Приключения старого клуба

Где-то за Ярославлем, если ехать по левому берегу великой русской реки Волги и вместо поворота на Рыбинск проехать прямо километров десять, а потом свернуть по указателю “Погорелка 14”, то буквально через километр машина уткнётся в новенький зелёный забор. Это и будет наша дача в деревне Манылово, при чем тут Погорелка, и есть ли вообще такая деревня не знают даже местные жители. На наши предположения, что это последняя деревня по этой дороге, соседи искренне удивились: так, а вроде последняя то деревня Чирково будет, но, впрочем, согласились.

Приобретённый нами дом оказался старым деревенским клубом, несколько раз кочевавшим из деревни в деревню и лет тридцать назад нашедший своё пристанище здесь, в деревне Манылово, по улице  Дружная, дом 16.

Клуб был огромный, и мы, живущие многодетной семьёй в условиях московской хрущёвки возликовали и начали делить площадь. Как оказалось, напрасно, дом стоял, но шифер на крыше прохудился и напоминал решето - дом заливало. Пригласили экспертов и услышали нереальную для нас цифру всего лишь за крышу, такую, что даже лелеемый в мыслях “патриот-уаз” стоил значительно меньше.  Полы, потолки, окна, двери, стены и наконец фундамент требовали отдельного вложений. Разочарованные, но не павшие духом, мы решили оставить клуб как склад, а пока поставить на участке баню и осваивать землю.

После синтетической московской жизни, нам хотелось всего натурального и желательно побольше. Парное молоко, нежнейший творог из печи, сметана, больше похожая на масло, яички с насыщенным желтком, огурцы, больше похожие на кабачки, не компенсировали нам искусственность московской жизни. Непременно хотелось настоящего деревенского дома из круглых обтёсанных брёвен. Желание было настолько обоюдным и нетерпимым, что через год на участке стоял сруб: маленький дом с баней и мансардой, верандой и балконом. По правилам сруб должен отстоять год. Целых полтора месяца мы ходили кругами возле дома и наслаждались жёлтыми обтесанными брёвнами.

Клуб же, за неимением объемных вложений, решили пока оставить. Разбирать было жалко, ремонтировать дорого, пусть стоит, а там посмотрим, пока же решили отчищать территорию от мусора. Как оказалось, сказать было проще чем сделать: вся земля вокруг дома была просто усеяна пластиковыми бутылками и пакетами, мы просто ходили по бутылкам. Муж со старшим сыном ходили по участку с железными штырями и накалывали их как шашлык на шампуры. Бутылки обросли травой и казалось вросли в землю, и мы ходили, как бы пританцовывая, простукивая землю в поисках бутылок. С пластиковыми было проще, они могли быть полностью под землёй, но при этом оставались целыми, стеклянные же с виду могли быть целыми, но стоило прикоснуться рассыпались на множество мелких осколков. Количество мешков с мусором росло и множилось как грибы после дождя. Для вывоза уже требовался трактор, а мусор все продолжал прибывать. Земля медленно очищалась и освобождалась от власти дракона Мусора. Целый отпуск мы провели за очисткой территории, обходя по периметру клуб - дом не пускал, как будто угрюмый, обиженный дед настороженно рассматривал непрошенных гостей. И мы, не зная, как подойти, ублажить, тоже ходили стороной.
На следующий год территория радовала глаз свежескошенной травой, появились дикие цветы: ромашки, клевер, одуванчик и зверобой обживали очищенное пространство. Дом подобрел, это уже был не заброшенный, разорённый клуб, за год вставили двери и окна, пусть и не новые, но они придавали старому клубу ухоженный вид. Каждый день мы открывали всё настежь, проветривая дом, в котором лежали наши старые вещи: короба с детскими поделками, тетрадками, дневниками, коробки с конструкторами, машинками, кубиками; кукольная коляска и мягкие игрушки лежали в объемных сумках, дожидаясь своего звёздного часа - внуков, которых ещё не было даже в планах. Дом добрел, постепенно большой зал заполнился строительными материалами, приготовленными для строительства бани.

Однажды, приехавшие проведать нас, Сергеич и Юрьич с намеком на вкуснейший, неповторимый чай с чабрецом, совершенно неожиданно для нас провели в дом свет, в одну комнату, и туда, тут же переехали холодильник и сушка. А через пару дней неугомонный Сергеич на пару с закадычным другом провели свет по всему дому. И клуб засиял!

Внезапно нам понадобилось очистить прихожую, срочно выкинув весь скопившийся мусор. И мы взяли за правило, выезжая в город, захватывать несколько мешков с мусором. Через неделю прихожая сияла чистотой и разбитыми стенами, но, стоящее кресло делало её уютной и своей. “Торшер и можно читать” - со знанием дела заключил муж, - “и тут совсем не жарко, в отличии от нашей кирпичной пристройки”.

Клуб добрел, это было заметно и ощутимо. Если до этого каждое наше действие рассматривалось настороженно и предвзято, то теперь мы заслужили у старика доверие.

-Оставим, решили мы на семейном совете, пусть стоит, а там видно будет. Пока будет склад и мастерская, а там поглядим. Высказанная нами неопределенность дом явно не устраивала и началась работа. Если до этого мы втирались в доверие и задабривали дом, то теперь это проделывал он, подсказывая нам возможные варианты и обнадеживая своими размерами.

Бригада строителей покрывала баню. С крышей возникали какие-то проблемы, вылезающие неоткуда и требующие немедленного решения. Баня нагло требовала вложений, не желая смирятся с отсутствием наших возможностей. А рядом тихо и смиренно стоял клуб.

- а домом-то чего не занимаетесь - спросил самый старый из бригады. Бригада у нас была особенная, сколоченная отцом Максимом из помощников, помогающих восстанавливать храм. Батюшка управлялся с ними просто, делая под час большую часть работы самостоятельно и вникая абсолютно во все. Вот и тут, сидя на коньке крыши, бывший омоновец с роскошной рыжей бородой занимался расчетами: - так куда им такой огромный, они здесь то не живут.

Мы и правда находились здесь до безобразия мало, всего лишь полтора месяца, полностью используя отпуск мужа, но, огромные размеры дома манили и притягивали.

- дак он того, старый очень, прогнивший, и фундамент плохой, и мы тут же вывалили на деда всю информацию, полученную в своё время от всевозможных экспертов, попадавших на территорию дома.

Старик не согласился, да и вообще это был необычный дед, он проворно лазил за отцом Максимом по крыше и активно спорил по всем вопросам, пока батюшка не ставил точку: делаем так и так, в этот момент дед согласно кивал и соглашался.

Буквально за пятнадцать минут старик разбил в прах наш заключения по ветхости дома, попутно, обрисовывая, что нужно сделать. И тут мы задумались, размеры дома манили по-прежнему и даже больше, учитывая неудержимый рост наших детей в последнее время. Они как будто договорились перерасти друг друга, мы и раньше то всей семьёй не умещались на кухне, а теперь там вполне было достаточно и одного из сыновей. Да что там, эти бойцы уже явно переросли кровати и спали в них наискосок, в то время как тут каждый мог получить по отдельной комнате, расставлять мебель, клеить плакаты и всё остальное делать по своему желанию.
В последнее время муж даже подумывал об единовременном возвращение долга Родине, пусть и кратковременном, но позволяющем взять годовую передышку. Дети же показывали неутолимую тягу к знаниям и категорически отрицали наличие каких-либо долгов. Стремление к знанию было таково, что даже средний сын Илья, на леность которого жаловались все педагоги без исключений, и тот взялся за учёбу и умудрился поступить в престижный вуз. Это радовало в воспитательных вопросах и огорчало в житейских - жильё упорствовало в своём расширении.

Ко всему прочему, стремительно взрослеющая дочь требовала отдельные квадратные метры, мотивируя требование невозможностью уединения в замкнутом пространстве квартиры. А ей просто жизненно необходимо созерцательное уединение. И лишь младший, категорически не хотел самостоятельности, каждое утро исправно посещая наш диван, ежедневно отвоевывая в личное пользование чужие территории. О своих потребностях в уединении мы и не заговаривали.

А дом стоял! Электрические лампы освещали огромный зал и показывали суровую крепость перекрытий и стропил, даже в таких немыслимых условиях они были крепки и нерушимы, как скалы. А размеры чердака превышали объёмы нашей московской хрущёвки в три раза, даже если бы мы снесли все межкомнатные перегородки, оставив лишь несущие стены. Мы с мужем, уставшие от мнений экспертов, сломленные железной волей к жизни старого дома, решили возложить решающее мнение на ничего не подозревающего среднего сына. Он собирался посетить нашу дачу в первый раз. Не в силах принять решение, мы полностью положились на Его Величество Удачу. Илье предстояло вынести вердикт дому. Это вполне соотносилось с выбранным им жизненным путём. Осталось всего лишь дождаться сына.

Наступила суббота. День был солнечным и жарким.

К приезду Ильи готовились и ждали. Сын не торопился. В пять вечера ребёнок вышел из рейсового автобуса к заждавшимся родителям, пожелавшим неотлагательно показать чаду красоту Русской реки. Потом поля и леса по дороге, поражающие безкрайними размахами, а под конец обход участка и дома-клуба. Вконец потрясённого ребёнка усадили за шашлык и вопросили: ну как? Сын, не откладывая, воспользовался случаем: мне комнату отделать можно для себя, чтобы приезжать? Получив радостное согласие родителей, Илья побежал осваивать и обихаживать полученные метры.

Дом радостно кряхтел, чувствуя вливания в свой постаревший организм, юной и бодрой энергии. Он успокоился, чувствуя, что простоит ещё сотню лет, а там.., там посмотрим подумал, погружающийся в сладость дремотной ночи, приободрившийся клуб. Для него с завтрашнего дня начинался рассвет новой жизни.