Цветы на 8-е марта

       От признанного автора по имени Виктория ушёл муж, а потому она и не могла больше писать в присущем ей стиле – искромётно и с юмором. Всё вспоминала про цветы его на 8 Марта, как трезвым домой с работы приходил, да как котлеты на ужин случайно пересолила.
                Друзья и родственники из кожи лезли вон, но помочь Виктории были не в состоянии. И чего только они не предпринимали: и искренне смеялись над её несчастной любовью, и делали разные сальные намёки и двусмысленные предложения, а однажды, связав бельевой верёвкой, щекотали «вдову» около часа. До синевы. Всё попусту! Подобия улыбки не добились от писательницы добровольные спасатели. И даже видимости облегчения на лице автора не прочитали. А только одно наблюдали: нескончаемые слёзы Виктории и тоску-кручину её - по безвременно ушедшему к другой великолепному мужу Ролану.
                Впрочем, время лечит! Вылечилась и она, но не от проклятой любви, а от длительного творческого коллапса. Правда, не совсем! Писать художественные произведения Виктория продолжила, да не так, как прежде – с юмором, издёвкой и подковырочкой, а по-другому – сентиментально, слезливо и нудно. Короче, стала она свою тошнотную тоску-кручину на бумагу выливать, чтоб горюшко собственное хоть частично на читателя возложить. Может и ей от того полегчает?..
                - Слыхала я, ты за нехорошее принялась? – сурово спросила Викторию любимая бабушка – лет ста от роду и носительница предельно строгих правил. Старуха несколько секунд пристально смотрела на застывшую от неожиданности внучку, а потом вдруг закричала истошно и с угрозой: - Не смей, слышишь, трагедь писать! Ушёл змей твой, туды ему и дорога – упырю-кровопивцу! Не мучь невинного книгочея чушью разной сопливой! Юмор и сатиру читателю благодарному подавай!
                А потом произошло совсем уж странное – бабушка, тяжело дыша, без слов, приблизилась к Виктории и… ударила ту по голове. Тростью-клюкой! С размаху!
                «Ба! Да, старуха-то чокнулась совсем! – озарило писательницу, и от удивления она даже забыла уклониться и опять «получила», но уже по спине. – Неужели – маразм? Впала в него таки карга! Свершилось!»
                - Послушай, что скажу, - справив спонтанную экзекуцию, утомлённо произнесла бабушка и присела на кровать – передохнуть. – Не ты Правила придумала, и не тебе их менять. От трагедиев и слезливых романов (ударение в слове «роман» она ставила почему-то на первый слог) другие кормятся! ДРУГИЕ! А у них дети кушать каждый день просят! Не отнимай хлеб! Не по-божески это! С юмора купоны стриги, как прежде, и статуса придерживайся изначального! Иначе берегись - накличешь скандал, да и Господь-всемилостивец накажет!
                И тем не менее ослушалась Виктория. Пусть будет – что будет, решила она и отнесла в издательство рукопись своего нового романа – со щемящей грустью и неизбывной тоской внутри.
                С тех пор писательница и прочие её домашние затаились в тревожном ожидании нехорошей развязки – их страшила возможная реакция признанных корифеев сентиментальной прозы. В припадках справедливого негодования те частенько бывали абсолютно непредсказуемы и изощрённо жестоки к ненавистным конкурентам. А бабушка и вовсе слегла. Лишь изредка она ругалась теперь с остальными родственниками, а всё больше сосала беззубым ртом леденцы, да всерьёз подумывала о Вечном и о Правилах (Заповедях) Божьих заодно.
                «Но что делать, если отныне я не в состоянии писать смешно? – мучалась Виктория и при воспоминании о любезном Ролане  заливалась горючими слезами. – Теперь мой удел – грусть-тоска. Но ведь это – не нарочно! Не я виновата в смене жанра. Жизнь меня сломала».   
                Через неделю позвонил главный редактор. Писательница, дрожа, «отважно» взяла трубку, а бабушку от страха чуть удар не хватил.
                - Превосходно! Восхитительно! Чудесно! – кричал на другом конце провода представитель престижного издательства - захлёбываясь   безудержным смехом и диким восторгом. – Вы превзошли саму себя! Цветы на 8 Марта – один раз за двадцать лет совместной жизни! Ха-ха! Пришёл с работы трезвым – тоже однажды! А она – котлеты пересолила! Два идиота! Отличная искромётная ПАРОДИЯ на сентиментальные романы! Смехота!
                Впервые за последний год Виктория вдруг виновато улыбнулась…