животных, а на нескольких деревьях Андрей с опаской отметил царапины когтей бурого медведя. Он надеялся, что в это время года, когда хватает естественного пропитания, дикие звери не будут посягать на его жизнь. Из оружия у него были только рогатка, от которой при встрече с волком, медведем, да и даже с рысью, толка будет мало. Основной расчет в случае опасности был на туристический топорик, который он специально пристегнул к рюкзаку снаружи, что бы при необходимости его можно было достать одной рукой не снимая рюкзака.
Темп он наш герой выбрал не торопливый, спешить ему было не куда. Каждый час он делал привал на десять минут, сняв рюкзак и присев на ближайший валун, согретый июльским солнцем. Пройдя в таком темпе около четырех часов, решено было сделать привал на обед. Как раз впереди виднелся плавный спуск к воде, да и в дровах в этом месте недостатка не было.

Мясные консервы и супы быстрого приготовления было решено оставить на непредвиденные ситуации, основной упор в питании Андрей планировал сделать на самостоятельное добывание пищи. Скинув рюкзак и достав небольшую удочку, Андрей решил попробовать поймать на обед рыбу. Червей накопать в каменистой почве было достаточно проблематично, поэтому очень пригодилась запасенная консервированная кукуруза. Течения и волны озере не было никакого, стоял почти полный штиль. За пол часа рыбной ловли было поймано шесть рыбешек, правда, как они называться Андрей не знал, но это было не важно, главное, что на уху ему хватало. Собрав сухих дров, разведя костер и набрав воды в алюминиевую кастрюльку прямо из озера он приступил к стряпне. Картошка, пшено, морковь, лук, рыба и соль - вот и весь не хитрый набор для приготовления прекрасного рыбного супа.
Так как никакого ручья поблизости не было, нужно было еще и остудить воду, что наполнить свою флягу на полтора литра воды. Такого количества должно было хватить до следующего большого привала.

Уже стало темнеть, когда Андрей начал разбивать лагерь для ночлега. Он только успел поставить палатку И расстелить коврик со спальным мешком, как уже вокруг не было ничего видно. Вот досада подумал Андрей, на ужин добыть он ничего не успел, да и дров не собрал. Фонарь у него конечно был, и даже два, но бродить в темноте он не стал, решив поужинать одной тушенкой и галетами. Завтра непременно нужно будет начать разбивать лагерь пораньше! С такой мыслью он укутался в спальный мешок. Его непривыкший к таким нагрузкам организм, заметно устал за первый день пути. Горные походы — это не прогулки по равнине, рюкзак по неопытности Андрей собрал не совсем верно, неправильно распределив вещи, из-за чего довольно заметно болела спина, да и вещей он взял довольно много, а как говорят, в походе солдату даже иголка тяжела. Уснул Андрей не сразу, настороженно прислушиваюсь к каждому шороху вокруг палатки и сжимая положенный рядом с собой топорик.

Глава 2

Солнце только начинало вставать над верхушками вековых сосен. Серые скала стояли как будто бы залитые розовым цветом, отражая солнце своей каменной поверхность, отполированной за многие века дождями. Андрей проснулся от треска сухих веток раздавшегося у него почти над головой. Выглянув из палатки и осмотревшись по сторонам, он увидел оленя, крупного самца с длинными и ветвистыми рогами. Увидев человека, он неторопливо побежал прочь. Да, дичь здесь совсем не пуганная подумал Андрей.

Шел восьмой день его путешествия и к подобным встречам он уже привык. Несколько раз он даже видел медведей, правда лишь из дали. Эти встречи заставили его более осторожно подходить к своим ночным привалам. Пишу он готовил немного в стороне от палатки, и старался все съедать до конца, либо выкидывать объедки в воду на приличном расстоянии от лагеря.
Первые дни путешествия были самыми тяжёлыми, но со временем он выработал комфортный темп, идя три часа с утра делая привал на пару часов в обед, опять шел три часа после обеда, после чего делал большую остановку на ночь. Питался он в основном рыбой, на охоту он выходил по вечерам. Ему даже удалась несколько раз пострелять какую-то птицу, наверное, это был какой-то вид уток. Мясо ему не показалось особо вкусным, да и мороки с выслеживанием добычи, ощипыванием и готовкой было много. Поймать несколько рыбок было намного проще, да и готовилась она значительно быстрее. Его запасы консервированной кукурузы подошли к концу, но он нашёл каких-то жуков, ползающих по елям и соснам, которые пришлись весьма по вкусу местным обитателям водоемов.

Провизии оставалась около половины от первоначальных запасов, и Андрей уже шел назад, Но с волнением он отмечал что места для него незнакомые. Он либо идет к лагерю другой дорогой, либо он заблудился. Несколько раз ему приходилось менять направление движения. Сначала он обходил крутой скалистый склон, потом он вышел к речке, которая скорее всего впадала в озеро Лама. Через пару дней, идя вдоль реки он забрел в болото. Решив его обойти, он опять вышел к какой-то уже более мелкой речушке, наверное, это приток притока, подумал Андрей. Если идти в низ по течению, я скорее всего выйду к озеру, а там уж лагерь я найду, с этой мыслю он бродил уже второй день. А если я заблудился? То тоже волноваться не стоит, Данил и его команда меня непременно найдут, да и сигнальная ракетница у меня есть, но вернуться они должны в лагерь только дней через 5, так что пока буду искать дорогу самостоятельно.

Позавтракав гречкой, сложив палатку и накинув заметно полегчавший рюкзак, наш герой побрел по виляющей вдоль реки тропинке. Течение было довольно сильным, наверное, эта речка спускалась с какой-то вершины. Берега были уже не такими крутыми, количество деревьев заметно увеличилось, среди хвойного леса стали попадаться березки и еще какие-то лиственные деревья, вся местность стала более равнинной, хотя в далеки так же виднелись горные вершины.
Внезапно Андрей недалеко увидел какого-то человека. Незнакомец шел немного впереди той же тропинкой, из-за шума воды он не слышал шагов Андрея, идущего метрах в шестидесяти позади него. На вид он был явно охотником. На плече весело старое двуствольное ружье, в руке он держал пару тушек какой-то птицы, по виду очень напоминающую глухаря, Андрею такие попадались по дороге.
-Подождите, закричал Андрей. Человек остановился и быстро развернулся, скинув ружье с плеча в руки. Андрей, увидев направленное на него оружие, машинально поднял руки вверх и замер на месте. Человек, не опуская ружья подошел к нему. На вид ему было лет сорок, роста он был небольшого, одет в странную одежду, возможно самотканую. Когда незнакомец приблизился поближе, Андрей смог разглядеть его лицо, черты которого выдавали в нем представителя северных народов, может быть чукча или якут.

-Ты кто такой? Браконьер что ли? Спросил незнакомец громким и низким голосом. Грубые тон его речи выдавал в нем заядлого курильщика с многолетним стажем.
- Нет, нет, нет, взволновано заговорил Андрей, я не браконьер, я просто заблудился.
- Заблудился? А какого черта ты здесь бродишь?
- Я турист.
- Туристы здесь в одиночку не бродят, не дури меня парень, и незнакомец многозначительно качнул ружьем в верх.
- Правда, я турист, с базы на берегу озера Лама. Потерялся я, один решил побродить.
- Стой на месте, приказал незнакомец, после чего обошел Андрея вокруг. Не заметив у него никакого оружия, кроме ножа, весящего на поясе и топора, пристегнутого к рюкзаку он снял их с него.
- Ступай за мной, приказал он, но ружье уже повесил на плече, и медленно побрел в сторону оставленной им добычи.
Они медленно шли по тропинке в сторону уходящей от реки. Андрей шел впереди и нес подстреленных охотником птиц, тот в свою очередь шел позади держа ружье на плече, а в руках нож и топорик Андрея.
-Звать то тебя как? Спросил охотник.
-Андрей, а куда вы меня ведете?
- В поселение, если ты говоришь правду, то мы тебя проводим к турбазе.
- Поселение? Тут есть деревня? И так Андрей стал понимать. Скорее всего его ведут к староверам, о которых говорил Данил.
-А долго еще идти?
- К вечеру, даст Бог придем.

Поселение представляло из себя десяток домиков из сруба, уже заметно почерневших от времени. Дома стояли полукругом на небольшой поляне, таким образом получилась своеобразная площадка к которой были обращены все дома. В середине площадки находилось что-то типа полевой кухни, несколько деревянных столов и скамеек, сделанных из грубых досок. Немного в стороне стоял каменный очаг, с большим котлом на нем, здесь же была небольшая печка, скорее всего для приготовления хлеба. Возле котла стояла женщина и что-то клала в кипящую воду. Одета она была в серую длинную юбку, голова и плечи были покрыты большим платком.  За домами было видно развешанную одежду, весящую на натянутых между деревьями веревках. Возле них мужчина с густой бородой, довольно крупного телосложения колол топором дрова. Одет он был на манер средневековых русских крестьян. За крайним домом было видно кузнецу, деревянный навес с весящими на нем инструментами, большая каменная печь и пень с прибитой к нему наковальней. Метрах в стах от поселения протекал довольно широкой ручей.

Завидев охотника и Андрея, мужчина и женщина замерли удивленно, глядя на них.
- Петрович, это ты кого привел? Спросил мужчина с топором.
- Заблудился говорит, похоже, что так оно и есть.
- Веди его к Василию, пусть решает, что с ним делать.
- Да что тут решать? Проводить его к лагерю надо и все.
- Петрович, ты же знаешь Василия, с годами он становиться все более ворчливым. Пусть перемолвиться с незнакомцем, а то нам потом неделю его ворчание слушать.
Василий, это, наверное, здесь кто-то типа старейшины, подумал Андрей, заходя в избу, стоящую посередине, ровно напротив кухни. Комната была слабо освещена светом, падающим из круглого окна проделанным в стене. В место стекла стоял какой-то толстый прозрачный пластик. Возле окна стоял небольшой грубый столик. Чуть дальше прислонившись спиной к стене на лавке сидел пожилой мужчина с длинной бородой, лицо его было покрыто глубокими морщинами, голубые глаза были подвижны и ярко блестели. На вид ему было лет семьдесят. Он вопросительно посмотрел на входящую пару.
-Василий Иваныч, день добрый,- поздоровался охотник.
- И тебе не хворать Петрович, как сегодняшняя охота?
- Не шибко что то, поздно вышел. За то вот кого нашел- сказал охотник, кивнув в сторону Андрея.
Василий пару минут внимательно изучал Андрея.
- На браконьера ты не похож сынок. Как ты тут очутился?
- Турист я, вышел восемь дней назад с базы на озере Лама, заблудился.
- От группы отстал?
-Нет, один я.
- Интересно получается, Иванович задумчиво вздохнул. -А что ты один здесь бродишь? Дома то тебе чего не сидится?
- Ну вот так получилось, приехал с группой, но вышел один.
- Волк одиночка стало быть, Василий улыбнулся. – Сынок, до лагеря вашего три дня пути. Заночуешь у нас, а утром выйдете. Даст Бог к вечеру Петрович выведет тебя к озеру, на тропу, там не заплутаешь.
-Петрович, расположи его у себя, и к обеду выходите, Матрена сегодня щи готовит.
Выйдя из избы, Андрей наконец-то получил назад свой топорик и нож. Из соседних домов повыходили люди и удивленно смотрели на Андрея, все они были в возрасте от тридцати до пятидесяти лет, большинство мужчин были с бородами, женщины носили платки на голове и длинные юбки. Детей видно не было, наверное, взрослые им запретили пока выходить.

Петрович вел его в крайнюю избу. Войдя в низкую дверь и скинув рюкзак, Андрей стал осматриваться. Изба была поделена на две небольшие комнаты, имелась каменная печь, обмазанная глиной, в каждой комнате по одному круглому окну с весящими на гвоздях кусками цветной ткани, выполнявшей роль занавесок. Вся мебель была сколочена из грубых досок. Имелась кое какая посуда и кухонная утварь.
- Петрович, а ты один живешь? Спросил Андрей своего нового знакомого.
-Один, располагайся. Как говорят у вас чувствуй себя как дома, эта фраза Петровича почему-то рассмешила, и он залился громким хохотом.

Все поселение собралось на ужин на улице, как пояснил Петрович, летом они всегда кушали всем поселением. От него же он узнал, что живут поселенцы в основном за счет охоты и рыболовства. По большей части все шло на обмен с егерями.  Менялись в основном на муку, овощи и одежду. Те же в свою очередь все перепродавали в Норильске. В виду сурового климата самостоятельно здесь выращивать что-либо было трудно. Да и домашние животные с трудом перенесут здешние суровые зимы разве что только олени. Но их они не разводили, их и так здесь бегало предостаточно. Поселение располагалось как раз по маршруту их сезонной миграции.
Когда все расселись за столами, Андрей наконец-то смог разглядеть всех присутствующих. Всего за тремя столами седело около тридцати пяти человек. Еще было около десятка детей разных возрастов. Одеты все были не броско, кто-то даже в самотканую одежду, у кого-то была самодельная обувь, скорее всего из шкуры оленя. Четыре женщины, хлопотали у казана и расставляли на стол посуду, алюминиевые миски и кружки, деревянные ложки.
Василий, тот старец что был тут за главного подозвал Андрея к себе и усадил его рядом.

- Садись сынок, погутарим. Как тебе наше поселение?
- Вы знаете, я никогда ранее не бывал в подобных местах, я-то в деревне редко бываю, а такое вижу впервые. Меня все удивляет, почему Вы живете именно здесь, ведь условия то суровы.
- Да сынок, жизнь здесь конечно не сахар, но мы то посвыклись.
- А как вы здесь оказались, ну в смысле как здесь появилось поселение?
- О сынок, это история длинная. Очень давно, в тысяча шестисотых годах, был в этих краях городок- Мангазея. Жили в том городе люди, промышлявшие охотой, сам видишь, места здесь такие, что пушного зверя водиться предостаточно. Был в этом городе выход к морю. Стали торговать жители Мангазеи пушниной. Торговля шла хорошо, городок все рос. В порт стали заходить даже английские и голландские купцы. Говорят, что на то время Мангазея был самым богатым городам царской России. Однако случило нечто, и Михаил Федорович Романов, был такой царь, кстати первый из династии Романовых запретил морской путь в Мангазею. После введения запрета, начался упадок города.  Пушнину продавать стало не кому и люди стали покидать его. Как-то случился пожар и большая часть города сгорела. Осталось несколько домов, в том числе и дом моего предка. Жили они своей обобщённой общиной, с нажитого места уходить не собирались. В конце тысяча семисотых, пришли в то поселение что было когда то могучей Мангазеей люди из  Филипповского согласия. Пришли они и принесли с собой в поселение веру в Господа. Были они беспоповцы, вели безбрачный образ жизни. Однако завет не все выполняли, и род продолжался. Сам Филипп, основатель согласия сжёг себя на глазах у недругов, с тех пор кое кто следует его примеру, например мой прадед, он то же сжёг себя заживо.

- Сжёг себя? Но зачем?
- Что бы веру свою соблюсти.
- Веру соблюсти? Как это? я не понимаю. Вот сейчас в городах много церквей, службы по воскресениям проводят, передачи богословские по телевизору крутят, но никто не сжигает себя.
-Эх сынок, не та сейчас вера в городе.
- Как это не та?
- Люди деревяшкам всяким поклоняться стали.
- Каким таким деревяшкам?
- Крестам деревянным, доскам крашенным.
- Доскам крашенным? Иконам что ли?
- Им самым.
- А что плохого в крестах и иконах.
- Плохого то ничего нет, но вот покланяться единому Богу надо, а не доске. Таким макаром скоро люди опять небу и солнцу молиться начнут.
- Так слушай дальше. В двадцатые годы, после прихода советской власти, началось строительство Норильска. Стало больно шумно и суетно, и мой дед перебрался в эти места. С тех пор живем мы здесь.
Одна из женщин поставила перед Андреем миску с дымящим супом и большим куском хлеба.
- Ладно, ешь давай, -  сказал Иванович, после чего стал не торопливо размешивать свою порцию.

Суп показался Андрею очень вкусным, отвык он от домашней еды, пусть даже приготовленной в таких условиях. Рыба ему за время путешествия заметно поднадоела, а свежий хлеб он ел последний раз больше десяти дней назад.
После ужина Андрей вернулся с Петровичем в его избу. Ему очень хотелось поспать. Петрович возражать не стал. В избе стояли большие деревянные нары, застеленные старым соломенным матрацем. Андрей достал свой спальный мешок и застелил его поверх матраца.

- Петрович, скажи, ты то здесь как очутился, не похож ты на старовера, - Андрей вопросительно глядел на Петровича, забивающего свою деревянную трубку махоркой.
- Да не старовер я. Зовут меня Тыманча, а про Петровича это длинная история. Эвенк я по национальности. Мои предки - коренные обитатели этих мест. Живут они тоже довольно обособленно. И я жил в таком поселении, отдалённом, тихом, правда намного большим чем это. Охотой занимался, с самого детства. Но однажды мне пришлось уйти в тайгу. Бродил я несколько недель, помирать уже собрался, но набрел на них, с тех пор я здесь и живу. Особо меня здесь не жалуют, безбожником кличут, но и не гонят. Приютили в этой избе, она пустовала в то время, да и починить её пришлось хорошенько.
- Да уж история, а почему ты ушел из родной деревни?
- Спи давай, с рассветом вставать.
 

Солнце стояло уже довольно высоко, когда Андрей открыл глаза. Взглянув на часы он с тревогой отметил что уже девять часов утра - выйти из поселения они собирались в шесть. Повернув голову, он увидел на соседних нарах Петровича, он громко храпел и от него сильно пахло перегаром. Андрей вылез из своего спального мешка, подойдя к Петровичу он попытался разбудить его потеребив за плечо.
- Петрович, просыпайся! - Но он не реагировал.

Выйдя из избы, он отметил что в поселении, работа кипела. Четверо мужчин чуть в стороне, разделывали тушу оленя, подвесив её на крюк. Женщины суетились у очага. Детишки носились между столами играя в догонялки. Со стороны кузницы доносились звонкие удары молотка.
- А вы что еще не ушли? - Обернувшись Андрей увидел Василия с женщиной, державшей плетенную корзину с какими-то ягодами.

- Нет, Петрович спит, разбудить не могу.
- Опять чертяка напился, но что за беда с ним! И где он только прячет свой самогон?! Михайловна, позови Ивана, пусть разбудит этого лодыря!
Женщина с корзиной поспешно пошла в сторону кузницы.
- Ты не расстраивайся, сынок, пойди поешь пока, каши в казане еще осталось.
- Эй Полина, наложи молодцу поесть!
Одна из девушек, суетившихся у очага подняла голову и посмотрела на Андрея.
- Пошли сынок,- Василий взял Андрея под локоть и повел к столу.
- Послушай, Петрович человек хороший, я в жизни не видел охотника лучше.  Пришел он к нам пару лет назад, голодный, больной. Сколько он бродил по лесу одному богу известно. Приняли мы его у себя, но вот со временем узнали, что бес его одолел, демон-алкоголь. Мы то люди верующие, душу не дурманим отравой всякой, а вот он то у егерей выменяет, то брагу, а то и самогонку сам где-то ставит. Выгнать мы его не можем, помрет он без нас, никто такой грех на душу брать не будет.

Девушка Полина, поставила перед Андреем алюминиевую миску с пшенной кашей и ложку. Андрей поблагодарил и принялся с аппетитом есть. В это время со стороны кузницы к избе Петровича шел здоровенный мужик. Он вошел в дом и минут через пять в дверях показался Петрович.  Был он очень хмур, и молча пошел в сторону ручья. Там он долго умывал лицо, после чего нехотя побрел к Василию и Андрею.
Ел Петрович молча, Василий ему то же ничего говорить не стал, наверное, постеснялся Андрея. После завтрака Андрей убедился, что еды ему с запасом хватит еще на три дня пути. Петрович вернулся в избу за ружьем, после чего попрощавшись с Василием и остальными жителями, они пошли по тропинке. К вечеру они должны были выйти к озеру Лама и распрощаться с Петровичем. Андрею предстояло еще два дня пути к турбазе, а Петрович должен был вернуться в поселение.


Глава 3

Вертолет Ми-8 летел, шумя лопастями на небольшой высоте.  Взлетев в неприметном месте недалеко от Норильска, воздушное судно двигалось в сторону плато, делая большую петлю мимо базы егерей. В вертолете находилось шестеро мужчин. Все они были одеты в военную форму и вооружены нарезными винтовками с оптикой. Перед каждым пассажиром вертолета лежал камуфляжный рюкзак, на шее весел полевой бинокль, а к куртке была пристегнута рация. На первый взгляд можно было подумать, что это военный отряд, направляющийся на какие-нибудь учения в районе плато.  Да в наше время перепутать браконьеров с военными не сложно. Денег на оснащение и снаряжение они не жалеют.

Возглавлял группу мужчина довольно крупного телосложения, он был не очень высокого роста, однако крепкий и поджарый. Густые черные волосы и брови выдавали в нем человека азиатских кровей. По имени его никто не называл, его подельники предпочитали называть его Татарин, по прозвищу говорящем о его национальной принадлежности.

Раньше Татарин занимался браконьерством на Каспийском море. Он входил в банду промышлявшую выловом осетра. Однако после того как однажды их катер был расстрелян пограничниками, а он еле спасся и чудом избежал ареста, Татарин решил оставить «рыбный бизнес». Браконьерство в Каспийском море подразумевало нарушение водных границ при каждом плавание. А пограничники — это не егеря и не рыбнадзор, они особо не церемонились. Да были бригады, пытавшиеся отстреливаться от преследования, но ничем хорошим обычно это не заканчивалось.

Один знакомый рассказал Татарину что он знает людей, которые занимаются незаконным промыслом снежного барана, довольно крупного рогатого животного обитающего в северных горных районах, его еще называют Чубук. Чубук еще во времена СССР был внесен в красную книгу, а один из самых редких подвидов как раз обитает на плато Путарана.

Татарин навел справки и нашел покупателей на бараньи рога, кроме рогов на черном рынке еще цениться мясо. Но из-за трудностей с транспортировкой, в этом сезоне Татарин решил заниматься только рогами.  И вот собрав бригаду из подельников с Каспийского моря, они прибыли в Норильск. Найдя неприметную взлетную площадку и ангар в нескольких километрах от города, они взяли в аренду вертолет с пилотом. Пилоту пришлось значительно добавить оклад, после того как он узнал истинную цель их пребывания в Норильске. Первые несколько раз они вылетали на разведку без оружия. Прокладывали маршрут, облетая стороной турбазу и егерские домики. Так же отмечались скопления животных и удобные места для взлета и посадки. Все данные заносились в GPS навигатор.

Вертолет снизил высоту и стал лететь медленнее.  Открыв дверь, татарин высунулся из вертолета и стал в бинокль осматривать местность.

- Мужики вон он! Все пассажиры воздушного судно заметно приободрились, услышав эти слова.
Вертолет около часа кружил над одним из горных озер. Браконьеры стреляли прямо из открытой двери. На этом месте им удалось убить трех животных. Найдя подходящую ровную площадку вертолет стал приземляться. Браконьеры повыскакивали наружу. Разделившись на три команды по 2 человека, они пошли на поиски убитых чубуков. Каждая команда имела при себе бензопилу для спиливания рогов.
Татарин торопливо шел к месту, которое он занес в навигатор. Там должен был находиться его первый трофей.  Чуть позади него шел довольно полный мужчина, в руках он нес бензопилу, от чего у него уже через несколько метров появилась отдышка.

- Толстый, давай быстрее! - Татарину не терпелось поскорее дойти до места.
Команда Татарина вернулась к вертолеты последней, их чубук упал дальше всех от места посадки вертолета, да и идти с бензопилой и массивными рогами по каменистому бездорожью было не так-то легко. Погрузив свою ношу в кабину, браконьеры решили перекурить перед отлетом.
-Что дальше Татарин? Домой, на базу? - спросил Толстый.
- Нет, давай еще часок полетаем, если никого не найдем, то уже прилетим завтра.
-Куда полетим?
- Когда мы пролетали мимо большого озера, я кажется видел нескольких чубуков, полети туда.
- Хорошо, скажу пилоту.

Настроение у браконьеров заметно поднялось. Они уже не были-таки молчаливыми и угрюмыми. Когда все расселись по своим места и вертолет начал взлетать, Татарин достал из рюкзака бутылку водки.
- Ну что мужики, это дело надо отметить!
- Надо, надо, давай наливай, - поддержал Татарина Толстый.
- Куда наливать то? Да и прольешь ты больше, не первым классом летишь, - Татарин раскатился хохотом, потом начали смеяться и все остальные.
Открыв бутылку, Татарин сделал большой глоток прямо из горла и передал бутылку Толстому. На момент подлета к озеру от литровой бутылки уже ничего не осталось. Открыв дверь вертолета, Татарин приложил к глазам бинокль и стал медленно скользить взглядом по скалистым склонам, окружавшим озеро.

- Вон они! - прокричал он, заметив двух чубуков.
Еще двое подельников высунулись в дверь и подняли винтовки.
Началась стрельба, находиться внутри кабины было очень некомфортно из-за шума выстрелов. Стрелки были уже не совсем трезвыми, да и профессиональных охотников среди них не было. Одному чубуку удалось уйти, а второй лежал в агониях на краю обрыва воду.
- Татарин, этого надо забирать, а то в озеро может свалиться, потом не достанем! Вон площадка есть!
Вертолет стал разворачиваться в сторону ровной полянки, находящейся почти в километре он места падения животного.
-Толстый, пошли, бери бензопилу!
- Устал я, пусть Серега пойдет!
- Пошли я кому сказал! - Татарин несмотря на крупное телосложение быстро хмелел.  Спокойным нравом он никогда не отличался, а выпив и вовсе становился очень агрессивным.
- Как ты меня достал! - Толсты нехотя потянулся за бензопилой, лежащей в привинченном к полу вертолета ящике.

Выйдя из вертолета пара направилась за холм, в поисках подстреленного животного. Вскоре они скрылись из виду, но похоже, что они ругались всю дорогу и их маты долго еще доносились до курящих у вертолета подельников.
Татарин не любил, когда с ним спорят, а тем более не слушаются. Он шел, сцепив зубы от ярости - алкоголь давал о себе знать. Отойдя подальше от вертолета разъяренный Татарин, убедившись, что их никто не услышит, достал нож и несколько раз ударил Толстого в живот. Толстый, не ожидавший такой подлости, упал на колени выронив бензопилу.

- Сука! - прорычал он и повалился на бок.
До озера было метров пятьдесят. Каменистый берег заканчивался крутым обрывом к самой воде. Татарин схватил обездвиженное тело за ноги и потащил его к воде. Скинув тело в воду, он вытер пот со лба и присел на большой камень.
Вдруг он услышал какой-то шум. Это катились камни. Андрей час назад распрощался с Петровичем, который вывел его к озеру и теперь шел по направлению к турбазе. Услышав человеческие голоса, он подумал, что это может быть команда Данила и пошел на звук. Голоса раздавались из-за небольшого холма. Что бы сократить путь, Андрей решил не обходить холм, а забраться на него.
Увидев сцену убийства Толстого, он спрятался за сосной. Андрей ничего подобного раньше не видел и не переживал. В школе и институте он почти не дрался и был довольно далеким от насилия человеком. От волнения его сердце стало бешено колотиться, тело прошиб пот, а голова закружилось. Он не смог удержаться и под весом рюкзака упал на спину, задев ногой камень, покатившийся по склону.
Татарин резко вскочил, выхватил нож и побежал в сторону Андрея. Их разделяло около ста пятидесяти метров. Андрей на несколько секунд замер в оцепенении. Скинув рюкзак, он бросился бежать. Его туристический топорик так и остался висеть пристегнутым к брошенному рюкзаку.

Андрей задыхаясь бежал вниз по холму, сосновые ветки царапали его лицо, но он не замечал боли. Татарину же пришлось бежать в верх, что давало некоторое преимущество Андрею.
-Что же дела, что же делать? - Голова Андрея судорожно перебирали варианты действия, но ничего другого ка просто бежать он придумать не мог.
-Нож, где мой нож? - Андрей судорожно стал стучать себя по поясу в поисках ножа. - А вот он на месте! Доставать нож Андрей не стал, бежать с ним в руках было бы труднее. В душе он очень надеялся, что его преследователь вскоре выдохнется и отстанет от него. Переглянувшись через плечо, он с ужасом увидел, что его преследователь приближается. Его нож в руках блестел в лучах вечернего солнца, что навело на Андрея еще больший ужас.

В этот момент он очень сильно начал жалеть, о том, что не занимался никаким спортом. В то время, когда соседские мальчишки ходили кто на бокс, а кто на футбол, Андрей все свое свободное время посвящал компьютерным играм. И вот теперь он не мог убежать от пьяного браконьера.
Бежать и дышать становилось все тяжелее, ноги стали тяжелыми, в правом боку остро кололо.

- Может остановиться и принять бой на ножах? Но вряд ли я смогу его одолеть, а может все-таки смогу? А что если кричать и звать на помощь? Может Петрович не успел далеко уйти? Нет нет, бежать, бежать!
Вдруг Андрей почувствовал, что теряет равновесие и продолжает по инерции лететь лицом в землю. Споткнувшись о незамеченный им булыжник, он упал и перекувыркнулся. Он не сразу понял, что произошло, но быстро вскочил на ноги и повернулся назад. Он уже ясно видел красное лицо своего преследователя, на его физиономии была написана злая ухмылка, а глаза горели яростью. Их разделяло около двадцати метров.

Андрей начал пятятся назад и уперся спиной в большой ствол растущей на берегу сосны. До воды было всего метров пять, и столько же до его противника. Татарин уже не бежал, а шел, глядя на Андрея, пытаясь заодно восстановить сбитое дыхание.
Андрей достал нож и вытянул руку в перед. – Не подходи, убью сука!

- Напугал ежа голой жопой! - Татарин усмехнулся и принял боевую стойку.
Может быть броситься в воду? Может быть я не разобьюсь и не утону?
Андрей продолжал стоять спиной к дереву держа нож перед собой, Татарин быстрым движение полоснул его по вытянутой руке и отскочил назад. Ладонь Андрея пронзила острая боль, брызнула кровь и послышался звон ударившегося об камень железа.
Вот теперь точно мне конец, подумал Андрей пытаясь зажать порез здоровой рукой. Татарин опустил нож и стал медленно подходить к своей жертве.

- Молись сучок! - браконьер перехватил нож и занес его высоко над головой, намереваясь ударить Андрея сверху вниз. Неожиданно раздался выстрел, совсем рядом, Андрей и Татарин удивлённо замерли на месте оглушенные резким звуком. Метрах в десяти он них стоял Петрович, в руках он держал свою старую двустволку. Татарин пошатнулся и опустил нож, он повернулся к Петровичу, и Андрей увидел на его куртке несколько рванных мест. Спина Татарина стала наливаться увеличивающимся красным пятном. Петрович выстрелил второй раз, уже почти в упор. Татарина отбросило назад, и он упал на спину.

Андрей почувствовал приступ тошноты, его голова сильно кружилась и ноги начали подкашиваться, он потерял сознание. Очнувшись он, наверное, минут через пять. Его рука уже была перемотана куском какой-то тряпки. Повернув голову, он увидел Петровича волокущего тало браконьера к воде.
- Петрович ты как здесь очутился?
- Вертолет услышал, разведать хотел, что здесь да как, после к егерям хотел зайти доложить все. Тут вдруг вижу бежишь ты, а за тобой этот, ну и я за вами. Хорошо, что картечь зарядил. А то такой бугай утиную дробь особо не почувствовал бы.
К вечеру второго дня, Андрей благополучно добрался до базы.


История вторая – Браконьер.

Волны неторопливо перекатывались, отражая на своей поверхности заходящее весенние солнце. Берег Каспийского моря был пуст и безлюден, только на волнах слегка покачивала своими зелеными боками большая надувная лодка, привязанная к трубе, вбитой в берег. Где-то в далеко слышался шум приближающегося автомобиля. Серый УАЗик, именуемый в народе «буханка» или «таблетка» направлялся к причаленной к берегу лодке.

Автомобиль остановился в нескольких метрах от берега и из кабины вышли трое мужчин. Все они были в возрасте около сорока лет. Несмотря на то что стояла только середина апреля их лица и руки уже были черны от загара. Обуты они все были в высокие болотные сапоги. Двое из них выволокли из кабины и понесли к лодке какой-то громоздкий предмет. Это был лодочный мотор. Третий нес на спине рюкзак, а в руках держал большой мешок, такой в какие обычно насыпают сахар.
Установив на лодке мотор, двое мужчин уселись на седушки, представлявшие собой широкие доски, закрепленные в бортах. Третий участник этой команды, отвязал лодку и держа в руках веревку стал забираться на борт.

-Татарин, заводи! – один из мужчин обращался к другому, сидящему на корме возле мотора.
Человек, названный Татариным, несколько раз дернул за шнур и раздалось глухое урчание. Лодка не торопясь отплыла задним ходом от берега метров на пятнадцать, после чего развернулась и стремительно направилась в след за заходящим солнцем.  Водитель УАЗа смотрел вслед уходящей лодке и курил сигарету. Надеюсь они не долго, - пронеслось в голове у водителя.

Почти каждая браконьерская бригада Каспийского моря имеет две точки. Ближняя, иди домашняя точка, предназначенная для себя, так сказать на стол, находиться обычно недалеко от дома. На ней как правило стоит одна или две сетки.  Попадаются в неё обычно сазаны и сомы. Очень редко бывает осетр, да и то мелкий. За осетром бригады ходят далеко в море совсем на других лодках. Если снасти в море максимально маскируют и находят их только по системе спутниковой навигации, то домашние точки обычно обозначены обыкновенными пустыми пятилитровыми бутылками из-под воды.

Сегодня бригада Татарина ехала проверят домашнюю точку, в море за осетром они планировали выйти завтра ночью. Снасти в море они проверяли обычно через день, иначе улов мог начать портиться. Уже минут через пять в далеке стали различимы две бутылки, колыхающиеся на волнах. Подплыв к ним один из браконьеров взял в руки «кошку» - большой крюк, привязанный к веревке. Бросив кошку между поплавками-бутылками, от стал тянуть её к себе. Из воды показалась верхняя часть сети. Это была стометровая капроновая китайская сеть, с ячейкой десять на десять сантиметров. Для бригады из трех человек, одной сетки хватало. Проверяли её каждый вечер, и пойманных пять – семь рыбин хватало на день на всех, включая водителя.

Водитель не считался членом бригады, а был просто соседом, который любезно соглашался подвести своих товарищей до моря и обратно. Вообще браконьерством в их деревня промышляли почти все мужчины, как когда-то их отцы и их деды. Поэтому здесь чем-то особо приступным вылов осетра не считали, а относились к этому как к способу прокормить свои семьи.

Проверив свою сетку и сложив улов в мешок, бригада отправилась в обратный путь. Причалив к берегу и привязав лодку, они стали снимать мотор. В деревне все друг друга знали в лицо и по именам. Так же каждый знал кому принадлежит какое судно, поэтому оставить на ночь привязанное плав средство без присмотра можно было, особо не опасаясь за его сохранность.  Однако моторы всё же снимали.
Поделив на берегу рыбу между собой, каждый принялся чистить и потрошить свою долю, на берегу это было сделать намного удобнее чем дома.
-Держи Степаныч, твоя доля,- с этими словами Татарин протянул водителю большого сазана, килограммов на пять не меньше.
- Спасибо! Завтра во сколько выезжать будем?
- Как обычно, как начнёт смеркаться, заезжай за мной, - Татарин завернул улов в мешок и уселся на свое место в кабине, его примеру проследовали и остальные члены бригады.
Мотор заурчал и УАЗик виляя по проселочной дороге поехал в сторону поселка.

Бригада жила в небольшом поселке Астраханской области, находившемся на берегу Каспийского моря. Это был один из тех поселков, где исторически население жило только за счет рыбной ловли. В советское время здесь занимались и сельским хозяйством, разводили скот, была молочная ферма, и несколько небольших комбинатов. То есть это был типичный советский поселок. Но с развалом союза, народ стал перебираться в города. Поселок стал пустеть, стали появляться заброшенные дома, на окраине виднелись ржавеющие трактора и комбайны. Теперь все население составляло всего около двух сотен человек и около пятидесяти домов.
Всего в поселке было около десятка бригад, между собой они были довольно дружны, когда нужно было приходили на выручку. Но вот чужаков не любили. Был у них всех общий оптовый скупщик черной икры, так же через него можно было купить или взять в аренду лодку, так называемую байду. Но что самое главное он предоставлял моторы. Мотор, это для браконьера самое главное. Обычно на одну байду ставили от двух до четырёх двигателей. Это позволяло развивать большую скорость, чтобы уйти от пограничников, а также в случае выхода из строя одного или даже двух двигателей можно было доплыть на оставшихся.

Свои лодки для выхода в море возле поселка конечно никто не держал. Для этого использовались своего рода «гаражи» из живого камыша. Делали эти гаражи в поросших колках. Колки - это заросли камыша на мелководных разливах. Простираются они на несколько километров. В дно вбивается несколько труб, и с помощью веревки делаются живые стены. Сверху натягивают маскировочную сетку. Найти такой гараж без GPS навигатора невозможно.

Татарин заказывал свою лодку у местных умельцев, её делали из толстого листового алюминия и общивали изнутри досками. За эту лодку его бригаде пришлось отдать десять килограммов черной икры. Моторы были взяты, как бы это сейчас назвали в лизинг. Покупатель предоставил им три мотора Ямаха, мощностью двести пятьдесят сил каждый. Стоил один такой двигатель больше миллиона рублей. Конечно у браконьеров таких денег не было, и вот целый сезон они вынуждены были сдавать икру за полцены, чтобы выкупить двигатели.

Войдя во двор Татарин вывернул мешек и вывалил рыбу на стол, стоявший в небольшой беседке, служившей так же и летней кухней. Не далеко стояла газовая плита и баллон с пропаном. Дом был довольно старый, построенный еще отцом Татарина. В небольшом дворе не было никаких посадок кроме картошки и нескольких старых яблонь. Туалет и душ были на улице и заметно покосились от времени.
На улице было уже темно, а в поселке фонарей почти не было. Татарин нажал на включатель и в беседке загорелась лампочка. Не спеша сев на деревянную лавку он достал сигарету и закурил.

Где-то в доме раздался телефонный звонок, звонил его сотовый телефон, который он в море никогда не брал.
А к черту, не хочу никого слышать, - подумал Татарин и не сдвинулся с места. Через минуту звонки прекратились, а минут через пять послышался сигнал о полученном сообщении. Докурив сигарету Татарин взял рыбу и зашел в дом. В прихожей стоял холодильник, куда и отправилась пойманная рыба. Взяв с подоконника свой телефон от взглянул на экран. Было сообщение от Погона.
Погоном Татарин называл своего бывшего соседа, после развала союза он перебрался в город. Почти сразу его призвали на срочную службу в армию. Попал он в пограничный отряд береговой охраны. После службы он, не имея никакой профессии остался там служить по контракту. Особой помощи он конечно браконьерам оказать не мог, но иногда подкидывал кое какие новости, за что получал небольшие осетровые подарки, когда приезжал в увольнение в родной поселок.
Татарин нажал на кнопку и на экране высветился следующий текст: «Будьте очень осторожны, Казахстанские пограничники получили новые скоростные катера, догонят любого»
Плохие новости, подумал Татарин, их снасти как раз находились в Казахстанских территориальных водах.
Поужинав холодной ухой, он лег спать.


Было уже темно, когда бригада добралась на своей надувной лодке к густо поросшим камышом разливам. Шли около часа по GPS навигатору. В лодке виднелось несколько больших канистр с бензином и объемный рюкзак. Татарин всегда брал с собой в море аптечку, запас еды и пресной воды на сутки.
Лодка медленно плыла на малых оборотах вдоль стенки камыша. Судя по навигатору гараж должен быть где-то рядом. Браконьеры заглушили двигатель и стали прислушиваться. На море был слышен только шум волн и где-то вдалеке виднелись огоньки населенных пунктов. Достав фонари, они аккуратно, чтобы не повредить, стали отодвигать камыш. За живой изгородью стояла их байда. Покрашенная в темно-синий цвет она была еле различима ночью.

-Серега перелезай,- Татарин обратился к одному из товарищей. Тот, кого назвали Серегой, встал на нос надувной лодки и хватаясь за камыш стал подтягиваться к байде. Дотянувшись до веревки, натянутой вдоль носа байды он стал аккуратно забираться на неё. Заведя один из моторов, он вывел байду из гаража. Обе лодки поставили параллельно и стали перекладывать вещи.
- Серега, а зачем ты взял ружье? Спросил Татарин?
- Пираты говорят активизировались. Путина идет, всех подряд грабят, совсем страх потеряли.
- Да, они еще те сволочи, мы то хоть людей не обижаем, рыба то хрен с ней.
Путиной называется время в году, когда официально разращён лов рыбы. Промысловики, получив лицензии выходят в море и на законных основаниях занимаются рыбной ловлей. Но некоторые браконьерские бригады стали промышлять пиратством, подплывая к «мирным» рыболовом и под угрозой оружия отнимая у них улов из осетровых пород.

Переложив все вещи и заправив моторы, браконьеры загнали задним ходом свою лодку в гараж, сделаны кстати таким образом, чтобы в него можно было поставить оба судна. Это было на тот случай если продеться прятаться в колках от пограничников, либо пережидать шторм на море.
Загудели все три мотора и байда, рассекая воду помчалась в открытое море в сторону Казахстанской границы. Пройдя около ста километров, браконьеры стали сбавлять обороты. Судя по навигатору, они приближались к месту установки своих снастей. Сети здесь они уже не ставили, а целенаправленно ловили осетровых. Поэтому использовались так называемые порядки. Порядок, это длинная веревка, на которой через каждые десять сантиметров был привязан короткий поводок с крючком. Браконьеры обычно привязывали нечетное количество крючков исходя из своих суеверий. Порядок с крючками весел на высоте нескольких сантиметров ото дна и проплывающий мимо осетр багрился. Так же эту снасть называют самоловным переметом. Её применение запрещал еще Петр первый. Если рыбу, попавшую в сеть еще можно было выпустить, то забагривщись на порядке она почти всегда погибала.

Татарин достал кошку и бросил её за борт, байда стала медленно плыть, волоча по дну крюк. Зацепившись за порядок его стали аккуратно поднимать. Всего у бригады в море стояло девять порядков по пятьдесят метров каждый. На каждый порядок выходило по пятьсот одному крюку. Изготовлением снастей занимались зимой, когда работы особо не было.

Достав порядок, браконьеры снимали с него рыбу и сразу приступали к пояску икряных самок. Их потрошили, извлекали икру, а рыбу выбрасывали за борт. В среднем из десяти рыбин только одна была с икрой. Что бы не нагружать лодку, браконьеры саму рыбу почти не брали, только если кто-то хотел для себя, да и отблагодарить водителя. Таким образом погибала вся попавшая в порядок рыба, а это было около двухсот- трехсот килограммов осетрины.
Еще оставалось проверить два порядка, когда вдалеке послышался шум мотора. Браконьеры выключили фонари, повыбрасывали за борт всю рыбу, оставив только пакет с икрой. Завели один мотор и на самых малых оборотах, максимально тихо стали отплывать от снастей.

Шум мотора приближался. Татарин держал пакет с икрой в руках, готовый в любой момент отправить его за борт. Серега зарядил на всякий случай ружье.
- Может пронесет, а Татарин?
- До этого везло…
Шум мотора все приближался.  Уже был заметен бегающий по поверхности воды луч прожектора. Пограничный катер двигался прямо на байду. Это был FC-19, новый скоростной катер поступивший на службу Казахстанским пограничникам. Сделанный на Уральском заводе «Зенит» он имел два двигателя MAN по 1450 лошадиных сил каждый и водомет Rolls Royce. Такое оснащение позволяло ему догнать любое судно с навесным мотором.
- Мужик, концы в воду, валим в камыши! - с этими словами Татарин вывали всю добытую икру в воду.
Дружно загудели три мощных мотора, и байда помчалась в сторону разливов, в надежде затеряться среди камышовых проток. Заслышав шум, прожектор быстро забегал по воде в поисках нарушителей. Между катером и байдой было около километра, и пограничники пока не могли видеть браконьеров, плыли просто на звук, стремительно набирая скорость. Байда имевшая более легкий вес по сравнению с катером, набирала скорость значительно быстрее, что позволило браконьерам немного оторваться в начале погони.

Расстояние быстро сокращалось, уже через двадцать минут погони, байда была ярко освещена светом мощного прожектора. Послышались требования остановиться произносимые в рупор. Через несколько минут прозвучала первая предупредительная очередь в воздух.
- Ложись на двигатели! - Татарин с товарищем закрыли своими тела моторы. Это был один из хитрых браконьерских ходов. Обычно байду, идущую на полном ходу, остановить можно было только прострелив ей мотор, поэтому браконьеры закрывали двигатели своими телами. По людям стрелять никто не станет.
Моторы ревели, выдавая максимальные обороты, но расстояние с каждой минутой все сокращалось. Вдруг один из двигателей заглох, и байда заметно потеряла в скорости. До зарослей камыша оставалось метров двести.

- Что за чертовщина! - выругался Татарин. Давай вилять!
Байда, имея всего десять метров в длину была конечно намного манёвреннее относительно громоздкого судна пограничников. Их разделяло всего около тридцати метров. Внезапно раздался выстрел и прожектор потух. Это не выдержали нервы у Сергея и он, взяв в руки ружье выстрелил в прожектор.
- Дурак! Ты что делаешь! Они теперь нас просто расстреляют!
С палубы катера раздалась автоматная очередь, но в темноте байду было почти не видно и все пули легли далеко в стороне. За браконьерство по людям конечно стрелять никто не будет, а вот выстрелы по катеру это уже посягательство на жизнь пограничников находящихся при исполнении служебных обязанностей.
Байда начала вилять из стороны в сторону, уклоняясь от выстрелов. Сергей в панике выстрелил второй раз. После чего застрочил установленный на палубе пограничного катера пулемет. Браконьеры ощутили удары от нескольких попавших в корпус пуль. Началась течь, под ногами появилась вода, а плыть и маневрировать стало гораздо труднее.
-Давай к камышам!

Байда уже не виляла, а шла вдоль стены камышей в надежде что вот вот появиться окошко куда они смогут нырнуть. Но окна так и не было. Раздалась вторая очередь и еще один двигатель заглох. Байда уже на половину заполнилась водой и начала тонуть. Мимо пронесся катер и пошёл на разворот сбавляя скорость.
Татарин снял свои сапоги, выбросил их за борт и прыгнул в воду. Он, стараясь как можно более незаметней поплыл к камышам. Держаться на воде было тяжело, намокшая одежда хоть и имела нейтральную плавучесть, но двигаться здорово мешала. Добравшись до камыша, он просунулся на пол метра в глубь и обернулся назад. Катер и полузатонувшая байда стояли борт к борту. На байде уже никого не было, браконьеры лежали лицом в низ на палубе катера, двое пограничников обыскивали их, еще двое стояли в стороне с автоматами в руках.
 
Браконьеры так и не поняли, что случилось с Татариным, скорее всего его ранили или убили и он свалился в воду подумали они. После тога как катер удалился, Татарин выбрался из камыша и стал плыть. В стороне он приметил бочку из-под топлива, выброшенную кем-то из браконьеров. Теперь она неторопливо качалась на волнах, прибитая к стене камыша.

Подплыв к бочке, Татарин оперся о неё и достал из кармана GPS. Навигатор фирмы Garmin, выполненный в водонепроницаемом исполнении все еще функционировал несмотря на долгое пребывание в соленной воде. До гаража оставалось чуть более километра. Расстояние совсем не маленькое учитываю ледяную воду. Татарин снял лишнюю одежду и поплыл. От ледяной воды он уже почти не чувствовал конечностей.
Он уже думал, что не доплывет и утонет здесь, замерзнув насмерть. Прям как в Титанике, -промелькнула мысль.  Наконец-то добравшись до гаража, он забрался в лодку и рухнул на дно. Сил не было, тело почти не чувствовалось. Онемевшими пальцами он стянул с себя остатки одежды. Судорожно стал развязывать оставленный в лодке рюкзак. Наконец-то развязав его и нащупав консервы, он кое как их открыл и вытряхнул содержимое. Налив в три опустошённые банки немного бензина из канистры, он поджег их и поставил на деревянное сидение. Поворачиваясь разными боками к огню, он стал понемногу отогреваться.


История третья – Охотник.

Тыманча, что на эвенкийском языке означало «утренний» был старшим ребенком в семье старого охотника. Всего детей в семье было пятеро, двое дочерей и трое сыновей. Жили они в эвенкийском поселении на берегу одного из притоков Енисея. Поселение представляло собой около сотни чумов – традиционных эвенкийских жилищ конической формы, построенных из дерева и кожи. Жили эвенки довольно обособленно от внешнего мира, однако связь с цивилизацией все же поддерживали. Основным их занятием являлось оленеводство, охота и рыбная ловля. Шкуры и мясо оленей и других добытых животных, мужчины носили в город, где меняли на продукты и другие необходимые вещи.

Тыманча занимался охотой с самого детства. Отец стал брать его с собой, когда ему исполнилось семь лет. В десять он подстрелил своего первого зайца, а в двенадцать ему уже подарили ружье.  Когда умер его отец ему было всего пятнадцать лет. Он остался старшим мужчиной в семье. Забота о пропитании и защите родных теперь лежала на его плечах. К тому времени он уже был одним из лучших стрелков и следопытов поселения. На охоту он обычно ходил один, вставал до рассвета и до вечера ходил по тайге, выслеживая добычу, или терпеливо выжидая в засаде.
Для продажи основным объектом его охоты были соболя. Отец научил его ставить ловушки на этого пушного зверька, и правильно выделывать шкуры. Ценный мех в городе с охотой принимали. Поэтому недостатка в продуктах его семья не испытывала. Из-за малого возраста и отсутствия каких-либо документов, купить в городе патроны для Тыманчи была проблема. Поэтому их то же приходилось выменивать у соседского охотника.

Шли года, и мальчик превращался в мужчину. Поселение понемногу таяло. Все больше эвенков оставляли традиционный образ жизни и перебирались в города. Его братья и сестры уже все были женаты и замужем и имели свои семьи, кто-то уехал в город, а кто-то остался. Тыманча в свои тридцать лет семьей так и не обзавелся.
Однажды спрятав в лесу своё ружье, нож и патроны. Взяв все свои небольшие денежные сбережения, он отправился в город. Перспектив в жизни в поселении он не видел. Охотиться с годами становилось все труднее. Он уже не был таким молодым и сильным. В поселении его ничто не держало. Хотелось попробовать пожить как-то по-другому.

С большим трудом он смог обновить полученный когда-то паспорт. Документ был уже просрочен, и ему пришлось заплатить приличный штраф, что заметно уменьшило количество его наличности.
И вот он стоял на площади одного из городов красноярского края, один, почти без денег и без плана на дальнейшую жизнь. Знакомых у него кроме скупщиков пушнины в городе не было. Они его хорошо знали и помнили, ведь он был один из самых стабильных и старых поставщиков меха. На первое время ему предложили работу грузчика на рынке и небольшую комнату в доме, где жили другие работяги.
Привыкший к тяжелому труду, он особо не понимал на что жалуются его коллеги. Занимаемая им комната была намного теплее и комфортнее чума, особенно его радовал водопровод и центральная канализация, не говоря уже об электричестве. Заработанные деньги вычитались на оплату жилья и еду, а кое-что выдавалось и на руки.

Основным развлечением для него стал алкоголь. К нему его приучили товарищи по квартире. Денег ему девать было особо некуда, вечерами и в выходные дни, когда рынок закрывался, они большой компанией садились ужинать. За разговорами и едой у них уходила не одна бутылка водки.
- Петрович, а ты русский то откуда знаешь? - новые товарищи Тыманчи, затрудняясь в произношении его настоящего имени вскоре стали называть его на свой лад - Петровичем.
- Знаешь, я хоть и жил чуме, но в школу ходил. И паспорт мне выдали и в армия призвать хотели.
- В армию? А что не пошел то?
- Семью кормить не кому было, вот и не взяли.
В небольшой комнатке, слабо освещаемой тусклой лампочкой, прямо на полу сидело четверо мужчин. Тыманча, или как его теперь называли Петрович и трое других грузчиков с рынка. Был вечер пятницы, и после особо тяжелого дня, компания ужинала варениками, сваренными из полуфабрикатов. Вообще продавщицы из продуктового сектора часто благодарили ребят за помощь. То палку колбасы, пару пачек пельменей или вареников, но чаще всего бутылку водки презентовали работягам.
- Петрович, ты здесь? Ааа ужинаете, приятного аппетита, - на пороге стоял Паша, ему в свое время  Тыманча продавал выделанные шкуры. Это он устроил его грузчиком на рынке и организовал его проживание с другими рабочими. Лицо Паши было красным и от него сильно пахло алкоголем.
- Петрович, слушай, я тут с мужиками поспорил, что ты со ста шагов в пустую бутылку попадешь, из ружья. Цена вопроса – ящик водки, половина твоя.
- Паша, со ста шагов я в бегущую белку попаду, не то что в стоящую бутылку.
-Ну так что, пошли стрелять? Ружье есть.
Рыночная площадь уже давно опустела, но на улице было еще светло, стояла середина лета. Возле входа в домик на улице стояло еще двое мужчин, Пашины коллеги по пушному бизнесу, Тыманча их раньше то же видел, но знаком не был. Один из них держал в руке старое одноствольное ружье. В руках у второго была пустая бутылка от водки.
- А вот тот самый знаменитый охотник? Ну что, со ста шагов в бутылку слабо?
- Попробовать можно, - сказал Тыманча и взял в руки ружье. Подняв его к верху, он убедился, что ствол, не смотря на возраст был ровный.
- Ты за прилавок встань, охотник, - мужчина с бутылкой указал Тыманче на пустеющий прилавок, а сам стал отчитывать шаги удаляясь в другой конец рыночной площади. Рынок представлял собой большую площадь, с торговыми прилавками по краям и несколькими длинными рядами. Прилавки представляли собой сваренные из труб и листового метала конструкции. Поэтому даже попав в такой прилавок из ружья, вряд ли можно было его значительно испортить.
Дойдя почти до конца площади, мужчина остановился и вытянул бутылку в руке в сторону от себя.
- Стреляй, охотник!
- Поставь на землю, дурак! Пристрелит же! - закричал Паша.
- Нет, пусть стреляет! - он был пьян, и думал что Тыманча не рискнёт стрелять в бутылку в руке у человека. Таким хитрым способом он хотел выиграть спор. На площади собралось несколько зрителей этого представления. Товарищи Тыманчи и дворники, убиравшие площадь. Тыманча не державший ружья в руках несколько месяцев, стал целиться.
- Петрович не стреляй, посадят же! Хрен с ним со спором, человека убьешь! - Паша уже был готов признать поражение. Оппонент Паши, все слышал и стал улыбаться, он только этого и ждал. Его рука уже стала опускаться, когда раздался выстрел и бутылка разлетелась в дребезге. Все с удивлением смотрели сначала на Тыманчу, потом на оппонента Паши, державшего в руке бутылочное дно. Его не задело осколками, но от шока и неожиданности он немного побледнел.
- Ну Петрович, ну ты даешь! - Паша похлопал Тыманчу по плечу и забрал у него ружьё.


Прошло уже около недели, стрельба на рыночной площади стала потихоньку забываться. В тот вечер, Тыманча получив свою долю выигрыша, почти до утра отмечал свою победу, выслушивая от хмельных товарищей слова похвалы и восхищения.
На рынок приехала двадцати тонная фура с овощами, и бригада грузчиков занималась перетаскиванием сетчатых мешков с картошкой и капустой.
- Петрович привет! Есть минутка? - Тыманча скинул со спины мешок. И поздоровался с Пашей.
- Слушай, тут такое дело, дядька у меня есть в Москве. У этого дядьки друг есть. Бизнесмен, политик, в общем шишка большая и важная. Как оказалось, болеет эта шишка охотой. Приезжает сюда пару раз в год, северного оленя все хочет подстрелить.
- Зачем ему олень?
- Этих миллионеров не поймёшь, голову он хочет с рогами на стену повесить, а снизу табличку сделать, что он такой-то молодец подстрелил такого красавца.
- От меня то что надо?
- Петрович, эта шишка уже приезжала несколько раз, но оленя он так и не добыл. Лучше тебя этих мест никто не знает, помоги ему найти трофей. Он тебя отблагодарит, щедро, не поскупиться.
- Когда он приезжает?
- На выходные, стало быть через два дня. Ты согласен?
- Помогу, так уж и быть, только мне ружье надо.
- Думаю с этим проблем не будет.   Спасибо Петрович, в субботу утром за тобой заедут. Только не пей!
Паша удалился, а Тыманча взвалил на спину мешек и продолжил работу.
В субботу еще до рассвета к воротам рынка подъехали два дорогих внедорожника. Дверь одной из машин открылась и показался Паша. Одет он был в военную форму. Он направился к небольшому одноэтажному домику на краю рыночной площади. Тыманча уже стоял на крыльце и курил.
- О Петрович, ты уже встал! Привет.
- Привет Паша. Машины я смотрю хорошие.
- Да, люди солидные, куда ни плюнь все начальники да бизнесмены.
- Олигархи что ли?
- Ну типа того.
Тыманча и Паша подошли к машинам.
- Петрович, ты садись вперед, дорогу будешь показывать.
В автомобиле кроме Паши и водителя седел еще один человек, лет шестидесяти.
- Знакомься Петрович, это мой дядька, Степан Викторович.
- Здравствуйте, сказал Тыманча и протянул руку.
- Здравствуй. Ты и есть тот знаменитый охотник? Оленей нам покажешь?
- Покажу, что не показать.
- Прошлый раз мы их не нашли.
- Олень на месте не сидит, он постоянно передвигается в зависимости он времени года.
- А ты знаешь, где сейчас олени?
- Да, не далеко от моего поселения.
- Ну тогда показывай дорогу. Поехали!

Ехали долго, больше трех часов. Выехав из города сначала ехали час по трассе, потом свернув на проселок еще около полутора часов по проселочной дороге. А теперь уже около сорока минут машины, ведомые Тыманчой ехали просто вдоль небольшой еле заметной тропинки. Никаких дорог здесь уже не было. Выехав к небольшой речке автомобили остановились.
Выйдя из машины, пассажиры стали разминать затекшие от долгой езды ноги. Из второго автомобиля вышло трое мужчин. Все им было около пятидесяти лет, лица их были суровы и надменны.  О, а это, наверное, Московские шишки, - подумал Петрович.

Стали разгружать снаряжение. У Москвичей были нарезные винтовки с оптическим прицелом, самое подходящие оружие для охоты на крупную и осторожную дичь.  Петровичу досталась уже знакомая ему одностволка. Охотиться он не собирался, но за стадами диких северных оленей, мигрируют и стаи полярных волков, так что ружье могло пригодиться.
- Ну что охотник, где здесь искать оленей? - спросил у Тыманчи один из бизнесменов. Как оказалось, это был Петр Николаевич, друг Пашиного дяди. На охоту он приехал вместе со своими компаньонами по бизнесу. Занимались они добычей алмазов в Якутии, и часто все вместе ездили на охоту в северные регионы страны.
- Пойдем пешком к водопаду, это около пяти километров.
- Хорошо, с тобой пойду я и два моих товарища, остальные останутся здесь, побродят вдоль речки, уток постреляют. Охотники из них никакие, будут только оленей пугать.
- Все готовы? Петр Николаевич обратился к своим двум компаньонам, о чем-то перешёптывающимся в стороне. Подозрительные эти двое - подумал Петрович и зашагал по знакомым местам. Его родное поселение находилось всего в паре часов ходьбы, где-то рядом был и его тайник с отцовским ружьем.
Шли всю дорогу молча, чтобы не настораживать зверя. Стаи птиц тревожно взлетали вверх, заслышав шаги охотников, тем самым оповещая жителей леса об опасности. Тыманча шел впереди, его глаза, не испорченные экраном компьютера и мобильного телефона, первыми заметили нескольких пасущихся оленей. Он поднял руку и его спутники остановились.  Петр Николаевич взял бинокль о стал всматриваться.
- Вот они голубчики. Далековато конечно для выстрела, нужно подойти ближе. Я пойду один, вы ждите здесь.

Похоже, что всех такой расклад устраивал. Тыматча, отвыкший от долгой ходьбы, сел на землю облокотившись о ствол толстой сосны, отложил в сторону ружье и закурил.
Петр Николаевич очень осторожно, стараясь не наступать на ветки, в изобилии лежавшие на земле, направился в сторону оленей. До оленей было метров триста, для точного выстрела нужно было сократить дистанция вдвое, а лучше втрое. Московские компаньоны сели в стороне и стали шептаться, чем вновь насторожили Тыманчу. Один из них встал и с ружьем в руках направился к Тыманче. Приблизившись к нему, он поднял ружье и прошипел:
- Сидеть! Хоть звук произнесешь, пристрелю!
Второй встал и стал надевать перчатки. После чего взяв ружье Тыманчи, пошел вслед за Петром Николаевичем. Это был хитрый способ избавиться от своего компаньона. Сначала они хотели имитировать несчастный случай и сбросить его со скалы. Но в последний момент решили повесить убийство на никому не известного эвенка. Двое свидетелей и отпечатки пальцев на ружье, были явно не в пользу Тыманчи. Он это прекрасно понимал. Доказать он никому ничего не сможет, даже если Паша и его дядя поверят ему. Раздался выстрел. По звуку Тыманча понял, что стреляли из его дробовика. Он резко вскочил, повалив своего оппонента. И побежал, виляя между деревьев.
- Так даже лучше, подумал москвич, теперь у ментов сомнений не будет.
Тыманча бежал, пытаясь сообразить на ходу, что же ему теперь делать. Возвращаться в город было нельзя, в поселении его то же быстро найду. Он остановился и отдышался, после чего зашагал к своему тайнику.