Последние Кельты - Инцест

Отрывок из книги.
Автор - Инесса Жилина

18+

Тильсирвэ мыла посуду и тихо мурлыкала себе под нос приятную мелодию. Закончив, она промокнула тарелки полотенцем и уже хотела убрать их в шкаф, как вдруг заметила, что она уже не одна. Едва не выронив посуду из рук, она всё же убрала её в шкаф и повернулась к мужчине.
- Откуда в тебе эта привычка подкрадываться?
- Я просто наблюдал. Не хотел тебе мешать.
- А если бы я воспользовалась Силой?!
- Тогда было бы точно как в классике «...Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит..» - нараспев процитировал Пушкина Торстейн, не забыв подхватить одной рукой волосы в хвост, иммитируя косу, и закатив глаза к потолку.
- Да ну тебя, - засмеялась Тиль и обняла сына. - Хочешь есть? Я недавно приготовила рагу.
Тёмный кивнул и сел за стол. Он приехал домой для того, чтобы поговорить с матерью, но не знал, с чего начать. Подобное смятение было ему чуждо, а потому он чувствовал себя, как на пороховой бочке. Мать поставила перед ним тарелку, полную ароматного тушёного мяса и овощей и вернулась к оставленной посуде, продолжая вытирать её и расставлять по местам. Торстейн медленно ел, стараясь не привлекать внимания к себе, и мысленно подбирал слова. Но получалось плохо.
- Что нового в семье, мам? - небрежно спросил он, стараясь не выдать себя раньше времени.
- Так сразу и не скажешь, - улыбнулась Тиль. - То одно, то другое, всего понемногу. Хотя ты мог бы быть в курсе дел, если бы жил с нами или хотя бы почаще приходил домой.
«Домой… Можно подумать, здесь меня так рады видеть...»
- Кстати, - продолжала женщина. - Хорошо, что зашёл, а то я хотела тебе звонить. Через несколько дней будет семейный ужин. Мы тебя очень ждём.
- Есть повод? - не отрываясь от тарелки, Тёмный выгнул бровь, лихорадочно вспоминая ближайшие семейные праздники и памятные даты.
- Есть. Твой брат представит нам свою новую девушку. По-моему, у них всё очень серьёзно и, если я знаю Лэйва, он вскоре сделает ей предложение…
Тильсирвэ сделала паузу, которую Тор вовсе не собирался заполнять. Как и встречаться с матерью глазами. Он знал, что она всё равно сама расскажет.
- Тор, ты мог бы сделать то, что делал… раньше? - осторожно уточнила женщина.
- М-м, - юноша помотал головой, дожёвывая то, что было у него во рту. Проглотив, он пояснил. - Я вам не полилорд.
- В смысле? - растерялась Тиль.
- В смысле, не полиграф. Можно подумать, вы сами не можете этого сделать, как Силой, так и своим опытом.
Женщина покраснела до кончиков волос.
- Понятно. У вас своя работа, - дипломатично ответил Тор. - А у меня своя...
- Не надо так, - попросила Тиль. Она подошла к сыну, обняла его, чуть взъерошила и пригладила его волосы. - Ведь, если б не твоё упрямство, ты мог бы работать вместе с нами...
Тор аж поперхнулся.
- Это с каких пор вы стали работать с Тёмными? Или лабораторные мыши кончились и вы решили сэкономить?
- Очень смешно, - нахмурилась Тиль. - Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Ты ведь ещё можешь сменить путь. Да, будет тяжело, но мы все поможем тебе…
В комнате потемнело. Потемнело настолько, что невозможно было увидеть ничего дальше собственного носа. Пока женщина растерянно озиралась, стараясь понять, в чём дело, её сын внезапно исчез из-под её рук.
- Торстейн, где ты? - позвала она. - Что происходит?
- Что происходит?! - вкрадчиво ответила Темнота. - Посмотри вокруг! Ты можешь помочь мне? Или самой себе?
- Торстейн, прекрати! Что ты делаешь? - закричала Тиль.
- Разве ты не видишь? Разве Тьма так чужда тебе? Разве не ты подарила мне её?!
- Прекрати!
- Разве я — не твой сын!? Почему же ты хочешь, чтобы я свернул со своего пути и стал полной копией Лэйва? Почему бы вам всем не встать на мой путь?!
- Прекрати! Ты не в себе!
- О, я-то как раз в себе! И вокруг меня то, чем я являюсь! Что плохого во Тьме? Все из неё явились, все в неё и уйдём рано или поздно.
- Торстейн!!!
- В тебе самой немало Тьмы. Разве тебя не радует та Сила, которую она тебе даёт?
Тильсирвэ хотела коснуться своей Силы, чтобы разогнать наведённую сыном Тьму, но не успела. Внезапно снова стало светло. Только сын уже не сидел, а стоял напротив неё и не сводил с неё глаз. Его чёрная одежда, казалось, вбирала в (ред.)
•
себя темноту. Он держал руки в карманах, опираясь на стену позади себя.
- За что вы так со мной?
Женщина пошатнулась и присела на стул.
- За что ты так со мной, мама?..
Она не могла ответить, не знала, что сказать Властелину Тьмы, которого боялась ещё до его рождения. Она лишь помнила боль, с которой она носила и рожала его. Материнская любовь не смогла пробиться через эти воспоминания. Она любила сына, потому что не могла его бросить. И потому что до последнего надеялась на то, что он изменится.
А он не мог изменить себе и не мог понять, почему можно любить только Светлого до мозга костей Ингилэйва…
- Я сделаю то, что надо, - холодно произнёс Торстейн, нарушив затянувшуюся тишину. - Проведу проверку, как с той, бывшей.
- Спасибо, сынок, - голос Тиль дрогнул и, чтобы это исправить, она добавила более твёрдо и строго. - И больше не делай так, как ты сделал сейчас.
Она встала и подошла к плите, чтобы вскипятить воды. Чашка травяного чая была ей сейчас просто необходима. А ещё ей было необходимо укрыться от тяжёлого взгляда Торстейна, который и не думал отворачиваться. Он продолжал смотреть в спину той, которую ещё утром считал родным человеком, а теперь видел чуждую незнакомую женщину. В душе тихо поднимала голову ненависть.
Удел власть стяжащих — одиночество. Иначе придётся эту власть с кем-либо делить, а значит — уже не быть безраздельным Властелином. Он был один во Тьме, несмотря на орды сил, подчинявшихся ему. Он был один в постели, так как ни одна женщина не смогла согреть его сердце и подарить ему наследника. Об этом он и пришёл поговорить с матерью. Он думал, что у него есть хотя бы семья. Но оказалось, что и здесь ему суждено пребывать в одиночестве. Ведь какой добрый совет могла дать та, которая с радостью пожелала бы ему смерти?
Внезапно Торстейн ощутил во рту привкус съеденного мяса пополам с горькой желчью. Словно он не обедал дома, а сожрал мимоходом гниющего мертвеца вместе с могильными червями и землёй. Какая ирония! Его собственное тело любезно напоминало ему о том, кто он. И кем ему стоит оставаться всегда.
- Никогда не говори со мной в таком тоне, Тильсирвэ. - негромко, но достаточно внятно процедил сквозь зубы Торстейн.
Женщина повернулась к нему, стараясь не выдать, как её напугал его угрожающий тон.
- И не лги больше, ты ведь Светлая, - продолжал Тёмный.
- В чём я солгала тебе, сынок?..
- В том, что считаешь меня сыном. Ты бы избавилась от меня ещё до рождения, если бы не боялась вместе со мной потерять и Лэйва. Теперь довольно. Считай, что избавилась.
Он уже собрался уходить, но Тиль подошла к нему и положила руку ему на спину, прося остановиться. Тор с трудом проглотил горький комок рвоты, подкатившийся уже к зубам.
- Прости меня… Ради всего Светлого, что есть в тебе, прости, Торстейн…
Тёмный развернулся, бешено сверкая глазами, схватил женщину за горло и приподнял над полом.
- Во мне. Лишь. Тьма! - рыкнул он и отбросил её к стене. Он тяжело дышал. Голова была тяжёлой, словно чугун, всё тело горело, словно было отравлено. Кровь стучала в висках, разливалась из лопнувших сосудов в белках глаз. Тиль, державшаяся за горло и пытавшаяся восстановить дыхание, испуганно вскрикнула и попыталась призвать свою Силу. Но не ощутила ничего. Она не знала, что Торстейн, отпустив темноту, запечатал весь дом, не позволяя Силе ни проникнуть в него, ни появиться в нём. Она попыталась встать и снова призвать Силу, но ощутила лишь свою слабость перед тем, кто надвигался на неё. Она уже не узнавала сына. Перед ней стоял Властелин Тьмы. Сильный и беспощадный.
- Торстейн, - сделала она последнюю попытку докричаться до сына. - Мне так жаль…
- Пожалей себя! - огрызнулся Тёмный, подошёл и снова взял её за горло.
Он чувствовал, как пульсировала в её сосудах кровь. Он видел, как побелела её кожа и как расширились зрачки глаз. Она была в его власти и он хотел, чтобы она узнала, что сотворила с ним.
Он бросил на стол тело той, которую ещё недавно нежно называл матерью. Взял нож и небрежно срезал с неё одежду, кое-где зацепив и кожу. Она кричала и называла его по имени, но он не желал слышать этого. Схватив её за волосы и прижав к столу, он впился губами в царапины, оставленные ножом, и стал всасывать в себя её кровь. Тиль обезумела от ужаса и беспомощности. Она не представляла, что ещё он может сотворить с ней.
Торстейн наслаждался. Свежая кровь возбудила все его чувства до предела. Оторвавшись от очередной царапины, он вспомнил, что в его власти не просто жертва, а красивая обнажённая женщина. Одним рывком он сорвал ремень и молнию с брюк, резко придвинул Тиль к себе и, не обращая внимания на крики и попытки сопротивляться, раздвинул её ноги и резко погрузился в неё до упора.
Он крепко держал её, сдавливая чуть ли не до синяков попеременно то бёдра, то грудь бедной женщины, которая едва могла дышать. Не обращая внимания на то, какую боль он причиняет только лишь на физическом уровне, он продолжал брать её, нанизывать на себя, ввинчиваться в неё, разрывая, как когда-то, упругое тело. Он не помнил, когда в последний раз испытывал подобное удовольствие в сексе и, не сдержавшись, вскоре кончил в неё, сопроводив это полу-стоном — полу-рыком. После чего отшатнулся от неё, тяжело дыша от напряжений и удовольствия.
- Я приду на ужин, - прохрипел он через несколько минут, когда смог восстановить дыхание. Включив кран, он сделал несколько глотков из струи холодной воды, а затем подставил под неё на несколько секунд голову. После чего встряхнулся, выключил воду и, ещё пошатываясь, вышел из дома.
 
Оставшись одна, Тильсирвэ ещё долго не могла придти в себя и понять, что же произошло. Это невозможно было понять и принять. Самый страшный её кошмар воплотился в жизнь: её Тор стал чудовищем.
Он отнял у неё последнюю надежду. Он действительно говорил правду: для него не было иного пути. И все, кто не принимали его сторону, оказывались против него.
Превозмогая себя, Тиль спустилась со стола на пол и поползла в сторону ванной. Там она включила воду и осталась сидеть на полу под струями душа. Перед глазами мелькали недавние события. Вот Тор душит её, как котёнка... Вот кромсает ножом и её кровь отражается в его глазах... Вот насилует - и едва не убивает её...
Такой беспомощной в последний раз Тиль себя чувствовала, пожалуй, только до встречи с Энрике. Она сидела под струями тёплой воды, которая стекала с неё и уносила в водосток разбавленную кровь Светлой и густую сперму Тёмного. Что будет с Энрике, когда он узнает об этом?.. Эта новость может убить его... А если не убьёт и он пойдёт мстить сыну? Тогда Торстейн убьёт его! Он стал так силён, что в одиночку никто из семьи не сможет противостоять ему. Нет! Энрике не должен ничего знать. Никто не должен ничего знать! Вряд ли Тор станет хвастаться этим в кругу семьи. А значит, остаётся только молчать и стараться избегать оставаться с ним один на один...
Повторив про себя этот маленький план, Тиль медленно встала, выключила воду и закуталась в тёплый халат. Она вернулась на кухню, чтобы заварить наконец травяной чай и вдруг почувствовала, что к ней вернулась Сила... Через мгновение чайник упал на пол почерневший и смятый, словно фантик от конфеты. Выместив таким образом своё напряжение, Тиль разрыдалась. Сквозь слёзы она с помощью Силы вернула кухне прежний вид, после чего ушла в спальню и провалилась в сон, который помог ей заживить раны и встретить вечером мужа без следов насилия. И лишь в его объятиях почувствовала себя лучше.
- Ты сможешь завтра остаться дома? - спросила Светлая, когда они легли в постель.
- Конечно, - ответил Энрике. - Тебе нужна моя помощь?
- Да, - Тиль кивнула и не смогла сдержать слёз. - Я сегодня чайник спалила...
- Всего-то? - засмеялся её муж. - Будет тебе завтра новый. Хочешь - такой же, хочешь - другой!
- Хочу, - улыбнулась женщина сквозь слёзы, успешно скрывая их истинную причину. - Тебя!