Дедушкина груша. 2. Дикарка

Дикарка


В конце весны нас с сестрой увозили к маминым родителям с берега Белого моря на Чёрное, где мы проживали целую увлекательную вечность до самой осени.
Возвращения в Анапу всегда ознаменовывались удивительными открытиями – что-то перестраивалось, пересаживалось и двор и сад всегда сильно менялись и преображались к лучшему.
Дедушка выращивал виноград и всерьёз увлекался селекцией, да настолько заразительно, что его старшая дочь – моя тётушка Тамара даже окончила Московскую Тимирязевскую академию.
 
Как-то, после нашего приезда к родным, лишь только утихли радостные возгласы от долгожданной встречи, дедушка с гордостью повёл нас - показать новое достижение. В углу двора был сдвинут в сторону короб для угля, в котором лежала новая массивная тачка. А в самом углу место короба заняло деревце. Дикая груша.
Нет, дедушка не искал лёгких путей. Готовую окультуренную грушу в любой момент можно купить. Но нет! С азартом первопроходца он намеренно где-то приобрёл грушу «дичку» и привил ей ветви новой селекционной разработки – плодовый гигант. Дедушка педантично, день за днём записывал все проведённые опыты и проделанные работы в увесистом журнале, куда я любила заглядывать, листая почти дореволюционные листы, заполненные необычным почерком дедушки с квадратными буквами.

Первые годы груша радовала нас крупными сочными плодами. Но со временем первозданная природа дерева начала брать своё, и плоды начали уменьшаться. И чем выше становилась груша, тем мельче созревали плоды на её ветвях. Но зато они так плотно усеивали крону дерева, что мы удивлялись – листьев почти не было видно под жёлтыми бочками одичавшей груши.
Дедушка несколько лет с завидным упорством прививал дичающей груше всё новые культурные сорта, но даже привитые ветви, лишь раз выдав положенный при рождении сорт, постепенно дичали. 
Сначала мы собирали плоды, наслаждаясь ещё сочной мякотью, варили варенье, раздавали отдыхающим. Но с годами уменьшающиеся плоды, потеряв сочность, становились терпкими, а кожица, из мягкой, превратилась в жёсткий панцирь.
В какой-то год мы решили не собирать плоды – зачем, раз они стали невкусными. Но уже к середине лета пожалели о неразумном и не дальновидном решении. Груша отомстила нам за равнодушие весьма причудливым и жёстким образом. Созревшие и никому не нужные плоды дикарки начали гнить и устроили обстрел, нет, бомбардировку проходящих мимо людей, часто попадая в цель, пачкая лицо, волосы и одежду. Весь выход со двора на пляж и вся придорожная территория были буквально усыпаны гниющими плодами, которые мы не успевали убирать. А налетевшие осы начали нагонять на прохожих страх.

***

Вот она, дедушкина груша. Смотрю на неё, зацветающую, теперь со второго этажа своего дома, выросшего на месте виноградника. Груше почти пятьдесят лет. Уже тридцать лет, как дедушка отправился в своё вечное путешествие, а она стоит. Плоды груши давно никто не ест – их, созревших и загнивающих обтряхивают и терпеливо убирают, даже мысли не допуская спилить «вредное» дерево.
Вырублены все дедушкины виноградники, которые он с такой любовью растил, опрыскивая купоросом, обсыпая серой, постоянно обрезая молодую поросль, чтобы лозы не тратили сил на новые ростки, и крупные виноградины наливались сладчайшим соком. Нет и поля клевера – часть забрало государство на свои нужды в советские годы и во времена грабительской приватизации, часть распродано в лихие девяностые, под напором жестоких обстоятельств. Нет огромных тополей, акации, плодовых деревьев и кустарников. Нет и моей айвы, под которой я писала свои первые истории, а колодец похоронен под фундаментом чужой гостиницы.
Но дедушкина груша стоит – высокая, устремившись за прошедшие годы ввысь метров на десять, пышно раскинув густую крону узловатых ветвей.
И когда весной она распускает бело-розовые цветы, прохожие в изумлении останавливаются, любуясь огромным цветущим благоухающим шаром, плывущим в голубом небе. И роскошное цветение дедушкиной груши – верный признак того, что весна полностью воцарилась в природе.
И я вспоминаю, как бабушка с дедушкой садились на скамеечку под грушей и подолгу слушали, как сквозь тишину замершей природы, среди густых соцветий необыкновенного дерева мелодично переливаются виртуозные трели соловьёв. И я всегда знала, что груша – дедушкин подарок бабушке – громадный бело-розовый букет своей любимой, той, с кем они прожили пятьдесят лет с любовью друг к другу, к родной земле, отвечающей на нежную заботу восхитительным цветением, буйством красок, изобилием плодов.

И теперь, сквозь годы, когда стихает ветер жизни, а лучи солнца, пробившись сквозь тучи, ласково гладят щёки – вновь рождённые цветы дедушкиной груши источают ароматы, и в её благоухающей кроне, верные соловьи поют песню, посвящённую вечной светлой любви, передающейся нам из поколения в поколение, любовь, которая и есть жизнь…

5 апреля 2020