Медвежья берлога

Михаил - коренной оленевод. Он унаследовал это призвание от своего деда и отца. И олени стали целью всей его жизни. Все они с Арктического побережья полуострова  Ямал.

 В  этот весенний месяц Михаил, пригнал свое стадо, на местность, где через несколько недель начнется отел оленей. Работы в этот период очень много.  В этом большом, стаде надо отделить важенок от быков и прошлогоднего молодняка. Развести подальше друг от друга. И пастухам это многотысячное стадо контролировать становиться трудней.

 Важенок тоже надо будет после отела охранять.  Так как маленькие и беспомощные оленята, очень часто становятся жертвами, пришедшими за легкой добычей  хищников, это волки, медведи и росомахи.  Снега в лесотундре в этот период еще достаточно много, но он уже превратился в крепкий наст свободно державшего человека. Особого тепла в этой зоне еще не было и медведи только- только должны встать с берлоги. 

И вот в одном высоком месте в перелеске, пастухи нашли, что-то похожее на берлогу медведя и сказали Михаилу. Непрошенный, гость в середине стада не нужен и поэтому решили убедиться в своих предположениях.

 Михаил взял штыковую лопату, для раскопок, а   также двух пастухов вооруженных малокалиберной винтовкой. За годы своей кочевой жизни он видел уже много медведей, но с медвежьей берлогой встречаться еще не приходилось. Хотя от старых, оленеводов, имевших дело с медвежьими встречами, знал с их рассказов, что они на лаз медвежьей берлоги клали пару толстых бревен.

 И медведь уже не выскакивал с берлоги пулей, а вынужден, чтобы выйти, возиться,  отталкивая мешавшие ему бревна и у охотников было уже достаточно времени для прицельной стрельбы. А так, как в перелеске лесотундры  объемного леса  нет Михаил, решил на всякий случай взять оленьи нарты. Нарты, которые, как  оказалось  потом, помогли спасти ему свою жизнь.

 Оленьи нарты, до места предполагаемой берлоги  они спокойно по насту дотащили сами. А затем поставили на отверстие в снегу на предполагаемый выход.  Михаил, взял лопату, подошел к возможной берлоге. Безрассудством Михаил никогда не страдал, а уверенности, в этот раз, что эта медвежья берлога не было.

 Пастухи с малокалиберной винтовкой стояли рядом, всего в десяти метрах от Михаила, и он спокойно начал откапывать снег, а когда лопата, куда- то провалилась, предположения оленеводов оправдались, это была берлога с лежавшим там медведем.

 О себе он сообщил своим ревом, бросаясь к своему выходу. Вначале с той стороны нарт появилась голова и передние лапы медведя, а с этой стороны нарт стоял Михаил, первая мысль у него - Бежать, но внезапно по пояс проваливается в берлогу.

Бежать уже не мог, он был в западне - медведь, нарты, и человек их видимо в этом лазе расклинило.  Оскалившаяся медвежья морда, и лапы пытающиеся дотянутся до человека были всего на расстоянии вытянутой руки от Михаила.

 Единственное, что было у человека в этот момент в руках, которое как то могло на время  помочь защититься от зверя – обыкновенная штыковая лопата. И в руках Михаила, не потерявшего хладнокровия, она стала оружием.

 Он  знал, что самое больное и уязвимое место у животных - кончик носа. И стоя по пояс, в берлоге уклоняясь от лап беснующегося медведя, глядя в разъяренную пасть он пытался попасть в нужное место. Еще немного и медведь все равно вырвется наружу, а потом!?

 Удары лопатой по рвущемуся на волю медведю не достигали цели. Лапы медведя проносились рядом с лицом человека надо, уклонятся от ударов, но надо еще и пытаться бороться за свою жизнь. Один, Два, Три удара лопатой промеж машущих медвежьих лап не достигли цели, а только разозлили зверя.

 Понимая, что так долго это не может продолжаться  Михаил, собравшись, как сжатая пружина, резко распрямился и изо всех сил нанес этот удар, который достиг цели. Лопата точно своим острием попала в кончик носа медведя. Медведь  рявкнул, и осел на снег - он не двигался.

 Видимо такого болевого шока, медвежье сердце не выдержало. Михаил вылез из своего капкана, еще крепко держа свое оружие в руках, огляделся. Его помощников видимо при первом реве медведя, сдуло, как ветром. Да и  малокалиберная винтовка, в руках помощников, в этом случае, наверно мало чем могла помочь.

Страха у Михаила в этот момент не было, но внутреннее перенапряжение всех сил, выдавала дрожь во всем теле. Но и она прошла, когда он дошел до своего чума. Там встречали его, чувствуя свою вину, горе-охотники.

 За всю кочевую жизнь, встреч у Михаила, с хищниками было очень много, но эта встреча, которая научила в дальнейшем осторожности, останется в памяти на всю оставшуюся жизнь.