Наше любимое будущее

Уже больше месяца я провел в домике у озера, который последние годы одиноко доживал свой век, окруженный беспорядочно разросшимся колючим кустарником и полчищами неведомых мне травянистых растений. Немногочисленные грядки стыдливо скрылись под слоем сорняков.  И даже полянка с изумительным луговым газоном перед окном моей комнаты не устояла под напором чертополоха и борщевика, переваливших через старую ограду и теперь заполнивших всё свободное прежде пространство.
Несколько первых дней я мужественно сопротивлялся незваным дарам природы, расчистив значительную часть участка перед домом, но в конце концов выкинул белый флаг и засел за компьютер.

Молодые появились в пятницу, сразу после обеда. Стукнула калитка и впервые за последние дни за окном зазвучали громкие веселые голоса. София с мужем Андреем и так не были частыми гостями в моём летнем убежище, а визит без звонка и вовсе стал для меня неожиданной радостью.
Выбежав на крыльцо, я сразу оказался в объятьях моих молодых друзей.

- Поздравляем! Поздравляем!
Ребята несколько раз повторили удивившее меня приветствие, пока я, наконец, не сообразил, что сегодня с утра наступило первое июля, положив начало пятьдесят шестому году моей жизни.

-Тебя потеряли все твои друзья и сослуживцы. Никто не может с утра дозвониться, чтобы поздравить. Все переживают, а ты ... ты почему сам не звонишь, Влад? Мы с Андреем сто раз пытались с тобой связаться. Хорошо, я знаю, что всё в порядке, кроме твоего телефона, который, конечно, разряжен. Но ты всё равно не прав.

Конечно, трижды права была моя зеленоглазая племянница. Родные и близкие, включая многих коллег, не заслужили такой небрежности с моей стороны как к ним, так и к общим, издавна соблюдаемым традициям. Но начиная писать, я не впервые  утрачивал устойчивую связь с реальностью. Так случилось и в этот раз, когда я взялся изобразить воображаемую развязку того сотрясающего весь мир события, которое принято считать экономическим кризисом.

Пока Андрей носил из машины, оставшейся у ворот, сумки и пакеты, а София разбирала их в поиске чего-то важного, я занялся мангалом и небольшой крытой террасой, служившей когда-то любимым местом вечерних посиделок с ароматным дачным чаем.
Когда уборка была практически закончена, а заросли травы вокруг скошены и убраны, я разжёг мангал и уселся рядом, глядя на языки пламени, исполняющие бесконечный, никогда не повторяющийся танец. Не смог, как обычно, отказать себе в этом, ни с чем не сравнимом первобытном удовольствии.

- Нашла! - раздался вдруг победный крик Софии, в очередной раз разметавший вековой покой моего убежища. - Андрей! Он был в пакете с сыром! Спускайся скорей!
- Иду! - донеслось из глубины дома и пару минут спустя молодежь торжественно поднялась ко мне на террасу.

В руках Андрея была средних размеров плоская белая коробка с узнаваемым во всём мире надкушенным яблоком. Конечно, это был роскошный подарок к юбилею от моих горячо любимых родственников, значительная часть которых застряла где-то на родине этого самого яблока.
Выстрелив пробкой шампанского, привезённого, как оказалось, во льду, и произнеся все добрые трогательные слова, ребята вручили мне коробку с макбуком последней модели. А спустя ещё час, заполнив окрестности шашлычным ароматом и заставив стол сыром, зеленью и прочими кулинарными подробностями, мы предались греховному, но непреодолимо сладостному чревоугодию с прекрасным сухим вином, которому я по старой привычке предпочел кизиловый арцах.
Говорили о разной ерунде, перелетая с темы на тему всякий раз, как нас прерывал телефонный звонок с очередным поздравлением и лёгким упрёком по поводу моего бегства.
Вечерело. Неподвижное тепло тихого июльского дня сменила спускающаяся откуда-то сверху мягкая ласкающая свежесть. Дышать стало не то чтобы легче, но приятней. Над головой разгорались сначала редкие, затем все более многочисленные звёзды, захватывающие постепенно наше внимание и чувства. К разлившимся вокруг запахам цветов постепенно добавился едва уловимый аромат романтики, коснувшийся, прежде всего, Софии.
- Всякий раз, - тихо заговорила она, - когда на голубом экране неба возникает черная мерцающая бездна, я вспоминаю наши разговоры об устройстве мира, о бесконечности, скрытой в точке, и о разуме вселенной, разглядывающей себя глазами миллионов своих уникальных повторений, - нашими глазами.
Влад! Расскажи что-нибудь, пока горят звезды и в голове светло! А мы с Андреем потом долго будем спорить и фантазировать. Правда, Андрюш?

- Ну конечно, - ответил Андрей, крепче обняв прижавшуюся к нему Софию, - как всегда.
- А о чем будем говорить? - спросил я, пересев в кресло-качалку и с удовольствием вытянув ноги — Есть предложения?
- Пока только желание слушать, - заявила София, тоже устраиваясь поудобней на плече мужа.

Вспомнив, на чём я остановился, когда появились мои гости, и ещё немного подумав, я стал рассказывать ребятам о будущем. Нет, конечно, я не фантазировал и не рисовал сказочных городов с невиданной техникой. Куда интереснее было другое.

- Скажите, а вы ещё не придумали имя своему будущему ребёнку?

Вопрос хоть и был неожиданным, но всё же относился к теме, которая, как я понял, живо обсуждалась между собой моими гостями в последнее время, и именно на это я рассчитывал.

- Мы пока окончательно не решили. К тому же мы не знаем, кто будет, мальчик или девочка. Я хочу мальчика, — заявила капризным голосом София, - или девочку, - тут же весело добавила она, и подняв голову глянула на мужа.

- Главное, что бы ребёнок был не один, а он или она окажется первым или первой, не имеет значения, - твердо произнес Андрей, - а имён разных мы уже много перебрали, прежде чем остановиться.

- Вот и замечательно, - сказал я, - а произносить выбранное имя вслух до того, как ребёнок родился не следует. Считается даже, что это плохая примета. Для меня же сейчас главное не то, какое именно имя вы выбрали, а то, что оно уже есть.
Скажите, вы когда выбирали имя, к кому вы его примеривали? Вы же не знаете, как будет выглядеть ваше дитя, какой у него будет характер, и какой вообще это будет человек? Смотрите, сколько вокруг вариантов!

- Как это, мы не знаем?! - сразу возмутилась София, - Всё мы знаем! Это будут наши дети, наши! Или ты думаешь, что мы с Андреем позволим кому-то калечить души наших малышей?! - продолжала бушевать София.

Между тем Андрей молча гладил её по голове и улыбался. Когда прозвучал последний аккорд и София умолкла, вернувшись на плечо мужа, он спокойно поведал о том, что они давно и серьёзно занимаются воспитанием воображаемых отпрысков. Рассказал, что процесс идет не просто, порой с серьёзными разногласиями и даже с размолвками. Но, что всё это они переживут, и что результат того будет, конечно, стоить.

- Иначе говоря, у вас давно и основательно сформировалось представление о будущем ребенке, вернее о будущих детях. И представление это настолько четкое уже и полное, что вы, можно сказать, знаете и видите это ваше будущее воплощение. При этом вы постоянно продолжаете наделять его новыми достойными качествами, которые отыскиваете во внутреннем мире каждого. Я прав?

- Совершенно точно, - ответил Андрей.

- Значит, можно сказать, что вы создали некий духовный феномен, который по-вашему, должен или может стать содержанием внутреннего мира каждого вашего будущего ребенка. О мальчике или о девочке идет речь, в данный момент не важно. И именно этому феномену вы придумали имя или имена. Так?

- Да, конечно!

- Значит дело за малым, осталось решить проблему с телом. Но с этой задачей природа сама хорошо справляется, главное ей не мешать.
А теперь давайте ещё немного порассуждаем, - предложил я, видя, что мои собеседники внимательно слушают, - что для вас этот духовный феномен, какую роль он играет в вашей жизни сегодня?

- Можно я, - заговорила София, которой надоело быть просто слушательницей, - Во-первых, духовный феномен, как ты его называешь, это поселившийся в нашем будущем живой образ ребенка. Это его воплощенная во множество черт и особенностей идея. И это наша самая большая ценность, уже определяющая нашу собственную жизнь, заставляющая корректировать те или иные взгляды. Если угодно, это сегодня наша жизненная цель, образ нашего собственного будущего!

- Ну, а как же карьера, профессиональная деятельность и прочее? Для множества молодых родителей это весьма существенная проблема.

- Можно мне, - Андрей некоторое время смотрел на небо, словно выискивая там что-то нужное именно сейчас, в этом разговоре, затем вернув взгляд на нас, заговорил, - Я думаю, есть два обстоятельства, которые следует принимать во внимание. Первое это то, что воспитание человека становится сегодня не просто важным, но жизненно необходимым делом общества и отношение к нему со стороны государства, должно тоже, наконец, измениться. И второе, нужно понимать, что воспитание детей это такая школа жизни, не пройдя которой, человек едва ли сам сможет раскрыться в полной мере, а значит и принести пользу обществу. Можно сказать даже, что не пройдя этого жизненного этапа, трудно вообще стать настоящим человеком.

- Да. Поистине ты прав, Андрей. Слушая тебя, я снова подумал о том, что создание духовного феномена, о котором шла речь, это действие, направленное на вас самих. Ведь это себя вы перестраиваете и исправляете, чтобы предстать перед ребенком, начинающим жизнь, в качестве прекрасного фамильного варианта его собственного будущего.
С рождением ребенка оживает схема, о которой когда-то давно мы уже говорили с Софией. Для молодого родителя образ будущего это его ребёнок, а для ребёнка - его родители. Вот вам, кстати, и единица развития.

- Про ребенка понятно, да и говорили мы об этом уже не раз. Но ты ведь собирался не только об этом порассуждать. Я же видела, как ты сам на звёзды смотрел! А если бы и не видела, я и так знаю, что ты романтик и фантазер, каких поискать!

- Конечно, София. Это я просто отвлекся и забыл о мироздании, о его неясной пока судьбе. Меня она тоже тревожит, как и вас. 

Была глубокая летняя ночь, затопившая всё вокруг голубым лунным светом. Редкие облака, ещё недавно осторожно скользившие по небу, давно освободили путь вечной спутнице влюблённых и мечтателей. Покрытый таинственными рисунками диск притягивал взгляд и мы некоторое время молчали, боясь нарушить неожиданно возникшее чувство хрупкой гармонии, чувство невероятного единства с этим светилом, наполненным таким количеством человеческих чувств и смыслов, что оно казалось живым и дышащим...

- Представляете, сколько людей сейчас одновременно смотрят на Луну и сколько разных душ к ней сейчас обращено. Вернее, души обращены друг к другу, а Луна служит замечательным средством общения.
София немного помолчала, мечтательно глядя на небо, и снова заговорила, тихо и осторожно, словно боясь кого-то или что-то потревожит.
- А у вселенной есть будущее? А, Влад! Ведь раз она разумная, как ты говоришь, то она должна не просто бурлить, как суп в кастрюльке, которую кто-то поставил на огонь. Она должна быть устремлена к желанному для себя состоянию. А как она может чего-то желать или хотя бы представлять, если у неё вообще головы нет!

- Как же нет? - возразил я, сохраняя тот же шутливо-капризный тон, - а твоя? Вот с её помощью вселенная только что и озаботилась этой своей проблемой. Я думаю даже, что в это мгновение миллионы голов задумались о будущем, вообразив множество разных его вариантов, среди которых наверняка есть несколько, которые придутся по душе нашей вселенной.
И ещё. Каждое мгновение на земле рождаются новые сознания, новые маленькие формы вселенной, которые, наполняясь содержанием, становятся постепенно не менее сложными, чем весь огромный и удивительный мир. Хрупкие и нежные как первые весенние цветы, они очень скоро начинают тянуться к звёздам, начинают мечтать, населяя будущее этого мира самыми прекрасными вариантами существования. Жаль, люди не всегда понимают, насколько бережно нужно к ним относиться.

- Это ты на что сейчас намекаешь? А ну ка, признавайся! - потребовала София подняв голову с плеча Андрея.

- Да, да! Я имею в виду именно то, о чем ты сейчас подумала. Но в вашем случае за будущее вселенной я совершенно спокоен. Осталось узнать его имя и можно будет сразу начинать гордиться.