Стропила и тёща

       Отношения мои с тещей складывались всегда ровно, без ругани, споров и прочей внутрисемейной лабуды. Человек она была сугубо деревенский, из потомственных уссурийских казаков. Родилась и выросла в глухомани, в приграничном селе, которое в прошлые времена было казачьей станицей. Короче говоря, была из той категории, про которую говорят, что дальше огорода не ходил, выше чердака не лазал, слаще репы ничего не ел.      
       Сама по себе  тёща была общительная, работящая, даже, я бы сказал, излишне работящая, хозяйственная и, кажется,  немного скопидомка. По местным меркам она была из грамотных, семиклассное образование, поэтому одно время работала даже секретарем, а потом и председателем сельского совета.      
       Короче, отношения наши, как я уже сказал, были ровные, но на некоторой дистанции. Я чувствовал, что, как бы это сказать, по ее понятиям я был не ровня ее дочери, богатств у меня не было, каких других настоящих достоинств тоже не проглядывалось: ну, подумаешь, офицер какой-то...      
       По выходе на пенсию купил я в тещином селе домик, чтобы иметь возможность прикасаться к природе, да и прошлое деревенское мне всегда было мило. К этой поре теща жила уже в другом селе, по соседству, но как только мы дом купили, она сразу включилась в работу по освоению хозяйства.      
       Надо сказать, что прежний владелец дома хозяйской жилки не имел, и на участке у него, кроме дома и накосяк, наспех, слепленной летней кухни, ничего не было. Был он речником по профессии, все лето бороздил на судах просторы Амура и иных рек, а зиму коротал в своей избушке, занимаясь плетением сетей. Вот так и смерть свою нашел...сетку плел, водку пил, малость перебрал, сморило его, а перед этим курил свою цибарку...Уронил, сонный, окурок в сплетенную сетку, затлело, загорелось, а он спит. Хорошо, что все окна и дверь были плотно закрыты (зима на дворе) пламя само потухло, но Сашка, как звали хозяина, угорел, утром нашли его без сознания, в больницу отвезли, но не смогли, как говорится, откачать.       Вот так и остался дом без хозяина, дети взрослые, из села давно уехали, никому дом стал не нужен, вот я его и купил.      
       Ну, купил, да купил. Надо хозяйству ума-ладу давать. Поставил нормальный забор, баню смастерил, халабуду, изображавшую летнюю кухню, начисто снес, поставил хорошую кухню, баню и так далее. Естественно, понадобился сарай. Когда я его строить стал, теща меня спрашивает:
- Зять, а с кем ты будешь стропила ставить? Один-то ведь не справишься, а больше в деревне никого не найдешь, все старики немощные..
- Дорогая моя тёща - отвечаю - ты не беспокойся, даст бог день, даст и пищу. Вот поставлю стены, двери, а там и до стропил дело дойдет, а как дойдет, так и сделаю, то бишь, и стропила поставлю, и кровлю сооружу.
- Ну, не знаю, как ты их будешь один ставить...я помню, дом строили Казанчевы, так мужики изматерились напрочь, пока их втроем поставили, а ты один...      
       Короче говоря, закончил я сарай, закрыл кровлю, стропила поставил в одиночку. Теща все ходила, глазами стреляла, но ничего мне не говорила.      
       Прошло некоторое время. Как-то  прилег я после обеда на дежурную коечку,  что в летней кухне стояла, да и заснул, притомившись.  А тут в гости заглянула  подружка тещи в молодости, баба Ксеня, как мы ее звали. Сидят они, чайком балуются, и не торопясь ведут свои бабские разговоры. И разговаривают, я вам скажу, совсем не тихонько. Короче, разбудили меня, сон мой сладкий прервали. Я было уже встать хотел, лежу с закрытыми глазами, слушаю болтовню и слышу, разговор обо мне зашел. Баба Ксеня говорит:
- Зять-то твой, смотри-ка, какой сарай построил, куда с добром, прямо молодец!
- Ой, Ксеня, и не говори - отвечает тёща - я его и раньше вроде уважала, а теперь  думаю, что он есть самый справный мужик по строительной части. Смотри, как лихо в одиночку стропила поставил и крышу накрыл, не то, что Цепкайкины мужики с Санькой Меркуловым у Казанчевых строили, да матерились. Я теперь думаю, что он любое дело сделает, хороший мужик моей Любке достался...      
       Тут уж мне  их разговор стало неудобно подслушивать, я нарочно закряхтел, заворочался и сделал вид, что только что проснулся...Встаю, здороваюсь с бабой Ксеней и пошел на улицу, а сам про себя думаю:
- Ты смотри, какая канитель, простое дело, стропила поставить, такое уважение у бабы деревенской вызвало, как будто я какое чудо сотворил... там делов-то на полтинник  в базарный день. Вот и пойми натуру женскую..