Менталист

                ИЛИ СКАЗКА О ТОМ, КАК ИВАН-ДУРАК СТАЛ УМНЫМ


                Пролог

        Жил на свете менталист. Он был себе на уме. И никто не знал, о чем он думает. И тем более никто, включая самого менталиста, не знал, как он думает. Единственное, что он знал, так это то, что думает об этом «о чем». Звали менталиста «Иван» по прозвищу «Иван-дурак». Никто даже не мог догадаться о том, что Иван может хоть что-то о чем то думать. Сначала и он этого не знал и даже не догадывался об этом, пока с ним не произошел один случай.

 

                Глава о натуральном дураке

        До поры до времени Иван слыл дураком. ОН был таким дурным человеком, что все, - и батюшка, и матушка, и братья, и сестры, и соседи, и все честные люди, которые знали Ивана, - перестали его звать Иваном и окрестили просто «Дураком». За что бы он ни брался, ничего у него, бедного и несчастного, не получалось. Его матушка «Марья Ивановна» все глаза выплакала, сетуя на несчастную судьбу своего младшего сына. Никакой бабе такой дурень не будет нужен. Никто не пойдет за него замуж. Так в бобылях и помрет.
        Правда, в соседней деревне жила вроде такая же дура по имени «Даша». Но она пользовалась дурной славой. Все ей пользовались. Не умела она никому отказать в желании. Не было у нее ума и понятия, что значит быть «девой». Грустно было на нее смотреть. Лицом красива и телом добра, да нравом мягка, но умом пуста. Добрые люди ее жалели, а злые люди ругали и говорили про нее всякие гадости.
        Долго думали отец и мать, что с младшим сыном делать. Прошло уже осьмнадцать лет. Решили, наконец, женить его на Даше из соседней деревни. К тому времени она осталась одна, похоронив своих родителей. Одна была она у них. Кто замуж ее возьмет, если не их Ваня? Ведь не чужая она Ивану Ивановичу  и Марье Ивановне. Дело было в том, что Даша была дальней родней родителям Ивана-дурака. И зачем им поодиночке мыкаться по «белу свету»? 
        Но не тут то было. Воспротивился Иван воле родительской. И сказал он отцу и матери: «Не хочу я, мол, жениться, а хочу я, как все умные люди, учиться»!
        - Куда тебе, дураку, учиться, - возмутился отец.
        Стали смеяться над младшим братом старший и средний брат, старшая, средняя и младшая дочери.
        - Ты совсем с ума сошел? – спросил его, усмехаясь, старший брат, Петр Иванович.
        - Да, - коротко ответил Иван-дурак.
        - Ишь, чего удумал, - только и могла, что молвить Марья Ивановна.
        - Скажи ты мне на милость, кто будет учить тебя, такого тупого дурня? Вон Полкан и тот тебя умнее, - заметила старшая дочь, Александра Ивановна, показав тому на дворовую собаку.
        - Твоя правда, - сказал Иван-дурак, - Полкан – умный пес, умнее тебя, Саша.
        - Ну, как после этого с ним, с дураком, разговаривать? – спросила родных старшая сестра и пожала в недоумении своими плечами.
        - Зачем вы так говорите? Может быть, я не такой умный, как вы, но я хочу стать умнее. Так почему вы отказываете мне в учении? Ведь оно не сделает меня еще глупее, а, напротив, может мне помочь разобраться в самом себе, в своем недоумении.
        Вот мой старший брат Петр. Он умен по годам. Все в нем складно и у него ладно. Или мой средний брат Степан. Он знает меру вещам и людям. Что до сестер, то они милы и приятны в обращение и могут составить пару любому благородному господину. И все это благодаря нашим замечательным родителям, которым мы по гроб жизни обязаны своей жизнью и здоровьем.
        - Вот про тебя, Иванушка-дурачок, этого не скажешь. Чем ты нам, умным людям, обязан? Своей глупой и пустой башкой? – спросил Иван Иванович, осерчав на своего малахольного сына.
        - Ваша правда батюшка. Думаю, что скажу глупость, но иначе не могу думать. Так вот, старший брат отличается умением. Он теоретик. Средний же мой брат отличается навыком. В этом он практик. Старший брат орудует языком. Младший – руками. Я же не только не умею думать правильно, но и не имею навыка быть благоразумным в делах и счастливым в семейной жизни. Поэтому вы считаете меня дураком. Есть глупые люди. Они нужны для того, чтобы их глупостью пользовались хитрые люди. Не знаю, как другие люди, но я сам часто оставляю себя в дураках. И все же я недавно слышал, что  именно умные люди могут обманывать самих себя. Мне может кто-нибудь объяснить это?
        - Знаешь, что я посоветую тебе, сынок? Возьмись за ум, пока не поздно. Найди свое место. Выбери вершину и вкарабкайся на нее. Взойди на самого себя и стань самим собой. Сейчас ты видишь все в себе и ничего, кроме себя не наблюдаешь. Ты видишь во всем себя. Как только ты преодолеешь себя, взойдешь на вершину, достигнешь пика своего развития, будет тебе откровение, - откроется горизонт, ты увидишь мир вокруг себя. Вот тогда ты и поумнеешь, начнешь различать реальность, отделять себя от мира, когда в нем найдешь свое место. Сейчас же у тебя все смешано, каша в голове.
        - Батюшка, да что ты с ним, с дурнем разговариваешь! Была бы честь. ОН все равно ничего не поймет. Пойдем лучше в контору. Нас там уже ждут наши должники.
        - И то дело говоришь, Петр. Вот Иван бери пример с Петра, со своего старшего брата. Еще утро, а он уже печется о нашем будущем.
        - Это еще о каком будущем печется Петр? Это о нашем то? Уж не о своем ли только? – усомнился средний брат.
       - Ты знай, да помалкивай, а не то не поделюсь потом.
       - Что вы за дети такие?! Еще при живых родителях наследство делите? – стала укорять своих братьев старшая сестра.
        - Я вот возьму и все Ивану завещаю, - вдруг признался старик.
        - Ничего, ничего, - стала утешать братьев мамаша. – Отец шутит только.
        - Ничего я не шучу, старуха.
        - Ах, вот так, пень трухлявый. Я тебе ишо дам. Зараз не проси.
        - Уже и пошутить нельзя. Не серчай, Маша, - уклончиво стал оправдываться Иван Иванович.
        - Я Маша, да не ваша, - отрезала Марья Ивановна и скрылась в сенях.
        Видя, как родители ссорятся, Иван-дурак махнул рукой и пошел со двора за околицу.
        Он не ведал, сколько времени колесил по проселочным дорогам, пытаясь унять сердечную боль, вызванную безжалостным отношением к себе родных людей, пока не свалился под навесом какой-то избы, стоявшей на окраине соседней деревни. Подтянув ноги, он сжался в жалкий комок и замер, погрузившись в спасительную и утешительную дремоту от усталости. Разбудило его нежное прикосновение ангела, приснившегося ему в забытьи. Но когда он, открыл глаза, блаженно улыбаясь в предвкушении лицезрения ангела, то увидел прямо перед собой наклонившееся лицо молодой девушки. Нельзя было сказать, что она красива, но нельзя было сказать и то, что она безобразна. Было что-то в чертах ее лица и очертаниях фигуры, что вызывало симпатию у наблюдателя. Можно ли это назвать обаянием или очарованием, не знаю. Тем не менее хотелось с ней заговорить. Заговорил и Ваня.
        - Извините, но кто вы такая?
        - Зовут меня с детства Дашей, - ответила, улыбаясь Ивану незнакомка.
        Ее улыбка осветила тьму в душе дурака, и та, съежившись, в испуге скрылась за край сознания. На его душе стало покойно и светло.
        - Что вы тут делаете? Совсем испугали меня! Если хотите передохнуть, то ступайте ко мне домой.
        - Ой, забыл представиться. Я Иван и живу в соседней деревне. Вот шел, куда глаза глядят, пока не нашел приют под вашим навесом, - ответил, смущаясь Ваня, потом, помявшись, добавил, - спасибо за приглашение, но как вам не страшно предлагать незнакомцу приют? Вдруг окажется, что я черт. Знаете, черти приходят к нам только, когда мы приглашаем их сами.
        - Что вы, Иван, такое говорите? Вы и черт? Черти, они такие черные, да с рогами и с хвостом. Вы совсем не похожи на черта, - такой вы светлый, без рогов и хвоста.
        - Да, в самом деле, я не похож на черта? Мне другое говорят, когда сестры бранятся.
        - Но я же не бранюсь.
        - Да, вы не ругаетесь. Вы такая милая, что я прямо не знаю, что делать. Но мне совестно воспользоваться вашим гостеприимством. Я не заслужил его.
        - Неужели? Впервые слышу от молодого парня, что ему совестно, когда его приглашают в дом.
        - И часто вы приглашаете в дом парней?
        - Часто. Вы осуждаете меня за это?
        - Что вы! Но я не осуждаю, а опасаюсь. Нельзя часто сходиться с незнакомыми людьми: рано или поздно попадешься на негодяя.
        - Ваша правда, я такая доверчивая.
        - Если бы я приглашал всех проходящих барышень к нам домой, то меня выгнали бы из дома вместе с ними. Родные меня считают круглым дураком.
        - С чего бы это, ведь вы, Иван, не приглашаете, как вы говорите, «проходящих девушек к вам домой»?
        - Не приглашаю. Постойте, Даша, дайте подумать. Родители могут выгнать меня из дома. Почему? Да, потому что я могу пригласить незнакомых гулящих девушек в родительский дом, и они смогут унести тайком с собой то, что там найдут. Вот почему я буду круглым дураком. Теперь благодаря вашей помощи, вашим словам я понял и стал чуть-чуть умнее. Правда?
        - Правда, бедный Ваня. Ты еще более бедный, чем я. Я думала, что я самая умная. Но теперь узнала, что есть люди умнее меня, - заметила с иронией Даша. -  Да, кстати, ты считаешь меня гулящей девушкой?
        - Нет, Даша. Это я гулящий. Ведь это я прогуливался мимо твоего дома.
        - «Вашего» дома. Так вы полагаете гулящими тех, кто только прогуливается?
        - Да, а как же иначе, - есть гулящие, но есть и сидящие, лежащие. Я правильно говорю?
        - Правильно, Ваня. Хорошо. Пойдемте ко мне в дом и там посидим. Я угощу тебя чаем.
        - А можно мы потом…  полежим с тобой?
        - Ваня, мы с вами едва знакомы, а вы говорите мне уже «ты». Так нельзя.
        - Хорошо. Мы потом полежим с вами, да?
        - Нет. Нельзя незнакомым парням и девушкам лежать вместе.
        - Почему? Странно.
        - Ничего странного в этом нет. Так не принято.
        - Но мы же уже познакомились?
        - И сразу ложиться в койку?
        - Ну, да. У вас рука такая мягкая как подушка. Знаете, у нас есть кот. Так, когда его гладишь, то он мурлычет, выгибает спину и поднимает хвост. Вот давеча вы прикоснулись ко мне рукой, когда я спал, то мне сразу привиделось, что вы ангел, а я кот. Мне захотелось замурлыкать, выгнуть спину и поднять хвост. Только я не могу это сделать: у меня нет хвоста.
        - Я знаю, что ты можешь сделать. Так что, пожалуйста, Ваня, не превращайся в кота.
        - Вот и вы сами ошиблись и мне сказали «ты». Давайте дальше ошибаться!
        - Ну, раз так, что делать, - давай. Только давай сразу договоримся, что в койку не будем ложиться.
        - Ну, почемууу? – вскричал Иван, встав на цыпочки, и стал подпрыгивать на одном месте.
        - Ваня, не капризничай. Ладно, мы ляжем в койку, но только при условии, что ты больше никогда не будешь капризничать и вот так вставать на носочки и прыгать.
        - Хорошо. Я думал, что так можно делать.
        - Разве родители не говорили тебе, что в твоем возрасте так делать не надо? Подумай сам, - ведь ты уже стал умным человеком, - кто так делает?
        - Говорили, - вспомнил Иван-дурак, и следом признался, - так делает Ваня и дети!
        - Так делают умные люди?
        Иван сильно помотал головой.
        - Ваня теперь умный. Он больше не будет делать как маленький, - пообещал Иван-дурак, заходя в горницу Даши.
        - Правильно, Ваня. Сколько тебе лет?
        - Ване восемнадцать лет.
        - Какой ты уже взрослый. Так тебе пора уже жениться.
        - Да-а, Ваня скоро женится! - сказал со смехом Иван-дурак.
        - И кто твоя невеста? - спросила Даша, разливая чай по чашкам.
        - Тыыы! Ха-ха-ха! – дико засмеялся Ваня. – Мама сказала, что они будут засылать к тебе сватов.
        - Успокойся, Ваня. Я подумаю об этом, если только ты не будешь говорить о себе как о постороннем.
        - Как это? – спросил Иван и чуть не поперхнулся чаем.
        - Осторожно, Ваня, ты весь обольешься, - предупредила его Даша. – Ты говоришь о себе как о Ване, как будто ты не он, а кто-то другой, говорящий о нем со стороны. Так не надо делать. Говори от себя лично. Договорились.
       - Договорились, ха-ха-ха.
        - И, пожалуйста, не смейся так заразительно, не то люди подумают, что ты дурак. Лучше просто улыбайся.
        - Ах, вот оказывается, почему меня считают дураком. Хорошо, вообще не буду смеяться.
       - Нет, ты меня не правильно понял. Смеяться можно, даже нужно, но только при удобном случае. И еще важно: как смеяться. Умные и культурные люди смеются так, чтобы другие люди не подумали, что смеются над ними. Смеяться следует ненавязчиво и сдержано, чтобы в любой момент можно было остановиться. Иначе прочие будут смеяться над тобой.
        - Какая ты, Даша, умная. Мне почти все понятно из того, что ты сказала. Только что такое «ненавязчиво» и «сдержано»?
        - Ну, это когда ты не ведешь себя так, что другим людям бывает неловко рядом с тобой, и они хотят во что бы то ни было покинуть тебя. Поэтому следует не привязываться к другим, а, напротив, ограничивать свое присутствие, как будто тебя нет вовсе или ты есть, но как бы ненароком, по случаю. Но ни в коем случае нельзя быть развязным.
        - Как это? Я не совсем понял, точнее, совсем не понял. Даша, ты рекомендуешь, с одной стороны, быть не привязанным, с другой стороны, не быть развязным.
        - Да, нет же.
        - Не понял. Разве «да» есть «нет»?
        - Так говорят, когда хотят сказать, что не согласны с собеседником, но согласны с собой, с тем, что говорят. Я, например, говорила не о привязанности, а о навязчивости, о том, что не надо приставать к другим людям. Особым видом такой навязчивости является развязность в общении. То есть, фамильярность, подчеркнутая близость с чужими людьми.
        - Ну, теперь, кажется, понял тебя. Со мной так понятно еще никто не говорил.
        - Вот и славно, Ваня. Возьмешь меня в жены? – вдруг серьезно спросила Даша.
        Иван-дурак смешался. Он не понял, смеется над ним Даша или нет?
        - Шутишь?
        - Все. Вот видишь, Ваня, - ты совсем стал взрослым. Уже отличаешь правду от кривды, смешное от серьезного. Совсем не много тебе осталось, чтобы пройти мое испытание. Напоследок загадаю тебе одну загадку. Отгадаешь загадку – пойду за тебя замуж. Не отгадаешь - буду жить, с кем попало.
        - Не надо, Даша, жить, с кем попало.
        - Тогда отгадывай. Вот загадка: «Что у Адама спереди, а у красотки Евы сзади»?
        - Ну, это самое, - не могу сказать, чтобы не быть развязным.
        - Неправильный ответ. Отгадка: буква «а». Не отгадал ты, Ваня, загадки и не видать тебе меня, как своих ушей. Иди и развивай свой ум. Когда станешь полностью умным, тогда приходи. Однако ты не унывай. Скажу тебе в утешение. Теперь ты, Ваня, уже не просто дурак, а умный дурак. 
Глава вторая о том, как Иван был умным дураком
        Даша сделала из Вани умного, еще не человека, но дурака. Неправду говорят, что от б…ей один вред. Вот, например, Даша. Она, конечно, еще та баба, но с приветом там, где надо. Все у ней на своем месте: и голова, и попа. Так, что есть, на что посмотреть и что послушать.
        Умный дурак еще дурак, но уже умный. Он простой, элементарный, наивный, доверчивый. Живет своей природой, но уже не бессознательно, а в сознании своей простоты, доверчивости. Он искренне думает, что не только он простой, но и всё и все вокруг. Поэтому можно бесхитростно найти общий язык со всеми и зажить дружно с ними. Умный дурак идиот в том смысле, что нуждается в других людях, ибо не может позаботиться о самом себе. У умного дурака нет самостоятельного ума. Он не просто не умеет, а не может думать сам. Но может думать в коллективе.
        В отличие от просто дурака умный дурак сознает себя дураком. Поэтому у него есть минимум ума собственно. Он способен ограничить свой эгоизм, чего нельзя сказать о просто дураке или дураке как таковом. Но всегда ли умный дурак сознает себя дураком? Разумеется, не всегда, но только когда сидит у себя на уме. К сожалению, это бывает не часто. Большую часть своей жизни умный дурак ведет себя так, как дурак вообще, особенно для других людей. Они не замечают в нем перемены ума в сторону повышения его уровня. Но такая перемена ума не устойчива, он колеблется и угрожает вернуться обратно в утробное состояние. Вот если бы большую часть времени своей жизни умный дурак был хотя бы в уме, то у него появилась бы возможность явить его вовне и получить признание в качестве нормального, то есть, умственно полноценного, человека.
         Для того, чтобы застолбить количественный рост ума и уравнять, уравновесить качели в его перемене, необходимо периодически упражнять ум размышлением, медитировать, выбрав в качестве предмета внимания (медитативной интенции) любой объект, включая собственный пуп или то, что находиться ниже его. Таким образом, постоянно практикуясь в сосредоточении внимания на определенном объекте можно научиться контролировать свои желания и страхи, можно привыкнуть находиться в ясном и отчетливом сознании желания или страха. От такого сознания объекта остается сделать один шаг до осознания самого сознания как объекта. Но этот шаг дается труднее всего. Если он сделан, то можно говорить уже не об умном дураке, а о собственно умном человеке. Но сможет ли умный дурак сделать этот шаг? Сможет, если акцентирует внимание не на дураке, а на уме. Мало признать себя дураком. Следует еще преодолеть его в самом себе. Акцентуация на своей дурашливости ограничивает человека, не дает ему выйти из круга дурака. Признав себя дураком, необходимо обратить внимание на других людей. Следует постараться заметить, есть ли в их поведении и словах то, что ты признаешь в себе дурацким. Помимо развития наблюдательности такая сметливость поможет умному дураку навести себя на обобщенное представление о дурости вообще. Такое представление еще не является понятием дурака. Но оно может подвести умного дурака к его формулировке. Для того, чтобы найти понятие дурака, нужно обладать способностью суждения, то есть, такой способностью ума, которая находит правило (в данном случае правило «дурачить») под известные уже примеры (самого себя). Обнаружение в себе действия такой способности откроет глаза умного дураку на то, что он дурачит самого себя.
        Таким образом, выработав понятие дурака, умный дурак превращается (трансформируется) в умного не-дурака. Другими словами, он уже не может одурачить самого себя, ибо знает, что значит быть всегда и везде дураком. Так умный дурак становится умным не только в себе, но и для себя, будучи уже не в состоянии себя одурачить. Он становится умным через сравнение себя с другими людьми, будучи умным не только в себе и для себя, но и для других.
        Как же такое превращение умного дурака в умного не-дурака происходило в случае с Иваном-дураком? Этот вопрос легко задать, но на него трудно ответить, ибо для этого надо самому быть «умным дураком» и поумнеть настолько, чтобы преодолеть в себе это качество дурости. Но мы с вами, любезный читатель, попробуем все же ответить на него. Но отчаиваться не надо, ибо на нашей стороне любовь. Дело в том, что Иван-дурак банально влюбился в Дашу. Но если у нормального, то есть, умственно полноценного человека влюбленность отнимает разум, делает его безумцем как «влечение род недуга», по словам известного английского драматурга, то Ивана-дурака она, напротив, наградила им. Ну, если наградила не разумом, то, во всяком случае, некоторой долей рассудительности, так необходимой в практической, бытовой жизни среди людей.
        Влюбленный Иван помнил наказы своей возлюбленной и старался изо всех душевных и телесных сил разумно вести себя. Но этого было мало для того, чтобы быть не просто умным дураком, но умным только, без дураков. Это, любезный читатель, я говорю серьезно. Его ума хватало только на то, чтобы сознавать дураком себя и все делать, чтобы о его дурости не узнали другие. Но близкие и соседи поначалу не обращали внимания на все старания Ивана и по привычке считали его глупым. Но Ваня был упрямым парнем, ведь он еще дурак, и все делал для того, чтобы люди обратили внимание на то, что он ведет себя как разумный человек. Он хотел своим упрямством, которым отличаются глупые люди, доказать всем, что является умным. Но к чему может привести глупость? Неужели к уму? Конечно, нет, - естественно, к еще большей глупости.
        Как же умному дураку выйти из этого круга глупости? Как говорят: «куда ни кинь, везде клин». Так вот, Ивана-дурака и заклинило на глупости. Глупость  - это болезнь или естество таких глупых людей, как Иван-дурак? Если это болезнь, то от нее можно постараться выздороветь. Но если естество, то, как говорят: «горбатого могила исправит». Иван-дурак старался заниматься самолечением. Но у него не получалось окончательно вылечиться. Что же делать? Обращаться к специалисту или уповать на то, что его вылечит любовь к распутнице Даше?
        Однако какие специалисты в лечении человеческой глупости могут проживать в деревне? Да, и вообще есть ли такие люди, которые могут вылечить от этого? Честно скажу: не знаю. Я сильно сомневаюсь. Вот и родители, и братья с сестрами Ивана-дурака тоже сомневались. И вот, чтобы не сомневаться, они обратились к единственному в таких случаях средству, - женитьбе на Даше из другой деревни. Так и решили. Родители Ивана заслали сватов к Даше. Она сама приняла их, ибо никого у нее не осталось, кроме не считать ее случайных ухажеров с окрестных деревень. Но вышел бы скандал, если бы один из них принимал сватовство Ивана-дурака.
        Чем ответила Даша сватам? Разумеется, согласием, ибо другого мужа при ее вольном нраве ей было не сыскать. Пускай она будет головой Ивана, а он ее руками и ногами. Другими словами, Даша будет управлять своим мужем, а он покорно служить ее интересам. Таким образом и пристроится к жизни. Но станет ли он умным Иваном или останется по-прежнему Иваном-дураком, глупым Ваней? При условии, что он будет покорен воле своей жены, да убоится ее, вряд ли. Но и в прямо противоположном случае, навязывая ей свою волю и творя то, что ему хочется и в голову влезет, он не то, что поумнеет, а, напротив, еще больше поглупеет.
        Единственно, что может сделать Иван-дурак, так это как можно чаще твердить самому себе, что « я – дурак». Но что может дать такое самоповторение, кроме как инфляцию дурости? И все же здесь есть один позитивный момент. Постоянное напоминание себе, что ты можешь «остаться в дураках», заставляет дурака быть внимательным и не пропустить момента обычной ошибки дурака поступать бессознательно там, где требуется сознательность. Осознание себя в качестве дурака и сознание того, что ты находишься в дурацком положении, оказался в дураках, отрезвляет и ограничивает своеволие. Ведь дурость заключается не только в том, что дурак бессознателен, тотально наивен, но и в том, что он предпринимает по своему хотению, по своей глупой воле то, что заранее не просчитано. В результате цель предпринятого, как правило, расходится с его не учтенными последствиями. В такой ситуации мы наблюдаем отсутствие единства между целью предприятия, средствами предпринятого и результатами содеянного. У дурака не могут не быть большие проблемы с целеполаганием и его достижением.
        Умный отличается от глупого тем, что умеет правильно расставлять приоритеты в целеполагании, выстраивать их в ценностной иерархии и подбирать нужные, адекватные средства для достижения цели. Он предусматривает последствия предпринимаемых усилий, сообразуя их с результатами по оптимальной схеме: «минимум усилий и максимум результатов». Средствами усиливающими познание в достижении знания являются понятия. С них начинается осознание собственной дурости. Дурак становится умным, но продолжает быть таковым, если он овладевает своей дуростью как сущностью самого себя с помощью понятия « глупость». Глупость есть сущность дурака как глупца. Но дурак есть не только глупец, дурень. Он еще дурной. Что это значит? То, что у дурака ничего не получается по уму, что он все портит, просто вредит. С дурнотой связано как своеволие, так и лукавость дурака. Его дурнота заключается в том, что обманывая других, он в первую очередь обманывает себя. Свой обман он начинает с того, что обманывает самого себя, самообманывается или обманывается на свой счет. Любой дурак хочет всех оставить в дураках. Но в результате в дураках оказывается только он. Умный дурак есть уже не дурак в себе как просто дурак. Просто дурак есть дурак для других, для всех, включая себя. Умный же дурак есть дурак в себе и для себя. В нем растет, развивается не только дурость, но и ум, который, правда, служит дураку, его дурости. Ум является слугой глупости, дурости. Говоря таким образом, я никак не намекаю на то, что положение ума у дурака относительно глупости можно уподобить положению философии относительно теологии в средние века. Никак нет. Просто нужно знать, что всякие исторические аналогии умны в своей глупости, ибо история повторяет умное как глупое.
        Как же заставить дурость, глупость служить уму? Сама она, упрямая ослица, никогда не возьмется за это, и известно почему, - глупость хочет выжить. Помощь приходит со стороны Спинозы с его ”Amor dei intellectualis”. Ум может обыграть глупость на ее поле хитрости, если хитрость из «хитрозадости», свойственной глупости, обратится в хитроумие. Уму следует прикинуться глупостью, чтобы изнутри бастиона (крепости) дурости, победить своего врага его же глупой хитростью. Чувство глупости покорится уму, если сам ум обратится, превратится в чувство, станет любовью к мудрости Бога, к его познанию как Истины Откровения.
        Но что может этому воспрепятствовать? Глупость, достигшая ума. Такая глупость в лице умного дурака может счесть свой глупый ум пределом развития собственно ума, его вершиной («акме» как говорили древние греки). Но этот глупый ум есть не ум, а заумь. Что такое заумь? Это ум, возомнивший себя умнее себя. Но на такое способна только глупость. Однако таким образом она только обманывает себя: глупость в положении умного дурака преодолевает не ум, а саму себя. И все же она остается амбивалентной. Она осознает себя глупостью и в этом проявляет свой ум. Но когда глупость в лице умного дурака мнит себя уже умом, причем таким умом, который превосходит человеческий ум, то она остается самой собой, - глупостью. Когда человек мнит себя умнее других людей, то он расписывается в собственной глупости умного дурака.
        Вот на эту скользкую дорожку глупости и встал Иван-дурак. Спасет ли его ум любовь к Даше? Это еще вопрос. Пока все шло своим чередом. Иван-дурак и Даша справили свадьбу. На свадьбе были близкие Ивана-дурака и соседи родителей жениха да невесты. Явились и ухажеры невесты, но Иван-дурак по совету старшего брата спустил их с крыльца и искупал в свином корыте. Недюжинной силы был Ваня. Даша ничего не сказала, даже бровью не повела. Посидели гости дорогие, да и разошлись, оставив наедине жениха с невестой. Иван не знал, что делать ему с Дашей. Рассмеялась невеста и повела жениха в спальню мужа и жены. Что она с ним сделала, об этом только Бог знает. Но стал после этого Иван дурак мужем Даши, а она его женой. С того времени перестали ее бывшие ухажеры в гости заходить. Дала она им от ворот поворот. Иван-дурак исправно делал все, что велела его жена.


                Глава о том, как Иван искал себя

        Шло время. И заскучала жена жить с мужем-дурнем. Жить бы ей, жить по добру, да еще большего добра наживать. Ан, нет: скука смертная. Заболела у нее душа. Захотелось ей чего-то такого, от чего сердце стучит, не остановишь. Так что это? Да, то это, то, что люди ищут на свое место приключений. И пошла она в пляс опять по рукам: идет, не остановишь. Прознал про то невзначай Иван-дурак. Горячая кровь стукнула ему в голову, и он упал на мать сыру-землю без памяти.
        Когда Ваня очнулся, он не признал себя. Он все помнил, кроме того, что есть Иван-дурак. Поэтому и к тому, что его жена изменила ему, Иван отнесся как к постороннему случаю, который не имеет для него никакого значения. Не нашел он свое место не только в доме жены, но и в родительском доме. Никто его там не ждал. Одно только осталось ему: идти туда, куда глаза глядят. Иван-дурак оказался в ситуации, в которую сказка ставит своего героя. Она подводит его к камню судьбы, на котором выбита в форме надписей трилемма исхода: три варианта выбора своего пути к спасению. Для Ивана-дурака она представлена так: первый вариант – «направо пойдешь – голову потеряешь», второй вариант – «налево пойдешь – себя потеряешь», прямо пойдешь – «себя и голову потеряешь». Призадумался Иван-дурак: куда же ему идти. Знамо дело: назад пути нет, - иначе зачем пришел? Остается идти боком или вперед. Направо идти – голову терять. Не хочется. Умирать не хочется. Но так ли это? Может быть, под головой разуметь надо ум? Конечно, но если ума нет, то и самого не будет.
        - Есть ли у меня ум? – вслух спросил себя Иван-дурак и стал размышлять вслух. – Если я догадался, что назад дороги нет, ибо там я потерял себя, то у меня какой-то ум уже имеется для того, чтобы найти себя впереди. Но впереди я потеряю и его тоже. Следовательно, мне не следует идти вправо. Остается выбрать из того, чтобы идти влево или прямо. Влево идти можно, так как я уже потерял себя. Что еще или кого еще я могу потерять? Но можно идти и прямо, ибо там тоже можно потерять себя. Но там можно потерять и свою голову. Она у меня одна. Поэтому пойду-ка я налево. Клин клином вышибают, однако.
        Здраво рассудив, Иван свернул налево и пошел, куда глаза глядят.
        Как вы полагаете, любезный читатель, Умно ли поступил Иван, что пошел налево, где обычно теряют самих себя. на первый взгляд, он поступил не глупо, ведь он уже потерял себя. разве можно потерять то, чего уже нет?!
        Но с другой стороны можно возразить, что там, где теряют себя, вряд ли можно найти себя. Нельзя забыть то, что Иван-дурак отправился в путь-дорогу за тем, чтобы найти себя. Значит, выбрав левый вариант, он заранее обрел себя быть не собой. Но кем он был? Дураком. Значит, потеряв себя как дурака, он не найдет себя на левой стороне. То есть. на ней он не будет дураком.
        Выходит, потеряв себя, можно искать нового «Я». Это будет поиском умного, а не глупого Я. Теперь важным является не просто осознание себя дураком, но забвение себя вообще умным дураком. Таким, образом, Иван делает шаг назад, чтобы сделать два шага вперед. Он возвращается к глупости для того, чтобы ей побить глупость. Важно совершить двойное отрицание. Осознает ли он то, что делает? Нельзя однозначно ответить на этот сложный в своей амбивалентности вопрос. Иван осознавал, что он выбирает, ибо не чувствовал находящимся в дураках. Но он не помнил себя и поэтому мог совершить привычную для него ошибку считать себя не глупее других людей, например, своих родных.
 

                Глава о том, как из Ивана-дурака вышел менталист 

        На новом этапе своего жизненного пути Иван-дурак был равным образом открыт как доброму, целительному, разумному, так и злому, губительному, дурному. Что ему нужно было сделать, чтобы предохранить себя от злого, губительного, глупого? Не вспоминать себя таким, каким он был дураком, причем не только полным, но и наполовину дурным, то есть, умным дураком. Что это означает? Только то, что прежде, когда он поумнел наполовину, то стал отрицать свою полную глупость, сделал ее умеренной. Но она все равно мешала его окончательному умственному выздоровлению. Если дальше двигаться в этом направлении интеллектуального выздоровления, то неизбежно возникнет кризис глупости/дурости. В чем он может выразиться? В том, что характерная или сущностная глупость, свойственная даже умному дураку, не может быть «снята» без снятия его самого, ибо самость определяет как сущность сущего, самого дурака. Естественно возникает вопрос: «Кто появился на месте прежнего дурака»? Явно не дурак. Но это и не умный человек. Он станет умным, когда найдет себя на уме. Быть у самого себя на уме – это значит быть в уме или быть умным. Часто спрашивают людей, которые поступают глупо, так: «Ты в своем уме»? Несмотря на всю его риторичность, этот вопрос есть вопрос о самостоятельности мышления, о том, сам ли думает тот человек, которого спрашивают.
        Думал ли теперь сам Иван, которого прежде неспроста называли «дураком»? Думал или не думал, но он пытался это делать. И то, как он пытался, говорит о том, что у него это стало получаться, - не все и не сразу, но все же нечто и постепенно стало налаживаться. Что именно? Конечно, то, что было связано с его ориентацией на месте и во времени. Главное: нужно было найти себе место на время, что определит его в качестве того, кто есть. Есть ли он? Конечно, есть. Но кто он есть: умный или глупый? В зависимости от полученного ответа он мог являться полноценным или неполноценным человеком относительно ума.
        Иван определился в качестве паломника, путешествующего по «святым местам». Он стал странствующим богомольцем. И, в самом деле, он был странником в полном смысле слова. Будучи странным человеком с точки зрения обычных, нормальных людей, он странствовал в поисках себя в тех местах, где нормальные люди как раз теряли себя. Что это были за места? Места погребения. Это места пребывания тех, кого уже нет в нашей жизни. Посещая кладбища, Иван-дурак приходил, так сказать, в самого себя. Его отпускала дурная суета жизни, и он успокаивался, занимался естественной медитацией. Медитативное состояние сознания, сосредоточенного на природной тишине и душевном спокойствии, настраивало Ивана на добрые помыслы.
        Еще в древности Сократ учил тому, что знание помогает человеку заниматься добрыми делами. Ивана-дурака жизнь стала учить обратному, - тому, что добрые дела могут вразумить даже дурака. Добродетель, если это она, способна прояснить сознание добродетельного, ибо дело является истиной того, что он думает о том, что делает. Остается сделать последний шаг к полноценному уму, - осознанию того, как он думает. От «как» же идет прямая дорога к тому, кто думает. На этом пути он способен найти самого себя. Так что же означает деяние, которое мы назвали «искать и найти себя»? Оно означает ничто иное, как событие становления автором собственной жизни. Герой глуп не тем, что не знает, как его зовут другие, а тем, что является игрушкой в руках других людей и обстоятельств жизни. Он умнеет, у него появляется жизненный опыт владения собой, когда его ведет вперед к цели в качестве последствия исполнения замысла путь, метод добродетели. Сам метод добра как оптимум между минимумом средств и максимумом результата снимает конфликт между желанием и возможностью в исполнении дела. Как правило, у глупого человека максимум желания, но минимум возможности его удовлетворения. Почему? Потому что он не знает, как это сделать, - не хватает малой толики ума. Она все решает. У полноценного умом существа она на своем месте. А вот у неполноценного умом существа она не на своем месте, но на месте другого. Другой думает за него: либо лично, либо анонимно, являясь его тайным попечителем, поводырем, проводником. Глупым управляет для его же блага ангел, его гений. Умный сам способен управиться с собой. Этим «собой» и является гений, предоставляющий ему возможность выдать себя за него. В случае с глупым существом гений служит посторонним агентом влияния.
        Но если в шаге от ума глупый умнеет не для себя, а для других, то он становится уже не умным глупым или дураком, а глупым умным. Он умнеет для других, а не для себя потому, что изначально был умен не в себе, а вне себя другим. Другими словами, он был пустым местом, чтобы место другого было занятым. Он был, но был пуст. Теперь его нет, но он полон другим, другими. Так Иван-дурак нашел себя не самим собой, а другим, - своим гением. Он остался для себя глупым, дураком, идиотом, но стал гением других существ. Теперь он мог заботится о других людях, не умея позаботиться о самом себе. Он нуждался в чужой помощи в быту. Однако стал спасителем других в жизни. Так из Ивана-дурака вышел менталист.
        В простой жизни, в быту он был дурак дураком. Он усложнял ее тем, что не мог жить по шаблону, находясь в сознании. Он мог так жить только бессознательно. Поэтому нуждался в заботе. Однако в отношении других лиц Иван-дурак проявлял разум – советовал им то, что не усложняло, а, напротив, облегчало, упрощало их жизнь, но только в том случае, когда они отвлекались от бытовых проблем, от мелочей быта ради решения проклятых вопросов своего осмысленного существования. Он заметил, что во сне тоже думает, но не так как наяву. Разница в мыслях сводилась к тому, что наяву сознание существования в мире, выходящем из пределов его сознания, отличается более ясным и полным осознанием себя как ограниченного не собой, нежели во сне, в котором он был у самого себя в себе для себя через себя, а не другого. Другой нужен для проверки, для установления истинности отношения даже к самому себе, во избежание иллюзии, представления себя лучше или хуже, чем есть.
        Таким образом до него стало доходить то, что прежде он жил как во сне, - дурак дураком. Но теперь он проснулся, пробудился, вошел, так сказать, в состояние «боддхи». Это такое состояние сознания, в котором нет ничего кроме сознания самого сознания. Именно этому вхождению в состояние чистого сознания из нечистого (бессознательного) состояния сознания он мог научить всех прочих «спящих», если на то будет воля Бога и готовность спящих пробудиться.
        И вот тогда, когда Иван-дурак учил других входить в состояние пробуждения, он получал доступ к их бессознательному, которым мог при желании управлять. Если бы он мог управиться  с ним, он стал бы менталистом.
       Основополагающим вопросом был вопрос о том, как он мог управиться с чужим бессознательным, когда был на одном уровне сознания или даже уровнем ниже обычных пользователей сознания, ибо продолжал быть дураком или забыл о том, что он дурак и еще не определился с этим, точнее, его не определили обстоятельства жизни. Но тогда мог ли он вообще кем-либо управлять?
        Конечно, мог. Ведь даже умные люди, бывает, «попадаются на удочку» глупым людям, принимая их за таких же умных, то есть, обычных людей. Вероятно, он мог управиться с такими обычными людьми, с их сознанием посредством коллективного бессознательного, если они большую часть своей жизни проводили, погруженные в это бессознательное. При этом им не следовало заранее иметь предубеждение, как родным Ивана-дурака, что он дурак.
        Таких обычных людей, погруженных в коллективное бессознательное, если они не заняты бытовыми заботами и профессиональными интересами, абсолютное большинство. То есть, человеческий ум проявляет себя, как правило, именно в этих сферах жизни обычных людей. В других сферах человеческой жизни люди в большинстве своем являются профанами и легко могут стать объектом манипуляции со стороны такого лица, которое мы назвали «менталистом».
       Однако многие обычные люди легко могут поставить на место такого менталиста, обнаружить то, что стали жертвами намеренной манипуляции, если манипулятор, в данном случае менталист, окажется на поле их компетенции. В каком случае менталистом может стать такой дурак, который забыл о том, что он дурак, как Иван-дурак? Только в том случае, если он будет чувствовать себя в коллективном бессознательном, как у себя дома. То есть, он будет чувствовать себя в нем, как в своем собственном бессознательном. Это был как раз случай (казус) Ивана-дурака, ибо у него не было своего никакого Я в связи с его индивидуальной забывчивостью, кроме коллективного Я, как это было давным-давно, в стародавние времена. Именно тогда те существа, которые представляли всех в коллективном бессознательном и которых мы называем колдунами, умели управлять социальным бессознательным своих соплеменников.
        Оказавшись в шкуре дурака, забывшего о своем дурацком Я, Иван-дурак оказался в интересном положении колдуна прошлого. У таких существ нет своего Я, но есть Я общее, родовое, которым они могут жить, мифически (или сказочно) представляя всех сородичей в иллюзорной жизни ритуала.
        Не обращали ли вы, благоразумные читатели, свое внимание в жизни на таких ритуальных людей? Как правило, они являются наименее интеллектуально развитыми существами. Наиболее продвинутые из них являются умственно неполноценными. Именно они сплошь и рядом следуют только правилам по причине своей умственной несостоятельности постоянно или часто пользоваться своим собственным умом. Такого у них нет и в помине. Но свято место пусто не бывает. Компенсацией их умственной неполноценности является заемный ум окружающих, например, родных, друзей, товарищей, приятелей, соседей или просто незнакомых людей. Одним словом, они живут «родовым умом». Именно этот ум, избирательно аккумулируясь в сознании психически ненормальных и умственно неполноценных, «поражает» обычных людей, заставляет их считать дураков харизматическими людьми. Это «божьи люди», «убогие», которым все можно, в том числе дурачить «умных людей», то есть большинство населения мира.
        Иван-дурак с младенчества дурачил своих близких, но сам об этом не догадывался. Почему? Потому что близкие люди Ивана считали его дураком. Как так, разве дурак может дурачить умных людей? Дело в том, что родные дурака считали себя умными людьми. «Умные люди» полагают, что они могут одурачить глупых людей, то есть, людей глупее их. Естественно, возникает вопрос о том, являются ли они умными людьми. Может быть, у них есть ум. Мы с вами благоразумные читатели в этом не сомневаемся. Но только ли ум есть у таких людей? Разумеется, не только. В них, в этих умниках, столько же ума, сколько и глупости. Так это умные люди? Да, в том же значении, не количества, а качества, как и глупые. На самом деле они никакие. У них в голове пустота. Другое дело дураки. У них голова не пустая. Она набита всякой глупостью.
        ВЫ знаете, благоразумный читатель, о чем думает настоящий умный человек? Разумеется, вы уже догадались благодаря своему благоразумию. Конечно, он думает, простите, мечтает о том, чтобы поглупеть, стать глупым настолько, насколько следует, чтобы быть одним из нас, большинства пустоголовых людей. Быть умным среди пустоголовых – это сплошное наказание. Только не говорите об этом вслух обычным людям, потому что сразу окажетесь в дураках. Не они, а вы оставите самих себя в дураках, что и делают настоящие умные люди. Пусть лучше они, а не эти самые обычные люди, их оставят в дураках. Выходит, что умные дурачат себя сами, а обычные люди дурачатся над дураками. Только пустоголовые люди не задумываются о том, что дурачась над умственно неполноценными, они сами становятся дурными людьми. Так обычные люди подсаживаются на глупость и творят всякие глупости.
        Не забывайте, благоразумный читатель, как сладко и радостно быть дураком, и, напротив, горько и печально быть умным человеком. Большинство предпочитает быть никаким, -  ни глупым, ни умным, - ничего не потеряешь, и голова болеть не будет, как сохранить то, что приобретешь. Не следует быть умным человеком, ибо что имеешь, то и потеряешь. Но и в дураках быть глупо. Такова философия благоразумных людей. Ну, вы меня понимаете, ведь вы и есть благоразумные люди, а не дураки или какие-то умники, у которых ума столько, что они не знают чем его занять. Обычный человек сначала сделает, а потом подумает, что сделал. Прошу вас, благоразумный читатель, не теряйте голову и не обзывайте его дураком, советуя ему сначала думать, а потом делать задуманное. Неужели вы не знаете, что человек понимает, что он делает, только когда уже сделал это?  Что он сделал? Глупость. Когда он сделает умное дело? Когда исправит глупое. Так зачем попусту думать заранее?   
        Вернемся к нашему жертвенному барану, то бишь Ивану-дураку. Что он делал для того, чтобы стать менталистом? Во-первых, заметим: он не ставил перед собой такую цель, - стать менталистом. Для этого он был недостаточно хитер. Кстати, манипуляторы отличаются завидной хитростью. Не таким был Иван-дурак. Он был наивным человеком.
        Но тогда каким образом он мог стать менталистом? Только бескорыстным образом. Случай (казус) Ивана был случаем, когда не несчастье, а само счастье помогло. Его счастье, что он стал не эгоистом. Нельзя сказать, что он был альтруистом. Для этого требуется иметь необходимый ум. К сожалению, у него была по жизни естественная глупость. То есть, он был глуп от природы. Но обстоятельства жизни лишили его глупого самомнения. Напомню, себе и вам, благоразумный читатель, что первый признак глупости – это наличие непомерного самомнения. Но у Ивана не было такого мнения. У него вообще не было личного мнения. Это плохо. Точнее, плохо настаивать на своем личном (субъективном) мнении. Но хорошо от него отказаться как от заблуждения в пользу объективного знания. Другими словами, необходимо иметь личное мнение для того, чтобы от него отказаться, то есть, исправить свое заблуждение на истинное знание.
        Однако каким образом Иван мог отказаться от своего личного мнения, на котором основывается эгоизм в мыслях (ментальный или рациональный, «разумный» эгоизм), если не имел своего личного мнения. Неужели у него сразу, чудом, непосредственно появлялось знание? Да, у таких интуитивистов, как Иван, знание находило в нем себя, а не он находил в себе знание. Как это случалось? Дело в том, что Иван был интуитивно одаренным человеком, так сказать, медиумом, а не творцом с богатым продуктивным воображением. Его сознание было непосредственно открыто знанию, а не заблуждению, ибо последнему не на чем было основываться, не за что было зацепиться. Ведь у Ивана не было такой инстанции, как личное Я в качестве корня иллюзорного представления себя центром мира. Зато вместо нее он является принимающей частью единого творческого духовного центра - Я Духа.
        Можно сказать, что Иван был атипичным идиотом, находящимся на иждивении  у Бога, у Него «за пазухой». Да, он не был самостоятелен в суждениях. Однако его вела высшая сила к спасению других людей от глупости. Казус Ивана был тем случаем, когда, как говорят в народе, «против лома нет приема, кроме самого лома». Он своей глупостью побивал глупость всех прочих людей, нуждающихся во вразумлении. Это каким образом? Он показывал на себе как на наглядном примере, что и как не надо делать. Обычным людям как раз для этого нужны глупые люди, ибо на то, чтобы на своих ошибках учиться, - у них никогда нет времени. Они, ужас, какие деловые люди. Все дела, дела! Как говорят деловые люди: «время – деньги» или «меньше времени – больше денег». На работе компетенции, дома – домашние дела. И куда «бедному богатому» податься? Везде занятость, нет свободного времени для извлечения урока из опыта ошибок. Слава Богу, есть дураки да дороги, которые не дает времени заснуть и разом разбиться.
        Вот по этим дорогам и колесил на своих двоих Иван-дурак в поисках самого себя, своего ума. Но нашел на них только чужую человеческую глупость. Именно ее он и складировал, впитывал в самого себя, как губка грязь. Он был глупый за всех. Святой человек, принявший глупость всех людей, с кем встречался, на себя дурака.
        Иван-дурак задумался над тем, что такое бессознательное и как оно действует в нем. На такого рода размышление его навел сон. Сон это благоприятное время для работы бессознательного. В самом деле, когда бессознательное работает, не встречая на свое пути сознание как препятствие? Разумеется, когда человек спит, спит его сознание. Поэтому царство сна – это царство бессознательного. Ивану-дураку снился сон, в котором он, как и множество, тысячи людей: мужчины, женщины, дети, старики и старухи стоят в очередь на Красной Площади в Мавзолей Ленина, чтобы там справить нужду. Они описывают круг вокруг Мавзолея. Этот круг есть путь, ведущий к заветной цели – отправлению естественной нужды. Но люди стоят так долго, что уже не могут донести свое тело до заветной цели.
        Рядом с Иваном, в основном, стояли женщины.  И вот они, стоя еще в очереди, начинают садиться на корточки, подняв подол платья и спустив трусы, и начинают все разом журчать на пол. Но это уже не брусчатка Красной Площади у Мавзолея, а песочница с песком, который увлажняется и проседает от женской мочи. Но Ивану стыдно вынуть свой прибор, из штанов, чтобы опорожниться. Поэтому он переминается с ноги на ногу, будучи не в силах показать женщинам, которые смотрят на него стеклянными глазами, когда мочатся в песочницу, как если бы коллективно совершают некоторое природное таинство, ритуал закрытого женского сообщества. Спасает Ивана только то, что он стоит на одном месте и сам не писает. Ему страшно это сделать. В противном случае он знает, что сделают с ним все эти женщины, - они его замочат, обоссут. А, может быть, даже изнасилуют. Однако Ивану приятно, что окружающие женщины доверили ему быть участником их таинства в качестве безмолвного свидетеля, созерцателя тайной, интимной жизни коллективного тела круга женщин. По мере облегчения женщин ему становится легко, напряжение в его приборе спадает. Но следом обратная мужская сила требует своего законного удовлетворения. Он не женщина, а мужчина и должен показать свое мужское достоинство в кругу женщин. Но ему стыдно его показать и облегчиться, ибо их слишком много. И поэтому он выходит из очереди и разом просыпается.
        - Вот, бл…, - говорит Иван самому себе, замечая следы мочи и спермы на своих трусах. – Какая незадача.
        Но в действительности ему очень хорошо и в теле, и на душе. И он опять засыпает. Когда он проснется, он поймет, что был безмолвным участником женской оргии, когда круг женщин «поимел» его в качестве центра писания.
        Иван стал размышлять о том, что во сне он хотел пописать. Он пописал не в  унитаз, знаком, термином которого во сне фигурировал Мавзолей, а в постель. Причем испытал такое наслаждение от обычного физиологического акта, что невольно кончил в трусы. Сам процесс наслаждения у него ассоциировался с коллективным женским писанием. Ему особенно было приятно, что женщины допустили его до такого интимного события тайной жизни своего тела. И тут он вспомнил, как однажды его юная соседка, выпив лишнего, стала мочиться у него за спиной так звонко, что ему стало приятно за нее на душе. 
        Но тут ему в голову пришла идея. Почему они не дотерпели до входа в Мавзолей и там не справили свою нужду? Какое несчастье: быть в Москве и не достояться в очереди в Мавзолей, не сходить в него! В результате Иван был вынужден выйти из очереди в Мавзолей. Смена декораций: Красной Площади песочницей наводила мысль на регрессию сознания Ивана к детскому состоянию сознания с его древними архетипическими ассоциациями. Но его заинтересовали не столько обычные психоаналитические толкования, сколько философская идея сна. Оказывается, сон внутри себя бессознателен. Любая попытка сознания взять вверх над бессознательным оканчивается неудачей, терпит убыток, фиаско.
        Вот, например, зачем люди стояли в очереди? У них была цель: посетить культовую для коммунистов и культурную для всех прочих столичную достопримечательность. Для этого они демонстрировали метод: стояние. Это стояние как напряжение по необходимости должно было разрешиться расслаблением, рассеиванием энергии целеполагания в достижении цели, искомого результата, - сходки в Мавзолее. На самом деле истиной их телесного стояния в очереди, для того, чтобы попасть в усыпальницу вождя мирового пролетариата, этого «земного бога» «светлого будущего», было телесное облегчение. Таким образом, телесное действие является истиной идеального помышления. У обычных людей всякому спекулятивному движению мысли следует по необходимости найти телесное воплощение. Иначе оно введет их в депрессивное состояние и у них случится стресс, который будет тревожить их, отвлекать их внимание от бизнеса, необходимого для личного счастья, от  достижения жизненного успеха, материально исчисляемого солидной суммой в банке.
        Но о чем говорил сон? О том, что любое целеполагание в нем терпит фиаско. В нем средство, ведущее к цели, становится самой целью. Поэтому бессознательное, явлением чего выступает сон как его феномен, является инстанцией не целеполагания, как сознание, а целесообразности, точнее, посредствообразности. В нем мы, субъекты сна, играем инструментальную функцию средства. Нами пользуются во сне. Кто? Духи. Мы пользуемся ими в сознании, а вот они пользуются нами во сне, когда мы находимся в бессознательном состоянии.
        Между тем бессознательно не хаотично. Оно логично. Но это логика спонтанно объективного, а не произвольно субъективного. Поэтому после сна обычному человеку сон представляется сплошным нагромождением нелепостей. Он кажется непоследовательным, не логичным и бессмысленным. И все же иногда во сне как стихии бессознательного в живом виде не-Я проявляется логика сознания Я.
        Иван-дурак не бессознательно дышал, как многие люди, если не считать йогов, которые сознательно контролируют дыхание, но дышал бессознательным. Он жил одной жизнью с ним. Поэтому он непосредственно следовал токам движения бессознательного, был естественным проводником его флюидов. Он стал вестником его наступления. И поэтому Иван мог влиять на других людей, подверженных действию бессознательного. Но это влияние было влиянием не самого Ивана, но бессознательного, чьим явлением он служил. Иван-дурак не был магом, претендующим на управление стихией бессознательного. Он был мистиком, способным не управиться с бессознательным, но следовать ему. Иван мог помочь всем прочим в том, как не тратить попусту силы в борьбе с бессознательным, чтобы не утонуть в нем, а держаться в нем на плаву, скользить по глади бессознательного в сумеречной зоне подсознательного.
        Наш герой интуитивно искал и находил таких людей, которым был близок мир бессознательного, которые были с ним знакомы. Но они не были самим этим бессознательным, его человеческим воплощением. Напротив, Иван являлся таким воплощением. И в этом качестве он мог помочь им вступить с ним, с этим бессознательным в своем анонимном лице, в более близкие отношения.
        В такой дурной расположенности к бессознательному есть своя специфическая опасность. Слишком часто Иван-дурак предоставлял свое сознание для анонимных душевных сил. В результате психические болезни окружающих, искавших у него душевной поддержки, оседали на его душе, прилипали к его итак скупому уму. В результате он вел себя правильно, как это часто бывает у магов, но давал, как правило, неверные толкования своих верных шагов. Его ум спасала от окончательного краха утешительная интуиция. Однако у него все еще были проблемы с критической или, так называемой, интеллектуальной интуицией. В этом смысле Иван-дурак был лучше понятен женщинам, у которых развита чувствительная, душевная, а не разумная, вернее, рассудочная интуиция, как у мужчин.
        Правильно будет сказать, что разумная интуиция развита у человека, а не у мужчины или женщины. Слава разуму, он, бывает, редко, но метко у избранных мужчин и женщин. Разум избирателен относительно таких существ, которые думают не столько головой, сколько тем, что находится ниже пояса или спины.  Ведь так легче, ибо природа материальна, а разум идеален, и ему как таковому нет места в природе. Допускается туда только то от разума, что носит низменный характер, - материальный расчет, то есть, может быть исчислено, измерено, взвешено. Возвышенные натуры разумны, низменные натуры безумны. К какому же роду существ относился Иван-дурак? На этот вопрос трудно, сложно просто сказать. Он был мечтатель. В этом смысле являлся возвышенной натурой. Но никак не мог управиться со своими мечтами. Поэтому они неудачно приземлялись и терпели урон в своем воплощении. У него никогда ничто не получалось. Выходило таким низменным образом с ничтожным результатом, что Иван невольно тяготел к породе низменных натур. Он жил примитивно среди обывателей – людей среднего, посредственного уровня. Поэтому в их глазах он выглядел недалеким, туповатым парнем. И только тогда, когда эти самодовольные мещане, мнящие себя часто хитрыми и порой умными людьми, попадались на бессознательное, Иван-дурак становился на деле спасителем их грубоватой натуры. Их натура служила телесным проявлением существования бессознательного. Тайна бессознательного выходит наружу с отходами производства материального. В акте обнажения бессознательного Иван-дурак играл инструментальную роль ментальной клизмы. Благодаря его ловким манипуляциям с бессознательным пользователи последнего испытывали действительное облегчение, ибо с материальным шлаком наружу выходили паразиты сознания.
        Однако облегчившиеся мещане не ведали, что виновником их навязчивой тревоги и душевного беспокойства было вовсе не их обыкновенное дерьмо, а необыкновенная зараза сознания, которая передается от больного  головой к здоровому через неприличное слово на «грязном языке». Паразиты сознания выходили из сознания вместе со «словесным поносом».
        Со временем Иван-дурак стал искусным «инженером человеческих душ», лечившим больные души людей матерным словом. В бессмысленный треп он вставлял в нужное время и в нужном месте беседы матерок, который как спусковой крючок (так называемый «тригер») спускал в унитаз вместе с содержимым кишечника больного на голову и душу паразитарное содержание сознания. Больному так становилось тошно от тошнотворных слов, что он опорожнял свое сознание от паразитов, которые прилипали к таким словам. Процедура ментальной терапии проходила помимо сознания самого зараженного.
        К сожалению, они обратно возвращались, ибо прежде зараженный избавлялся от ментальных паразитов без ведома своего сознания. Поэтому Ивану-дураку приходилось снова обращаться к испытанному индуктивному методу наведения тошнотворного состояния сознания. Свой метод он условно стал называть «тошно-тиком». И в самом деле, уже при одном виде Ивана-дурака зараженного паразитами сознания передергивало так, что появлялся характерный нервный тик головы. Тик переходил от головы через шею по хорде позвоночника к пятой точке и больной разрешался облегчением.
        Таким образом, Иван-дурак сам излечился от своей дурости, практикую языковую терапию. Паразиты сознания не могли вытерпеть тошнотворного состояния сознания, в котором постоянно пребывал Иван-дурак, и поэтому со всех своих многочисленных ног пускались наутек во все стороны как тараканы, забиваясь в страхе в щели сознания.
       На этом, благоразумные читатели, сказке об Иване-дураке конец, а кто из вас ее понял, тот молодец.