Божья воля

- На все воля Божья. - Пробормотал Варсонофий выходя из храма. - А в чем тогда моя свобода?
Этот вопрос волновал его ежечасно. Батюшка говорил, что нужно принимать все, что Бог дает. А непутевый брат  Гришка доказывал, что нельзя мириться с несправедливостью. Своего мнения на этот счет Варсонофий пока не имел.
Шести лет отроду остался он без родителей с младшим братом на руках. Приняли его при монастыре, кормили, учили. Настоятель жалел мальчишку, но строг был. От этого и вырос он послушным, да работящим. А  Гришка, наоборот, поперек пошел. Вольничал много, да и сбежал потом. Казалось ему, что за стенами монастырскими жизнь краше, да вкуснее. С собой звал. Но боязно было. Знал, что обратно не примут, а что там будет - непонятно. Здесь тепло и пропитание искать не надо.
Уж  три года, как монахом стал. Молился усердно, а все равно, каждый день начинался с этого вопроса. Книги читал философские и церковные, а разобраться не мог. У всех она - эта свобода, разная получалась. Настоятель  внимательнее к нему присматривался, но пока ни о чем не спрашивал. А ежели спросит?

В раздумьях сам не заметил, как за ворота вышел. Сани чуть с ног не сбили. Оказалось, дошел до рыночной площади.
- Это меня сюда по Твоей воле занесло, Господи? Сам-то я и в уме не собирался. - Варсонофий удивленно прислушивался. Ждал подсказки или знака.
Снежный ком больно вдарил по голове, разлетелся хлопьями в стороны. Кто-то громко захохотал и стукнул его по плечу.
- Здорово, брат! - Румяная рожа подвыпившего Гришки выплыла из -за спины. - Давненько не виделись.  Пойдем, блинами угощу!
Сильная ручища потянула  за собой. Вот и дом, добротный, теплый. Детишек трое. Не видел их Варсонофий никогда. Да и не знал вовсе, что семья у брата есть.
Жена накрыла на стол. Гришка себе налил, рассказы завел. Как работает, как дети растут. Как доволен жизнью своей.
- А ты как же?
 Варсонофий молчал, уставившись в одну точку. Руки грелись о теплую кружку.
- Хоть блин съешь. Пост закончился. - Глаза их встретились . - Митька, да что с тобой? Как не живой. Не чужие ведь.
Варсонофий закрыл глаза и упал на стол. Жена вскрикнула.
- Тихо ты. Спит он. Всенощную  поди отстоял. - Григорий взял брата на руки и унес в комнату.

Варсонофий проснулся от детского крика. Он лежал в чистой постели, ряса  на табуретке рядом. Теплое одеяло так придавило своей тяжестью, что не пошевелиться. Он вспомнил встречу с братом и сел. Оделся живо. Сапог не нашел.
В избе пахло блинами. Дети  возились у печки с котенком. Гришкина жена  слегка поклонилась ему, молча принесла сапоги и шубу. Он оделся и вышел.
В монастыре с ним никто не разговаривал. Все исподтишка поглядывали, но  Варсонофий  ничего необычного не замечал. Он чувствовал себя бодро и втрое усерднее драил полы в трапезной. Вечером вызвали к настоятелю.
 
- Где пропадал три дня Варсонофий? - Раздался грозный бас.
От неожиданности даже слух пропал. Отец Мефодий грозил ему, махал руками, стучал кулаком по столу. Потом сел у иконы Святого Серафима и затих. Варсонофий в тишине очнулся, пал на колени и рассказал все, что помнил. Что с утра благословение получил. Что лет восемь брата не видел и не вспоминал о нем. Клялся, что не пил. Думал - час проспал и вернулся.
Настоятель с него глаз не сводил.
И вдруг:
- На все воля Божья? А зачем я туда попал? Зачем три дня проспал? Раскаиваюсь, что сам не заметил, как за ворота вышел. Что блин съел.  А в остальном вины-то не чувствую. И не могу сказать, что бес попутал. Брата ведь встретил. Давно не виделись. Родной ведь.
Не заметил, как горячо говорить начал. Про то, что словно Бог к брату привел. Про радость, как жизнь у брата сложилась. И детишки здоровы и дом хороший. Про то, как боялся, что сгинул Гришка непутевый. Поэтому и не искал. А теперь рядом. Что можно помогать ему детишек грамоте учить. Пусть в люди выходят. Грамотным то легче. Что из монастыря уходить и не думал. Страшно было. А сегодня впервые легко стало и работа не в тягость.
Выдохнул все и расплакался. И стало ему все понятно. Где воля Божья, а где свобода.