Арест Я. М. Фишмана в 1937 г. глазами очевидицы

Фото: Ида  Яковлевна Петрова (Петрова-Фишман) - свидетель ареста Я.М. Фишмана 5 июня 1937 года. Из частного собрания ее  внука М.М.Петрова; публикуется с разрешения владельца архива.

По состоянию на февраль 1936 года  начальник Военно-химического управления  РККА, доктор химических  наук,  коринженер Яков Моисеевич Фишман числился в когорте 85 членов Военного совета при Наркоме обороны СССР [1], руководимого Народным комиссаром обороны, маршалом Советского Союза Ворошиловым К.Е. (1881 —1969). Уже 26 сентября 1936 года из состава Военного cовета были исключены как враги народа В.М. Примаков и С.А. Туровский. Всего же из 85 этих высших военачальников и политработников подверглись репрессиям 76 человек. Из них расстреляны 68, покончили с собою — 2, умерли  в  тюрьме и лагере — 2. На различные сроки были осуждены 2 человека, среди них и Я. М. Фишман.

В ночь на 5 июня 1937 года 3 отделом ГУГБ НКВД СССР в московской квартире, что находилась  в Калашном пер. 2/ 10, был арестован Яков Моисеевич Фишман. Органы завели следственное дело N 12114 по обвинению Фишмана Я.М. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58 -1"б", 58-7 и 58-11 УК РСФСР.

В мемуарах  Иды  Яковлевны Петровой (Петровой-Фишман)[2] "Моя жизнь. (Вспоминаю, осмысливаю, записываю)» [3], написанных в  первой половине 1988 года в Москве,  читаем (стиль и синтаксис машинописного текста сохранены):

<...>

1937. Аресты шли кругом, о них говорили, но не обсуждались и все причислялись к вредителям, к врагам народа. В доме нашем  (Калашный пер. 2/10  в Москве. — Примеч. автора)без шума были  арестованы многие, почти все, даже кто-то застрелился. <...> Приходит домой Я.М. ( здесь у Иды Яковлевны Петровой ошибка в тексте : описываемый ею эпизод относится не к концу июля, а началу   июня. — Примеч. автора) и я обратилась к нему с напоминанием <...> На это Я.М. сказал, что он <...> уже не работает, что ему позвонили по телефону и прочитали приказ по Военно-Химическому Управлению РККА, что он снят с работы. Когда Я.М.   позвонил по  прямому телефону К. Е. Ворошилову, которому он непосредственно подчинялся, то тот ему ответил: "Если у Вас совесть чиста, все разрешится благополучно". Телефон сразу был срезан. Боясь быть задержанным на улице, я ходила с Я.М. , когда он выходил для каких-то дел...

<...> 

"В этот 1937 год  мы жили  в доме б[ывший] "Моссельром", выходящем  на Арбатскую площадь из 2-х переулков, случилось обычное для того времени - ночной арест. Но для нас это было совершенное потрясение. Сам арестант мой воспитатель [4]Яков Моисеевич Фишман, получив на руки ордер  на  арест, прочел и сказал "Я его знаю" (т.е. подписавшего). Шел обыск,  я очень молодая с маленьким ребенком [5] на руках взволновалась. Не знаю отчего, но запомнила, что обыскивающий человек  что-то делал со своим лицом, у него скулы  дергались и скрипели, по какой причине, не знала, т.к. этот человек, вероятно, уже привык арестовывать, то надо думать, дергался не от переживаний.Если же он выражал к нам этим презрение и ненависть,  то хотелось бы дать таким людям совет, чтобы в таких действиях, которые на службе исполняют держать про себя эмоции.

Обыск, сделанный в квартире, сопровождался у честных людей вопросами, что искали? Разбросали вещи, заглядывали в духовку, у меня в комнате почему-то не тронули почти ничего. Кабинет опечатали, полки с книгами остались там, а цветы в  горшках вынесли.

Огромный банан  до потолка с длинными  сочными, блестящими листьями плакал.  Настоящие слезы покрывали его  листья и скатывались с них. Мы (здесь имеется ввиду и супруга хозяина квартиры Наталья Михайловна Рычкова,1888 г.р. - Примеч. автора) оцепеневшие, с сухими глазами, ничего не понимающими от горя, даже не сообразившие что-то  собрать арестованному туда, не способны были плакать, т.к. ничего не могло нам помочь, ни утешить, а вот это растение, лелеянное нами, удобренное опыляемыми эликсирами и выращенное нами в помещении кабинета, любимое нами плакало, настоящие слезы  банана стекали на пол. Я верю, что из-за твоих слез, банан, наши обстоятельства среди тех, еще больших ужасов, в какой-то степени были смягчены.Память о тебе, банан, до последних моих дней и твои слезы драгоценее драгоценностей.

<...>

Начались мои хождения по мукам: Кузнецкий мост, доставание денег, денежные переводы, Бутырская, Лефортовская тюрьмы...Я. М. не расстреляли, он работал в заключении. Я  каким-то  образом работала  по специальности и растила детей дома..."

В народе говорят: на обеде все соседи, а пришла беда, они прочь, как вода. От арестованного Фишмана Я.М. и его супруги многие отвернулись. Верными остались его  родной брат Филипп и домработница Мария. Приемные дочь Ида и  племянник Петр (сын  скончавшегося в 1934 году брата Вениамина) под давлением властей вынуждены были отказаться от Фишмана Я.М. и его жены, которую тоже посадили в тюрьму.

...Как после внезапного ареста проходили  первые допросы  Фишмана Я.М.?  Об этом 16 декабря 1954 года он сам  дал показания: " В течение шести дней мне абсолютно не давали спать, зверски избивали и подвергали самым кошмарным издевательствам..." Арестованного  Фишмана "довели до изнеможения", до "состояния дурмана" и "полной невменяемости". "Человек осудит, а Бог рассудит"- гласит народна мудрость. Так и случилось с фабрикованным  делом N 12114 по обвинению Фишмана Я.М. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58 -1"б", 58-7 и 58-11 УК РСФСР...

Однако эта тема  другого материала.


Примечания

[1]. См.: Известия ЦК КПСС, 1969, номер 4, стр. 74 — 80.

[2]. Ида Яковлевна Петрова (Петрова-Фишман; 1911/1912 (?) — 1993 ). Родилась в Италии, крещена в католической вeре. Отец неизвестен. При жизни считала себя  "воспитанницей" ("временной воспитанницей") бездетной  супружеской четы Я.М. Фишмана и  Н.М. Рычковой, которые, видимо, ее  удочерили и опекали до 1937 года. Документов на сей счет не обнаружено.  Всю жизнь носила еврейское имя и отчество "Яковлевна",  а также вторую половину фамилии "Фишман".  Отчество и вторая часть фамилии якобы даны ей  самим Я. М. Фишманом.  Еврейкой себя не считала. Мать Иды —  Мария Владимировна Петрова (ок. 1889 года в Москве — умерла в 1917-м в Риме) происходила из России и  по своим  политическим взглядам  якобы была близка к эсерам. Национальность ее неизвестна. Я. М. Фишман был знаком с  М. В. Петровой по революционной борьбе  еще до ее эмиграции в Италию ок. 1910-го года. В настоящее время невозможно установить мотивы, по которым  бездетная семья Фишманов отыскала именно эту девочку  в Италии, а потом удочерила ее и привезла в Советскую Россию.  Маленькую Иду якобы должны были из Италии репатриировать в США,  но в 12 - летнем возрасте  она благодаря Фишманам попала  именно в Россию. Современники  Я.М. Фишмана строили догадки и предполагали, что "Ида это его  внебрачная дочь", но подтверждающих эту версию документов  не обнаружено.  Ида  Яковлевна "была темненькая и явно не русской внешности".  Её первый  и единственный муж  Николай  Павлович Мурзин "считал  жену еврейкой, а она себя не считала ею" (из воспоминаний родственников Иды  Яковлевны).  Ида Яковлевна  родила в 1936 году дочь Милу (Людмилу), а в 1937 году  - сына Николая. По суду сына оставили  с отцом, а дочь - с матерью.  В 1939 году Ида Яковлевна родила внебрачного сына Михаила от Громова Леонида Васильевича 1905 года рождения. В 1941 году родила еще одного сына Петра. Отец его неизвестен. Ида Яковлевна вернула  этого сына его  отцу. После ареста Я.М. Фишмана  в 1937 году советские власти  принуждали  Иду  Яковлевну отказаться от фамилии "Фишман" (она даже в браке не меняла свою фамилию). Она  не  отказывалась и от Я.М. Фишмана — человека,  активно участвовавшего в её судьбе.  Однако c годами, как  сообщили автору ее родственники, "в переписке Ида Яковлевна все реже и реже  использовала двойную фамилию,   сократив  до одной   ее  части, т.е. — "Петрова". После реабилитации Фишмана Я. М. в 1955 году  принципиально отказывалась от встречи с ним. На похоронах Фишмана Я.М. в июле 1961 года  Ида Яковлевна не была. Оба похоронены на Востряковском кладбище в Москве.( Автор  этого и других примечаний - А.Г. Холодюк).


[2]. Воспоминания  И. Я. Петровой «Моя жизнь. (Вспоминаю, осмысливаю, записываю)» написаны в начале 1988 года в Москве.  Машинописная  рукопись хранится  с 2005 года у ее внука М.М. Петрова в Подмосковье. Фрагмент рукописи  ( но - другой по содержанию)опубликован Леонтьевым Я. В.: Доктор химии и его воспитанница // Stanford Slavic Studies, 2012. - Т. 41, с. 75–88.

[3]. Воспоминания  И. Я. Петровой (Петровой-Фишман) «Моя жизнь. (Вспоминаю, осмысливаю, записываю)» написаны в первой половине  1988 года в Москве.  Рукопись передала сыну  Михаилу Леонидовичу, который оплатил машинистке за печатание мемуаров. После 2005  года оригинал рукописи, не подписанной автором, хранится  у ее внука Михаила  Петрова (1976 года рожд.) в Подмосковье. Заметим, что  И. Я. Петрова (Фишман)оставила после себя рукописный материал, который не  выверен с его машинописным вариантом. Фрагмент рукописи  ( но - другой по содержанию эпизод) опубликован Леонтьевым Я. В.: Доктор химии и его воспитанница // Stanford Slavic Studies, 2012. - Т. 41, с. 75–88.

[4]. Здесь И.Я. Петрова-Фишман слукавила, называя своего отца-опекуна Якова Моисеевича Фишмана  "воспитателем", который много лет ее содержал, определил на учебу в "кремлевскую" школу и т.д.

[5]. Речь идет о первом ребенке Иды Яковлевны  - Людмиле 1936 года рождения, которую  в годовалом возрасте нянчили в свободное время супруги Фишманы и их домработница Мария Ивановна Ефремова . В настоящее время Людмила Николаевна Дарчиева живет на Кипре ( с 1992 г.) с мужем Деви Вартановичем  Дарчиевым (1934 -?), работавшем в автосервисе СССР и торговавшего советскими автомобилями за рубеж. Общих детей семья не завела. Известно, что Людмила Николаевна, проработавшая 12 лет во Внешторге СССР, весьма категорична и противоречива  в своих суждениях. Называет "галиматьей" опубликованные  фрагменты из мемуаров своей матери Иды Яковлевны, "еврейкой себя не считает". Доверенные источники утверждают, что Людмила Николаевна неоднократно демонстрировала в Переделкино свои антисемитские взгляды. От интервью с автором в июле 2021 года отказалась, "не желая слышать о фамилии "Фишман". Людмила Николаевна Дарчиева хранит редкие фотографии, где запечатлены лики М.Горького и Петровой Марии Владимировны на Капри после 1910 года.