Глава 10. Выпускной

          Я проснулся несколько раньше, чем обычно. Около десяти часов утра. Точнее будильник завел на 10, но подняться с постели удалось только в 10.30, и я бы провалялся дальше, но что-то внутри меня не давало мне покоя. К 11 нам надо будет встретиться на точке для предварительного прогона нашего репертуара, потому что в 12 начало официальной части, а мы должны присутствовать с самого начала. Я думаю что эта бюрократия была принята на случай того, если что-то пойдёт не так, то нами можно было бы заткнуть возникшую дырку в программе. Так, по крайней мере, со мной, всегда здесь и было. Сколько себя помню, когда здесь учился и играл в местном ВИА, то если что-то случалось с аппаратом, и нужно было оттянуть немного времени, чтобы чего-то там исправить и подпаять, я выходил на сцену с гитарой и пел песни, чтобы публика не разбежалась. Время от времени поглядывая за кулисы, чтоб узнать, стоит ли мне продолжать развлекать народ, или наоборот, если аппаратура готова к выступлению.

          Как-то, помниться, я пел свою песню, о маминых варениках из цветной капусты, но стеснялся признаться, что это написал я, и преподносил это так, как, будто это мой друг пишет такие песни. А одногруппники  называли меня Розенбаумом, поскольку на сцене я говорил довольно много и легко. По началу, это и правда мне давалось легко, поскольку я чувствовал себя каким-то непризнанным гением, мне казалось, что мое творчество жутко востребовано, и все испытывают такой же восторг от моих песен, как и я.

          Я сделал себе бутерброд с чаем и побежал на репу. По приходу обнаружил, что никого ещё нет, но комната открыта. В помещении ощущался некий простор, я бы даже сказал, что чего-то не хватает, но все эти ощущения я списал на дневной свет, поскольку как правило, здесь мы находились только в темное время суток.

          Я уселся на скамейке. Из трёх сидений оббитых черным кож замом, уцелело только одно и то, оно было изрядно потрёпанным, но все же лучше чем голое, ничем не обработанное дерево, как на остальных двух. Когда-то, лет 20 назад, эта скамья предположительно стояла в актовом зале или в красном уголке, и видимо после списания, вместо помойки, чудом оказалась в общаге. На пожелтевшей фанере были надписи в стиле «Здесь был Вася» и «Маша и Коля = любовь на веки». Мое одиночество, и созерцание повидавшей «И Крым и Рым» фанеры, нарушил голос Вадима.

          – О, великий Дмитрий! Спасибо, что осветили нас своим присутствием! – Сказал он, торжественно шутя, имитируя голос Хотабыча из одноименного фильма. Но вся эта напускная, королевская вежливость была неспроста. Дело в том, что они пришли несколько раньше меня, и уже успели отнести пару колонок, поэтому в его голосе слышалась лёгкая, то ли обида, то ли претензия. Он протянул свою открытую ладонь.
          – Не осветили, а освятили, наверное! – я пожал его руку в ответ, – Привет Вадим!

          За ним появился Роман.

          – Привет. Тут это, короче администрация нарисовалась, и сказали уже выносить аппарат на сцену.
          – Так ещё час до 12! – возмутился я. – Как же наш прогон?
          – Ваши проблемы – нас не волнуют! Инкомбанк. – парировал Фрол.
          – Привет Жека.
          – Здорова Димон. Ну, в начале, они сделают свой генеральный прогон, а потом если останется время, и мы сможем.
          – Если останется время? – Мое лицо перекосило от удивления.
          – О, Димка, привет! – В комнату зашла Таня. – Тебе уже сообщили добрую весть?
          – Привет Тань, лучше бы не сообщали.
          – Так, так, так. – Сказал Морозик, осматривая комнатку на предмет того, какое ещё оборудование нужно переносить в учебный корпус.
          – Привет Димыч.
          – Привет Сергей.
          – Жаль, что нет занятий у студентов в это время!
          – А, по-моему, наоборот – никто не мешает.
          – Да, мы бы сняли с уроков, пару крепких ребят, и вопрос с переносом аппарата был бы для нас закрыт.
          – Ясно.
          – Давайте уже носить, парни! – сказал Вадим. – Раньше сядешь – раньше выйдешь.
          – Вадик давай синтезатор возьмём? – сказал Роман.
          – Надо крышку от этого гроба найти.
          – Ты хочешь, чтобы прохожие от нас шарахались?

          Синтезатор «Том» и правда, был таких размеров, что со стороны, вместе с крышкой, был похож на небольшой гроб. Черный короб, длиною метра полтора. После того как Вадим с Романом определились, я взял то, что было ближе всего ко мне – т.е. барабаны, и начал со стоек с тарелками.
         
          – Э, Димыч, подожди! – Вдруг Сергей остановил меня, – Партизан просил без него не трогать его инструмент. У него новые тарелки и пластик. Бери микрофонные стойки или ящик со шнурами.
И я поплелся за парнями с синтезатором, который больше был похож на большой черный ящик из передачи «Что, где, когда».

          – О, пацаны! Вам нет цены! – Раздался сзади чей-то знакомый и пьяный голос, я обернулся, увидел Олега. С ним я несколько раз сталкивался, когда попадал в компании, где любят хорошо «принять на грудь». Он был, в принципе, не плохим парнем, но откровенно говоря, весьма недалёким, и что его отличало – он никогда этого не скрывал. Так же он не скрывал своих чувств, и если ему нравились некоторые песни из моего репертуара, он был готов носить меня на руках за то, что я их ему спою.

          – О блин, его тут только не хватало, – сказал Вадим так тихо, чтобы услышали только мы.
           – Привет Олежка! – Сказал я, как только он нас догнал. – Ты уже отмечаешь?
           – Здарова Димончик! – Только моя мама и ты, можете так меня называть. Ну, шо там, когда вы залабаете?
           – Через час начнется торжественная часть, а мы в самом конце, так что часа через три подходи, а то и больше. – Сказал Роман.
Из его слов было понятно, что он хочет избавиться от Олега. Мы все понимали, что через три часа тут уже никого не будет.

          – Окай Димон, я пойду ещё «почитаю книгу» и приду через часок, а после концерта мы с тобой пойдем купаться на Донец. Окай? – Он говорил больше утвердительно, чем вопросительно.
          – Окай. – все, что оставалось мне ответить, но в душе, я надеялся на то, что он конечно не придет.
          – Блин, он если придет в таком состоянии на вручение дипломов, то может все испортить высказал свои опасения Вадим.
          – Да уж, его появление в обществе, не безопасно для последнего, поддержал я.
          – Да ладно вам парни, Роман пытался нас успокоить, нам то что? Это же не наш выпуск, вы думайте лучше про то, что бы мы сыграли хорошо.
          – Ладно, давайте, правда не париться, а будем надеяться, что он сечас накидается там, и сюда уже тупо физически не сможет придти. – Я тоже пытался утешать ребят, но мне больше, чем кому-либо другому, хотелось, что бы «Олежка» не пришел. Но сегодня будет немного иной сценарий.

          И так мы поставили весь аппарат на сцену, которой, по сути, являлись ступени перед центральным входом в здание. Они прогоняли свою программу, где в основном были какие-то танцы и песни сольных исполнителей, а после общего прогона у нас появилась возможность самим порепать немного, и мы прогнали по одному куплету и припеву каждой песни.

          Началась торжественная часть. Выступала Анна Владимировна, замдиректора по работе со студентами, а в прошлом моя Мастерица – это как в школе классный руководитель. Она рассказывала о том, какие места заняли студенты училища и в частности выпускники в этом году, и в каких видах спорта. В принципе, в чем ещё? Наше училище издревле славилось дебилами, нет, я серьезно! У нашего ПТУ самый низкий уровень успеваемости и самый высокий уровень преступности, среди несовершеннолетних, по городу. Поэтому успехов мы могли достигнуть только в тех областях, где не нужна голова.

          Не зря про наше учебное заведение говорили так: "лопата и лом – вот и весь диплом", но наша замдиректора, могла красиво рассказывать даже про отходы жизнедеятельности, расписать во всей красе о том, как прекрасен коричневый цвет и какими пёстрыми оттенками он переливается на солнце, что уж говорить о спортивных достижениях! Точно, ей бы написать сценарий к фильму 50 оттенков коричневого!

          Так, она трепалась на разные темы, и прочее, прочее из серии "Наши железные дороги – самые железные в мире!" Жаль, что она не рассказала про то, как я делал дома кораблик из картона, по чертежам из журнала «ЮТ для умелых рук». А потом она, с моим мастером, забрала его у меня, фактически силой, как экспонат в музей училища. Да ладно, бог с ним, может и правда, там от него больше будет пользы, чем дома на шкафу.