По петляющей тропинке

   Рассеиваются  сумерки  ночи, с зарёю  гаснут в поднебесье  звёзды. На  фоне  просветлевшего  неба яснее  становятся  очертания  контуров  деревьев, кустов, просёлочной  дороги.
Ещё  совсем  не рассвело, но вот уже подаёт свой  тоненький  голосок  птичка  овсянка.
  Из  просветлевшего  поднебесья  слетела  песня. Кто  певец? Да  жаворонок, кто  же  ещё!   
Солнце  подымалось  всё  выше, всё выше, укорачивая, сжимая синеватые  тени.
На  улице  деревни  Аксёново  прогорланил  петух. Повеяло  с озера, с  болота  утренней  сыростью, прохладой, запахами  проснувшегося  леса   цветами – ландышами, берёзовыми  терпкими  листьями, ароматом  цветущей  черёмухи.
Кружились, жужжали  майские  жуки. Тонко
пищали  первые  комары.   
Тропинка  наискось  резала  заросшее  берёзкой  поле, петляя,  вела  к  озеру. На  поле с  раннего  утра  копошились  грачи. Где – то  на  лесной  опушке  закуковала  молодая  кукушка.    
По уклону к  сырой  канаве  небольшой  сосновый  подлесок, укрывшийся за пологим  склоном  оврага. Он  делится  на  верхний, с  редкими  вразброс  берёзами, и  нижний,  с   более  густыми  елями и  соснами. Между  верхней  и  нижней частью расположено   обширное  озеро, как блюдце в оправе  камышей. В  нём  плещется  рыба, крякают  на  зорях  дикие  утки. Плавно  в  озеро  впадает и  вытекает  в  овраг, в  другом  направлении  ручей. Прозрачная  холодная  вода серебряной  нитью  прошивает  луговину.
Я бы ещё  долго  любовался  озером, да  сорока  помещала, застрекотала и  полетела на  околицу  деревни  Аксёново.
Я  благополучно  перешёл  ручей и вышел  к  заветному  месту, к  родничку, к  лесной  опушке.
Берега  родничка  обступают  папоротники, и от  них  чистая  упругая  родниковая  вода  бывает  с  зелёным  оттенком, отсветом.
В кустах  цветущей  черёмухи  заливается соловей:» Пи-ки… чок – чок… чурр –чурр».
   Откуда – то с  луговины слышится  гортанный  крик  чибиса.  Красноголовый  дятел, как  неутомимый  кузнец  стучит по  стволу  засыхающей  сосны.

Лесную  опушку  обрамляют  сосны. Сосны…
Удивительной  ковки: бронзовые  стволы, прямые, высокие, налитые  невероятной  силой. Глаз  не  отвести  от  красавиц: вершины  лёгкие, весёлые, кудрявые.  Тёплый  свет   разливается  от них  по  всей  опушке. 
Я  доверился  вот  этой петляющей  тропинке. Куда она  меня  должна  привести?

Зелёная, нежная травка мягко и шелковисто   
стелилась под ногами. Броско  сияли в молодой травке жёлтые  головки  одуванчиков, как  солнечные  капли.
В  бронзовом  сосняке  запела   свою  песенку  пеночка. Тонкий  переливчатый её  голосок с определённым  ритмом  слышится  далеко.
С  рослой  сосны на ёлку, словно  солнечное  пятно  легко, непринуждённо  скакала  белка.
Но  вот  кусты  отступили  перед  дерзкой  тропинкой, и она  повеселела, выпрямилась.
Нежданно  увидел  в кустах ольховых  -  гнездо  дроздов. Поднялся  бранный  крик, стрекот и нервная суматоха. Скорей  от гнезда  подальше.
Как  каравеллы плыли  одинокие  кучевые  облака по  небосводу  и  там  они  выглядели   
 белыми   от  утреннего солнечного  света.
  Было  тихо – тихо  и солнечно, лишь где –то  за  подлеском  шелестели  молодой  листвой  трепетные  осины.
Солнце  пробивало  своими  лучами  зелёные  пряди  берёз, вечно  зелёный  густой лапник ёлок, кудри  лёгкие  сосен, густоту  листвы  осин, наталкиваясь на стволы, ломаясь, растекаясь  по ним мягкими, жёлтыми  пятнами и  оттого  радостно  было  на душе.

Чувство   нечаянной   радости
Ночь  июля  была  короткая. Солнце  ненадолго  спряталась,  за горизонтом.
Ночное  небо  на  западе  ещё не успело  померкнуть, а на  востоке уже начинало  разгораться  заря. 
Светало.  Речушка  Липенка, окуталась  парным  молочным туманом. Над  берегами  потянулись по небосводу красные с одного  бока  облака. Заря  осветило  русло  таким же  розовым  светом. 
Туман  закрыл  всю  речушку, кусты, луговину- всё, кроме   леса. Все  очертания 
слились: ни  единый  звук  не  нарушал  тишину. Коростели  на  луговине и  те перестали  скрипеть, смолкли.
Из – за  зубчатой  сосновой  стенки  леса,  выплыло, как  ладья  малиновое  солнце, и   всё  ожило, взбодрилось, повеселело.
Солнце  набирало  силу, поднималось всё  выше, выше, пронзая  золотыми  лучами  лесную  даль. На  травах загорелась, засверкала жемчужная  роса.
Из  поднебесья  летит  вдохновенная  трель  жаворонка.
Из  прибрежных  кустов  раздаётся  тоненький  голос  птички- зорянки.  Льётся
нежная  серебристая  мелодия. Может,  за раннюю  песенку  зовут  её  зорянкой?
Почти одновременно с ней даёт  о себе знать  соловей. Певец  этот  просыпается  рано.
 Вот  в кустах калины  запела  приятную  песенку  горихвостка. За горихвосткой
подала  доверчивый   голос  малиновка. 
С  опушки  Черкасовского  леса, трепетно, часто, жарко  посыпались  призывы  кукушки:» Ку –ку, ку –ку»! Кукушка, будто  приветствовала  солнечное  утро.
Между, словно  медными  стволами  высоких  сосен  покачиваясь  из стороны в сторону, густели, рассеивались  белесые  пласты, клочья  тумана, прошитые  золотыми лучами    солнца. 
Туман  между  тем  начал  таять, подниматься выше, выше. Рассветные  краски  стали  мягче, сочнее. Повеяло ароматом  цветущих  цветов и зацветающих  трав.
Где – то  рядом  ворчал  ручей,  сбегая  уступами в канаву. Крепко  потягивало  смолой  от  сосновых  пеньков. Капли   мелкие  росы  на  молодых  листьях  берёз  засверкали  под  лучами  солнца. С  земли  поднималась еле  уловимая  глазом  дымка  испарины.
Не  далеко  от  просторной  просеки   раздаётся:» Ци –фю, ци –фю».  На  вершине
кудрявой  сосны  вниз  головой  прицепилась большая синица и  рядом  с ней  ещё  две. В  шумном  базаре  синиц  снуют  крошечные  корольки.  Ловко  добывают  себе пищу.
 Солнце  в лесу  золотое, перемешенное с зелёным, синим, белым: всё броско, всё красочно.
Солнечное  утро  было  такое  светлое, такое лучистое, что  нельзя  было без  чувства  нечаянной   радости  встречать  его. Целый  солнечный  поток, целое  золотое  половодье  затопляло  опушку  леса.