Глава 82. Гостья

    С истерическим смехом, в состоянии близком к помешательству Олег вышел на балкон, и, перевалившись голым торсом через перила балконного заграждения, балансировал на грани, как - та монетка, не зная в какую сторону качнёт. Для осуществления своего плана ему оставалось только разжать пальцы… 
    Возникший было одномоментный интерес толпы, наблюдавшей за чудаком вытворяющим на балконе четвёртого этажа не пойми чего, быстро угас, а сам он почувствовал, как сила притяжения всё сильнее тянет его вниз. В самый последний момент, когда он уже видел себя бесчувственным трупом, распластавшимся на мостовой, к нему пришло понимание, что заданной траектории может и не хватить. В результате неудавшейся попытки покончить со всем разом, он может запросто остаться калекой, и тогда его итак незавидное положение станет совсем «швах». Олег бросил свои качели, прекратил истерику, и заставил себя отступить на шаг от края, за которым притаилось настоящее безумие… 
    С осознанием того, что он только что каким-то чудом избежал нелепой смерти, Олег достал из кармана джинсов своё извечное «Мальборо», прикурил, и, как и тогда – во время своего знакомства с Грачом выпустил порцию колец табачного дыма. В громком оре голосов он не слышал своего участившегося сердцебиения, прерывистого дыхания, но понимал, что все разговоры в толпе, заполонившей близлежащие переулки и улочки, ведутся исключительно о банке «Новый Рай», как будто в это трудное время нет других тем, и на одном этом чёртовом банке свет клином сошёлся. Но если мистическая история, которую в его голову втемяшил Грач действительно окажется правдивой, то и для него это будут не просто слова. А всё шло именно к этому, и все его пути-дорожки смыкались на банке, и его директоре – с виду высоком представительном мужчине, а изнутри (если опять же верить Грачу) самом порождении ада.      
    А толпе внизу было плевать, о чём размышляет парень, дымящий сигаретой на балконе четвёртого этажа, и если бы он даже свалился, расхлеставшись в лепёшку, то вряд ли кто подошёл к нему проверить пульс. «Своя рубаха ближе к телу», и каждый мечтал только об одном: увидеть своё имя в заветных списках, служивших пропуском в банк. И большинство из присутствовавших нисколько не сомневалось, что им обязательно повезёт: «И пусть это случится не сегодня, зато уже завтра появится новая возможность. А не завтра? – Так вообще, когда-нибудь, но обязательно, обязательно повезёт, просто не может не повезти».  Ведь не зря же они торчат здесь битые сутки, а некоторые и вовсе, который день подряд обивают пороги  банка, не обращая внимания на выпавшие неудобства и трудности.
    Однако все лишения горемык (парень, дымящий сигаретой, не сомневался, что именно горемык), и рядом не стояли с его утратами. «Вот для кого уж точно на банке свет клином сошёлся» - подумалось Олегу, и он, конечно же, имел в виду себя родимого.            
    Докурив сигарету, он хотел было вернуться в квартиру, но остановился, почувствовав неприятный запах, исходящий от узла с приготовлениями Аллочки, который он сам же и разместил на балконе. По-хорошему счёту нужно было избавиться от прокисшей от времени пищи, выкинув всё на помойку,  но… Но несмотря на своё не совсем адекватное состояние, Олег ни на секунду не забывал о предостережениях Грача: ведь квартира под неусыпным контролем спецслужб, а сам он находится под «колпаком». 
    Покидать квартиру было слишком опрометчиво, и Олег не стал этого делать. Всего на всего он развязал узел, и аккуратно, чтобы не заляпаться вынул из него заготовленные к его псевдо юбилею восковые свечи (за исключением той, что сгорела в пылающем танце беспалой девушки). Он обтёр их (насколько это было возможным) от прилипших салатов и присохшего крема, и ещё раз внимательно присмотрелся к ним: «Ошибки быть не могло, - то были работы его знакомого мастера».    
    Вернувшись в гостиную вместе со свечками, он натолкнулся на обеденный стол и скорее машинально, чем намеренно выложил из «девочек» правильный сомкнутый круг. Спрашивается: зачем он это сделал? - Он всего лишь хотел зажечь их и понаблюдать за хороводом распутных девиц, который они устроили тем злополучным вечером, когда Алла оставила его одного в этой квартире. Тогда же он был сильно пьян, и ему могло всё только померещиться, но сейчас он трезв, аки стёклышко и уж сможет разобраться, что здесь к чему.    
    Все его движения были не уверенны и медлительны. Может он и находился в абсолютно трезвом состоянии, но до конца ещё не оправился от навязчивых суицидальных мыслей, и в полной мере не сознавал, что возникшая в его больной голове бредовая фантазия не будет иметь никаких последствий, кроме, пожалуй, как испорченного покрытия стола. Но он уже не мог остановиться. Его съедали подозрения о первопричинах своего проклятия, надолго отбившие в нём желание общения с противоположным полом. В таком разе, он решил отомстить, поиздеваться над этими беспомощными в его руках восковыми фигурками, коих он безапелляционно, без суда и следствия сделал виноватыми. Но настойчивый стук в двери квартиры не позволил ему выплеснуть накипевшую злость, и месть от обиды пришлось отложить на потом.
    Прежде чем открыть входные двери, он ещё успел собрать со стола свечи, и припрятать их в известный шифоньер в антресоли. «За ним всё-таки явились, – первое, что шло ему на ум, - А значит, его действительно пасли агенты российских спецслужб» - в тот миг он и подумать не мог, что рискованный план Грача, связанный с кассиршей банка, так скоро принесёт свои всходы…    

     В дверях, переминаясь с ноги на ногу, стояла она. Виктория держала в руках странный кожаный саквояж, а когда увидела Олега, рухнула в его объятия.
- Я пришла. Скажите мне, кто вы? – спросила она у Олега, а он заметил в её глазах тот же стеклянный взгляд, что и тогда - в Кривоарбатском переулке.
- Проходите, проходите. – Он взял девушку под руку и галантно провёл в квартиру. В прихожей Вика разулась, поставила саквояж на пол, и вместе они проследовали в гостиную.
- Здравствуйте, красавица! А мы Вас, было, заждались! – Грач вернулся, и сидел, как можно догадаться, на своих ходиках. 
   Девушка поняла, что её приветствует Грач, а больше не кому, и хотела сказать что-то в своё оправдание, но тот опередил её, поймав своим гипнотическим взглядом. Заворожённая она легла на диван и сомкнула веки.
- Что это с ней? – Олег думал только о Вике, и воспринял неожиданное возвращение Грача как за должное. 
- Ей необходимо хорошенько выспаться, - ответил ему пернатый друг, - Она всё вспомнит. Она всё вспомнит, дорогой товарищ…