BDSM. Часть 2. Глава 10

Амамлюк тем временем растворялся в желудочном соке Реморы (или птицы Рухх); он и сам уже не знал (или это был сон и ни в чём он не растворялся) (а как Иона путешетсвовал во чреве кита-рыбы) (или он превращался в селезёнку Левиафана, или в мочевой пузырь Бегемота…) …

[Дело Амамлюка – жареный урюк]
Дон Целокантус стоял перед огромным зеркалом. Зеркало парило над землёй  на расстоянии 7 дюймов. И Дон и зеркало находились в какой-то нижеэкваториальной пустыни. Не смотря на 40-градусную жару, Дон быд одет в авиационный зимний тулуп, а на голове у него был шлемофон, В шлемофоне раздавался голос Паприки, наставительно читавшем стихи Липомузе:

                Мороз и дада – день чудесный,
                Но ты не спишь мой друг прелестный,
                А надо бы поспать тебе,
                Не то подружка быть беде
                (И ты не сядешь на биде),
                Закрой, сомкни свои глаза,
                Чтоб мимо пронеслась гроза,
                Спокойной ночи и good night,
                И заходить на порносайт
                Я не советую тебе,
                Не то, подружка, быть беде
                (Уж лучше сядь ты на биде)

- Паприка, - перебил его Дон Целокантус, - я тут перед зеркалом стою, но отражаюсь в нём не я, а кто-то другой.
- Кто? Что? – не понял Паприка, - что вы там мелете?
- В зеркале не я.
- А кто?
- Кто-то. У него на голове чалма и одет он в синий балахон…
«Люди в синих халатах, люди в синих халатах…» - донеслось откуда-то в шлемофоне песня.
- Это ты поёшь Паприка?
- Я думал это вы поёте…
- Слушай, а если я сниму шлем?..
- Тогда вы меня не услышите…
«Ребята, что за чудные стихи вы читали? Кто автор?» - опять вклинился третий голос

- Фрейд Маткин, - машинально ответил Паприка, - лауреат всех премий и обладатель всех призов и кубков мира…
- А я думал Ив Туш, постфранцузский поэтон недореалист…
- А ты хто такой?! – вдруг опомнился и взорвался Паприка.
- Всё, всё. Понял ваш тон мистер, ухожу из эфира.
- Я те дам зефира! Такого зефира получишь, что пастилой станешь!
- Ой, на зеркале появились эти самые треклятые буквы, - заблеял Дон.
- Какие эти самые?..
- Ну BDSM (брютизм, дада, сюрреализм, модерн).
- Ну и что? Плюньте на них!
- Как плюнуть?
- Как-как, слюной, как говорил Остап Бендер.
- А кто это такой?
- Турецкоподанный.
- Друг Амамлюка что ли?
- Вроде того, но он больше по хозяйственной части…
- Ой, эти буквы меняются. Сейчас вырисовалось BDSM (барбаризм, далианство, сексопатологизм, монстризм).
- Да не смотрите вы на них на эти буквы.
- Я шлем сниму.
- Снимайте и не проклёпывайте мне мои драгоценные мозги.
- Снял. А-а-а!!!
- Ну что там? – донёсся отдалённый голос оруженосца.
- Теперь я себя вообще не вижу, я исчез. Я не вижу себя ни в зеркале, ни в действительности. Меня нет! Это дьявольщина!! Караул!!!
- Чёрт бы вас побрал! – заверещал Паприка, - я тоже исчез! И Липомуза тоже!
- А у меня исчез Раздолбант, - чуть не плача возопил Дон ламентантного образа.

- Наденьте ваш шлемофон долбаный!
- Не могу! Я его не вижу!
- Вы меня в гроб загоните! Мне мерещаться эти дурацкие буквы BDSM. Дон, я не хочу чтоб на моей могиле были написаны эти идиотские буквы BDSM. Снимите… тьху! То есть оденьте этот ваш дебильный шлемофон!
- Да я же тебе говорю…
«При запуске каннибалистических ракет рэкет взял центнеротонну редиса…» - прозвучал голос диктора радионовостей.
- Кто это говорит?! – заорал Паприка, - это опять этот црушник ё…
- Это не я! – завизжал Дон.
- Попрошу не выражаться в моём присутствиии, - сказал четвёртый голос, похоже что женский.

- Да что ж это такое! Голоса какие то!..
- Это не я, не я!.. – фальцетировал Дон- (м)звон.
- Да я знаю, что не вы, из вас оратор, а тем более диктор, и даже диктатор, не говоря уже о женщине… как из пули… тьху, то есть как из…
- Попрошу не выражаться!
- Да я ёще не успел выразиться, а она уже орёт.
- Во-первых не она, а во-вторых – не орёт…
«По версии журнала Cannibal Forbes у всех миллиардеров случился неожиданный и необратимый запор, вследствие переедания…»
- Я кажется понял! – заверещал Дон.
- Да ни хрена вы не поняли! Шлем ищите лучше, иначе мы растворимся в вакууме. Горячей сковородкой вам по башке! Шевелитесь!
- Не могу шевелиться, мне нечем шевелить, у меня ничего нет, тела нет, и мозгов тоже нет, так что даже ими пошевелить нельзя. Я чувствую, что скоро и голос у меня пропадёт…
- Он чувствует! Знаете, что можно чувствовать в одном месте?
- Нет, не знаю, а что?
- Это не телефонный разговор.
- Вот именно, попрошу не выражаться…
- Да заткнись ты на фиг! И слова сказать не дают! Подслушники проклятые! Щас как скажу турецкое слово по хранцуззки…
- Попрошу не…
- Щас как выражусь!..
- Вы же сами сказали, что это не телефонный разговор…
- Пасть зак…
- А мы разве по телефону беседуем? – вдруг вставил свой пятачок Дон невинно так.
- А то по чём же ещё! Не по космической же связи!
«Граждане! Не загромождайте задний проход!»
- Да кто это всё время там вякает! – голос Паприки клокотал от гнева.
- Паприка! – голос Дона задрожал от ужаса, - я вижу людей в античных одеждах, которые держат крышу Парфенона.
- Какую ещё крышу?! Это у вас уже крыша едет! Это у вас предсмертные галлюцинации!

- Какие, какие галлюцинации?..
- Спросите лучше у них где ваш шлемофон.
- Уважаемые! Где мой шлемофон?
- Ну что?
- Они не отвечают.
- Отвечают-не отвечают, делайте же что-нибудь!
- Они провоцируют мою КВЖД.
- Чегооо?
- Вот, они расшифровывают: квантово-великовозрастная ж… (тут неприличное слово) Дона. Да кто вы такие, чтобы оскорблять меня!
- Так им Дон, врежь! И шлемофон забери!
- Дался тебе этот шлемофон. Они оскорбили часть моего тела… Вот опять расшифровывают: квантово-ванильная (опять это неприличное слово, хулиганьё!) дада. Что за дада ещё такая?
- Дон, у вас уже нет той части тела, которую они оскорбляют, и вообще у вас нет тела, как и у меня по вашей милости, улей с пчёлами вам в неприличное слово.
- А у меня нет неприличного слова, - радостно отпарировал Дон.
- Да сами вы весь (или то, что от вас осталось) неприличное слово.
- Паприка, - вдруг раздался жалобный голос Липомузы, - а где ж моё всё? Куда ж теперь контейнер нижнего белья девать?
- Засунь его теперь в неприличное слово, которым стал наш рыцарь невидимого образа.
- Ты холоп, смерд смердящий, клоп раздавленный, личинка навозной мухи, продукт толстого кишечника, как ты смеешь смеяться надо мной, над своим…. Ааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!
- Что?! Что??!! Что????!!!!
- Я во что-то превращаюсь!!!...
- Санта-Мария! И я тоже!!
- Мамочка, что это со мной!
- Липа, хоть ты не ной!

По выжженному беспощадным инквизиторским августовским солнцем лугу медленно передвигались четыре странных существа: мужичок с огромной головой и таким же, вровень с головой, брюхом; рядом с ним с трудом волочила почти незаметные малюсенькие ножки, наверное, женщина (ибо точно определить было невозможно), её голова, туловище, руки срослись в один гигантский, выпяченый вперёд, живот. Чуть в отдалении на непонятном существе в виде ломаной линии (ломаной в четырёх местах) восседал некто изогнутый плавно несколько раз, похожий на знак вопроса 
?????
«<…> по мнению М.Э. Литтауэр, являлись прототипами псалий Передней Азии  <…>»

«Интересен рассказ Помпея Трога о скифском царе, который имел такую первоклассную по всем ста;тям  кобылицу, что не мог найти для неё иного жеребца, кроме как <…>»
Дона Целокантуса водило из стороны в сторону. Паприку плющило в вертикальной плоскости, а Липомуза прижимала своей массой Раздолбанта к земле, превращая его в лягушичьий трафарет.
- Хазяин! – висельно=весёлым певучим голосом постъоперного певца возгласил Паприка, -  вон на песке ваша вставная челюсть валяется.
- У меня нет никакой вставной челюсти, - буркнул Дон.
- Конечно нет, потому что она вон валяется на песке, и птицы на неё нагадили.
- Да у меня никогда не было никакой вставной челюсти! – уже злобно, но ещё защитно пассивно огрызнулся ДЦ.
- Так теперь будет! – победоносно воскликнул славный оруженосец сатирического образа.

- Да на кой она мне, если у меня есть… швои… - Дон осёкся и провёл языком по пустующим дёснам. И ещё раз со страхом, уже немалым провёл. И ещё раз!
- А где ше мои шубы? – произнёс ДЦ дрожащими губами (и чуть не заплакал) (да тут бы и камень чуть бы не заплакал)
- Где ваши шубы? – хихикнул Сальса (всё-таки это нехорошо, человек чуть ли не плечет, а он хихикает видите ли), - наверное вы их выбросили на свалку, когда мы вернулись из Антарктики, и вы сказали, что ноги вашей не будет более в этой фрионовой, похожей на холодильник «Минск-12», стране ( у которой нет ни флага, ни гимна, ни греба, ни гербалайфа)

- О Шанта-Мария! (Или как сказали бы живущие восточнее: Матка боска!)
- Вы хотели сказать Шакти-Мария? – таким прегаденьким голосочком Паприка…
Но в него уже летело что-то тяжёлое, запущенное могучей рукой Рыцаря метательного образа.
Паприка увернулся. Что-то тяжёлое попало в Липомузу. Но она сама была настолько тяжела, что её гравитационное поле могло отшвырнуть любой тяжёлый предмет (даже охлаждённый до абсолютного нуля) или запустить его вращаться вокруг себя по эллиптической орбите.

- Уууууууууу (и т.д.) !!!!!!!!!!!!! (и т.п.), - взвыл Дон-Пирамидон, - это какой-то штрашный шон!
- Это сон, - спокойно так, по-дзэнски ответствовал Паприка, - но не страшный. Страшный будет тогда, когда вы увидите, свою голову, лежащую на песке, подни;мите её…
- Да как я её увижу, пёш ты шелудивый! – возвопил-возвозопил несчастный Дон-стон.
- А это вы уж спросите у режиссёра снов, - у них там есть свои заморочки, свои спецэффекты и спецдефекты. А уж если вы увидите свои две головы…
- Я тебе шнешу обе твоих пуштых!.. – рыцарь шепелявого образа схватился было за меч, но тот оказался сделанным из растаявшего шоколада.
Зато Липомуза

Дон Целокантус проснулся от того, что некая влажная субстанция появилась у него на носу. Система орнитомолоха была запущена на полную катушку и поэтому рыцарь философски-трактатного образа флегматично вытер шёлковым носовым платком с узором в стиле позднего барокко, вышитым золото-платиновыми нитями, птероклоачную субстанцию и потянулся к своему неоконченному многострадальному опусу. Но…
Раздолбант с видом довольного кулинаромана что-то дожёвывал. Нехорошее подозрение посетило Ljyfwww\ (так в англ.регистре пишется Донццц)

- Паприка Сальса! Сто наноатомных бомб тебе в неприличное слово! Где мой трактат?!
Паприка, не выползая из мегациклопических складок Липомузы, сонно ответствовал:
- Раздолбант его сожрал, доедает последний листок (и правильно сделал, - шепнул он Липе). И Паприке стало липпово…
Дон Ц-е-с метнулся к Роздолбанту и вырвал из его ненасытно –некультурной (и даже нефилософской и нелитературной) пасти последний листок своего грандиознозадуманного произведения. Вытерев пот со лба, Дон вперился в мятый кусок бумаги и прочёл:

(Но параллельно вспомнил вдруг престранный диалог со своим неотъемлемым, как зеница от ока, оруженосцем:
- Дон Целокантус, а вы вообще когда-нибудь занимались сексом?
- Это не твоё собачье дело!
- Ну мы же с вами почти родными уже стали за столько литературных лет совместной жизни, признайтесь мне по секрету, - прошептал Паприка конспиративно.
- Паприка, это военная тайна, - ещё более конспиративно и шёпотно прошипел  Наш Рыцарь несговорчивого образа.
- Значит дело было на войне, - сделал вывод оруженосец, как и должен был сделать всякий, имеющий доступ к оружию.
- Паприка, я, как пионер-герой, никому ничего не скажу.
- Ну хоть намекните, - взмолился любопытный, как тысяча бабок-побрехух, П,С.

И тогда Славный Наш Идальго Социалистического труда на ниве ратоборномукомольной показал Паприке свою трудовую книжку.
Немая сцена длилась долго
P.S. П.С. больше не лез  (с вопросами)
На этом скобка закрывается – вот так:)

 

BDSM (Бриссе, Дусбург, Сернер, Митрани)

                «Никифилі мопале;ксио интипа;ши бенака;ффро –  »
                Пауль Шеербарт  «Люблю тебя,
                железнодорожный роман»

                «Свистите, кричите, бейте мне в морду, что
                дальше? Ещё я вам скажу, что все вы – болваны»
                Франсис Пикабиа «Каннибальский манифест
                дада»    

Тоннель был очень узкий. Почти непроходимый и… здесь напрашивается слово «бесконечный», но вы его не дождётесь. Передвигаться в нём можно было лишь потому, что он был очень гладкий. Он был выложен полированной крокодиловой кожей высшего качества. Делая судорожное движение всем телом, можно было продвигаться на несколько сантиметров и, передохнув, вновь и вновь… … … количество троеточий неограниченно Инфорр продвигался в противоположном направлении, но в конце тоннеля не было света. Откуда падал свет? Но свет вовсе не может падать {? … ? ,,, ?}
Антиклоуноудада ананноонанана дадаклоуноэклада фоопорти топорро ропурро и муарро Выдвигается кубическими многомерными дадаметриями со скоростью в полтора раза и полтора поцелуя в макушку легированного нюхательного табака
В конце тоннеля чётко обозначились буквы, висящие будто в подвешенном состоянии:



                BDSM (Бюффе [Габриель], Даймонид, Стиглиц, Меринг)

                «Побеги, каликокотки, - вздорные собачки
                орошают клетчатку телефона»
                Макс Эрнст

                «Глядеть на звёзды или во внутренность
                желудка через одну половину бинокля есть
                занятие художественное. В конце концов, это –
                единственное занятие людей»
                Жорж Рибемон-Дессень

Монгозигорро скудные мизансцены лобковых волос финал простого сбора фраканты листобразного муравья двуногой луны то что идёт не само собой но где-то у горизонта кто выходит тот заходит пол-тьмы навсегда застряло между то и то где-то на рейде белеющий крин апенкон Апеннинн полуостров Гилея в степях монголстритов полузалив лабиондовые дали серпантин ребристых метафор на яблоках грушевидных фасций глоуфадды роман с обсерваторией автоматическое письмо это когда слова являются не порождением интеллекта а выныривают из Бездны твоего Я(я) которое вовсе не подсознание или бессознание (они толко ступеньки, ведущие в Бездну) просто появляются словно пузыри на воде на поверхности этой Бездны а она вроде какой-то чёрной глади, но не водной, а сюрреальной
Однажды у Ива Танги брали интервью

- Скажите, а у ваших картин есть смысл?
- Да.
- И в чём же их смысл?
- В сюрреальности.
- А что такое сюрреальность?
- Это сюрреалистичекая реальность.
- Но что такое эта реальность?
- Ну это почти тоже самое что сюрреалистическая нереальность.
- Вы шутите?

- Нет, что вы. Если бы я шутил, я бы сказал что-то интересное, захватывающее, почти детективное, именно то, что любят читатели газет.

После этого журналисты задавали ему вопросы лишь биографического характера. Биография была не сюрреалистична в отличие от биографии )или даже ибографии( Сальвадора Дали, поэтому журналисты неохотно общались с Танги. И напрасно! Надо было задавать ему правильные вопросы и тогда бы они получали правильные ответы. Например: «Каков крабовидный полуобъём ваших картин?» И тогда бы они услышали много интересного. А может даже и поучительного в расширенном диапазоне реверсивного лакмамара

арсссафафто что можно  #   думать о Дюрере в аутоклиматическом юраммббе и браммбе это не вопрос а скорее ответ на ответ на многочисленные заявки драконофилов драконодралов и драконотрахов. Существует ли то, что называется Вселенной? Сффонффе! Сффонффе! Вот что есть! Есть ДАДА Есть СЮРР А это, как вы говорите, Вселенная? Не припомню такой. Сюрреальность какой бы она ни была даже дадаистической и самый простой сюрреалистический акт сказать про себя дециллион в децилионной степени раз «Сюрреальность» а затем ещё столько же раз повторить ДАДА размонтировать все солипсные оболочки представления воззрения воображения и раскидать их на поле в семь тератолионов парсеко-гектаров тиаматического хаоса разбердиседить разтиаматить расфальфидить