Привычный муж

Света называла Алексея «привычным» мужем в шутку. Но, как известно, в каждой шутке есть доля правды. На заре замужней жизни ей стало ясно, что рядом – человек привычки. Гены ли были тому причиной, или бабушкино воспитание, но «зона комфорта» Алексея определялась привычками. Подъём – в 6-30, ни минутой позже, зарядка (раз и навсегда утверждённый непонятно кем комплекс упражнений), душ. Света, хотя не делала замеров, ни на секунду не сомневалась, что температура воды, поливающей тело мужа, варьировалась не более, чем на десятую часть градуса.
Если для Дюма история была гвоздем, на которые он вешал свои романы, то для Алексея привычки стали прокрустовым ложем, в которое он укладывал день за днём собственную жизнь. А также жизнь Светы и дочери. В первый год стремление мужа упорядочить их только что начавшийся семейный быт умиляло. Через три-четыре года – смешило. Через десять лет «привычность» мужа дико раздражала. Впрочем, больше всего бесил Светлану даже не Лёшин педантизм, а невозможность по-настоящему из-за этого педантизма поругаться. Алексей («Божий человек», как давным-давно, при первом знакомстве перевела его имя Светина бабушка) больше всего на свете (тоже, наверное, по привычке) боялся конфликтов. А потому не пытался отстоять своё право на привычки. Но и не отказывался от них.
Взять, к примеру, историю с летним отдыхом. Алексей с детства проводил каникулы, а потом отпуска в Крыму. Конечно, именно на берегах Тавриды прошёл их медовый месяц. После десятка крымских отпусков Света взбунтовалась. Все её подруги к тому времени успели вкусить радостей турецкого «all inclusive», а самые продвинутые восторженно рассказывали о Тунисе, Испании и Хорватии. Краткая и неравная борьба (если таковой можно назвать бурный монолог Светы, прерываемый лишь вздохами Алексея) закончилась победой. Десять дней в трёхзвёздочном (но очень-очень хорошем, и русских мало) отеле в Аланье, масса впечатлений у дочки, три лишних килограмма у Светы, понурый вид обгоревшего Алексея. Самое противное, что в последние ночи перед отъездом Свете всё время снился Крым: то Ай-Петри, то Массандровский дворец, то тропа, по которой они шли в горах над Никитским ботаническим.
Так и жили: «привычный» муж Алексей и борец с рутиной Светлана. Дочка, верный соратник матери по новаторству,  выросла, вышла замуж, родила внуков. В старшем, пятилетнем Васе, Света всё чаще замечала родовую «привычность».  Он, едва научившись говорить, требовал, чтобы бабушка рассказывала ему перед сном историю «про мальчика Васю», не соглашаясь ни на какие другие варианты, имел пристрастие к синему цвету в одежде, засыпал только на правом боку, положив голову на плоскую подушку в наволочке с утёнком и прижимая к груди потрепанную плюшевую обезьяну.
От грядущего юбилея Света не ждала ничего хорошего. Радоваться нечему: дочка с мужем и детьми приехать не смогут – заграничная командировка, подруги тоже не придут. А Алексей…Не праздничный он человек, а «привычный»…
Свете показалось, что разбудил её запах. Сирень. Она знала, что открыв глаза, увидит Алексея с букетом сирени в руках. Он всегда, с первого года их знакомства, дарил ей на день рождения огромные букеты сирени. Первый, когда они еще не были женаты, нищий студент Лёшка, по собственному признанию, наломал в соседнем сквере.
Сегодня Алексей принёс персидскую сирень, розово-лиловую. Поставил в вазочку у изголовья кровати, поцеловал Светлану. Пробормотал поздравительные слова (он никогда не умел красиво говорить) и протянул  пакет с подарками. Помог Свете сесть. Она развернула подарки. Подняла растерянные глаза на мужа. Он что, совсем с ума сошёл? Роскошная заколка? Купальник? Сарафан? Ей? Он принёс заколку, купальник и сарафан в отделение онкологии, жене, которой удалили грудь, у которой после химии вылезли волосы, вечный объект зависти подруг?
Она не успела сказать ни слова. Заговорил Алексей:
- Я разговаривал с Николаем Ивановичем. Он сказал, всё хорошо. Послезавтра тебя выпишут. А осенью, попозже, когда не будет жары,  мы поедем отдыхать. Куда хочешь – в Черногорию, в Испанию, на Кипр, выбирай сама.
Света ответила не сразу. Дотянулась до букета, вытянула из воды веточку, поднесла к лицу. Нашла цветок-пятёрочку, съела, не обращая внимания на укоризненный взгляд Алексея. И тихо сказала:
- Давай лучше в Крым.