Дневник моей революции. 19

     Дядя Ваня сидит в машине напротив меня. Я сильно волнуюсь, он дал мне глоток коньяка из своей фляги. Борис рядом со мной трещит по телефону, приглашая своих знакомых и репортеров посетить выставку.
     - Надень маску, - дядя Ваня выглянул в окно движущегося автомобиля. – На выставке будут и наши люди, запомни их лица, - я смотрю в его телефон, - если что, слушайся их. Скажут бежать – беги. Захочешь пить – пей только то, что дадут они, а лучше вообще не пей. Ты продержишься там максимум полчаса, удивлюсь если больше. На всех выходах будут стоять наши машины, возле машин будут только наши люди – я, Сергей мой брат, Ник, стилист, точнее его брат – они похожи так, что я их не различаю. Не оскорбляй никого и не причиняй вред, даже стакан воды тебе нельзя на них вылить, за все действия на тебя могут подать в суд. Когда вы войдете, всем журналистам прилетит сообщение, что на выставке присутствует художник Борис Немов со своим последним шедевром. Тебе 5 минут на позирование, крутись вокруг Бориса, мы должны ему эти 5 минут славы. Дальше всем СМИ сообщат, что модель и есть истинный организатор выставки, а корпорация отобрала у нее работу и славу за пятый класс, в который модель попала по спорному закону о брачной повинности для женщин. Теперь к тебе потянутся микрофоны, и ты можешь поднимать свою персональную революцию.  Но, тебе лучше обвинять во всем закон. Не корпорацию, ты не юрист, там столько тонкостей словесной казуистики, что корпорация тебя закопает. Обвиняй закон. Тебя поддержат многие. В качестве посетителей выставки много защитных организаций. Шум будет знатный.
     Я вышла из машины напротив входа в выставочный зал. Борис стал справа от меня и положил свою левую руку мне на плечо, прикрывая татуировку. Так мы и вошли. Тревожно пискнул сканер, но на это никто не обратил внимание. Борис подвел меня к зеркалу и немного отстранился, позволяя толпе рассмотреть меня.
Я смотрю на себя в зеркало. Маска под цвет платья закрывает мой лоб и обрамляет глаза. Короткие волосы слегка взъерошены. Фальшивые зеленые бриллианты блестят в моих ушах и на тонкой нити на шее. Серое атласное платье полностью открыло мою спину, юбка, начинаясь  низко на ягодицах, и переходит в шлейф. Спереди хитрая конструкция умудряется поддерживать  бюст и при этом остается на месте,  разрез юбки почти полностью открывает правую ногу, позволяя всем увидеть кошачий хвост на моем бедре. На спине черный кот смотрит на людей с хитрым изумрудным прищуром.
Фотографы бросились ко мне, и я ослепла от вспышек. Стою с закрытыми глазами, улыбаюсь. Открываю глаза. Поворачиваюсь лицом к залу, делаю пару шагов и начинаю смеяться. Моя минута славы. Разворачиваюсь к Борису, подхожу вплотную к нему и целую в щеку – спасибо за все. Обнимаю его правой рукой, голову кладу ему на плечо, оставляя фотографам художника и его творение. Камеры расстреливают нас беспрерывной очередью вспышек. Борис гладит мою спину – своего кота. Наверно улыбается. Я поднимаю голову и шепчу ему в ухо: « Мур!»
     - Помни, обвинять только закон. Сейчас все начнется, - очень серьезно говорит Борис в ответ на мое - Мур.
     Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Я его недооценила.
     - Анна, это правда, что вы являетесь настоящим организатором выставки, - выкрик из толпы журналистов.
     - Правда, - отвечаю я, разворачиваясь  и снимая маску. Опять слепящие вспышки.
     - Вы будете судиться с корпорацией?
     - Они все делали по закону. Я буду требовать отмены закона, унижающего женщин.
     - Вы пойдете против системы?
     - Я пойду против закона.
     - Вы хотите, чтобы у нас упала рождаемость, и мы вымерли?
     - Я хочу, чтобы женщины не шли на унизительный брак, только ради того, чтобы их не понизили в классе, не лишили благ. Многие делают свой выбор только потому, что приближается возраст. Они страдают в браке. Мужчины тоже страдают в таком браке. И если при разводе для мужчины класс и возможности этого класса остаются прежними, то женщин понижают в классе, даже если муж пьет алкоголь, садист или просто тихо ей мстит за свою неудавшуюся жизнь.
     - Так Вы хотите, чтобы люди на земле вымерли?
     - Вы серьезно думаете, что если не будет женской дискриминации, то люди вымрут? – спрашиваю я, пытаясь вычислить провокатора.
     - Анна, кто за Вами стоит? Кто добивается свержения власти?
     - Я не добиваюсь свержения, я требую пересмотр или отмену закона, - сейчас мне припишут все, надо придумать отвлекающую тему. – Как вам выставка? Над ее созданием я работала несколько месяцев. Спросите об этом у художников – кто их уговаривал, вдохновлял и успокаивал в момент кризисов?
     О, как быстро все заканчивается. Я вижу дюжину крепких ребят в черных костюмах охраны. Сейчас меня выведут. Хорошо, что это не полиция. Борис закрывает меня собой и нас вместе выводят из зала.
     На улице возникла потасовка – нас пытались затолкнуть в чужую машину. Подоспели наши ребята. Мы с трудом отбились. В машине я заметила, что мне порвали платье.
     - Пустяки, - хохочет Борис. – Я бы выпил шампанское!