Курортная история

                Вздыхая днем и плача до рассвета,
                Я знаю, что глядящие на землю,
                Любовь во мне зажгли все те же звезды…
                Франческо Петрарка

     Осень. Мелкий дождь барабанит в окно. Капли, глухо ударяясь о стекло, медленно сползают вниз длинными, кривыми струйками. Я вглядываюсь в неясные очертания домов и деревьев. Какое холодное слово осень! Будто одинокий лист оторвался от несчастного дерева и с тихим шорохом опускается в лужу. Скучно. Одиноко. В такие минуты хочется мечтать или вспоминать о чем-то хорошем. Я закрываю глаза. О чем я думаю? Медленно вырисовываются картины лета: море, чайка, парящая высоко в безоблачном небе, шум гальки, перекатываемой морем под босыми ногами.
     Лето ушло. И с ним бесследно исчезло что-то дорогое и близкое, то, что называется счастьем.
* *  *
     «Как они могут сидеть в купальниках в такой холод?»- думала я, проходя по набережной и глядя на загоравших отдыхающих. День был ветреный. Штормило. Домой идти не хотелось, и я уселась прямо на гальку у самой воды, раскрыв книгу. Книга оказалась интересной, и я зачиталась, не обращая внимания на сильный ветер. Внезапно волна бешено налетела на берег, оставив на мне крупные, соленые брызги. Я встала, собираясь уходить.
     - Папа, неужели дядя будет прыгать оттуда? – раздался голос ребенка. Я невольно посмотрела туда, куда указывала детская ручка. На вышке, прямо над ревущим морем, стоял человек. Он взмахнул руками и ласточкой полетел в набежавшую волну.
     Поднимаясь по лестнице, ведущей к парапету, я обернулась. Из моря выходил парень. Он был невысокого роста и хорошо сложен. Это был прыгун.
     Дома меня ждал нагоняй от мамы за то, что я купалась в шторм. Я пыталась оправдаться, говоря, что меня обрызгала волна. Но мама не верила, да и Володька хитро щурил глаза и повторял: «Купалась, купалась!»
     С Володькой я встречалась уже год. Мы вместе учились в университете. Я почему-то никогда не могла говорить с ним серьезно. Его насмешливый тон заставлял меня или шутить, или злиться. Но злилась я на него редко, потому что на него вообще нельзя было долго дуться.
     -Вредина! – крикнула я Володьке и ущипнула его за руку. Он вскочил с места. Я бросилась бежать. Он догнал меня на балконе и схватил за плечи. Никогда еще он не смотрел на меня таким жгучим взглядом.
     -Сумасшедший!- пошептала я , вырываясь.
     -Таня! Володя! Идите обедать! – позвала мама.
     Обедали молча. Я чувствовала неловкость и была недовольна, что он так смотрел на меня. Я всегда считала его только другом, думала, что и он так же ко мне относится. Как же расценивать его взгляд?
     «Он хотел меня поцеловать», - вдруг пронеслась в голове мысль, и я покраснела.
     Утром я встала рано и , не дожидаясь Володьки, пошла на пляж. Шторм совсем закончился. Первые лучики солнца слабо цеплялись за берег. Галька казалась холодной и скользкой. Сбросив платье, я быстро подошла к воде. Холодная! Я стояла по пояс в море и чертила на воде линии и круги, не решаясь окунуться. Мимо проплывал какой-то человек. Над водой торчала только трубка. Не зная, зачем я это делаю, вероятно, шутки ради, я потянулась вперед и закрыла ладонью отверстие в трубке. Подводный незнакомец поспешно вынырнул, удивленно взглянул на меня из-под сверкавшей на солнце маски и снова ушел в глубину.
     Некоторое время я следила за трубкой, которая, разрезая волны, плыла от пирса к пирсу. Неожиданно целый поток холодной воды обрушился мне на плечи и спину. Я обернулась. Конечно, это был Володька.
     -Что, обиделась? – спросил он, прищурив глаза.
     -Только ты способен на такие дурацкие5 шуточки! – я выхватила у него из рук полотенце и вытерлась.
     - А ты почему уходишь купаться без меня? Нехорошая девчонка, даже не разбудила меня!
      - Тебя невозможно разбудить. Спишь, как сурок!
      Я села на подстилку. Володька опустился рядом. «Как водичка?» - спросил он.
      -Холодная, - я произнесла это почти зло. Володька заботливо набросил мне на плечи свою рубашку.
      Между тем на пляже становилось многолюднее. А когда солнце взошло довольно высоко, и наступила настоящая жара, людей стало так много, что яблоку негде было б упасть. Володька плавал плохо. Это давало мне повод для подколок. Я уплывала подальше от берега и делала вид, что ужасно устала и сейчас пойду ко дну. Он нервно ходил по берегу и показывал мне кулак. Я смеялась и уплывала еще дальше. Когда мне надоело изводить его, я вышла на берег. Следом за мной выходил из воды человек в трубке и маске. Едва он снял маску, я узнала в нем вчерашнего прыгуна и подводного незнакомца, над которым недавно подшутила. Я опрометью бросилась на берег и ничком повалилась на подстилку, уткнувшись в плечо загоравшего Володьки.
     - Мокрая курица! – ласково произнес он, не открывая глаз.
     Не знаю, сколько времени я пролежала затаившись. Наконец, я поднялась и стала рассматривать окружающих людей. Человека с трубкой и маской нигде не было видно.
     - Хорошо-то как, Господи! – протянул Володька и погладил мои волосы. Я стремительно отвернулась от него.
     - Ты что? – не понял Володька, - я же не укусил тебя! Он казался недовольным.
     - Ненавижу, когда меня гладят, как кошку! – вспылила я.
     - Танюшка, не кипятись! И так жарко.
     Ага, перешел на шутливый тон. Вот это мне больше нравится.
     - Знаешь, я могла бы купаться и в самый сильный шторм, - неожиданно похвастала я.
     Он улыбнулся и зевнул: «По-моему, ты переоцениваешь свои возможности. Держу пари, что ты не доплывешь и до того пирса», - он указал на самый дальний пляж. До него было метров пятьсот.
     - Что? Ты не веришь? Так я докажу.
     - Тань, я пошутил. Послушай! Стой, глупая!- он слабо пытался меня удержать.
     - Килограмм «Мишек» за тобой!- успела я выкрикнуть и прыгнула в воду.
     Я плыла медленно, не оглядываясь. Как еще далеко! Показалось, что никогда не доплыву. Но ни за что не поверну назад.
     Далекий пирс все ближе и ближе. Вдруг я заметила на нем знакомую фигуру. Неужели это он? Ну да, конечно. Это тот прыгун, над которым я сегодня подшутила. Как он оказался здесь? Вероятно, переплыл с нашего пляжа. Прямо какое-то наваждение! Но к берегу повернуть нельзя. Надо доказать Володьке, что я не хвастала. Пирс скользкий. Я не могла взобраться на него и то и дело скатывалась в море. Незнакомец протянул мне руку. Я ухватилась за сильные пальцы и , тяжело дыша, опустилась на бетонную плиту.
     - Вы хорошо плаваете, - заметил он низким и слегка хриплым голосом.
     - Зато забираюсь на пирс с трудом. Если бы не Ваша помощь, я бы ни за что не влезла бы сюда и проиграла б пари.
     -Какое пари?- спросил парень.
     Я со смехом рассказала ему о споре с Володькой. «Вон он, Фома неверующий, на том пляже»,- я помахала рукой в сторону соседнего пляжа. Среди массы людских тел трудно было различить Володьку.
     Парень улыбнулся: «Вам надо отдохнуть перед дальним плаванием». Он принес топчан, и мы сели. Я удивилась, что он не спрашивает, почему я закрыла его трубку. Наверно, он не придал этому значения. Искоса я рассматривала его лицо. Оно не было красивым. Черты лица казались слишком жесткими: упрямо сдвинутые черные брови над глубокими темными глазами, нос с небольшой горбинкой, губы плотно сжатые. Все это придавало ему очень серьезный и несколько суровый вид.
     - Вы недавно приехали? – спросила я. Он кивнул: « На этой неделе. Не успел еще загореть».
     - А ведь мы с Вами знакомы, - продолжал он, ловя мой удивленный взгляд, - я Вас уже три дня вижу вечером здесь. Вы приходите и садитесь у моря. А потом гуляете по набережной.
     Это была правда. Я очень любила вечернее море. Любила слушать его тишину. В такие минуты оно казалось мне одушевленным. И я могла подолгу мысленно разговаривать с ним.
     - Я увидел Вас тогда на берегу и почему-то подумал, что Вы очень любите море, - парень смутился и умолк.
     Я принужденно рассмеялась: «Раз так, давайте знакомиться!»

* * *
     Валера! Я машинально написала его имя на холодном оконном стекле. Что это? Соленая капля задержалась в уголке рта. Неужели я плачу? Вот, глупости! Причем здесь слезы? Зачем? Нет, нет! Это козни плаксы- осени. Перестань, дождик, соленый, противный дождик! Мысли путаются. Что же было дальше? Не могу вспомнить. Ах, да! Чудесный августовский вечер…
     В тот вечер я как всегда пошла к морю. Володька не любил проветривать мозги на сквозняке, как он выражался. Он предпочитал сидеть у телевизора и смотреть футбол.
     Я быстро спустилась к пляжу. Набережная была пустынна. Мне стало досадно, что его нет. Его! Я думала о нем, и это казалось мне странным. Море плескалось у самых ног. Беспокойно бились о берег белые гребешки волн. Луна освещала пляж лучше всяких фонарей. Длинная лунная дорожка дрожала и кривилась на всегда неугомонных волнах.
     Чья-то тень проползла и остановилась возле меня. Я вздрогнула от неожиданности и оглянулась.
     -Испугались? – его голос заставил меня волноваться. Я ничего не ответила и только смотрела на него. Его лица совсем не было видно. Он стоял спиной к фонарю. Прошло несколько минут молчания.
     - Разрешите, я закурю? – спросил он.
     - Да, - выдохнула я, сосредоточенно глядя перед собой.
     Обычно я легко находила темы для разговора. Но что случилось со мной в тот вечер? Почему я была в замешательстве? Нас окутал сизый дым сигареты. Я вспомнила, что отучила курить Володьку, потому что не выносила запах никотина. А теперь я с наслаждением вдыхала этот дым. Во мне вдруг проснулось желание прислониться к Валере и поцеловать его. Почему такие мысли никогда не овладевали мной наедине с Володькой? С ним я держалась холодно и даже резко. Откуда же теперь взялась эта слабость? «Валера, как мне хорошо и сладко с тобой!» Мне захотелось сказать ему эти слова. Но я сразу же отогнала от себя эти мысли. Они явились вновь. Я встала, сославшись на то, что замерзла. Он проводил меня домой через парк.
     На следующий день после завтрака мы с Володькой пошли на пляж. Володька удивился, когда я поздоровалась с Валерой, но расспрашивать не стал. Я старалась не смотреть в сторону Валеры, делала вид, что читаю. Голова упрямо поворачивалась, глаза искали его. «Это пытка, - думала я, - видеть его и не сметь подойти и заговорить. А еще этот противный Володька рядом». Впервые о нем я подумала с неприязнью.
     На отдыхе дни пролетают быстро. Шла вторая неделя моего знакомства с Валерой. Утром мы виделись на пляже, но он никогда не заговаривал со мной, а только часто смотрел на меня и много курил. Зато по вечерам мы встречались у моря. Иногда он рассказывал о себе, о своем училище, о городе, в котором жил. Однажды он спросил о Володьке.
     - Это мой друг. Вместе учимся.
     - Он, кажется, влюблен в Вас, - тихо заметил Валера.
     - Не знаю, может быть, - равнодушно ответила я, а потом добавила невпопад,- мы скоро уезжаем.
     Я сама испугалась своих слов. Ведь это означает, что мы навсегда расстанемся.
     Он переспросил: «Уезжаете? Жаль! Так мало знакомы, а кажется…» - он не договорил и затянулся табачным дымом. Я уезжала на следующий день. Но не сказала ему об этом. Зачем? Стало вдруг ужасно больно и обидно. «Не уезжать, остаться с ним, любить его!» - у меня хватило сил отогнать эти мысли. Бог весть, что я вообразила. Это же обычная курортная история, небольшой романчик, только и всего. Почему же меня душат слезы? Он курил и смотрел на море. Ночь была тихая, звездная, торжественная. Мне очень хотелось, чтобы он обнял и поцеловал меня. Но он не двигался, будто боялся спугнуть тишину и то неведомое и тайное, что встало между нами.  Во рту запершило. Я подняла глаза к небу, стараясь сдержать слезы. Сколько звезд! Какие они далекие и холодные! Они словно насмехаются надо мной. Звезды кажутся очень яркими и беспечными. И все-таки я не завидую вам, звезды. У вас холодное, не знающее любви сердце. Вы не знаете, какое это счастье любить и быть любимой. Вы никогда не узнаете, что сердце живое, что оно может петь от восторга и изнывать от тоски и печали. Вы не живете, вы только существуете. И ваше существование не приносит радости ни вам, ни окружающим.
     - Что с Вами? Вы плачете? – Валера испуганно заглядывал мне в лицо.
     - Ничего. Мне очень хорошо. Я не знаю….
     Я пришла домой бледная и тяжело упала на кровать. Мама и Володька, думая, что я простудилась у моря, засуетились возле меня.
     Утром мы уехали. Я его больше не видела и, наверно, не увижу никогда.

* * *

      Резкий звонок телефона вывел меня из задумчивости. Радостный голос Володьки предлагал встретиться. Я отказалась, сославшись на дождь.
     - Раньше тебе было все равно в какую погоду гулять.
     «Раньше, - хотелось сказать ему, - я не знала, что не хотела гулять с тобой».
     Но я промолчала. А он шутливо сказал что-то о моем зверском характере и пообещал зайти завтра утром.
     Я подошла к окну. За окном плакала осень. Качались голые ветки деревьев, словно прощались с неповторимым летом.