Одиннадцать ровно
А сами страждущие? Разве они не напоминают героев, сошедших с книжных полок?
Вот, к примеру, двое, вроде бы ничем не примечательные. Но вглядитесь! Один из них – вылитый Венечка, вечный паломник из Москвы в Петушки. А другой – Ванечка Юдин из «Серой мыши» Липатова.
А этот высоченный, плотный дядя с длинной всклоченной бородой – лесковский дьякон Ахилла. К тому же завсегдатай этого заведения.
Как-то, разглядывая бутылки, он что-то негромко напевал. Стоящий рядом плюгавенький такой типчик – полная противоположность Ахиллле – попросил:
– Спой, батя!
И «батя» спел. Басом-профундо.
Я спросил игумена: «В чем же мне покаяться,
чтоб душонка грешная не погибла зря?»
Седенький игумен улыбнулся ласково:
«Кайся, падла грешная, что убил царя!»
Размазал, словом, плюгавенького по стенам этого скорбного заведения.
Встречаются здесь и персонажи детской литературы. Вот этот маленький худой мужчинка – поэт Цветик из Солнечного города. Естественно спившийся. Но, тем не менее, известный в этих краях. Именно ему принадлежат ставшие популярными строки:
Вечер,
шумный как ипподром!
Утром
хочется неба высокого...
Но ни утра, ни неба –
синдром!
Похмельный синдром
по Корсакову!
Да кого тут только нет! Надо только поднапрячь память, вспомнить прочитанные когда-то книги и... Дальше дело за фантазией. Если она, конечно, присутствует. Тэксазать…
2020
Свидетельство о публикации №220041201505