Околесица. Охота на слова

Околесица – яркий образ: колесо огибает разные препятствия, подобно трактору с плугом делает борозду вокруг леса, чтобы защитить деревья от пожара или пала. Корень О + корень КОЛЕСО.  Но в прямом значении слово совсем перестало употребляться, при этом задолго до появления тракторов. Может быть,  его  всегда употребляли в переносном смысле?  В значении вокруг да около?

Смотрим в словаре Владимира Даля:

ОКОЛЕСИТЬ, (обколесить) свет, обколозить зап. объехать, объездить, побывать всюду. Я обколесил Русь. || Мы обколесили версты три, объехали, окружили, сделали лишку. || Околесить и околесничать, нести, путать околесную; говорить длинно, широко, и все не приходить к делу. Полно тебе околесить, выскажи прямо, чего хочешь? Околеситься чем, окружиться, обгородиться, обставиться. || Новое колесо или ось еще не околесилась, не обошлась, не обтерлась. Он зачурался и околосился, очертился кругом, не тронь-де его. Околесная (дорога), околесок м. мн. околесица ж. околесье ср. окольная дорога, окружный путь; || неоколесная, вздорный рассказ, суждение; || окольная, не идущая к делу речь; || обиняк, намек, речь стороной; || нелепица, пустяковина, бессмыслица. Околесник, кто говорит длинно, пространно и бестолково, путаницей. Околесицу (неоколесную) несет. Он всегда городит околесную, колесит окольную. Околесина ж. заворотная колея, след колес на повороте. Толковый словарь живого великорусского языка

В Ленинграде жил когда-то и творил русский поэт, прозаик, художник, архитектор Геннадий Иванович Алексеев (18 июня 1932 — 9 марта 1987). Его считают одним  из основоположников российского верлибра. 

Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) (1956) по специальности архитектура, четыре года работал архитектором в проектном институте, защитил диссертацию и преподавал в родном вузе историю архитектуры. Несколько поэм и стихотворений  опубликовал в самиздате в начале 60-х годов. Среди них и поэма «Околесица».

Оказывается, в наше время поклонения коронавирусу  и сиденья без дела по домам она стала актуальнее. Проверьте сами. Привожу пару отрывков.

Чушь! Околесица!
   Сплошное идиотство!
   Старушка крестится,
   Неверующий плюётся.
   А если солнце сбесится,
   Дяди и бабуси?
   А вдруг оно у месяца
   Рог откусит?
   Нам- что? Мы- пассажиры,
   Живём, пока живы.
   А где-то тянут жилы
   И кости ломают.
   Прямая, прямая
   Ведёт туда дорожка.
   Стена и окошко,
   И неба немножко -
   Лоскутик малый
   От одеяла
   Лоскутного, ветхого
   За ровными клетками
   Ржавой решётки.
   Страшно всё-таки!
   Не выпорхнешь пташкой,
   Не юркнешь синицей,
   Хватит кондрашка,
   Если приснится
   Этакий ужас-
   А может быть, уже,
   А может - короче,
   Между прочим?.
 
   В этой околесице
   Всё легко поместится,
   К этой околесице
   Не приставишь лестницы,
   В такой околесице
   Немудрено повеситься,
   И утонуть негорько,
   Немудрено топориком
   Тюкнуть кого-нибудь,
   Или взять
   Да по небу
   Написать мелом
   Без помощи авиации:-
   Кто тут смелый?
   Выходи драться!
 
   Но мы спешим на дачу,
   Где можно посудачить
   О наших неудачах,
   А также об успехах,
   Где можно слышать эхо
   И разных певчих пташек,
   Забыв недуги наши.
   Хотя мы помним ясно,
   Хотя мы знаем твёрдо,
   Что совершенно красной
   Бывает наша морда...
 
   Все горести наши
   У нас на ладони.
   Сожмём кулак- и
   Бросим в огонь их!
   Ведь слабости наши
   У нас на коленях.
   Стряхнём их, и будем
   Сильны, без сомненья.
   Но беспомощно чужды
   Урановой эре,
   Исчезают леса,
   Вымирают звери.
   Хочу оглохнуть,
   Хочу не слышать,
   Как плачут камни,
   Как хнычут крыши.
 

   Пространство спрессовано,
   Словно вата.
   Наглости разума нет границ.
   Цифры раздулись от чванства,
   Перед интегралами все пали ниц.
   Моторы, моторы,
   Скрежет и вой!
   Спасенья нигде
   Нет!
   Поезда на земле,
   Поезда под землёй,
   И в небе - грохот
   Ракет.
 
   Загнанная, хрипло дыша,
   К стене куда-то
   Прижалась душа
   Замызганного поэта.
 
   На троне атом,
   Атом на троне.
   Череп и кости
   В его короне.
   -Быть может, сжалится и не тронет?
   Быть может, он добрый, этот атом?
   Побольше крови,
   Побольше злата,
   Он будет сытым
   И шито-крыто?
 
   Город ещё нагло
   Трубы свои выпячивает
   И шпили как сабли - наголо,
   Игрушечные, ребячьи.
   Тучам совсем не странно,
   Тучи на них плевали,
   Массивные, многобашенные,
   Проплывают далее.
   К городу привыкли,
   А он поостыл,
   Все крыши утыкали
   Телеантенн кресты
   Огромнейшее кладбище,
   Трупами кишащее
живыми пока ещё,
   Пока ещё дышащими.
   (Простите меня, грешного,
   простите меня, глупого,
   ведь может быть, конечно же,
   вам нравится быть трупами).
 
   Смешно? Кому какое дело!
   Я не шутя могу сказать:
   В красотку - Землю,
   В её тело,
   В её зелёные глаза,
   В её снега, в её стрекоз
   Влюблён я по уши, до слёз.
   Смешно! Я скептик, злой и дошлый,
   Иронизирую, хулю,
   Простите, ради бога, пошлость,
   Но я ведь Родину люблю!
   Смешно и просто несуразно:
   Мне нравятся живые люди.
   Я к ним питаю слабость просто-
   К добрейшим, злым, разнообразным,
   Любого качества и роста.
   Мне очень жаль, что их не будет.
Ленинград, начало 60-х.