Внучок

   Дед Костя с бабкой Натальей мирно пили чай, для порядка поругивая своего непутевого сына Ивана  и его не менее непутевую гражданскую жену Машку, маявшихся с похмелья после очередной попойки.
    Вдруг  в дверь постучали, и на пороге выросла крепкая фигура молодого человека. Он ненадолго замешкался, осмотрел кухоньку и, встретившись с Машкой взглядом, уверенно прошел к столу:
- Здравствуй, дед, - обратился он к деду Косте, который здоровым глазом, впрочем, тоже видевшим  не очень хорошо, пытался  рассмотреть гостя.
- Что, дед, не узнал? Это же я, Женька, твой внук из Владивостока, сын твоей дочери Валентины.
- Ой, внучок приехал!- вскинулась бабка Наталья, тоже сильно прищуриваясь, пытаясь рассмотреть дорогую кровинушку.- Вырос-то, вырос-то как! Мальцом совсем был, когда гостил последний раз у нас. Ванька, чего пялишься,  вишь гость дорогой приехал, неси стул. А ты раздевайся, да к столу скорей проходи,- приговаривала она, обнимая внука.
- Бабка, обмыть бы это дело надо,- с опаской предложил дед, – внучок как-никак приехал. Наталья хотела было возразить, да взглянув на взрослого парня, махнула рукой и протянула деду свернутые две сотни:
- Вино-то получше возьми, внучка не отравить бы. А ты раздевайся, раздевайся,- обратилась она уже к  внуку,-  да умойся пойди с дороги, Евгеша.
  Внук прошел к вешалке, снял куртку, под которой оказалась полосатая темно-синяя майка, во всей красе обнажившая затейливую крупную татуировку на руках.
- Это где ж тебя так разукрасили, Женечка, больно наверное было,- с сочувствием сказала Наталья, протягивая городскому внуку чистое полотенце.
- Это мода такая и не больно совсем было,- заверил ее Женька, садясь на скрипучий стул поближе к столу.
- Как мать-то,- начала расспросы бабка, наливая гостю чай.- Ни пишите, ни звоните, как, что, ничего не знаем.
- Мать нормально, в своей бухгалтерии работает. Я – два магазина держу, кручусь. В городе это знаешь как: одному на лапу дай, тому отстегни, третьего прижми, с четвертым договорись,- бойко рассказывал Женька, между делом уплетая рыбные консервы с хлебом.  Машка как зачарованная смотрела на узорчатого крепыша. Ванька, проследив за взглядом Машки, зная ее женскую падкость на мужиков, начал уж было ревновать жену к племяннику. Но в этот момент в дом  зашел  счастливо улыбающийся дед, и присутствующие дружно замолчали, глядя на заветную бутылку, торжественно водружённую дедом на стол. В следующее мгновение четыре руки столкнулись на ее горлышке, но право разлить «живительную»  влагу получил Ванька, сидевший к бутылке ближе всех. Когда выпили, дед Костя вдруг сказал:
- А чей это велик в ограде стоит? Ванька, ты что ли снова у Генки вчера спьяну его угнал? Опять милиция таскать будет?
 При слове «милиция» внучок с Машкой как-то напряглись, и Женька поспешно сказал:
- Не, это я приехал на велике.
-Из Владивостока что ли ?- не понял дед.
- Ты чо, старый, очумел!- накинулась на деда Наталья. - Это ж три тыщи километров! А, правда, Евгеша, почему на велике-то?
- Из Владика я на поезде, дед,  приехал, а в Петровске на такси сел. Только таксист вредный попался, меня не повез к вам на Горную. «Далеко»,-говорит. Вот я у парня велик-то и попросил.
- То-то я смотрю сумки  у тебя нет, вещей. Ой, а ты их у чужих людей бросил?!- всполошилась бабка.
- Ничего, чай попьем и сходим с дядей Ваней за сумкой,- успокоил ее Женька, подмигнув неожиданно Ивану.- Да, бабка Наталья, мне сотню дай,  надо мамке позвонить, успокоить, что нормально доехал. У меня на «мобиле» деньги кончились.
- А сотни не мало будет,- вдруг вмешалась Машка.
- Пока хватит, - возразил ей Женька, проворно зажав в руке сотенную.
-Машка, воды в чайник добавь, накинем  чайку еще разок, - скомандовал осмелевший от рюмочки дед. Машка, ворча,  направилась к кадке с водой. В этот момент на пороге появился сосед Ворониных. Поздоровавшись, он после приглашения тоже присел к столу.
- Вот, Николай, к нам внучок из Владивостока приехал,- похвасталась Наталья.
  Николай пристально посмотрел на Женьку.
- Наталья, а это точно твой внук? А то уж больно он походит на одного пройдоху, в Коротково друга моего обчистил. Вещи вернуть заставили,  а велик  так и не нашли, отперся, что брал. Присмотревшись еще внимательнее, добавил:
- Точно он! И наколка  на руках такая же. Он же из тюрьмы недавно вернулся! Опять за старое взялся!
    Женька не стал ждать, что еще скажет осведомленный сосед и опрометью кинулся за двери, на ходу схватив куртку. Вслед за ним кинулась Машка с ковшом в руке:
- Деньги, сволочь, отдай! Отдай, слышишь, они мои! Поняв, что заветная сотня уплывает, она схватила левой рукой за багажник велосипеда, который беглец пытался вывести за ворота, а правой ковшом наносила удары по крепкой  спине внучка.  Один из ударов оказался чувствительнее других, так как пришелся ему по макушке, и Женька, развернувшись, не целясь, попал Машке прямо в глаз.
- Убью, Сашка, скотина такая,- завопила Машка, раздумывая упасть  без памяти  или продолжить битву. Но, увидев на женькиной спине тщедушное тело  подоспевшего  Ваньки, решила драку продолжить. Трещала рвущаяся материя, Женька, бросив велосипед, пытался, сбросить с себя Ванку. Вопила и больно била удачно прихваченным ковшом и Женьку, и Ваньку Машка. Наконец, она, изловчившись, сунула руку в карман куртки, и напрочь его оторвав, завладела заветной сотней.
      Машка попыталась оторваться от дерущихся, но ее крепко держал уже Ванька, которого мутузил сзади Женька. Больно лягнув мужа, Машка вырвалась, попав прямо в объятия соседа Николая.
- Стой, я тебе говорю! Ты почему его Сашкой назвала?- крепко держал он вырывающуюся Машку.
- Да потому что это братан мой Сашка!- кричала разгоряченная дракой Машка. А вы, дураки, поверили!
- Брат родной что ли?- продолжал свой допрос Николай.
- Двоюродный!- тем временем пыталась вырвать руку у соседа Машка.
   «Евгеша, Евгеша»,- передразнила она Наталью, чтобы досадить хоть чем-то ненавистной  правильной свекрови,  когда Николай, разжав ей руку и забрав сотенную, вернул деньги бабке.
 Поняв, что аферист разоблачен, «Лжеженька», он же Сашка, быстро ретировался с поля битвы, а заодно и из двора Ворониных.