Дневники Барнби, 11 апреля 2020 г

11 апреля 2020

Кто ж знал, что планета Земля, куда меня отправили тянуть срок, станет тюрьмой не только для меня, но и для всех людей, кто имел несчастье там родиться. Мне думается, что это какая-то коварная подлость администрации дисциплинарного совета, что вынес мне приговор много сотен лун назад. Видимо эти упоротые бюрократы посчитали, что мои условия пребывания на этом голубом камешке недостаточно жесткие для наказания столь отъявленного контрабандиста, как я. Видимо они решили, нужно сделать из Земли не просто зону, а тюрьму строгого режима. Я, Барнби из галактики Головастик, продолжаю тянуть лямку рядом с желтым карликом, которые местные именуют Солнцем…

День сегодня выдался солнечным и почти апрельским, если не считать сильного ветра и унылой пустоты улиц, которая на фоне субботы с её расцветшими белыми цветами на фруктовых деревьях выглядит совершенно противоестественной. Уже десять или около того дней я выбираюсь из дома нелегально и тайными тропами продвигаюсь за трамвайные линии в мистические приводные заросли с множеством расходящихся тропинок. Нужно успеть пройти двести метров по городским улицам, пока тебя не засекли и не схватили местные законники, которые сейчас исполняют роль тюремных надзирателей. Весь народ забит по своим бетонным норам в многоквартирные муравейники. Большинство жадно глотают воздух в редких походах в магазин или отчаянных прогулках на свой страх и риск.

Я пробираюсь к лиману и ступаю на выбеленную солью землю. Соляные кристаллики хрустят под кроссовками, высокая трава скрывает меня от ненужных глаз. Веселые мастиффы, улыбающиеся бассеты  и жизнерадостные  хаски – мои редкие встречные знакомые, которых я могу видеть в этих малолюдных территориях. Вдоль вытянутой лужи лимана на островных пустошах с низкой высоленной травой изредка попадаются бегуны и бегуньи. Они вынуждены нарезать круги здесь, потому что все стадионы закрыты, а за бег по тротуарам тебя могут запросто обложить непомерными санкциями. На лицах людей робкая усталость и типичный для этих мест пофигизм. Многие лишились заработка, поэтому вечерами или рано с утра часто встречаются алкаши.

Я иду  по живописной соли с редкой травой и низким кустарником, вдоль одиночных деревьев, которые похожие на декорации к триллеру про серийного убийцу, иду в сторону узкого перешейка с тупиковой асфальтной дорогой , за которой тянется широкая полоса социальных и санаторных пляжей. Я подбираюсь к красивым перелетным птицам, похожих на гусей с красным клювом и черно-белым оперением, которые здесь делают кратковременную остановку каждую весну. Они сидят парами и выделывают шеями брачные танцы. Иногда подпускают близко, но чаще поднимаются в воздух задолго до подхода.

За шоссе я перемахиваю за низкую бетонную ограду, падаю подошвами в песок и наслаждаюсь видом открытого морского горизонта, дышу бризом  полной грудью, подхожу к линии прибоя, иду воль воды, иногда подбираю ракушки, иногда забираюсь на белые спасательные вышки..

Дальше я встречаю местную толстую собаку. Она живет на пляже в будке уже много лет. Раньше я думал это злая псина для охраны, но когда увидел двух девчонок, которые играли с ней , как со щенком, то сразу понял, что нельзя судить по обложке. Это сука. Она обожает, когда ей кидают камень. Он падает в песок в десятке метрах и она спешит к нему, а после очень забавно и целеустремленно начинает рыть рядом ямку. Песок летит в воздух, а ты стоишь рядом и едва сдерживаешь смех. Через минуту из ямы торчит один хвост и тебе кажется, что собака вот-вот дороет до Китая. Но когда она доходит до точки ( не знаю, как она это определяет), то кладет камень на дно, а потом тут же достает обратно и бежит в другое место, где снова начинает лихорадочно копать яму. Минут через десять пляж становиться похож на оборонительную линию с траншейными окопами. Сначала она стеснялась играть со мной, но теперь уже узнает издалека и, виляя хвостом, ждет когда я кину камень. Вот такой у меня появился на пляже друг. Точнее подруга. Тоска, ничего не говорите.

Когда я иду дальше, она может плестись за мной еще долго , но я прошу её возвращаться домой, иначе её будут искать. Пляжи сейчас почти пустые ,но в хороший день можно встретить симпатичную девушку или даже двух. Почти все они приходят сюда выгуливать маленьких детей и почти у всех на пальцах кольца. Да, тоска, ничего не говорите.

Иногда я кормлю лебедей, а иногда смотрю , как они взлетают или садятся на воду, взмахивая огромными белыми крыльями. Вообще когда они летят низко над водой это всегда фантастическое зрелище, как будто смотришь на ожившие конкорды.

До сегодняшнего дня мне удавалось миновать тюремных надзирателей, но сегодня черт меня дернул перемахнуть через пляжный бордюр в непривычном месте. До лимановой долины с кустарником оставалось несколько шагов, но их нужно было пройти вдоль дороги. Тут навстречу мне выехал белый седан без опознавательных маркировок, а когда он тормознул рядом у обочины, я увидел в машине людей в форме. Я проигрывал подобные встречи в голове перед каждой вылазкой в самоволку и совершенно точно знал, что если я сорвусь для спринтерского забега, то им меня ни за то не поймать. Тем более, что машина по тем тропам не проедет, а полицейские пока еще даже не вылезли из салона. Один через спущенное окно пожелал мне доброго дня и спросил с какой целью я тут шарахаюсь, я ответил ему таким же добрым днем, заметил, что он собирается открывать дверь, но к машине подходить не стал, и даже хода не сбавил, а как бы через плечо бросил, что иду домой. Я понял, что он не побежит, а он понял, что я могу побежать и чтобы не тратить лишнюю энергию, он посоветовал мне идти быстрей и они поехали дальше. Разумеется он мог выйти и вытащить из кобуры оружие , тогда быть может дело приняло более азартный оборот. С другой стороны, если бы я бежал по беспорядочной синусоиде, вряд ли пуля попала бы в цель. Короче говоря, я рискнул остаться борзым, а он не рискнул меня проверить на слабо. Это второе столкновение с полицией на этой планете за последние полтора года. Не планета, а одна сплошная невыносимая скукота.

Когда возвращаешься домой, то самый нервный отрезок - при переходе через трамвайные пути с прилегающим шоссе. Как только ты перешел дорогуи вышел на знакомую улицу, то ты почти в безопасности. Здесь ты в радиусе легальной зоны и потому идешь с чистой душой по всем подряд магазинам, скупая разное съедобное, жевательное или курительное барахло.

Весна в этом году выдалась изнурительная. Я стал смотреть на аборигенов с особенной жалостью. Когда местная особь достигает возраста сорока лет или близится к этой сакральной цифре из него или неё постепенно выветривается все то хорошее, веселое и бьющее родником жизни. К сорокам годам местная особь превращается в некое моржовое толстокожее бронепанцирное существо, которое отрабатывает ежедневные алгоритмы бытия с таким жутким автоматизмом, что уже давно не понимает, что такое жить и за какого хера он или она коптит местное небо. Когда я думаю об этом, то содрогаюсь каждое клеточкой своих легких. С возрастом любой человек становиться ужасно уродливым животным, независимо от социального , семейного или интеллектуального статуса. Дело тут разумеется не в физиологических метаморфозах. Дело в отсутствие настоящих целей. В отсутствии понимании чуда жизни. В отсутствии вообще понимания чего либо. Эта планета обречена топтаться в говне бесконечных ошибок, которые из поколения в поколения повторяются с шизофренической настойчивостью. Когда я разговариваю с «ровесниками» или даже намного более молодыми людьми , то чувствую одну бесконечную скорбь, а в их словах и завтрашних планах вижу жуткий тупик в никуда. Что же, подлюги, поздравляю, вы отправили меня в ту еще дыру во Вселенной!