Восток

  Взлетаем. Светлый праздник, духоподъемный. Ввысь - навстречу звездам и новым мирам. Наука, прогресс и романтика.

  Ракеты стояли в каждом дворе - сварные, железные, красно-накрашенные. Внутри конечно не очень по-космически, всякое попадалось - ладно, сегодня праздник.

  Незнайка на луне. Почему-то отец был против, и книжку мне запретили. Вот у Гоши была - буквально в соседней комнате. И он-гад вовсю хвастался, иногда показывал картинки.
  У меня была своя. Необыкновенные приключения Крючка в космосе, подаренная автором, Конторовичем Леонидом Исааковичем - дружил с мамой, а может, вместе работали.
  Ну, куда ему до Носова - даж похвастаться не мог, и Гоша сиял наверху.

  Ходили слухи, в Москве есть такое место, где детей пускают в настоящую ракету. Или почти настоящую. Дают скафандры, прикрепляют к креслам и даже устраивают невесомость.
  Последнее казалось особенно фантастичным - как это может быть, невесомость, она ж в космосе.

  Как-то спросил отца про Вселенную - что, как, откуда. Больше всего поразил размер, вернее, его отсутствие. Представить отсутствие конца было невозможно.
  Очевидно, всякая вещь конечна. Иногда встречаются большие, даж очень - тяжелые или длинные. Дом, ванна с водой, рельсы, но чтоб совсем нигде и никогда - извините.
  Хорошо, сказал папа, представь, конечна - чем-то ограничена. Но ведь после конца будет что-то еще, конец одного- начало другого.

  Другая вселенная?

  Не скажу, чтобы долго мучился, но бороздка осталась.
  Лет с двенадцати приохотился. Научная фантастика. Саймак, Шекли, Гаррисон, Азимов, Брэдберри. Отцу нравился Лем, мне - Стругацкие и Заповедник гоблинов.

  Хорошая серия. Космос был совсем не страшный - пустоватый, черноватый, важно, не жуткий. В отличии от космических станций и кораблей. Сказка.
  И отношения вполне понятные - строгие, без цветов и перьев, но приемлемые и осмысленные, можно сказать, желанные.

  Космонавтов знали по имени фамилии отчеству. Комаров, Леонов, Николаев, Гречко.
Следили за запусками, полетами, приземлениями. И конечно горевали о потерях.
  Всенародно, искренне, со слезами на глазах, а уж когда Гагарина не стало...

  Из нашего класса трое уехали в МФТИ - на аэро-комический.
  Господи, ракеты были повсюду - мирные, военные, сигнальные, игрушечные.
  Баб Сима, та ворчала - на земле дел полно, нет, поперлись не знамо куда. Приговор, о чем говорить.
  Мы должны были взлететь, мало того, обогнать, перегнать, открыть границу Вселенной и даже заглянуть за - к бабке не ходи.

  В ракете соединялось все - социализм и коммунизм, партия и интеллигенция, умственный и физический труд, физика, математика и биология, образование и мечта.
  Вместо серпа, молота и колосьев смело можно было рисовать Восток или Союз, а на рубле - Гагарина.
  Ей-богу, не хуже.

  С праздником, мои дорогие, с днем космонавтики.