Подайте

Виктор Матюк

Подайте

Ходит нищенка по дамбе: «Господа, подайте мне! Подайте!
Хлеба и денежек грешнице дайте! Жизнь меня прижала к стене
 Да так, что вырваться из её пут нельзя никак!» Толпа большая,
Богатым убранством сверкая, со стороны за бабьим горем созерцает,
Навзрыд пожилая нищенка рыдает, мучается и страдает, её плач то затихает,
 То вновь над старой дамбой всплывает, толпа недоумевает: почему слова звучат правдиво,
И неслышно мысли лживой? Среди богатых местных вельмож,
Никого из её поклонников не найдёшь! Нет места мысли лживой,
Она переходит от одной гурьбы к другой, слова шепчет торопливо,
Но ничего не видит, кроме негатива, пиво местного разлива пьёт толпа,
На хрена ей вмешиваться в чужие дела? Коль бы судьба была правдива с ней,
Рок бы не гнал её взашей из вотчины богатых людей, только одна мысль искажена,
Ей не подобает кривизна, в цель не попадёт она и не принесёт счастье,
Коль она неопределённой масти! Вокруг нищенки бушуют страсти,
Носители государственной власти, воры, бандиты и прочие расхитители
Утопают во лжи и  фальши, и чем дальше, тем жизнь спрашивает с них строже,
Боль накапливается в душе, оседает на сердце, и новая мысль всё чаще
Берёт в охапку яйца Беранже, многие в кураже потеряли их уже на разгульной стезе!
Сидят вельможи на скамьях, как на ложах, чужие грехи итожат, их советь не гложет!
А нищенка бредёт по старой дамбе, проходит чуть дальше, там сидят те, кто постарше,
С презрением на нищенку глядят, им плевать на то, что на ней дырявое пальто
И никто милостыню падшей женщине не подаст, у них деньги, бабы, власть!
Им бы самим с высокого коня долу не упасть, развращает власть всех подряд
И мужчин, и баб, в той женщине я знакомую актрису узнал,
От робости отступил за прибрежный вал, потом осознал,
Что был - неправ, она жила в полночном мраке, её искусали подзаборные собаки,
Она выжила после кровавой драки, и вот предстала в образе нищей бабы
И просит ей подать, она же - женщина и мать, её детям счастья не видать!
К ней бы подойти, поговорить и сказать: «Прости! Я был неправ,
За прошлые ошибки не обесславь, правду говори, но только не хитри!»
Не хватило грешнику отваги, он – смел лишь на клочке исписанной бумаге,
А наяву – ему ни к чему нежданное рандеву с женщиной той,
Что когда-то блистала статью и красотой! Жизнь сурова, удача – её основа,
Ничто не ново под Луной, мысли летят вразнобой над дамбой той,
Что стоит с подветренной стороны, где мы когда-то  друг в друга были влюблены!
Женщина полна непокорства,  и в случае единоборства не уступит ни пяди обетованной земли,
Попробуй ей свои намеренья яви, она тут же вспомнит слова твои,
Сказанные в белоснежной постели в миг роковой и страстной любви!
Перед глазами вдруг поползли красные круги, их сменили розовые сны,
Женщина, опустив плечи, продолжала произносить заученные речи,
Ничто человечье не чуждо ей, когда-то каждый мужчина пел её, как соловей,
Но добившись своего, что ему с ней не повезло, таких, как она полным полно!
Барское обличье говорило о царском величье нищенки, лишившейся своей пристани,
Её дом был за углом, он пошёл на слом за долги, народные слуги его разграбили дочиста,
А слуги Христа и их благоверная паства, не побоявшись греха, сомкнули наглухо свои уста,
Заново этот мир для падшей женщины не построишь, сам в муках изноешь,
Ил  станешь в обществе изгоем! Господа, подаёте не мне, а голодной детворе,
Она прячется в подворотне, словно грешники в преисподней, по воле господней они
Следом за грешницей пошли, мы сбились с истинного пути,
Нас ограбили местные богачи, лишь один в косоворотке
Предложил тогда молодке выпить с ним по сотке палёной водки!
Над её головой проплывают небеса голубые, сверкают зрачки цветные,
Невдалеке горят купола золотые, а мужики холостые ей не со зла подают,
Особо не вникая в суть происходящего, не у каждого просящего  в устах есть страх,
В её речах виден размах былых утех, у неё был в театре успех,
Пока один человек  не замедлил ей стайерский бег, его высокий чин и должность
Открывал ей возможность безбедно жить, правду в глаза своему директору говорить.
Но она сама прервала тонкую нить взаимоотношений, не хватило у бабы терпения
Просить милостыню на коленях у безбожника того, чье прегрешение воистину велико!
«Подайте, подайте, подайте! Не мучайтесь и не страдайте, уж лучше пожелайте себе
Никогда не оказаться в нужде и не жить на хлебе и воде!
Знаю по себе, как тяжело, оказавшись в беде,
Что-то доказывать своей полночной звезде!»
Я так полагаю, что ту женщину давно уже знаю,
И почти никогда не встречаю  на своей стезе,
Сказать, что у неё на уме – правдиво сказать не могу,
При случае я ей материально помогу, чем смогу!
Любовь – печальна и светла, были времена, она мою шею руками обвила,
И брызнула наземь кровавая струя, а из окна женский голос прорычал:
Послушай, пацан, кончай базар, вот там вокзал, бери в руки чемодан и уезжай восвояси,
Мне плевать на все ваши былые связи! Я не повторяю три раза одно и то,
Возьму за темечко, растрощу его, как зубы семечки!»
Время не истёрло из памяти до бесконечности всё, что было и что прошло,
Мне нечего скрывать, нет намерения: безбожно бабе врать, мне бы объять необъятное,
И сделать нищенке что-то приятное! Она, как былинка в диком поле,
У неё нет ни судьбы, ни доли, перед ней не жизнь, а пустыня,
У чужих ног она сама склоняется, как слуга или рабыня,
 Во всём повинна её фанаберия или гордыня!
Знакомый стебелёк прошёл сто путей, сто дорог,
Под дождями до нитки промок, заглянул в родные пенаты на денёк,
И вот над рекой дрожит прекрасный и статный цветок,
Когда-то я лежал у её прекрасных ног, и отвести свой взгляд в сторону не мог!
Теперь бы оба на старой дамбе стоим, и вряд ли когда-то по душам поговорим,
Наш исход – неотвратим и что последует за ним? Не нам решать, кому-то дорога в ад,
 А кому-то  в рай, только счастье за край халата хватай и вместе с ним садись в трамвай.
И уезжай в те далёкие места, где свободно и спокойно дышит душа!
Господа, женщина та, что стоит на коленях перед толпой,
Когда-то могла стать моей женой, ропот пронёсся по ораве людской,
И два верзилы предстали предо мной! Один – бухой, другой - в стельку пьян,
Один – козёл, другой – баран, один много лет за колючей проволокой провёл,
А другой в те времена вылизывал чужой казан, их души совесть не грызёт!
Всё как раз – наоборот! Всем нам не везёт и что? Жизнь дерьмо,
Небо над головой тучами заволокло, эти два корявых пня в чём угодно обвинят меня,
Но им даже двоим перед правдой не устоять, дуракам необъятное не объять! Как пить дать!
Не стану повода искать, чтобы с них скальп снять! Повернувшись к ним спиной,
Обрёл временный покой, предался некой думе, и в шуме городском
Мне вспомнились Гоморра и Садом! Сладость жертвы и горечь вины нищенке несвойственны,
Не дано и что? Тяжек быт, о нём покаяние и подаяние непроизвольно говорит,
А стыд глаза не застит! Человеку не страшны мытарства, на земле нет всеобщего братства,
Как и нет тепла, меркнет свет в душе, а униженная плоть всегда настороже!
Среди стерни, в грязи и в пыли идёт её стезя, она сама не одета в персидские шелка,
Её голова ещё не седа, такова лишь моя борода, а на уста наброшена узда,
Как на гончую кобылу или на молодого коня! Чем дольше вспоминаю,
Тем больше женщину уважаю! Не обещал я деве юной ни вечной любви,
Ни вечной кабалы, мы оба не избежали людской хулы,
Лучшие годы мои прошли без ласки и без любви!
Музыка любви отзвучала, тяжкие времена настали,
Высокое чело двумя руками сдавили печали,
Нас чужие думы постоянно в изменах обличали!
Только в день Страшного суда не только над одной душой зависнет беда!
Женщина та была собой не дурна, высока и стройна, и выдумку мудра!
Хотя сама подбирала крохи с чужого стола, судьба не вовремя одёрнула нас,
Хорошо, что только в первый и последний раз, пусть толкуют люди о боли в груди,
Никто не знает, что ждёт их впереди, там не видно ни зги! Зри вперёд,
Там Восход, твой черёд брать судьбу в оборот! Люди говорят меж собою,
Что дитя дурное идёт тропой разбоя, во времена всеобщего застоя не было слышно прибоя!
Было время золотое, тогда я многих женщин путал меж собою, они прошли иною стороною,
И не стали ближайшей роднёй!  Бог ты мой, в мыслях разнобой, то стужа, то зной,
Мне же нужен покой, вдруг голос вовсе не чужой пролетел над седой головой:
«Люди, не вы мои судьи, а вот он – мой судья, ему когда-то принадлежала жизнь моя!
Да, я перед ним грешна, ночь была темна, но суть наивна и проста – сплелись в объятьях руки,
Сплелись в поцелуе уста, разумение пришло лишь опосля,
Мне судьба сюрприз тогда преподнесла! Откуда тот искуситель взялся?
Он поразвлёкся и расстался, и защитить меня от людской молвы не попытался!»
Я тяжело вздохнул, огромный булыжник ногой пнул под зад, и повернулся вспять,
Прошлое в дыму, мне привычно жить одному, горькое блаженство - позади,
 А впереди – недосягаемое совершенство!» Сколько не живи, дураком умрёшь,
Взгляд скользнул вскользь по нищенке босой,
Она всё так же была с длинной туго заплетенной косой,
Земля тесна, тропа узка, не знаешь, где и когда ты получишь от судьбы под толстый зад пинка?

г. Ржищев
11 апреля 2020 г.
22:01