Не зовите меня Рэмбой

Все события этой истории произошли с Ваней Ромашкиным в середине
восьмидесятых годов прошлого века, а потому она касается не только его
жизни, но и жизни всей нашей страны, из которой родом большинство
Россиян. Да, да, я говорю про СССР, страну с бесплатным высшим
образованием, с бесплатной медициной, и бесплатным обеспечением жильём
нуждающихся. Вот некоторые вехи 1985 года; - 11 марта, внеочередной
пленум ЦК КПСС выбрал своим Генеральным Секретарём – Михаила
Сергеевича Горбачёва, вместо почившего накануне Константина Устиновича
Черненко, 19 -21-гоноября в Женеве возобновился политический диалог
между лидерами США и СССР, американскую сторону представлял
тогдашний президент Рональд Рейган. Вот именно после этой знаковой
встречи во всех средствах массовой информации появилось новое громкое
слово: «ПЕРЕСТРОЙКА», а 24 декабря, Борис Николаевич Ельцин был
избран Первым Секретарём Московского Горкома КПСС…

Но к нашему герою этот экскурс по истории не имеет никакого отношения.
Иван, в свои пятнадцать лет политикой не интересовался. Он только-только
закончил восьмилетку и поступил в СГПТУ № 66. По окончании училища
его ждал диплом по специальности помощника мастера производства
химических волокон, или попросту говоря, корочки слесаря-ремонтника
6-го разряда. И вот ему выдали новую тёмно-синею форму с шевроном
«ПТО» на плече. Но какой-то местный юморист расшифровал эту
аббревиатуру, как «придурок тепло одет». Буквально за несколько минут с
помощью бритвочек и перочинных ножей группа №138 избавилась от
нелепых нашивок.
Каждое утро, он вставал в семь, чтоб успеть на завтрак в местную столовую,
которая располагалась на первом этаже общежития для иногородних.
Но что бы яичница досталась побольше, или чтобы чай был погорячей,
он приходил к самому её открытию, в восемь утра (пешком до угла
Терешковой и Сибиряков-Гвардейцев, от угла Химиков и Строителей),
где его ждали трое закадычных друзей; Олег Сурков, Юрий Фитилёв,
и Вадим Ковалёнок. Но иногда и Ваня, не смотря на то что жил дальше всех,
приходил первым, и занимал в столовке средний столик у окна. Ребята
приходили, здоровались, и тут же бросались к раздаче за халявной едой.
Занятия в училище начинались не раньше девяти и после завтрака у них
ещё было время побродить по спортивной площадке и поболтать о том-о-сём.
- Пацаны, вы слышали новость, начал Юрик, - у нас в «шараге» объявили
набор в вокально-инструментальный ансамбль. Я хочу попробовать
записаться. Кто со мной?
Олег, почесал свою черную, кучерявую голову, слегка прищурил левый
цыганский глаз, и выдал: - Тебя Юрик точно возьмут в певцы.
- Почему? – не понял подвоха, тот.
- А у тебя губы, как у Майкла Джексона, такие же раскатанные.
Троица прыснула от смеха. Лишь Фитилёв, верзила с вечно всклокоченными
светло-русыми волосами, и курносым носом обиженно прикусил нижнюю
губу, и скривил рот в ухмылке.
- Да, ну вас. Я вообще-то барабанщиком хотел стать.
- Юрик, ты не обижайся на нас. – Похлопал его по плечу, Ваня. – Мы тебе
тупо завидуем. Я, например, три года пел в школьном хоре, среди одних
девчонок. Поэтому ни в какие ВИА, даром не хочу. Вот, если бы у нас
в училище секцию карате открыли, или рукопашного боя, я бы пошёл.
Тут в разговор встрял молчун-Вадик: - Я слышал, наш местный сторож
хочет замутить секцию боевого самбо.
- Да, ты гонишь: - вырвалось у Ромашкина.
- Зуб даю, чистая правда. Просто ещё объявление не повесили.
- А, что? Боевое самбо в наше время - тоже ничего. Я даже запишусь,
наверно. Пацаны, кто со мной?
- Борьба – это насилие. Заявил Ковалёнок. А я, не люблю причинять боль
людям.
- А что, ты сам-то любишь, Вадим? -  вклинился в беседу Сурков.
- Я люблю книги читать. Дома лёжа на диване или в кресле в домашних
тапочках.
- Придётся тебя Ваньша одному идти, с ехидной улыбкой, подытожил
Фитилёв.
Затянувшуюся приятельскую дискуссию прервал звонок на урок и ребята
опрометью бросились по ступеням крыльца к входным дверям учебного
заведения.

Кроме хороших парней, во всех голливудских фильмах всегда присутствуют
плохие парни; злодеи, гангстеры, или маньяки. Даже в среднем
профессионально-техническом училище встречались такие. Это были
подростки из неблагополучных семей, которые какое-то время посещали
секции бокса, которых выперли оттуда за курение наркотической травки;
анаши, драпа, плана, и.т.п. С одним из таких «бывших боксеров» Иван
случайно столкнулся на перемене. Некий мелкий парнишка, коротко-
стриженный, в рваных «варёнках», вальяжно подошёл к нему и попросил
сигарету. Ромашкин естественно пожал плечами, мол не курю.
И получил за это прямо в глаз кулаком, со словами: - Что б в следующий
раз была.
- Иван, ответил ему матом. И хотел было уже ввязаться в драку. Но Сурков
схватил его за руку и оттащил в сторону.
- Ваня, не заводись. Это же наркоман- Вовчик. Он сейчас под кайфом.
Поэтому не связывайся.
- Убью, гада! - негодовал Иван. Но за обидчиком вслед не погнался.
Умываясь холодной водой в туалете, он увидел под глазом желтизну.
А весь следующий день и ещё неделю после, Ромашкин светил всем
учащимся и учителям, большим чёрным «фонарём». И в его сердце
надолго поселилась кровная обида на этого Вовчика. Лишь через
месяц судьба снова свела их вместе, при весьма неожиданных
обстоятельствах. Как только фингал прошёл, Иван записался на занятия
секции Самбо. Но как оказалось не боевого, а обычного. Хотя их группу
тренировал и воспитывал Сергей Лесков – бывший старлей ВДВ, недавно
вернувшийся из охваченного войной Афганистана. Новости в училище
разносились со скоростью «сарафанного радио». Многие хотели попасть
в группу самбистов, чтобы научиться драться как настоящие крутые парни.
Вот и Володя Чупин (он же Вовчик), решил попытать счастья в борьбе.
Там-то, его и увидел наш Ваня Ромашкин, и сразу же попросил Сергея
Юрьевича, сделать Чупина, его спарринг-партнёром. Сенсей ничего не знал
о неприязни Ивана к Владимиру - и естественно согласился. К тому времени,
Ваня уже успел нахвататься азов этого весьма сложного технически, вида
спорта. Кимоно Чупину было слегка великовато, а на Ромашкине сидело
как влитое. Татами заменяли обычные маты, которыми был застелен пол
одного из пустующих классов. Борцы по старой японской традиции
обменялись поклонами. Прозвучала команда: - Хаджимэ! И схватка началась.
Иван, несмотря на худобу, был на полторы головы выше Владимира, поэтому
он без труда схватил его за пояс и грамотно проведя подсечку носком
правой ноги, бросил противника через бедро левой. Когда Чупин оказался на
лопатках, Ромашкин, вместо удержания, стал проводить удушающий приём
с помощью локтя. Вовчик, извернулся как вьюн, и встал в позу «партер» -
на четвереньки. Раздосадованный Иван сел ему на спину и провёл болевой,
придавив к своим коленям правую руку Чупина. Голова Владимира смешно
торчала из-под ног Ромашкина. Будучи в шоке, Чупин пытался с минуту вяло
сопротивляться, но его локтевой сустав уже начал загибаться в обратную
сторону. Он вскрикнул от боли и судорожно забил ладонью левой руки по
мату. Это означало, что он сдаётся и выбывает из игры.
Кто-то крикнул: - Матэ! Что на языке дзюдоистов означает остановку
схватки. Иван по-дружески подал руку проигравшему и помог ему подняться
на ноги. Сергей Юрьевич сухо поздравил Ромашкина с победой. И
тренировка продолжилась. Но на следующий день Владимир Чупин на
занятия в училище не явился. Поговаривали, что пошёл на больничный из-за
перелома руки.
 
Кроме Ивана Ромашкина, секцию спортивного самбо периодически
посещало ещё человек пять. Он свёл дружбу с двумя из завсегдатаев,
Леонидом Штыровым и Дмитрием Москаленко. Оба были старше его
на полгода и соответственно учились в других группах. Они всегда помогали
вновь прибывшим с надеванием кимоно и отработкой новых приёмов.
Но в одну из сред, к ним в спортивный класс заглянули три симпатичные
девушки, с параллельного курса. Они, широко улыбаясь, изъявили желание
тренироваться на равных с парнями. Сергей Лесков, на правах тренера, хотел
было их отшить, а потом хитро прищурив глаз сказал: - Ладно, беру вас на
испытательный срок. Надеюсь у вас найдётся что-нибудь из спортивной
одежды? Свободных кимоно больше нет. Но я думаю, наши парни -
джентльмены, и поделятся с дамами куртками. Даю вам пятнадцать минут
на переодевание в коридоре. А мы пока разогреемся.  И он громко хлопнул в
ладоши, кивнув головой влево. Что означало:
- «бегом марш против часовой стрелки». И пацаны: - Лёня, Дима и Ваня,
рванули с места в галоп. Пробежав кругов двенадцать, они услышали
второй хлопок, и увидели указующий жест тренера, вправо: - что означало,
«а, теперь, по часовой…». И так несколько раз. Пока не прозвучала команда:
- Всё, теперь шагом! Восстанавливайте дыхание! Руки вверх – вниз!
Вдох выдох! И никто не останавливается!
Но тут, в проёме двери нарисовалась весёлая девичья троица.
- Ну, что пацаны бороться будем?! – выкрикнула самая пухленькая из них,
в обтягивающих трениках с логотипом известной немецкой фирмы.
Парни от неожиданности встали как вкопанные. Сергей Юрьевич недобро
смерил взглядом разбитных девиц, которые одним своим появлением
сломали весь его план тренировочных занятий. И выдал следующее:
- Ладно, меняем тактику разминки. Каждый из парней, берёт себе в руки по
девушке, и бежит с ней те же двенадцать кругов. Потом направление и
девушка, меняются. Ваша задача – не упасть и не уронить «драгоценный
груз». Представьте, что вы опаздываете в ЗАГС, на регистрацию.
На этот раз, рот до ушей от улыбок, был у мальчишек в потных кимоно.
Но и девицам, размалёванным под голливудских кинозвёзд, разного рода
румянами, белилами и чернилами, эта задача понравилась.
Иван, не глядя схватил первую попавшуюся, худенькую и невзрачную,
в жёлтом топике, с нарисованными глазами и ртом. Бежать с ней было
необычайно приятно и легко. Вторая, была что называется «в теле», в
облегающей футболке, с чёрными вьющимися волосами. Ромашкин, бегая с
ней, немного вспотел, но вида не подал. А когда он наконец её поставил её
на татами, она вдруг сказала: - Благодарю, вас, Сэр!
Иван хотел ответить ей, но его накрыло амбре тройного одеколона,
вылетевшего у неё изо рта вместе со словом «Сэр».
Третья девица была просто «секс-бомбой». Её пышные формы явно не
вмещались в спортивный костюм. А длинные, ниже пояса, каштановые
волосы, заслоняли весь обзор, бедному запыхавшемуся парню. На десятом
круге, он рухнул вместе с ней на маты. И его мягко, но тяжело накрыла волна
разгоряченного женского тела. Её груди мешали ему дышать, и он в отчаянии
забил обеими руками по татами. В его трениках, так не спортивно,
зашевелился подлый «червяк». И лишь сильные руки тренера спасли Ивана
от конфуза.
- Девушка, простите, а как ваше имя и фамилия? - спросил Лесков, ставя
даму на ноги.
- Для вас, я просто Даша.
- Ну, кто ещё хочет потренироваться с Дашей?
- Я! Я! – наперебой кричали Леонид с Дмитрием, высоко подняв руки, как
отличники, рвущиеся к доске. После разминки, ребята по традиции к
отработкам новых приёмов и единоборствам. Парни сначала решили
по-джентльменски поддаться представительницам слабого пола,
но суровые окрики тренера, заставили их бороться в полную силу.
Ивана поставили отрабатывать приёмы в пару с Дашей. Тот показал ей,
как правильно делать захваты, подсечки, и броски. И минут через
пятнадцать, улыбался, лежа на лопатках под тяжело дышащими женскими
телесами. Сергей Юрьевич ходил вокруг, да около, иногда резко хлопая
в ладоши и крича: - Матэ! После окончания тренировок Лескову всё же
удалось записать имена «юных спортсменок» в свою тетрадь.
Кроме Дарьи, там фигурировали Ольга, и Наташа. Сказали, что фамилии
сообщат на следующем посещении секции. Но, ни через неделю, ни через
месяц, они так и не появились. Тренер отнёсся к этому философски, сказав,
чтоб парни не унывали и готовились к соревнованиям. Победителям был
обещан разряд и пояс.


А тем временем, в училище участились драки между группами, а иногда
даже и одногруппниками. Как-то раз на перемене, проходя по коридору
Ваня Ромашкин услышал громкие голоса. На повышенных тонах
разговаривали два экс-боксёра. Одного звали Василием Манаковским,
а другого, Андреем Барыкиным. Слово за слово, и словесная перепалка
перешла в контактный бой. Барыкин был выше Манаковского на полголовы,
и руки его стало быть, были длиннее, но Василий имел первый разряд по
боксу, а Андрей ушёл из спорта так и не получив разряда. Первым сделал
выпад левой в сторону соперника Манаковский. Барыкин не мог пригнуться,
а потому лишь отвёл голову в право. И тут, Василий, на реверсе, бьёт прямой
правой в челюсть. Но удар получился смазанным, из-за того, что Андрей
успел сделать движение головой. В результате, хлёсткий, молниеносный
джеб, пришёлся тому по зубам. Барыкин сплюнул на грязный бетонный пол
два окровавленных передних зуба. Манаковский, взвыв, схватился за руку,
которую располосовали, те самые выбитые им резцы соперника. Из раны
густо сочилась кровь. Столпившиеся зеваки подняли истошные крики:
- Блин, Кровь! – Скорее! Кто-нибудь, позовите доктора! – Сначала надо
«мастаку» сообщить!
А потом, бросились в поисках мастеров производственного обучения,
которые в училищах заменяли классных преподов. Те, из-за «чп», на
несколько минут задержали начало уроков. – «Хорошо, что я не боксёр»,
подумал про себя Ромашкин и отправился в класс на урок физики.

На соревнования по Самбо, Иван так и не попал. Он не успел взять вовремя
медицинскую справку, в поликлинике «Завода Химического Волокна»,
курирующего училище. Вместо него, поехали Штыров и Москаленко. Секция
просуществовала в общей сложности полтора года. А потом её закрыли,
под предлогом создания «Клуба Юного Десантника», в котором Сергей
Лесков хотел воссоздать дух аэромобильной бригады Кандагара
восьмидесятых. И Ромашкина опять стали задирать пацаны из параллельных
групп, и из его собственной. Правая рука Васи Манаковского зажила как
«на собаке», и он начал искать себе нового спарринг-партнёра. Увидев
праздно шатающегося Ивана, он спросил: - Ну, чо, побоксуем, приятель?
- Прости, Вася. Ты же знаешь, я самбист: - ответил тот.
- Хорошо. Значит так. Мой бокс - против твоего самбо. Идёт?
- Идёт. Но за последствия я не отвечаю.
- А ты крут. Почти как Рэмбо.
И они остались в пустом химическом классе, один - на один, предварительно
прикрыв входные двери изнутри. Манаковский уверенно встал в стойку,
выпятив левую руку немного вперёд. Ромашкин –же, выставил вперёд левую
ногу и стал ждать. Заметив летящую в направления его лица руку, он сделал
защитный блок, затем резко схватив соперника за рукав, ушел немного в
сторону, и провёл бросок через бедро. Полному падению Василия на пол,
помешал учительский стол, за который тот схватился как «за соломинку».
Иван протянул руку и помог встать незадачливому боксёру.
- Блин, тут пространства мало: - оправдывался Василий.
- Ну что, продолжим?
Иван встал в угрожающую борцовскую позу, заимствованную им у
дзюдоистов. Василий, немного ошалев от такой наглости, и непроизвольно
сделал шаг назад. Вдруг, затренькал очередной звонок на урок и в двери
повалили учащиеся, их 138-й группы. Намечался обычный урок химии.
Манаковский, заметив любопытные взгляды вошедших, симпровизировал:
- А, мы тут с Ромашкиным в Рэмбо играли. Он конечно победил.
Теперь он Рэмбо.
- Да здравствует, Рэмбо - «второй»! – визгливо выкрикнул напарник Ивана,
по цеховой практике, Николай Маршаков. За что схлопотал подзатыльник от
своего соседа по парте Алексея Пригожина. Несколько смешливых парней
заржали лошадиным басом. Но в этот момент, в класс вошла пожилая
учительница химии Нона Артемьевна: - Что за грай! А, ну-ка сели тихо! А то
будете у меня всем классом рассказывать про амбивалентность. Услышав
незнакомое слово, будущие пом-мастера, сразу поприутихли. Откуда им
было знать, что амбивалентность - термин вообще не из химии, а из
психологии, и он обозначает не атомные связи, а расщепление потоков
сознания. Так, к Ивану Ромашкину, до окончания училища, прилипло это
дурацкое прозвище. Закадычные кореша, Юрик, Вадим, и Олег, даже хотели
его сводить в недавно открывшийся видео-салон, на фильм про
одноимённого американского головореза…  Но экс-самбист, категорически
отказался. Иван, вообще не считал «солдат удачи», героями. Вот
Панфиловцы – это да, или там на худой конец космонавты… Ходили слухи,
что в их училище, на открытие «Клуба Юного Десантника» приедет сам
Алексей Архипович Леонов, тот самый, что первым вышел в открытый
космос, а потом стыковал «Союз -19» с «Аполлоном». Ивану, хоть одним
глазком хотелось взглянуть на живую легенду космоса. Но, по законам
подлости, именно в этот день Ромашкин был дежурным по училищу. То
бишь, он должен был вымыть, и до блеска отдраить все коридоры и
лестницы, кроме самих классов, вместе с напарником Женей Белянчиковым.
Набрав чистой воды в туалете и прицепив к швабре тряпку, Иван направился
в сторону главного, межклассного коридора. Краем глаза он заметил, что
большую часть пространства, заполонили какие-то люди в камуфляже и
беретах. Увидев знакомый силуэт Сергея Лескова, Иван бросил возёкать
грязной тряпкой пол, и подошёл поближе. Раздалась зычная команда:
- Взвод, смирно! Равнение направо!
Не смотря, на то, что Ромашкин был за спиной шеренги, из-за разностей
уровней между бетонным и деревянным полами, ему был хорошо виден
просвет между отделениями. Некто, маленького роста, в высокой
офицерской фуражке, пробежал мимо одетых в десантную форму парней.
Он остановился где-то посерёдке и гаркнул: - Здравствуйте, товарищи
курсанты!
- Здравия желаем, товарищ генерал-майор! – прокричало в ответ несколько
десятков голосов.
И маленький человечек, побежал дальше, к выходу. Под троекратное: - Ура!
летевшее ему вдогонку.
- Жень, а Жень, ты глянь! – стал звать напарника Иван: - Это же был Леонов!
- Где, Леонов? – спросил Белянчиков, с вечно заспанным, веснушчатым
лицом, боком выходя из класса литературы.
- Да, только что, перед «Юными Десантниками» пробегал. Поздоровался,
и был таков.
- А - а… – зевая кивнул головой Евгений. – Он же космонавт, ещё прилетит.
- А вдруг, это в первый и последний раз было? – А ты…
- А, я… Извини, Ваня, спать хочу. Ты, как домоешь свою половину,
толкни меня. А я ещё чутка в классе покемарю.
Парни в камуфляже, как горох «скатились» по двум боковым лестницам
вниз, на первый этаж, очевидно провожать высокого гостя. Ромашкину
сразу же расхотелось мыть полы. Он жалел, что не попал в этот
элитный клуб, который основал Сергей Лесков - его тренер по Самбо.
Хотя какой он теперь ему тренер, и где теперь те парни из их бывшей секции,
Лёнчик и Димон? Он чуть даже не расплакался от досады. Но проходя мимо
зеркала в большой рекреации, взглянул на своего двойника. Из зазеркалья, на
него зыркал в меру накаченный, коротко стриженный, голубоглазый паренёк
лет шестнадцати.
- Рэмбо, хватит уже на себя в зеркало пялится: - выкрикнул чей-то гнусавый,
голос. Иван обернулся и увидел Юрия Фитилёва, с заклеенным пластырем
носом.
- Привет, Юрик. Кто, это тебя, так…?
Да, эти боксёры, опять обкурились. Случайно попал под раздачу.
- Ты только скажи, кто? Я разберусь.
- Да, ладно. Забей. Кстати, приходи завтра в актовый зал, наш ВИА даёт
первый сольный концерт по случаю «Осеннего бала». Я буду играть
на новой ударной установке.
- Спасибо, Юра. Я подумаю. И с этими словами, Ваня похлопал Фитилёва
по плечу. Затем добавил: - И, никогда больше не зови меня Рэмбой!
Я, Иван Ромашкин - будущий Советский космонавт!
- В таком случае, я - будущий Ринго Старр!
Они с минуту смеялись, как дети, которым объявили, что завтра они едут в
«Артек», на всё лето… А, потом разошлись, оставшись каждый при своём.