Гимнаст

Идти молча было для Ирины невыносимой мукой. Казалось, оттого, что они с Андреем не разговаривали, ночь брала над ними верх, расставляла сети, невидимые ловушки, в которые они неминуемо могли попасть, если не разрушить то, что плелось вокруг. Девушка не выдержала и прошептала: 
- С годами я всё больше убеждаюсь в правильности изречения, что наша жизнь…
- Игра, - пробубнил Андрей.
- Игра? Почему игра? Школа. Необыкновенная. Жизнь рано или поздно расставляет всё по своим местам, - в её голосе чувствовалась убеждённость в собственной правоте.
- Каким местам? – спросил Андрей, потому что ему захотелось расшатать платформу этой самой убеждённости.
- Правильным, - достаточно уверенно произнесла Ирина.
Но уверенность была чисто внешней. Затеянный ею разговор должен был быть всего лишь средством избавления от страха, чтобы он не поглотили её, но всё пошло по иному сценарию. И этот сценарий требовал объяснения собственной позиции:
- Очень важно научиться наблюдать за своими реакциями, поступками, словами, за тем, что происходит внутри тебя, - произнесла она с несвойственным ей напором.
- Ага, устроить тотальную слежку за собой, - прошептал Андрей. – А главное, зачем? В чём смысл?
 - Чтобы понять причины собственных поступков, увидеть, какой ты, кто ты есть на самом деле. Это тот самый путь к себе, о котором говорят восточные философы. Мы все ищем смысл нашего рождения и смерти.
- Так уж и все? Что-то не верится мне.
- Может, и не все, но большинство задумывается об этом,  - Ирина ощутила, что её попросту «несёт» по бездорожью, и остановиться она уже не в состоянии.
- Увы, как говорил Будда, «со смертью и разрушением связан этот мир, - и мудрые, познавшие начала этого мира, не горюют о том».
 - Вот именно - «мудрые». А как стать мудрым? Слушать рекомендации, читать умные книги или знание и опыт должны идти, взявшись за руки? Мы все купаемся в иллюзиях. И не ведаем, как освободиться от них. А может, не хотим? – вопросы сыпались, как из рога изобилия, но, похоже, её совсем не волновали ответы на них.
- Как можно хотеть или не хотеть освободиться от чего-то, если это самое «чего-то» тебе не ведомо? – спросил Андрей.
- Стремиться прозреть. А для этого надо развивать не только тело,  - она не договорила, то ли с опозданием поняла, что её призывы звучат, как некое назидание, то ли сообразила, что может обидеть своего спутника, то ли почувствовала, что можно заблудиться, а исправлять любую ситуацию сложнее, нежели вовремя остановиться.
Но возникшее ощущение, что всё же каждая её шаблонная фраза разрушает «плетение» ночи, невидимое, едва ощутимое, пугающе-смятенное и необъяснимое, от которого становилось не по себе, поддерживало в ней воинственный дух. Хотя здравый смысл говорил, что это просто страх, беспричинный, рождаемый самой природой темноты, вызывал некий дискомфорт у неё внутри. И именно от него она страстно желала освободиться через нарушение тишины, а не от реальной угрозы, таящейся в темноте. А потом вдруг поняла, что хочет услышать, как возмущается Андрей. Только вот зачем? 
- Умная очень? – услышала она то, чего добивалась. - Решила поучить дурака? Думаешь, что твои заявления, брошенные вот так походя, смогут кому-то помочь?  Или уверена, что раз я спортсмен, то у меня одна извилина в голове и та прямая? –  спросил Андрей. – Но раз ты пытаешься говорить о Пути к себе, то должна знать, что «нельзя постичь истинный Путь с помощью споров и рассуждений, как нельзя искоренить ложные учения звоном колоколов и барабанным боем». Это утверждал буддийский монах Линьцзи.
Знакомый, привычный голос молодого человека, разрушал таинственность ситуации. Провокация удалась, только вот ей почему-то было не до ликования от полученного результата.
- Я никогда не считала тебя глупцом, - смутилась девушка. – Честно-честно. Как можно? Я и себе-то помочь не могу. Не знаю, как справиться с собственными проблемами. Меня, во всяком случае, умные заявления ничему, похоже, не научили, - Ирина вздохнула и замолчала, а потом не утерпела и добавила: - Осталась одна надежда, что жизнь научит.
- Конечно. Когда-нибудь и как-нибудь. Это общепринятое мнение. Я не собираюсь лезть из кожи вон, чтобы опровергнуть его. Знаешь, один буддийский монах Пандита сказал: «Опасно много говорить, молчание есть средство избежать беды. Говорливый попугай заперт в клетке. Другие птицы, которые не могут говорить, летают на свободе». Но, раз уж я оказался втянутым в беседу, когда всё располагало к молчанию в тишине ночью в лесу, придётся ответить. Если я посвятил свою жизнь спорту, это не значит, что другие сферы жизни мне недоступны, что мои интересы ограничены исключительно спортивными достижениями. Я не собираюсь петь дифирамбы собственной персоне, потому что ощущаю недовольство собой. Области познания у большинства людей весьма ограничены, но при этом они не считают себя примитивными. Но чем бы ни занимался человек, это должно приносить ему радость. Но при этом я знаю, нет, я уверен, что жизнь не может быть сплошным праздником, да и мгновения счастья в ней – не самое главное.
- А что главное? – спросила она. – Я думаю, что отсутствие несчастий – это ещё не счастье. Счастливым человека делают, мне кажется, не редкие и яркие события его жизни. Счастье складывается из малозаметных повседневных мелочей. Всё дело в том, что мы просто не знаем истинной цены вещей. Она относительна и непостоянна. Да и что имеет истинную цену? – спросила Ирина.
Она перескакивала с одного на другое. Задала вопрос, и, не дождавшись ответа,  поспешила вставить собственные рассуждения о счастье, после чего иная линия завладела её сознанием, и она снова задала вопрос, но уже из другой области, хотя и очень близкой. А если абстрагироваться от её рассуждений, если отнести эти вопросы к духовной сфере, а не материальной, то, конечно же, между ними существовала связь. Он мог бы ответить на оба её вопроса односложно: «Любовь».
Но ему хотелось понять, что руководит ею, зачем она сотрясает воздух философскими вопросами? Должна же она понимать, что время выбрано не совсем удачно для беседы. Да и так ли важно для неё его мнение или всё дело в желании продемонстрировать своё превосходство? Он даже ощутил некое раздражение внутри себя.
И вдруг пришло понимание, что ей просто страшно, что затеянный ею разговор – это всего лишь желание отогнать «призраков» ночи, которые смотрят из-за каждого дерева, куста, тащатся за ними. Хрустнула ветка, вскрикнула незнакомая птица, какой-то зверёк пробежал в темноте, - да мало ли ещё сюрпризов в запасе у ночи. Всё непонятное пугает. 
«У страха глаза велики», - промелькнуло в его голове, отчего собственное раздражение показалось ему нелепым.
И он уже достаточно спокойно произнёс:
- Любовь, поиск истины, смысла бытия, преодоление себя, надёжность, защищённость, улыбка ребёнка, мирное небо, - выбирай, что для тебя из этого списка главное и что имеет истинную цену. Ты же понимаешь, что в этот список можно было включить ещё много чего,  - услышала Ирина и вдруг ощутила запоздалое раскаяние.
«Прав. И чего я добилась? Он же мог подумать, и, скорее всего, подумал, что я хочу показать собственное превосходство. Вылезла. Сплошная невезуха, как говорила моя подруга. Оказалась в дурацком положении. И что делать? Любые попытки исправить положение могут только усугубить его. Как говорится, после драки кулаками не машут. Да и вряд ли я смогу вот так сразу переплюнуть его и начать наизусть цитировать кого-то. Да и зачем? Цель-то у меня была совершенно иная. Надо было думать раньше. Зачем я вообще согласилась на предложение Андрея отправиться туда, где живёт чудо? Как зачем? Дух авантюристки проснулся, да и любопытство стало зашкаливать. И теперь иду среди ночи неизвестно куда в поисках приключения. Но коль оказалась на полпути к цели, надо было собрать всю волю в кулак и не дрожать, как осиновый лист. Меня же никто не тащил насильно. Я хотела и по-прежнему хочу знать, что за Небыль скрывается за крутым изгибом реки на другом берегу», – подумала Ирина, и вдруг ощутила какое-то блаженное спокойствие.
- Не стоит обращать внимание на мои сентенции и вопросы невоспитанной, не слишком привлекательной особы, - пробормотала она.
- Звучит как извинение. Если из меня вылезла обида или раздражение - это моя проблема. Не надо заниматься самоуничижением. Я не согласен с тобой, потому что ты не просто привлекательна, а есть в тебе некая утончённая прелесть. И это не комплимент. Это правда, - произнёс Андрей и этим признанием словно что-то изменил вокруг.
Огромные деревья и кустарники всё так же приобретали замысловатые формы в темноте, но уже не пугали Ирину, как и хруст веток под ногами. А потом они вышли на открытое пространство. Андрей взял её за руку, показал в сторону песчаного берега, где их ожидала старенькая лодка, раскрашенная кем-то замысловатыми узорами, как сказочный чёлн, в котором они должны были продолжить путь к таинственной цели.
- Надо плыть, - прошептал он.
«Надо так надо, - подумала она. – Не поворачивать же назад с полпути? В темноте  пройти мимо лагеря только так можно. Лучше уж вперёд. Да и не в моих правилах отступать».
И вот она уже сидит в лодке, Андрей уверенно орудует вёслами, как профессиональный гребец, хотя всю жизнь посвятил гимнастике. После института физкультуры он устроился преподавателем в школу, где Ирина работала учителем начальных классов. Обычно летом он уезжал в детский спортивный лагерь по приглашению старого друга, директора этого самого лагеря. Когда появилась вакансия воспитателя, Андрей предложил  Илье Петровичу взять на неё Ирину. Это предложение обрадовало девушку ни столько из-за денег, хотя ей обещали хорошую зарплату, сколько из-за возможности уехать из города на время отпуска. И она ни разу не пожалела. Сосновый лес, река, походы, программа всевозможных мероприятий, - только радовали её.
То ли вода благотворно повлияла на Ирину, то ли уверенность молодого человека и спокойствие передались ей, но она вдруг осознала, что молчание спутника перестало её тяготить, а пространство из лютого врага превратилось в лучшего друга. Улетучились переживания относительно не санкционированной начальством прогулки среди ночи, растаял страх. Исчезли сомнения, ушло волнение.
Она ощутила, как ночь изо всех сил пытается подарить нарушившим её одиночество молодым людям умиротворение. Всё вокруг словно преобразилось. Казалось, что под фантастические звуки неведомой песни, рождаемой самой природой темноты, рожок луны играет в прятки – то выглядывает, то снова прячется. Чистый воздух и ровная поверхность воды создавали иллюзию, что они плывут на лодке по реке среди купающихся звёзд. В паузах между взрывами хора лягушек было слышно тихое и жалобное пение птицы, похожей на козодоя, на фоне какого-то запредельного уханья совы и редких всплесков воды. В этой разнородной мелодии ночи ощущалась некая скрытая гармония и какое-то тайное великолепие.
За крутым поворотом реки открывался, словно иной мир. Огромные валуны делали берег, к которому они должны были причалить, неприступным. Было что-то сказочно-былинное в этом пейзаже. И вдруг Ирина увидела песчаный пятачок среди каменных нагромождений. Будто кто-то специально расчистил место для таких вот искателей приключений. Лодка уткнулась носом в песчаное пространство.
- Приехали, - произнёс Андрей, выпрыгнул на берег с грацией, достойной восхищения, привязал лодку и улыбнулся: - Нам надо вскарабкаться туда, - он показал на крутой берег, - мы успели. В предрассветной дымке творятся чудеса. Вперёд, - он взял девушку за руку и уверенно повёл по едва заметной тропинке.
Они замерли на краю обрыва. За их спиной был лес. Внизу ленивые волны словно ластились к лодке, застывшей в гордом одиночестве на маленьком песчаном островке, а там, далеко за рекой, в лучах восходящего солнца неожиданно стали проявляться горы. Казалось, они парят, лишившись силы притяжения, существуют сами по себе, независимо от земли среди безбрежного тёмно-зелёного лесного океана, проявившегося на месте поля.
Все звуки исчезли. То ли время замерло, то ли что-то с пространством произошло, только Ирине стало как-то не по себе от этого. Ведь лес на рассвете должен звенеть голосами птиц, шелестеть ветвями, по которым скачут проворные белки, шуршать травой, средь которой разбегаются напуганные их присутствием зайчата. 
Сердце сжалось и затрепетало.
- Откуда горы там взялись и лес? – еле слышно спросила Ирина.
- Не знаю, - признался Андрей. – Сейчас с первыми лучами солнца картина изменится. Исчезнут горы, и первозданный лес вдали растает, проявятся поля, засеянные пшеницей, и вернутся звуки. Смотри-смотри, - Андрей взял Ирину за руку. – Особо ценно то, что редко встречается, как говорят коллекционеры.
То, что произошло дальше, было похоже на странную фантасмагорию, нерукотворную, глобальную, пугающую, необъяснимую, вызывающую смятение чувств и разума. Ирина пыталась впитать в себя необычный пейзаж, запомнить детали метаморфоз. Ей показалось, что над горами проявились следы от вечных взглядов звёзд, запредельные и одновременно реальные, тянущиеся вниз в виде замысловатых полос, которые расширялись, бледнели и таяли на глазах. А потом и картина в целом стала постепенно терять чёткие очертания. Она будто размывалась, медленно так, даже слишком медленно. И вот уже сквозь неё начинал проявляться иной пейзаж, который набирал силу, краски, пока не вытеснил непрошенного гостя и не воцарился на своём законном месте.
И одновременно с этим изменением вернулось звучание природы. Лес за их спиной защебетал, зачирикал и лениво зажужжал. Стало слышно, как шумит листва, хрустят веточки под ногами зверьков в лесу, волны с плеском набегают на берег и множество иных неопознанных шорохов и звуков сплетаются в единую радостно-восторженную мелодию рассвета.
- Вот и всё. Надо возвращаться, - произнёс Андрей.
- Я должна признаться, что моя болтливость по дороге сюда была связана с тем, что я боюсь темноты с детства, особенно в лесу…
- У каждого свой предел смелости, как говорил наш декан, иной может не бояться пуль, а при виде паука вздрогнуть. 
- Спасибо за поддержку и понимание. А знаешь, мне почему-то кажется, что увиденное таинство очень похоже на хрономираж. Я, конечно, могу ошибаться. Многие люди наблюдали и описывали миражи, а физики-оптики давно раскрыли все их секреты, кроме одного: они так и не смогли известными законами физики объяснить, почему отражаются события, происходящие на большом расстоянии в Пространстве и во Времени.
- Меня мало волновала проблема появления и исчезновения миражей где-то в пустыне, как были совершенно не интересны люди, видевшие их. И вряд ли я стал бы искать причины их возникновения, если бы не столкнулся с этим явлением в прошлом году чисто случайно не за тридевять земель, а здесь. Тогда и решил разобраться, что же это за явление. Я появлялся на этом месте при каждом удобном случае. Никого не посвящал в тайну. Здесь проявляются не только горы, иногда неведомые города, иногда неописуемой красоты храм среди некого поселения. Короче, пять вариантов неизменно повторяются. И их продолжительность различная. С чем это связано, не знаю. Я отследил, что у этих хрономиражей есть определённый пик активности и пик затихания, а так же существует перерыв, после чего это явление вновь просыпается. Затихание происходит осенью, перерыв - на зимний период, а весной - просыпание. Пик активности приходится на лето. Это то самое время, когда частота проявления хрономиражей возрастает. Если честно, то, что я открыл здесь, меня потрясло неимоверно. Именно поэтому у меня проснулся интерес к хрономиражам. Я стал собирать сведения о них, описания очевидцев. Хрономиражи возникали и в далёком прошлом, и в наши дни в различных точках мира. Так я узнал, что в Ирландии над Югалом в 1776-1797 годах, а также в июне 1801 года неоднократно видели окружённый стеной зелёный город с белыми палисадами. А потом я ознакомился с записями знаменитого путешественника Греллуа. Он описал, как между Гелма и Боне (Северная Африка) он увидел хрономираж огромного красивого города, украшенного монументами, куполами и колокольнями. И чем глубже я погружался в изучение хрономиражей, тем большее количество описаний этих необычных явлений накапливалось в моём архиве, но это не приоткрывало их тайну. Ещё я заметил, что, как правило, в одном месте проявляется один конкретный хрономираж, а здесь, в сельской глубинке, находясь на крутом берегу реки, я столкнулся с аномалией внутри аномалии: пять различных хрономиражей в течение месяца. Представляешь? От одного хрономиража может голова закружиться, а здесь – пять! А когда я нашёл описания «небесных битв» из прошлого, то был поражён ещё больше, потому что очевидцы этих событий утверждали, что во время этих хрономиражей происходили невероятные вещи. Так в Великобритании в 1686 году люди наблюдали небесное шествие вооружённых солдат. И при этом на землю во множестве падали ружья, сабли, шлемы. А в 1880 году после «небесного сражения», что произошло в местечке Килькэнни, на земле обнаружились сломанные деревья и многочисленные следы крови на траве. Исходя из этих сведений, я предположил, что может существовать некое взаимопроникновение одной реальности в другую. Я был переполнен сведениями. Казалось, что уже ничто не сможет поразить меня. И вот совершенно случайно перед самым отъездом из спортивного лагеря в прошлом году я познакомился с одним старожилом из соседней деревни. От него я узнал, что сказочные картинки на небе никто из поселян не воспринимает всерьёз, а вот его брат Иван, наоборот, слишком серьёзно отнёсся к аномальному явлению, к тому же вбил себе в голову, что должен попасть в неведомый город. Ведь зачем-то всё это появляется. Оказывается, подобное явление было в последний раз в этом месте лет сто назад. Свидетелем этого был и прадед моего знакомого. Небесные картинки видели в течение полутора лет с той же периодичностью, о которой я уже говорил. И вот вновь проявилось это чудо, которое, как говорил мой знакомый, снесло крышу его брату, который пугал и раздражал своими рассуждениями родственников. «А что если есть вероятность, - вопрошал Иван, - что на какое-то время открывается иная реальность, что это не просто картинки»? Горы, храм, замок на горе, как и деревенский пейзаж его мало интересовали, а вот проявления иного города его волновало невероятно. Короче, этот человек утверждал, что его брат вошёл беспрепятственно в этот город, а через неделю вышел из него, чтобы вновь уйти. Как он смог проходить из одной реальности в другую, мой знакомый не знает. Вернётся ли его брат или останется там навсегда, он тоже не ведает. Если это повторение того, что уже было когда-то, то осенью это Явление закончится, а вместе с ним и возможность вернуться домой незадачливому исследователю из соседней деревни из сказочного города, который на поверку может оказаться не таким уж и сказочным. Сама понимаешь, цикличность в сто лет исключает возможность возвращения домой после наступления паузы. А что происходит внутри этого города, похоже, вообще никто не знает, кроме того, кто там побывал. Желающих туда попасть особо не наблюдалось ни сто лет назад, ни сейчас, за исключением брата моего знакомого, который был слишком немногословным. Либо мой знакомый не захотел ничего рассказывать, что тоже может быть. Оказывается, его брату потребовались антибиотики, поэтому он вернулся домой. Но для кого, зачем, Иван не сказал, хотя закупил различные лекарства на все случаи жизни. Он забрал чемоданчик с медицинскими инструментами, кое-какие личные вещи, а так же медицинскую энциклопедию, справочник лекарственных трав, записи бабкиных рецептов  (она была известной знахаркой и ещё при жизни завещала Ивану три тетради с описанием настоек, отваров, примочек и порошков), после чего покинул родственников. Бежать за ним никто не рискнул. На мой вопрос, как Иван собирается кого-то лечить, если несведущ в области медицины, мой знакомый возмутился до глубины души. Оказывается Иван – хирург, не женат, приехал к брату в отпуск, а здесь – столкнулся с чудом, которое решил исследовать. 
- Я тоже читала о пришедших из прошлого видениях, которые удавалось потрогать руками. В 1930-х годах миссис Эдна Хэджис по пути к подруге попала в сильный дождь и вынуждена была постучаться в дверь одинокого, крытого соломой дома на пустынной дороге. В дом с тёмными низкими потолками её впустил странный высокий, широкоплечий, молчаливый и постоянно улыбающийся старик. Её поразило отсутствие звуков: в доме не было слышно разыгравшейся на улице стихии и потрескивания дров в жарко горящем камине. Тебе это ничего не напоминает? – спросила Ирина. – Сколько она пробыла в гостях, позже она не могла сказать точно, словно время остановилось. Но ей показалось, что буквально через мгновение она осознала себя стоящей перед воротами дома подруги. Но как она там оказалась, как шла, бежала, плелась или летела, она не помнила. Будто кто-то неведомый стёр из её памяти эту информацию. Дождь к тому времени закончился, платье на ней было сухим. Когда она рассказала гостям о происшествии, ей сообщили, что этот дом вот уже лет пятьдесят необитаем, что дождь прекратился минут за десять до её прихода, а идти от избушки, где она пережидала дождь, до дома её подруги даже быстрым шагом минут тридцать. Она сама позже не раз возвращалась на то место, но неизменно видела необитаемую развалюху с заброшенным садом. Этот случай был зафиксирован в Англии.
- Я о чём-то подобном слышал и у нас. Встречался с очевидцами. Но это нечто иное. Сама понимаешь. Если честно, мне не даёт покоя брат моего знакомого из соседней деревни. Хотел бы я  встретиться с Иваном, расспросить, что он там увидел, кого лечить собирался. А может, он операцию кому-то сделал? Не выходит этот пилигрим у меня из головы. У меня адреналин зашкаливает при мысли о нём. Я его понимаю, как никто другой. Я и сам бы сбежал туда на экскурсию. Только боюсь, что экскурсия может оказаться длиною в жизнь. Да и страшновато соваться туда одному. Ты бы пошла со мной?
- Я?
- Ты.
- Зачем?
- Что значит «зачем»?
- А то и значит. Ты думаешь, нас ждут там с распростёртыми объятиями? А рабом какого-нибудь богача не желаешь стать? А что ты будешь делать, когда меня в наложницы отдадут? Какие песни петь станешь? Ты же ничего не знаешь о том городе. Там, возможно, никогда не слышали об электричестве, не говоря уж о технических излишествах нашего мира. Там, скорее всего, самым главным средством передвижения является лошадь. Ты верхом скакал когда-нибудь?
- Занимался верховой ездой в студенческие годы. На соревнованиях не выступал, не как некоторые. Я видел у тебя в комнате фотографию, на которой ты возле лошади стоишь с кубком в руке.
- И что? А лошадей мы там украдём или купим? Конокрады из нас никакие, да и покупатели – тоже. И главное, нас там никто не ждёт. А лезть в пекло я не собираюсь.
- Правильно. Потому я и хотел встретиться с Иваном.
- А с чего ты решил, что он вернётся? Может, ему понравилось там. К тому же доктор везде на вес золота. А наши с тобой специальности вряд ли востребованы там. Мы даже не знаем, на каком языке говорят жители того города. В каком веке мы окажемся, и в каком месте, если войдём в него? Скорее всего, в прошлом. Возможно, очень далёком. Когда ещё не слышали ничего о лекарствах. Если Иван ещё и травник, то он станет самым уважаемым гражданином там.
- Меня радует твоё «мы». Значит, в принципе, ты не против отправиться в Неведомое?
- Нет, - произнесла Ирина и посмотрела на часы.
- Жаль. Но я тоже не собираюсь лезть туда, не знаю куда. Поэтому я и хотел встретиться с Иваном вначале.
- Ты повторяешься. Желание встретиться с Иваном, похоже, превращается у тебя в навязчивую идею.
- Возможно, - согласился Андрей, помог своей спутнице сесть в лодку и добавил: - Время хоть и поджимает, но мы успеем вовремя.
- Надеюсь, - произнесла Ирина и посмотрела на небо.
Там, в вышине, плыли надутые ветром облака, как паруса, которым не нужны были корабли.
- И куда они плывут?
- Кто? – спросил Андрей.
- Не кто, а что. Облака. Представляешь, они устроили гонки на небесном поле. Знаешь, я не хочу быть пылинкой, подхваченной бурей случайностей. Мне нужно время, чтобы решиться на что-то. Я должна всё продумать, взвесить все «за» и «против».
- Ты сейчас о чём?
- О путешествии в Неведомое.
- Брось. Это был порыв, весьма неразумный, с моей стороны. Я не имею права втягивать тебя в подобную авантюру.
- Почему сразу «авантюру»? Знаешь, я не боюсь жизни, я рано стала самостоятельной по воле судьбы. Первое время после смерти родителей я не находила себе места. А однажды, когда я возвращалась из института, пошёл дождь, я не побежала прятаться, не раскрыла зонт, а, наоборот, замедлила шаг. Мне казалось, что это небеса оплакивают мою судьбу. Они разделили со мной моё горе, и мне стало легче. Мы не знаем, где найдём, где потеряем. А когда любимый человек меня бросил, ушёл к моей подруге, мне показалось, что моё сердце обожгли крапивой. Было очень больно. А потом я подумала, что это же здорово, что расставание случилось сейчас, когда мы не успели пожениться, родить детей. К тому же, возможно, он будет счастлив с моей подругой, и знаешь, боль ушла. Я не потеряла подругу, мы остались в хороших отношениях с её мужем. На самом деле никто особо горевать не будет в этой реальности обо мне, если я не вернусь оттуда. Родители погибли, бабушек, дедушек, тётей, дядей у меня тоже нет. Друзья философски подойдут к вопросу моего исчезновения.
- Брось. Я всё равно не знаю, где находится вход в этот город. Даже если мы его найдём, а потом разыщем Ивана, чтобы хоть кто-то там нас поддержал первое время, я не знаю, на что мы себя обречём. И надо ли нам это, - произнёс Андрей.
Лодка уткнулась в песчаный берег, Андрей привязал её и помог Ирине выбраться.
- Спасибо, - произнесла она.
- Да не за что. А теперь нам придётся поторопиться, - он посмотрел на часы. – Обратная дорога против течения заняла чуть больше времени. Обычно я один возвращался. Ничего. Пойдём по старой тропе.
- Что значит, «старой»?
- Ну, по которой не так часто ходят, хотя она короче раза в два.
- А почему?
- Каждый плюс несёт в себе свой минус.
-  И какой минус в короткой дороге?
- Говорят, там старый лесник встречает путников и выводит из леса, чтобы они не заблудились, по дороге, которой в природе не существует.
- И что в этом плохого?
- Ничего, наверное, - Андрей пожал плечами, - Только тот лесник умер лет сто назад, а до сих пор бродит, как живой.
- Давай в другой раз с привидением лесника пообщаемся. Знаешь, я всё понимаю, только лучше уж немного опоздать, чем блуждать в неизвестности. И не надо меня уговаривать и заверять, что лесник нас обязательно выведет туда, куда надо. А вообще что же за место здесь такое? Сплошные аномалии, - она вздохнула. – Если, конечно, ты не придумал всё это, чтобы меня напугать.
-  Я сам никогда не видел того лесника. Это только слухи.
- А ты ходил когда-нибудь по старой дороге? – спросила Ирина.
- Нет. Смысла в этом никакого не было. Я встречал рассвет на берегу, как правило, один. Мог и пробежать полпути, если время поджимало. Кто-то сказал, что ход времени вредит правде гораздо больше, чем выдумке.
- И к чему это твоё последнее заявление?
- Возможно, живучей оказалась легенда о леснике или чья-то байка, чтобы люди не ходили по той дороге. А вот почему им не надо лезть туда, я не знаю. Может, там ещё одна геопатогенная зона? Мы тратим время на болтовню.
- Извини, но говоришь исключительно ты. Вернее, втягиваешь меня в беседу.
- Ладно. Я виноват. Не надо было вообще вспоминать про старую дорогу. Итак, возвращаемся по проверенному маршруту. Тогда - за мной, - почти прокричал Андрей и ринулся вперёд.
«Ага, на старт, внимание, марш. Соревноваться, что ли, вздумал со мной? Так я девушка спортивная. Могу и побегать», - подумала она и побежала за Андреем.
Ирина едва поспевала за ним. А потом Андрей сбавил темп. И они пошли нормальным шагом.
- Мы успеваем, - произнёс он. – Не торопись.
- Это ты вносишь сумятицу. То мы опаздываем, то не опаздываем. То бежим, то не бежим. Определись. Похоже, у тебя эмоциональный всплеск.
- Возможно. Знаешь, я ведь детдомовский, - вдруг признался он. - Значит, меня тоже никто не будет искать, если я исчезну из этой реальности.
- А радуешься-то чему? – спросила Ирина.
  - Тому, что мы можем осуществить задуманное вместе.
- Что именно?
- Отправиться в Небесный город. Важные повороты судьбы иногда зависят не от больших событий, а от микрособытий, - заявил Андрей.
- Ты считаешь микрособытием вход в иную реальность? Оригинально. Этот шаг может не просто изменить нашу жизнь, но и прервать её в одночасье. Кто знает, что нас ждёт там?
- Иван.
- Всё тот же персонаж, как ни крути, как ни верти. Замкнутый круг какой-то.
- Скорее, маятник. 
- Ну, да. То ты предлагаешь броситься в омут с головой, то пятишься назад. То я включаю здравый смысл и предполагаю, какие прелести могут нас там ожидать, то почти соглашаюсь на побег. Детский сад какой-то.
 - Ты права.
- Конечно. Мне надо всё обдумать без внешнего давления. Самой определиться. 
- Может, обсудим ситуацию в спокойной обстановке? Приглашаю на пикник на обочине. На нашей поляне встречаемся после отбоя. Костёр жечь не будем. А вот бутерброды организую. Да и кофе в термосе принесу. По рукам?
- Я приду, но ничего не обещаю.
  - Заметь, я и не требую от тебя никаких обещаний. Мы просто встретимся с тобой вечером и в спокойной обстановке попробуем обсудить варианты последствий от безумного поступка.
- Значит, ты осознаёшь, что это безумие?
- Ирина, ты, действительно, считаешь меня идиотом? – спросил Андрей.
- Ты натура увлекающаяся, но не лишённая здравого смысла. Если честно, мне самой было бы интересно заглянуть в замочную скважину, чтобы узнать, что там. Но мне страшно прыгать в неизвестность. Не хочется шею сломать, не хочется, чтобы любопытство привело к трагическим последствиям. Ведь нам с тобой никто не даст никаких гарантий. И как там нас встретят? Нам крупно повезёт, если мы с тобой отыщем след Ивана. Ты же понимаешь, что там, скорее всего, не товарно-денежные отношения. А если и таковые наличествуют, то деньги там иные. Надо подготовиться. Хотя бы на первое время взять продукты, да и на золотые украшения придётся потратиться, - произнесла Ирина.
- А тебе не приходило в голову, что нас с этими золотыми украшениями обвинят в краже и вздёрнут на перекладине, не выслушав даже наши нелепые объяснения? – спросил Андрей.
- Ладно, давай оставим все разговоры на потом. Если бы мы знали, какое время там, и место, где существовал этот город в прошлом, можно было бы сориентироваться, как-то подготовиться, найти информацию в Интернете.
- Это может быть и другая реальность. И наша одежда, манера себя вести, говорить, незнание обычаев, истории, - всё будет подозрительным. На нас сразу же обратят внимание. Возможно, что к ним периодически попадают люди из другого времени, только вот что с ними там случается, мы не в курсе, - вздохнул Андрей.
- И что ты предлагаешь?
- Думать, просчитывать варианты. У нас с тобой самый главный источник информации, о котором мы хоть что-то знаем, это Иван. Но как отыскать его там? А может, не стоит сразу вместе идти туда? Может, надо вначале сходить туда на разведку? Я бы собрал кое-какую информацию, а потом уж вернулся бы за тобой, если в этом появится хоть какой-то смысл. А может, тебе будет достаточно моих сведений?
- А ты уверен, что сможешь оттуда спокойно уйти? – спросила Ирина.
- Иван-то смог.
- Да, но, возможно, его отпустили только потому, что он пообещал кому-то кого-то вылечить.
- Возможно. Город проявится, по моим подсчётам, через неделю. Так что у нас есть время кое-что обдумать. Я покажу тебе фотографии. Я вначале всё фотографировал и делал записи.
- А в этот раз ты не стал фотографировать. Разреши узнать, почему? – спросила Ирина.
- У меня уже достаточно материала. Потом покажу тебе.
- Слушай, а какой смысл нам с тобой тащиться в лес сегодня, сидеть в темноте и мёрзнуть без костра? Будем согреваться горячим кофе, жевать бутерброды, отмахиваться от комаров и с помощью фонарика пытаться разглядеть твои фотографии? Экзотика ещё та. Может, не будем создавать себе сложности? Не проще ли после отбоя встретиться у тебя в номере? Там светло, комфортно, да и фотографии при свете можно гораздо лучше рассмотреть. Ты же можешь пригласить меня к себе в гости?
- Пить кофе с бутербродами не запрещается. Буду ждать тебя после отбоя.
- Ты же мог сразу пригласить меня к себе. Почему люди так любят всё усложнять? – спросила Ирина.
- Чтоб интересней было жить, - засмеялся Андрей.
- Мне и без искусственно созданных катаклизмов неплохо живётся. От добра, добра не ищут, как гласит народная мудрость. Может, стоит прислушаться?
- Может, и стоит. Противоречивы мы с тобой зело.
- Трудное детство сказывается, - улыбнулась Ирина. – Ладно, до встречи за чашкой кофе. Мне ещё переодеться надо, - она помахала ему рукой и побежала по дорожке.
День прошёл в обычной суете и заботах. А вечером, после отбоя, Ирина  вышла на крыльцо корпуса, в котором жила, невольно залюбовалась медно-красным закатом и не заметила, как погрузилась в воспоминания. А когда очнулась, закат потускнел, вокруг разлилась неторопливая река тишины.
- Вот так всегда: мы живём и не думаем о времени, и вдруг цепенеем от ужаса, обнаружив, как мало его осталось. Идти надо, - прошептала Ирина.
Она тихонько постучала в дверь комнаты, в которой жил Андрей.
- Открыто, - услышала она его голос, тихонько приоткрыла дверь и увидела стоящий на мольберте холст, на котором был изображён удивительный город, окутанный предрассветной дымкой.
- Это чья картина? – спросила Ирина, едва закрыв за собой дверь.
- Моя. Я вначале окончил художественное училище, а потом поступил в институт физкультуры, который тоже окончил с отличием.
- Значит, ты художник? – спросила Ирина.
- Я работаю учителем физкультуры,  получаю зарплату, а живопись – для души.
- Здорово. А у меня за плечами музыкальная школа и умение хорошо готовить, не считая трёх лет посещения конноспортивной школы.
- А в моём багаже всего лишь год занятия в конноспортивном кружке во время учёбы в институте. У меня прозвище было в школе Гимнаст. Оно перекочевало и в художественное училище, а потом и в институт. Я был очень худым, гибким, но сильным. Выступал за школу на соревнованиях и неизменно побеждал. Но главным моим достоинством всегда была очень хорошая память, что позволяло мне быстро осваивать иностранные языки. В художественном училище у меня был преподаватель-француз, и два друга. У одного друга были немецкие корни, у другого – грузинские. Я быстро стал говорить на их родных языках. Это к добавлению к английскому языку, который изучал в школе.
-  Да ты у нас гений?
- Гений должен быть сосудом, вместившим в себя Вечность, как говорил мой преподаватель живописи. А я всего лишь человек, способный к механическому запоминанию.
  - Значит, ты, в принципе, смог бы быстро обучиться любому языку, на котором говорят в другой реальности?
- Думаю, что да.
- В нашей копилке стало гораздо больше плюсов, чем было раньше. Ладно, кофе будет?
- Прошу, - Андрей пригласил Ирину к столу, на котором были расставлены чашки, в вазочке было печенье, а на тарелке – обещанные бутерброды. А здесь, - он показал на коробку из-под обуви – моё сокровище: фотографии хрономиражей в разное время. Я обнаружил одну интересную вещь. Покажу позже. Вначале обещанный кофе.
- И ты думаешь, что я буду спокойно сидеть за столом, сверля взглядом коробку, есть бутерброды в ожидании окончания трапезы и молчать? Да я рот не смогу закрыть, буду задавать сто вопросов в минуту, побью все известные и неизвестные рекорды по говорливости. Предлагаю иной вариант. Мы вначале изучим фотографии, а потом будем пить кофе.
- Как скажешь. Садись за стол, - произнёс Андрей, убрал со стола всё лишнее, раскрыл коробку и сел рядом с Ириной.
Они отобрали фотографии хрономиражей города, а остальные вернули на место.
- Думаю, что при случае мы изучим и их, - произнесла Ирина.
- Вряд ли у нас на это будет время. Вот, смотри, - Андрей разложил фотографии в несколько рядов. Ты видишь какие-нибудь отличия между ними?
- Конечно. Они были сделаны в разное время. А ещё, мне кажется, и с разных ракурсов. Компьютерный вариант фотографий есть?
- Конечно. Но на распечатанных фотографиях проявилось ещё нечто, что я не смог рассмотреть в электронном виде.
- Странно. На компьютере можно увеличить отдельные детали.
- Мы сделаем это, но чуть позже.
- Хорошо, - согласилась Ирина, рассматривая одну за другой фотографии, и вдруг на её лице появилась улыбка. – Я увидела, - прошептала она.
- Что именно? – спросил Андрей.
- Вход. Вот, смотри, за дымкой тумана, - она ткнула пальцем в одну из фотографий. – А ещё здесь и здесь.
- Это значит, что проход открывается с определённой периодичностью на вход из нашей реальности или времени. Вполне возможно, что на выход существует иная периодичность. С чем это связано, я не знаю. Жаль, что я не учёный, но я разговаривал с одним профессором. Описал чисто гипотетическую ситуацию, которая могла произойти где-то в пустыне. Он предположил, что чисто теоретически человек мог пройти из одной реальности в другую, но выйти обратно ему было бы сложнее, потому что «вход» может быть в одном месте, а «выход» - в другом, к тому же они могут не совпадать по времени. То есть открываться с разной периодичностью. А потом сказал, что если бы ему предложили исследовать подобную аномальную зону, он бы отказался - слишком  непредсказуемый результат. 
- Ты хочешь меня отговорить от посещения города? Но это же не моя идея.
- Нет. Но это информация, достойна внимания. В любом случае, ты должна знать о ней. Кстати, у меня есть фотография Ивана.
- Хорошо. Значит, это уже не просто пилигрим, затерявшийся в другой реальности, не известно как выглядевший, а человек, лицо которого запечатлено на фотографии.
- И?
- Что «и»?
- Ты не хочешь посмотреть, как он выглядит? – удивился Андрей.
- Я устала. День сегодня был весьма насыщенный. Боюсь, что я не вспомню завтра, как он выглядит. Хотя, - она взяла фотографию. – Чем-то напоминает парня моей подруги. Она врач, её парень работает вместе с ней. Правда, они расстались месяц назад. Я не помню, как его звали. Завтра спрошу у подруги. Хотя, что это мне даст, даже если её парень, это наш Иван? Я не в состоянии трезво мыслить. Сказывается усталость. Спать хочется, а завтра опять рано вставать. Пойду я, пожалуй. Рассматривание твоих снимков на компьютере отложим на завтра.   
- Хорошо. Я провожу тебя. Только подожди минутку.
- Что это? – спросила Ирина, глядя на небольшой пакет.
- То, что я обещал. Бутерброды и кофе в термосе.
- Ночь на дворе. Все спят уже.
- Прекрасно, значит, никто не увидит, как ты ешь по ночам, - улыбнулся он.
Они стали встречаться после отбоя в комнате у Андрея. В один из вечеров, когда до появления хрономиража города оставалось два дня, они окончательно приняли решение отправиться в поход. Обговорили детали, составили список необходимых вещей и стали собираться. И вот настало то самое время, когда нужно было принять окончательное решение.
- Ты не передумала? – спросил Андрей.
- Нет.
- Тогда завтра на рассвете встречаемся на нашей поляне, - объявил Андрей при прощании.
Встреча в лесу, а потом переправа на лодке на другой берег, да и сама  дорога, казались не совсем реальными. Будто то, что происходило, было не с ними и одновременно с ними. Как они оказались на другом берегу, Ирина помнила весьма смутно, потому что голова была занята мыслями о переходе «черты», о той самой запредельности, куда они отправлялись.
Дорога по полю не была утомительной. Они вошли в лесополосу. Тропинка словно обрывалась возле огромного валуна, за которым среди стройных берёз возвышался огромный дуб, а за ним росли частоколом молоденькие сосны, как верные слуги тонкой рябины, ищущей защиты у мощного дерева. Им показалось, будто они шагнули из солнечного утра в мягкие, постепенно сгущающиеся сумерки и ощутили неимоверную усталость, словно карабкались в горы полдня.
Не сговариваясь, они сбросили рюкзаки, и присели отдохнуть у огромного валуна. Вдруг, как шелест ветра, пронеслась удивительная музыка, какой-то непрерывный поток сверхъестественных звуков. Она возникала из ниоткуда и улетала в никуда. Несмотря на то, что звучание было еле слышным, в нём ощущалась мощь и глубина. Возникло ощущение, что эта мелодия – начало чего-то необычного.
- Это только мне кажется, что сейчас случится нечто, чего не может быть? – спросила Ирина.
- Чудес всегда было и есть великое множество вокруг нас, просто мы их не видим.
- Смотри, - прошептала Ирина, - там, за соснами…
 Деревья стали медленно погружаться в некую дымку.
- «Сумерки, как говорил дон Хуан, - это трещина между мирами», – произнёс Андрей.
 - Тебе не кажется, что от этого марева всё становится каким-то ненастоящим. А ещё у меня внутри возникло какое-то странное ощущение, что эта дымка очень скоро растает, - прошептала Ирина. – Я думаю, нет, я уверена, что если мы не поспешим войти в этот туман, мы прозеваем открывшийся портал между мирами.
И словно в подтверждение её слов туман из серого вдруг превратился в переливчато-розовый, а потом вновь в серый. Это было похоже на дыхание некого существа, живущего между двух реальностей. 
- Смотри-смотри, там, за туманом – дорога. Думаю, по ней мы войдём в город, который ты фотографировал с того берега. Но самого города мы не в состоянии разглядеть со столь близкого расстояния, - произнесла Ирина.
- Подожди, сейчас ещё есть возможность всё изменить. Мы можем вернуться, - произнёс Андрей.
- Помоги лучше поправить рюкзак. Возьми меня за руку, - попросила Ирина и сделала шаг в гущу тумана, который почти сразу же рассеялся.
Она обернулась, поле и лесополоса, в которой они отдыхали ещё минуту назад, исчезли, за ними была дорога, уходящая куда-то в лес, впереди – всё та же дорога, исходя из логики, ведущая из леса к городу. Ирину поразило закатное небо необычного, салатного цвета. Но она не стала восхищаться небесным полотном, которое могло быть предвестником чего-то, о чём им и не снилось даже в кошмарных снах.
Перед ними стояла простая и одновременно очень сложная задача: до наступления темноты найти место для ночлега, где можно было бы разбить палатку. Появляться в городе ночью, по меньшей мере, не разумно. Но вдруг как из-под земли чуть в стороне от дороги проявился небольшой бревенчатый домик. Путники непроизвольно замедлили шаг, и вдруг услышали чей-то восторженный голос:
- Гимнаст! Ты ли это? Вот уж не думал, что наши пути пересекутся здесь, - в окно лесной избушки выглядывал молодой человек.
- Петька? А ты что здесь делаешь? – спросил Андрей и направился к домику.
- Не поверишь, жить собираюсь. Очень долго. Бесконечно долго. Только уже не знаю, радоваться ли мне этому факту. Хотя службу обещали не пыльную. В мои обязанности входит фильтровать, вернее, возвращать заблудившихся с двух сторон. У меня на это особые полномочия имеются. А как только мне подберут замену, я смогу вернуться к обычной жизни, вернее, смогу покинуть избушку безвременья и пойти либо в одну, либо в другую сторону. В любом случае, вознаграждение гарантировали. Там, - он кивнул на дорогу, по которой Гимнаст вместе с девушкой направлялся к городу, - там, не поверишь, средневековье. Думаю, что это даже не наше прошлое. Я был в доме воеводы, куда меня привёл лесник. Там меня проинструктировали. Местный архивариус что-то внёс в огромную книгу, меня накормили, переодели, объяснили, что делать надо, занесли в ту же книгу условия моей службы, после чего устроили экскурсию по городу в сопровождении охранников воеводы. А может, это был и не воевода вовсе. Ты не помнишь, кто правил в средние века в городах?
- А что тебе от моих познаний в истории, если здесь, как ты предполагаешь, другой мир. У них может править, кто угодно. И законы могут быть совершенно иные. Язык, как я понимаю, у них не особо отличается от нашего.
- Ну, да. Только у них есть некие выражения, которые мне были не совсем понятны. Думаю, что и в моей речи были словечки, от которых они были в ступоре.
- Ты лучше скажи, как попал сюда? Ты же работал у Ильи Петровича каждое лето с первого курса института, а пять лет назад на что-то обиделся или вы рассорились с ним. Мы же тогда с тобой на третьем курсе института учились. У тебя была классная подработка, о которой я и не мечтал. А потом ты куда-то пропал. Твою подработку предложили мне, я согласился. Потому что деньги были нужны. Мне снились исключительно кулинарные сны в то время. Я был вечно голодный. А в спортивном лагере два месяца кормили, да ещё и прилично платили.
- Постой-постой, ты хочешь сказать, что прошло уже пять лет? Этого не может быть, - возразил Пётр.
- Что значит, «не может быть»? – спросил Андрей, достал из кармана проездной, на котором имелась дата, и протянул его Петьке. – На вот, полюбуйся.
Петька с некоторым опасением посмотрел на проездной Гимнаста.
- Фантастика! – воскликнул он. – Мне казалось, что я только что перед вами очутился здесь. Хотя чего я удивляюсь? Здесь, в предбаннике, безвременье. То ли в самой избушке, то ли на том месте, где она стоит. Мне рекомендовали не выходить без особой нужды, потому что за пределами строения уже не безвременье.
- Что за чушь? – спросил Гимнаст.
- Байку про лесника помнишь? Я хотел посмотреть на призрак, и вопреки всем предостережениям, отправился в то место, где он блуждает.
- Ты видел его?
- Лучше б я не встречался с ним.
- Что так?
- Он устал жить вечно. Но сможет уйти только тогда, когда кто-нибудь придёт ему на замену. К тому же добровольно. В его обязанности входит уводить заблудившихся людей от опасной зоны, показывая дорогу, по которой они могли бы выйти из леса на шоссе. Этот путь путники с помощью лесника, естественно, преодолевают почти что мгновенно. Именно поэтому они потом не могут объяснить, что за дорога такая, по которой их вывел лесник, потому что на самом деле никакой дороги и нет. Так вот я шёл к нему, чтобы узнать его тайну вечной жизни.
- И что? Узнал?
- Да. Но я не захотел заменять его. А это вопрос доброй воли. Мне был интересен город, в который и вы припёрлись. Я согласился быть охранником портала со стороны этой реальности. За хорошую добросовестную службу мне обещали дом, земельный участок, почёт и уважение в обществе, красавицу невесту, людей в услужение, как любому богатому члену общества. Пока я нахожусь в служебном здании, мне не требуется еда, одежда, сон. Разве можно проголодаться за мгновение, износить одежду или устать?  Для меня в здании, где я сижу, жизнь вечной стала или это всего лишь игры Времени в аномальной зоне? Нет, я не жалуюсь. Коль нет привычного течения времени, я не могу состариться. И когда я выйду отсюда, мне по-прежнему будет двадцать. И тогда меня либо вернут в мой мир, либо я останусь в этом, как обыкновенный житель, над которым властвуют законы времени. Так ты говоришь, что в нашем мире пять лет прошло?
- Да. С тех пор, как ты уехал из спортивного лагеря.
- Я не уезжал, я ушёл.
- Чтоб оказаться запертым в избушке, где нет времени? А лесник?
- Он служит в вашем, то есть в нашем мире. Его возраст неизменен. С чем это связано, понятия не имею. Нам по должности не позволительно лезть в чужие тайны. Может, он основное время проводит в подобной избушке, вернее, сторожке лесника, где нет этого самого времени, и выходит лишь тогда, когда надо увести заблудившихся в лесу людей подальше. А на это уходит не больше минуты у него.
- Значит, в город можно попасть через портал, который охраняет лесник или через дорогу, что проявляется во время хрономиража или слияния двух реальностей, которую сторожишь ты. А доктор как смог пройти мимо тебя?
- Иван? Очень просто. Его встречал князь, ну, которого я назвал воеводой, по предсказанию ведуньи. Они ушли, должно быть его проводили  в город, и почти тут же он оказался опять возле избушки, ушёл в наш мир и сразу же вернулся. Возможно, у него существует протяжённость в событиях, которой я лишён. Для меня всё происходит почти одновременно. Правда, его второе проявление меня несколько озадачило. Он был навьючен огромным рюкзаком и двумя баулами. Мне было сказано не задерживать его, что я и сделал, а в тонкости произошедшего меня никто не посвящал. Он вошёл, через мгновение ушёл и почти сразу же появился, навьюченный вещами. Вслед за ним – вы примчались. Суета какая-то. 
- Я теперь понимаю тех, кто оказывался в подобных местах, - Пётр постучал по подоконнику. - Для них мгновение проходило, а для его родных и близких полстолетия. Естественно, он ничего не понимал, когда возвращался, да и рассказать или объяснить тоже ничего не мог. У него ничего не случалось за мгновение. Думаю, что минут пять назад я разговаривал с лесником, который договорился с Главным о моей службе. В городе я пробыл часа два, а потом меня привели сюда, объяснили мои обязанности и ушли, а оказалось, что уже пять лет прошло. Хотя если я выглядываю из окна, как сейчас, и моя голова оказывается вне избы, то для меня появляется протяжённость во времени. Я могу видеть длительность ваших действий, общаюсь с вами.
- А как зовут их Главного, и где находится Иван? – спросил Андрей.    
- Ты думаешь, что я с Главным разговаривал на равных?
- Тогда почему ты уверен, что тебя не обманут? – спросил Андрей.
- А какой резон им меня обманывать? В любом случае, я останусь в выигрыше. Они не могут людей из своей реальности поставить на службу перед порталом. Их психика не выдержит знания о существовании иного мира, отличного от их реальности. А уж любое техническое средство поставит человека из средневековья в ступор. И какой хранитель из него выйдет, если он на фонарик молиться станет? Да он просто убежит отсюда, создаст панику в обществе. Накладно. Учёных у них, похоже, нет. Наличие портала, его появление они не могут объяснить или не хотят. Наверняка кто-то владеет подобной информацией. Только делиться со мной никто не жаждал. Лесник говорил, что мой портал связан с разными пространствами и временами. А их движение ему не ведомо. Его портал – стабилен. Так что вздумаете выйти отсюда, не экспериментируйте с этим порталом. Лесник говорил, что можно оказаться где угодно и когда угодно. Его движение, вернее, пространств и времени за его пределами никто не может просчитать.
- А как ты узнаешь, что тебе больше здесь делать нечего, что пришло время платить тебе по счетам. И будет ли к тому времени жив Главный?
- Всё проще простого. Как только я проголодаюсь, захочу в туалет, или спать мне захочется, значит, в моей избушке закончилось безвременье. Я должен явиться в резиденцию главного и показать медальон, что у меня на шее висит. Это жетон на право тех льгот, которые мне были обещаны.
- Глупость несусветная. Если они больше не будут нуждаться в твоих услугах, какой им резон одаривать тебя, тратить на тебя средства? Любое твое выступление с требованием обещанных привилегий и богатства будет расценено, как посягательство на существующий уклад жизни, власть. Тебя запрут в подземелье, после чего казнят, чтобы о существовании портала не смог рассказать. Как тебе такая версия?
- Имеет право на жизнь. Я бы убежал, но не знаю, где окажусь. А вдруг там ещё хуже. Здесь хоть говорят на моём языке. Да и времена разные бывают, как и реальности. Я верю рассказам лесника. 
- Этот город проявляется с определённой периодичностью в течение двух лет, а потом исчезает на сто лет. Ты натолкнул меня на удивительную мысль, а что если он проявляется в это время ещё где-то? Или проявлялся когда-то? Что-то мне расхотелось отправляться в этот средневековый город.
- Вы не сможете вернуться через этот портал в ту же самую точку, из которой вышли. Я не знаю принцип его работы. Никто не знает.
- А лесник?
- У него фиксированный портал.
- Значит, чтобы уйти отсюда, остаётся портал лесника. Ты знаешь, где он находится?
- Он дал мне карту на всякий случай. Но я и не думал покидать пост.
- Тебя проверяет хоть кто-нибудь?
- А чего меня проверять, если я попал в безвременье?
- За пять лет у них там много воды могло утечь. Да и власть могла смениться.
- Нет. Я видел князя, он Ивана встречал.
- А является ли он по-прежнему главным? Ведь он мог бы послать за Иваном своих подчинённых. А он сам пришёл вместе с ведуньей. Почему?
- А может, у него жена или дочь больны, ведунья не может их вылечить.
- А куда подевались их лекари?
- А ты уверен, что они в состоянии кого-то вылечить? Может, они ничего, как кровь пускать, не могут.
- Что за шум там? Кто-то на конях скачет сюда. Слышишь? – спросила Ирина. - Может, это стража Главного? Бросят нас с тобой в темницу и казнят.
- За что? – спросил Андрей.
- Думаю, им повод не потребуется. Они всегда смогут его придумать.
- И что делать будем? – спросил Андрей.
- Идите ко мне в избушку, - сказал Пётр.
Едва они оказались в помещении, как услышали, как люди под окнами стали тихо переговариваться. Кто-то спешился, подошёл к окну и спросил:
- Портал на выход работает?
- Что случилось? – ответил вопросом на вопрос Пётр.
- Я сделал операцию дочери Главного, она выжила, хотя её готовили к похоронам. Его заместитель обвинил Главного в сговоре с сатаной.
- А сатана – это ты?
- Ну, да. У него сын не мог ходить. А я сделал уникальную операцию, можно сказать, в полевых условиях, когда ни оборудования нормального не было, ни операционной. Но не важно. Короче, я поставил парня на ноги. Я оперировал не только его, но и других людей, от разных недугов многих исцелил за это время. Кто-то пустил слух, что я порошки дьявола использую. Людей режу, животы им вскрываю, а они боли не чувствуют при этом и не умирают. А сегодня мы узнали, что кто-то поднял бунт, и бунтовщики идут, чтобы сжечь всё семейство Главного, его советника, хранителя казны, архивариуса, ведунью и меня, естественно. Мы оказались в бегах. Нам надо уйти отсюда.
- Боюсь, это невозможно, - вмешался Андрей.
- Это кто ещё у тебя там? – отпрянул Иван.
- Гимнаст, мы с ним учились вместе, - сообщил Пётр.
- Мы только что вошли через этот портал вместе с Ириной. Я разговаривал с твоим братом. Он сильно переживает, что ты не сможешь вернуться. Я отследил, что у хрономиражей наступает затишье в начале осени, то есть удлинение периодов, когда они появляются. А в этом году они через месяц и вовсе исчезнут, а потом появятся вновь только через сто лет. Дней через десять мы сможем вернуться. Боюсь, что это будет последняя наша возможность. Потом наступит период блуждающего портала. А это значит, что при любом раскладе выйти можно будет через портал, когда он откроется вновь, но где окажешься, одному богу известно. Можно оказаться не только в другом месте, но и в другом времени. И кто нам скажет, что там будет лучше?
- И что делать? У нас нет времени сидеть здесь и ждать десять дней. За это время по нашим следам нас найдут и схватят, - сказал Иван. – Нас даже в город на главную площадь не потащат, здесь повесят вдоль дороги. Семь трупов, и я – восьмой.
- Думаю, повешенных может оказаться больше, учитывая ещё нас троих. Больше всех повезёт лошадям. У них просто появятся другие хозяева. А почему ведунья ваша не поставила защиту, не навела морок, не отвела беду?
- Я не колдунья, - подала голос женщина средних лет. – Я ведунья. Мне дано видеть то, что грядёт. Если пелена сквозь время падает, значит изменить горестные события можно.  Так третьего дня я увидела сон…
- А почему болящих на ноги не подняла? – перебил её Андрей, потому что пересказ сна не интересовал его совершенно.
- У тебя со слухом всё в порядке? Я не знахарка, я ведунья.
- А что ж знахарки не вылечили их?
- Сильных извели, а от слабых проку никакого. Колдунов тоже почти не осталось,  прячется один в лесу, другой в пещере выживает, так им самим помощь нужна. Остальных казнили ещё лет пять назад.
- У вас ещё много вопросов? Вы уж поспешите, а то за нами придут скоро, - произнесла девушка, выглянув из экипажа. Мы с братом слабы, так что не убежим, да и матушка у нас в полуобморочном состоянии. Батюшка с советником и лекарем в придачу смогут ускакать, но им честь не позволит бросить нас. Биться будут и падут здесь. А из хранителя казны и архивариуса с его книгой воины не достаточно умелые. Они первыми падут в неравной битве, защищая нас. Мы с матушкой мечами отбиваться будем, а брат мой долгое время болел, искусство владения мечом в совершенстве не успел освоить. Но и он не дастся живым. Ибо участь у нас всё равно одна: быть вздёрнутыми на деревьях вдоль дороги.
- Не всё так гладко в вашем королевстве, похоже, - произнёс Андрей.
- У них нет короля, - сообщил Иван.
- Вы закончили разбираться? – спросил советник.
- Да, - произнёс Андрей. - У Петра, хранителя этого портала, есть карта другого выхода. Иван, ты помнишь легенду о короткой дороге и леснике, который выводит всех заблудившихся? Он охраняет стабильный портал между нашими мирами. Пётр, давай сюда карту, - потребовал Андрей.
- Так она у меня в голове.
- Значит, поведёшь нас, - произнёс Главный.
- А с избой этой что делать? – спросил Пётр.
- Сжечь, - коротко произнёс советник.
- Она же вечно горящей будет, - напомнил Пётр.
- Прекрасно. Введёт в заблуждение преследователей. Она и через год будет, будто только что подожгли…
- Нет. Огонь через месяц схлопнет раскол, а вместе с ним этот портал закроется навсегда, аномалия исчезнет, - вдруг произнесла ведунья.
- У неё техническое образование? – тихо спросил Ивана Андрей.
- Нет, она считывает с кого-то из нас объяснение.
- А почему именно через месяц здесь не будет аномальной зоны? – спросил Андрей.
- Не знаю. Она же видящая, не я, - произнёс Иван. – Кто поджигать дом будет? – спросил он.
- Ты, - произнесла ведунья. – Вылей жидкость из своей тайной бутылки на сухие ветки и подожги вечным огнём.
- Каким огнём? – переспросил Андрей.
- Вечным. Вот, - он достал зажигалку из кармана, а из рюкзака – бутылку со спиртом. – Ветки помогите собрать.
- Вы всё так медленно делаете, - произнесла Ирина и кинулась собирать сухую траву и ветки.
- Всё, хватит, - скомандовал Андрей. – У меня есть ещё таблетки сухого спирта. Думаю, будут не лишними.
- Дом и так сгорит. Оставь, вдруг ещё придётся костёр разжигать в лесу, - произнёс Иван. – Рюкзаки свои в крытую повозку погрузите.
- Женщину туда же, - скомандовал советник.
- Я не вещь, - возмутилась Ирина.
- Остаться хочешь? Делай, что велено. Один из вас с целителем на лошади поскачет, а другой, рядом с кучером сядет, который и не кучер вовсе, а хранитель драгоценных запасов Главного, - произнёс советник.
- Гимнаст, смотри, огонь разошёлся, охватил дом. Боже, я никогда не видел такого. Огонь в виде креста. У меня желание на колени бухнуться и поклоны до земли отдавать.
- Значит, всё в порядке, - прошептала ведунья. – На, вот, ещё брось в огонь, - она протянула Ивану мешочек с травами.
- Что это? – спросил он.
- Бросай. Дурман это. Он заставит их плясать и горланить до умопомрачения. Дом-то месяц будет полыхать, а значит и дурман весь месяц в силе будет. Безвременье не может схлопнуться сразу. А те, кто придёт за ними, испугаются и убегут.
- Хочешь сказать, что обезопасила нас? – спросил Иван.
- Нет. Это лишь задержит их на время. Есть и другие дороги в лесу, - произнесла она.
Они ехали какое-то время молча, сворачивали несколько раз то влево, то вправо, потом ехали  по лесной чаще, ещё раз сворачивали. В голове Ирины весь путь слился в бесконечное мельканье разных по толщине стволов вдоль дороги. Она не заметила, как уснула. А когда открыла глаза, вокруг было темно.
- Вон на той поляне отдохнём до рассвета. Я проголодался, - заявил Пётр. – Гимнаст, костёр и еда за тобой.
- Мой советник пристрелил зайца по дороге, - сообщил Главный, – на вертеле зажарьте.
- Хорошо, - произнёс Иван. 
- Не беспокойтесь, у меня в рюкзаке еды достаточно. Сейчас кашу с тушёнкой на всех сварю. Ирина яиц наварила в дорогу, да и бутербродов в контейнере на всех хватит. Бутылки с водой достань, - попросил он Ирину.
- Котелок дай, - попросил Пётр. – Озеро здесь рядом. Там вода чистая. Сейчас принесу.
- У меня таблетки для дезинфекции воды есть, - сообщил он.
- Ты хорошо подготовился к походу, Гимнаст, - произнёс Иван.
- Мы не знали, что нас здесь ожидает, и как долго нам придётся жить в лесу.
- А зачем вы вообще сюда полезли? – спросил Иван.
- А ты? – спросила Ирина.
- Любопытство и глупость – вот те два фактора, которые толкают людей на безумные поступки.
- Возможно, ты и прав, - она посмотрела в глаза Ивану и сама же смутилась от столь пристального взгляда, поэтому поспешила сообщить, что у них с Андреем в наличии всего лишь два спальника и палатка.
- Ничего. Женщины в крытой повозке могут спать. А мы по очереди дежурить будем. Не замёрзнем. Летом здесь ночи тёплые. 
- Эта повозка ни на карету не похожа, ни на кэб, ни на дилижанс не похожа, – проговорила Ирина.
- Это крытая повозка, - произнёс Иван. – Что у тебя с рукой? – спросил он Ирину.
- Ничего. Поцарапала, когда ветки собирала.
Он взял её за руку и приказал:
- Садись. Сейчас обработаю рану, и будешь свободна.
- Я и так свободна, - заявила с некоторым вызовом она.
- Очень приятно это слышать. Я – тоже. И то, что ты за словом в карман не полезешь, убедился, - он наложил повязку, чуть дольше задержал её руку в своей руке, и улыбнулся: - Отпускаю, - а потом добавил: - На время, - и увидев, что рядом стоит Пётр, добавил: - Завтра я должен осмотреть рану.
После ужина Ирина села в углу повозки и почти сразу же уснула. Но едва забрезжил рассвет, они наскоро перекусили тушёнкой с хлебом, запили водой и двинулись в путь. Костёр прогорел ещё ночью. Андрей закидал его землёй, набросал веток, убирая следы их пребывания здесь.
В крытой повозке все сохраняли молчание, и вдруг ведунья произнесла, «что путь – это только путь; если ты чувствуешь, что он тебе не по душе, ты должен оставить его любой ценой».
- Ты знаешь человека, который это сказал? – спросила она, глядя на Ирину.
- Это слова дона Хуана. Ты считала с меня его слова?
- Кто этот человек? – вопросом на вопрос ответила ведунья.
- Великий маг.
- О нём написал книгу его ученик. Он говорил, что надо вести правильную жизнь, только тогда ты будешь знать, что путь – это всего лишь путь, и ничего не мешает ни тебе самому, ни кому-то другому оставить его, если сделать это велит тебе твоё сердце.
- Что такое «правильная жизнь»? – спросила ведунья.
- Правильная жизнь, как говорил дон Хуан, - это жизнь, прожитая в полном сознании и с полной ответственностью, хорошая, сильная жизнь. А ещё он говорил, что надо слушать своё сердце. Если путь имеет сердце, то это хороший путь, если – нет, толку от такого пути никакого нет.
- Он приходил ко мне, - вдруг сообщила ведунья.
- Он не мог прийти к тебе, потому что умер.
- Нет, он покинул мир, где жил в теле. А ко мне он приходил во сне. Сегодня. Он сказал, что поможет нам. Он много чего мне рассказал и показал. Я теперь знаю его учение. Я теперь человек знания. Я знаю даже то, о чём не писал его ученик.
Ирина не стала спорить с женщиной. Но её утверждение показалось ей весьма странным. Она знала, какой путь проделал Карлос Кастанеда.
«Но чтобы за одну ночь, вернее, за время сна стать человеком знания, это что-то из области запредельного», - подумала она и увидела улыбку на лице ведуньи.
Пётр потребовал, чтобы походная процессия беглецов остановилась. Он слез с облучка, встал перед искривлённой, похожей на горбуна елью и стал производить некие манипуляции, шепча что-то себе под нос.
- Что ты делаешь? – спросила Ирина.
- Дверь открываю. Мне лесник ключ дал, - ответил Пётр.
- И где он? – спросил Иван.
- Ключ – это определённые действия и слова. Пусть Главный первым идёт.
- Стой! – поднял руку Главный. – Я не могу один уйти. Все эти люди должны пойти со мной. И лошади – тоже.
- В порядке живой очереди. Не все сразу. Кто-то же должен возглавить шествие. Надо чтобы лесник узнал, что за процессия к нему пожаловала в гости. Чтобы он сразу не отправил всех нас обратно, раскидав по округе.
Они будто прошли сквозь нечто невидимое, но способное оказывать некое сопротивление.
- Что вы все здесь делаете? – спросил лесник.
- Убегаем от погони, - сообщил Главный. – Ты можешь закрыть дверь портала, запечатать?
- Что за глупый вопрос. Конечно, нет. Человек со слабой энергетикой пройдёт мимо. А с сильной может «просочиться».
- А тогда что за манипуляции совершал хранитель другого портала, прежде чем мы вошли сюда? – спросил советник.
- Это лесник - хранитель, - вмешалась ведунья. – А в избушке, которую мы подожгли, сидел соглядатай. У него за всё время службы только Иван да эти двое явились, - она кивнула на Андрея и Ирину, - в качестве непрошенных гостей. Иван – ожидаемый, а вы – непредвиденные, потому что не до вас было.
- Значит, ведунья «видела» гостей? – спросила Ирина.
- Конечно. Мы всегда могли в случае опасности послать стражу, - произнёс советник.
- А кто избушки возле порталов строил? – спросил Андрей.
- Маг, которого казнили сто двадцать лет тому назад. Он чародейство даровал леснику, потому что это постоянный портал. А у соглядатая туманное облако управляет процессом. В обязанности соглядатая входило увещевать, предупреждать, пугать и сразу же назад отправлять путников, пока облако висит над трещиной.
- И всё же, я хочу знать, что за обряд совершал соглядатай с другой стороны твоего портала? – спросил советник у лесника.
- Я дал ему «ключ» на всякий случай. Если он не один будет проходить и надо будет «задержать» дверь открытой чуть дольше, - объяснил Лесник.
- А закрыть её совсем можешь? – спросил архивариус.
- Я уже сказал, что нет. Но я могу любого, оказавшегося здесь в одно мгновение перенести за десятки километров отсюда в одну или другую сторону. Если я вас правильно понял, мне сегодня предстоит работа.
- Да их больше сотни, - поспешил сообщить сын Главного.
- Не волнуйтесь. Я их без всяких проблем расшвыряю по округе. Они опомнятся все в разных местах. Так что больше они не отважатся вернуться, а уж тем более продолжить поиски. Они не будут знать, что с ними произошло, почему они оказались все по одиночке, - произнёс лесник.
- Конт, - позвал Главный хранителя казны, - одари лесника.
- Спасибо. Но…
- Не стоит отказываться от милости Главного, - произнёс советник. – Ты же не вечно будешь нести здесь службу. Когда-нибудь тебя заменят, ты вернёшься к иной жизни. Вот тогда подарок Главного станет для тебя важным.
- Извините, что прерываю вашу интересную беседу, но, может, вы скажете, что нам дальше делать. Мы же не можем оставаться здесь, - произнёсла дочь Главного.
- А ты нас всех в мою деревню перенести можешь? – спросил Иван.
- Нет. Во-первых, это вызовет переполох. А во-вторых, это будет неоправданная трата сил. По двое на шоссе, ведущее к деревне, перенесу. Тебя, Иван, вместе с лошадью и вторым наездником перенесу первыми, чтобы вы смогли встретить остальных.
- Хорошо, - успел сказать Андрей, и они исчезли.
Потом лесник попросил выйти всех из крытой повозки, кроме дочери Главного. Повозка исчезла. После чего исчезли один за другим подданные Главного и сам Главный.
- Да, - вздохнул лесник, – денёк сегодня напряжённый выдался, - и вдруг рассмеялся: - Но то ли ещё будет. Надо силы восстановить, - прошептал он и побежал к сторожке лесника.
- Да, компания у нас ещё та, - улыбнулся Андрей и грациозно, будто со спортивного снаряда, спрыгнул с лошади Ивана, поймал на себе восторженный взгляд дочери Главного и ощутил такое тепло у себя в груди, что замер от неожиданности.
- Ну, что? Будем прощаться с вами, - произнёс Пётр.
- До свидания, - сказала Ирина, увидела тоску в глазах Ивана и растерялась.
- Не пропадайте, - произнёс он.
- И куда вы теперь? – поинтересовалась дочь Главного.
- В лагерь, а потом домой после окончания смены.
- У них работа, - пояснил Иван. – А когда она закончится, они обязательно выберутся к нам в гости. Я думаю, что к тому времени мы придумаем, где вам жить и что делать дальше.
- Твой брат и твои родственники будут рады гостям, - сказал Андрей.
- Надеюсь.
- У твоих гостей с собой городская казна. Значит, есть достаточно средств, чтобы купить землю, построить на ней приличные дома. Строителей, я думаю, ты найдёшь. С твоими связями они не пропадут здесь. Кстати, в качестве благодарности они могли бы построить больницу в твоей деревне. Ты мог бы возглавить её. И тебе и людям было бы хорошо. Они бы тогда с радостью приняли пришельцев, - Андрей строил планы на будущее, совсем позабыв, что его они никак не касаются.
- Разберёмся, - буркнул Иван.
- А я и не сомневаюсь в этом, - улыбнулась Ирина, и сразу же у Ивана свалилась вся тяжесть с плеч.
 Андрей, Пётр и Ирина пошли по дороге к лагерю, но не успели далеко уйти, как услышали голос Главного:
 - Гимнаст! Приходи завтра, ведунья расскажет, где твоя мать живёт. Не умерла она. Память потеряла. А когда всё вспомнила, испугалась, вдруг ты решил, что она тебя бросила, и не захочешь видеть её. Вот так и живёт в муках и тоске.
- Гимнаст, - произнесла дочь Главного. – Ведунья рассказала нам с братом про тебя, когда Ирина спала. – Она – соседка Ивана.
- Кто? – опешил Андрей.
- Мать твоя.
Он обхватил голову руками.
- Я же видел её, когда к отцу Ивана приходил. Но почему у меня ничего не ёкнуло внутри?
- Потому что ты был одержим небесным Явлением. И ничего, кроме него тебя не интересовало тогда. Не задерживай людей, - прошептала Ирина, и уже громко сказала: - Он придёт, обязательно придёт завтра, - и почти потащила его за руку подальше от пришельцев из средневековья, от Уссури, дочери Горана, которого все величали Главным.
- У меня сумятица в голове, - признался Андрей.
- Это не сумятица, а энергия любви тебя будоражит. Я видела, как Уссури смотрела на тебя.
- Так её Уссури зовут? Необычное имя.
- Да, интересно, чем она задела тебя, Гимнаст? Кто бы мог подумать, что достаточно одного взгляда, одной улыбки, чтобы растопился лёд вокруг твоего сердца, - проговорил Пётр.
- Я не пойду к ним в гости один, - вдруг упёрся Гимнаст.
- Почему один? – спросил Петр. – Тебе Ирина составит компанию. У неё, похоже, тоже свой интерес там. А я к тётке поеду. Мне Главный несколько монет вручил за службу. По монете за каждый год. А это антиквариат. Так что нам с тёткой надолго хватит вырученных за них денег. Я в технический ВУЗ поступлю. Может, физиком стану. А вдруг удастся объяснить, с чем столкнулся я там у них?
- А я зачем оказался там, как думаешь? – спросил Андрей.
- Ты сходил в другую реальность, чтоб найти свою судьбу, чтоб услышать о матери и любимую обрести, - произнесла Ирина.
- А ты как же? – спросил Андрей.
- Что я? У меня свой путь, Гимнаст. Он не хуже и не лучше. Он – мой, - она вспомнила, как Иван перевязывал ей руку, как смотрел на неё, она улыбнулась и повторила: - Мой.