BDSM. Часть 1. Глава 4

А тем временем Амамлюк \нагрузил караван, состоящий из 999 ишаков с поклажей из опиума, губной помады и презервативов с усиками. Караван вёл Краван. В чалме и боксёрских перчатках он походил на перекисеводородного Мохамеда Али (Касиуса Клея, кто не знает).

Он намеревался пройти по Великому Шёлковому Пути, затем по невеликому нейлоновому пути и уж почти почти СверхВеликому Целлофановому Пути и добраться до Города-2 к рассвету вчерашнего заката.

В Городе-2 бойко шла торговля котиками. Всякими там: белыми, жёлтыми, цвета горчицы и корицы etc. Котиков выращивал простой народ и продавал их всяким всевозможным пришельцам и проходимцам (в том числе и с других планет), амамлюкам там разным (в том числе и с караванами и Краванами: они им кондомы с усиками, а те им котиков без усиков, потому что котики эти необычные были котики) (ведь их народ выращивал и растил [но не рожал], а потому-то их и назвали: народные котики или сокращённо наркотики).

В общем Амамлюк приехал, разгрузился, растаможился, разоблегчился и разоблачился (разоблачила его «Моссада» ещё до пересада на другой корабль, в смысле корабль пустыни, дромадер называется, родом из Якутии, где много диких, ну не обезьян конечно (все знают, что обезьяны не водятся в Якутии даже в зоопарках), но похожих на них, но не якутов, и не русских, а синантропов подретушированных) (закрывайте почаще скобки, чтобы слова не разбредались и не разбрендивались). Подходит к Це-це (не мухе, а под мухой) vicca-шаманян и преподносит

- Что это?! – вопиёт Дон.
- Перепелиные яйца, которыми нужно перепелить перипл Эритрейского моря.
- Сальса, где ты?! – чуть не плачет Ц.
Но оруженосца верного нет как нет. И простыл собачий след, которая преследовала его с гавканьем и ррррыxxчччанием
- Аперация Ы ы другыэ, - подняв указательный палец вверх сказала
Вот мы и добрались до Города N (как говорили в русской классической литературе). По прешпекту Королей Гишпанских Сальса и Дон, господин его, Целокантус движутся в сторону красных фонарей и панельных саморазрушающихся новостроек походу заглядывая в подвалы артезианских сект.

- Проходите, будьте как дома, вы попали как раз на свадьбу, - лысый (голова как баклажан) (и фиолетовая тоже) мужчинка в ярко-синем, пошлейшего цвета, фраке приглашает в роскошный дом в стиле Эскориала-и-Ангкора.
- А где же невеста? – недоумевает Сальса, увидев чёрные шторы на окнах и задрапированные чёрной тканью зеркала.

- Да вот же она, - и богомол-таракан (именно на них похож) в синем фраке указывает на полусгнивший гроб, стоящий на столе в углу комнаты.
У Дона Це-це сжалось яйце (мошонка превратилась в камень, желудок свело, пищевод завибрировал и рвота подкатила к основанию языка). Сальса только крякнул и почесал затылок, но всё же сказал: «Дева Мария! Чего только нет под небом голубым».

Баклажаноголовый расплылся в улыбке: «Наш всепрекраснейший и вселиберальнейший парламент наконец-то (идя на многочисленные просьбы подавляющего меньшинства [0,0001%]) принял закон, разрешающий браки с близкими усопшими родственниками, причём даже если труп будет на последней стадии разложения. Это моя прабабушка, - он указал на гроб, - хотите на неё взглянуть?»
- Нет, я бы лучше хотел улизнуть (отсюда), - сказал Паприка.
- А я… - Дон Ц. был в ступоре.
- Вы даже не хотите, - у баклажана-богомола-таракана потекли слюнки, - её облобызать?
- Нет, я бы лучше хотел пожрать! – завопил Сальса.
- Сожрать мою бабушку?!! – голова некрофила вытянулась как стручок фасоли.
Но через пару секунд (точнее 2,1225587сек.): - А что, интересная мысль.
- Я тебе что, орёл-могильник или гиена (не огненная конечно, а та, что в Африке за львами обглодки подъедает)? Или Баба-Яга, бриллиантовая рука? Я хочу сала свинного, окорока говяжьего, шашлыка из баранины…
- А если её вместе с гробом сожрать, - рассуждал некро-некто-фил, превращающийся в некро-некоего-фага. – А не хотите ли…
- Не хочу!!!! – наконец-то прорвало Дона (прямо как плотину на Дону) и он выскочил на улицу и попал прямо в объятия мисс-полувселенной-полупреисподней, такой себе чувишки килограмм этак на… короче на пару центнеров. ( А точнее… нет, точнее взвесить её было невозможно, тем более что на ней было семь брюк «клёш», девять «дудочек», 17 бюстгалтеров и ещё всякие меха: шиншиллы, знаменитого мексиканского тушкана и разнокалиберных барсов (не только шанхайского) и ещё что-то.

Но мимо них прошёл очень высокий блонд-мажор, и Дон Ц. (лень писать Целокантус – вот и сокращаю, не подумайте чего-нибудь неприличного) спросил, поднимая очи в небеси: «Кто сие?»

На вопрос отвечал победитель конкурса «Самый умный» (на это ему было дано ровно 4,3999 микросекунды): «Это Большой Голландский Педофил. Он ловит маленьких детей и закатывает их в трёхлитровые банки. А зимой, сидя у камина, длинным-предлинным вечером ( или даже утром, но покороче) достаёт их оттудава и…
- И… Дон Ц (без точки) выпучил глаза, а мисс п.-п. впучила свои губы (раскатанные) в абстрактного некоего.

- И… и… но парламент, хоть и все (пишется отдельно) либеральнейший ещё не одобрил законопроект о том, что можно делать дальше с маринованными детьми (вот поэтому и не ходите дети  в Голландию гулять).

В конце дня в харчевне «Трёх бездарей» Дон Цел-с и Па-ка Саль-а медленно срезая большие куски мяса с запечённого в полный рост мастодонта и запивая красным (ну не бургундским, а что-нибудь покруче с планеты Тысячи Акул) лениво обсуждали события с ними происшедшие, но к консенсусу так и не пришли.
Между тем Амамлюк (подлый трус) присутствовал при тайном расчленении (он был в белой медицинской шапочке, марлевой повязке и феске, и полосатом халате с шашлыком в одной руке и лавашом в другой).

- Делаем раз-рез, - говорил проффесор (лицо его было невидимым), - разрезаем слои атмосферы, затем ионосферы, после гелиосферы, потом (видите) толстый слой пыльных туманностей и наконец жировая прослойка чёрных дыр. Вот мы и добрались до пищевода Млечного Пути. Теперь острым скальпелем (резким движением) отсекаем, удаляем и выбрасываем Солнечную систему – ненужый апендикс – потом рапанахиваем вдоль и поперёк Метагалактику и подходим к толстой кишке самого отдалённого квазара. Но его не трогаем, ну сами знаете почему. Ну вот и всё, сеанс космологической патанатомии завершён.

- Мэтр, а куда девать целую кучу кишок спиральных галактик?
- Это моим Гончим Псам, Большому и Малому. У меня ещё та псарня Троекурова.
- Но мы не трепанировали череп.
- А черепа и нет. Труп-то гильятинированный.
Когда все ушли, уборщица, моя полы и запихивая отрезанный апендикс Солнечной системы в мусорную корзину, обнаружила капсулу, выпавшую из этого самого несчастного обрезка. А в капсуле была записка. Сама капсула была размером с карандашный огрызок, ну а записочка и того меньше. Нанопочерком ортокаллиграфическим чернилами моноиндиговыми в ней зафиксировалось следующее:

               BDSM (Бодлер, Дали, Соллерс, Массон)
                «самым геростратствующим из геростратствующих»
                « <…> Про себя он говорит: «Забыл повеситься…»
                И. Терентьев

Топономика абссентных медуз ктулхуграфические мамбарбрасы активируют пассивными экзомагическими оккультопятками (Медуза Горгона забыла сделать минет Персею) паргфумуральный абклоид под Трапезундом (или Зондским проливом) акриловый ррок‘н‘рролл фасоль в чёрной эффектной фотоаппарат тысячи аккомодаций в полсекунды весь стопроцентный как записать жара в ттретьестепенной tomorrow+эксгибиционизм <…> в общем ничего <…> Queen]![ ; Sex Pistols [!!!]= AntiQueen Jj От нежных прикосновений падающих звёзд кожа на её ягодицах все мировые системы социологии не могли справиться с этим потоком Эротическая графомания к стремлению эпатированных космических кораблей кровеносная система похожа на ппиршетсво молний переходящее в оргию музыка завещает воскресить её в саркофаге death metall на островах Маркизских (названных в честь Маркиза де Сада) на фестивале каннибалов под гимны Cannibal Corpse тетранеординарные аллюзии глиноподобных колоссов каркающие павлины hiy hiy hiy Z hic hic hic Термоэрегированные парашюты спуск под седьмые небеса стоп-кран класс-эпиграф фармоклеутофрейбб заразительного смеха до надрыва искромётной машины в крошиво превращающей созвездия и [;;;] Стада кентавров перемещающиеся плавно и замедленно в тишине к югу поднимающейся на закате парафриканского солнца софтвторичного четверьтьпланетарного мастаба и казалась бы

                Апрогрессический неоноррр тиззаббо-иззоббо антрефлагеллического домостроя форзац-мессаллиновый парафраз рок-концертов новейших зуофорретных тольтеко-франкмассонских клепсидр черепаховых панцирей интимных частей мамонтов эсклюзивных эрофагий на подмостках «Глобуса» с трящусим копьём и подкожным жиром квадратных зебр и пелопонесских жирафов в чёрных камуфляжах

Природа создаёт прекрасные создания – спору нет, но только лишь для того, чтобы их уничтожить. Человек создаёт произведения искусства, чтобы они жили вечно. И даже если их пожирает пламя или плесень, рукописи ведь всё равно не горят. А уж то антиискусство (или гиперискусство), которое создаёт дада и заумь [ZAZA], а тем более surr, просто неуязвимо, ибо настолько антиприродно и антицивилизационно, что никакие техногенные и природные катаклизмы ему нипочём. И никакие клизмы тем более.

Множество множество дадаграфаманов не дотянули до торжества ZD (З.Д.) зауми-дада поелику перекинулись в другие лагеря (в том числе и пионерские). Но верных дадазаумцев ждёт триумф в виде их неуничтожимых ни огнём ни полымям ни мечом ни потопом (всемирным) ну не то чтобы творений, но вытворов