Чудо на перроне

23 августа 1941 год.
“Не уж-то опять дождь собирается...”-подумал Панкратов лежа в окопе. Сейчас тяжкие времена. Гитлеровцы окружили Новгород со всех сторон. 23 августа на левом фланге солдаты 28-ой дивизии пошли в наступление. 125 танковый полк имел успехи, не большие... Но в таких условиях они потребовали огромных усилий. Несмотря на победу немецкий огневой шквал прижал советскую армию земле... И вот сейчас, именно сейчас молодому солдату вспомнился родной дом, мама, младший брат, береза, которая росла одна-одиношенька на поляне и которая каждый вечер встречала Сашу и ее возлюбленную... Аня... Они подолгу разговаривали сидя под этим деревом до всего этого...до войны... О чем они только не говорили, но в последнее время их мысли были заняты будущим. В конце лета Саша предложил отпраздновать свадьбу. И вот сейчас, лежа в грязной канаве, куда со всех сторон стекают струйки воды, юноша мечтает оказаться рядом с ней, со своей синицей.
Панкратов медленно поднимает глаза к небу, которое заполнено серыми грозовыми тучами. Они льют свои слезы. Сама природа ревет в попытках вернуть себе былую красоту, которую отняла война.
От этих мыслей сердце юного солдата замирает, опустошается, однако в его душе всегда есть место для надежды, которую дарует ему Аня Синицына.
Панкратов вытирает руки об мокрую гимнастерку и подносит ко рту, медленно выдыхая на них горячий воздух из легких. Замерз... Чуть дрожа, достает из внутреннего кармана маленький сверток бумаги. Это самое первое письмо от его невесты... Первое и последнее... Это именно то, что вселяет в его душу лучик надежды, поэтому он всегда лежит около сердца и защищает его. Он готов сколько угодно перечитывать его, и вот перед наступлением, он снова держит этот листок бумаги и надеется на скорую встречу с любимой.
Саша аккуратно разворачивает сверток... Чуть намок... Гимнастерка ведь вся мокрая, хорошо, что до письма не дошло. Ночью высушит, вот сейчас вернется разведка, потом высушит. И вот... Из уголка бумаги показываются красивые, по-особенному ровные буквы...
“Сашенька, здравствуй. Как ты там? Небось холодно, дожди ведь... У нас все хорошо. Вот уже к осени готовимся, к сбору урожая. Ты представляешь, наша корова теленка родила. Такая красивая, ты б видел... Соней назвали. А еще меня в нашу районную больницу работать позвали, сказали, что санитарок не хватает, я согласилась. Каждый день к твоей маме хожу, уже почти выздоровела, немного уже и работает. Я помогаю ей, не переживай. Мама обещала присмотреть за ней, когда я уеду. Твои младший брат каждый день расспрашивает. О тебе. Я говорю ему, что ты-герой, что нас защищаешь. Я очень скучаю по тебе. Иногда прихожу к нашей березе и долго с ним разговариваю, как с тобой. Кажется, что я уже схожу с ума. Папа умер еще в начале июля, мама так плакала, а теперь и от тебя уже неделями нет известия. Я понимаю, у тебя, наверное, нет времени, поэтому я и не прошу, чтобы ты мне каждый раз ответ писал. Просто напиши маме, что с тобой все хорошо, что жив и здоров, что скоро победите и вернетесь. Не знаю почему, но я довольно часто стала ходить на перрон, откуда вас забрали. Ты ведь сказал, что можешь скоро вернуться, хоть и ненадолго. Ты не представляешь, сколько раз я думала о нашей встрече. Ближе к зиме собирают отряд врачей, что бы увезти на фронт. Вызывают только добровольцев. И вот, я согласилась. Тетя Марфа сказала, что если тебя до зимы не отпустят, то мы точно не сможем увидеться до следующего лета, а я не хочу так долго ждать. Именно поэтому я хожу на перрон каждый день и жду тебя, следя за каждым поездом. Я ведь не сума шедшая? Я верю, что скоро увижу тебя там, на перроне, ищущего меня глазами среди прохожих. Я верю, что скоро произойдет большое чудо, это будет самое большое чудо в моей жизни-это будет чудо на перроне. Жду тебя. Очень сильно скучаю. И очень люблю, Саша. Твоя, любящая, Аня Синицына.”
“Моя, вечно любящая”- проговорил солдат, прижимая письмо к груди. Все же он ей написал ответ, в тот же день, точнее ночь... Он писал это письмо целую ночь, подбирал нужные важные слова, просил ее не идти на фронт, а в душе до жути гордился ее решимостью. Он благодарил ее за все: за маму, за младшего брата, за надежду и за ее любовь.
В ночь с 23 по 24 Панкратов собрал отряд разведки. На утро подготовили план наступления. Всю ночь Саша думал и готовился... От него зависел исход сражения под Новгородом.
Солдаты открыли огонь на поражение неожиданно... Ошарашенные немцы кинулись кто куда: кто за оружием, кто за пулеметами- всех даже и не разберешь.
Вот, подойдя к крепости у Панкратова дрогнуло сердце. Обойма... Она пуста...Что же делать?
Оглядываясь назад, он увидел, что немецкие пули достигают своих целей. Солдаты один за другим падают на холодную землю. Александр, долго не думая, кинулся вперед, прямо на немецкий пулемет. Пули не робели, проникали в тело, оставляя за собой жуткую и жгучую боль, но Панкратов смог добраться до пулемета и упал прямо на него.
Саша, широко раскрыв глаза, лежал на земле, а внутри были десятки пуль. Он смотрел на ясное небо и улыбнулся. За несколько дней это первое ясное небо без туч и без дождя. Панкратов улыбнулся, потому что перед его глазами возник образ светлой Ани, а в голове промелькнула мысль: “Наверное, я рожден был умереть... Умереть за Родину”
Саша закрыл глаза... Навсегда... Политрук роты 125 танкового полка 28-ой танковой дивизии Северо-Западного фронта навечно закрыл глаза. Чуда на перроне не случилось. На войне вообще чудес не бывает...