Как всё завязано!

Делайте добро, и зло не постигнет вас.
Библия. Книга Товита. Глава 12.

Жизнь складывается из мелочей, но именно из-за мелочей она и не складывается, прочитал в численнике. Видимо, так оно и есть. Каждый миг, каждый шаг, каждая копейка что-то значат для нас.
Пошли как-то раз с Михалычем (он главный у нас из троих Михайловичей – специалист широкого профиля) покупать подшипник для электрокосилки. Нашли, купили. Двадцать пять рублей он заплатил через кассу, чек ему был нужен для отчёта. Тут я вспомнил, что и мне тоже нужен подшипник, только для электродрели, посыпался он у меня. Взял образец, пошёл в тот же магазин, подошёл к той же продавщице, показал его. Она замерила штангелем внутренний и внешний диаметры.
– Двести первый, – сказала и внимательно посмотрела на меня.
– Платить в кассу? – спросил, зная уже процедуру.
– Вам чек нужен? – тот же взгляд.
– Да зачем он мне нужен, – усмехнулся.
– Под расчёт есть?
– Есть.
Достаю деньги.
– Есть дорогие, по сто пятьдесят рублей. Вам же такой не нужен?
– Нет, мне бы подешевле, – отвечаю с улыбкой.
– Хорошо, – говорит продавщица и начинает искать дешёвый подшипник. – С вас тридцать рублей, – чуть потупив взгляд, называет сумму.
Так, размышляю, подшипники с Михалычем одинаковые у нас, а цены разные. Протягиваю тридцатку, благодарю с усмешкой за покупку. Надула ведь, ясно, на пятёрку. Ну и что? Разбираться и выяснять? Нервы тратить? К чему? Всё вернётся, знаю. Так оно и есть. По дороге нахожу пять бутылок из-под донского пива. Это же пять рублей! Всё вернулось? Ко мне. Сдам эти бутылки, есть такой грех, занимаюсь побочным промыслом по новой профессии дворника, получу пятёрку. А у неё, у продавщицы, убудет? Конечно убудет. Опять же по себе знаю.
Привычка вредная (или профессиональная новая?) выработалась у меня – подбирать по дороге на работу и с неё выброшенные бутылки и банки, те, которые потом сдать можно. Иду вот однажды вдоль забора, валяется около него завёрнутая в газетку бутылка. Тронул ногой, развернул упаковку – из-под водки. Пойдёт, такую по рублю принимают. Бросил взгляд по сторонам – никого вроде, стесняюсь всё же, стыд ещё не весь вымел метлой. Хотя чего тут стыдиться? Дело-то житейское у дворника – и на дороге чище будет, и себе маленький доход. Поднял, опустил в кулёк, пошёл дальше и оглянулся. Под забором с другой стороны лежит бомж. Вот тебе на! Это же его куш, не мне предназначен. Может, куска хлеба лишаю человека?
Нехорошо даже как-то стало, остановился, а возвращаться уже не хочется.
– Извини, мужик, – говорю тихо. – Не заметил. Больше тут брать ничего не буду.
Пришёл на работу, стал перекладывать собранную посуду в мешок, и вот тебе на! Выскользнула та самая бутылка из рук, звякнула о бетонный пол, только горлышко от неё и покатилось куда-то под разные доски. Не своё взял, не своё. Не пошло оно впрок, только зря и возился. Не бери никогда чужого – не пойдёт оно тебе на пользу, внушаю себе. Это я уже давно выяснил.
Ещё вот вспомнил случай, из прежней жизни так сказать. Пост тогда у меня повыше был, ну и ответственность тоже. А за ответственность и платили чуть побольше, не так, чтобы через край хватало, но всё ж. Оставалось всегда что-то в заначке у меня на личные нужды. А личные нужды какие у мужика? Понятное дело какие. Вот я книги и покупал на эти побочные средства. Хорошие книги покупал, дорогие, в основном по истории России. Их мне прямо на рабочее место и приносили.
Приносил их сначала Андрей. Хороший парень, только смуглый какой-то. Я всё думал, что он цыган и точно меня обманет. Опасался слегка. Но ничего. Всё было всегда хорошо. Заказывал, он и приносил нужные книги, даже в долг, если чего-то в заначке той самой не хватало. А потом другой появился парнишка, не помню имени его уже, но обычной наружности, российской так сказать национальности. Он даже как-то и приятнее выглядел. Но деньги обычно брал вперёд, а потом приносил заказ.
Принёс он так несколько книг, а в очередной показал прайс-лист с такими удивительными вещами, что у меня и глаза разбежались. Как оказалось потом – не только у меня одного. Но удивительными прежде всего были цены – каждая книга, раритетная, как он выразился, стоила несколько тысяч рублей.
– Ого! Какие цены, – удивился ещё тогда. – Что так дорого-то?
– Так книги же какие! Им цены нет, – начал доказывать. – Но это магазинные цены. А я их отдаю намного дешевле.
– А почему дешевле? – закралось лёгкое подозрение.
– Я получил большую партию книг, и мне их надо быстро распродать, – стал объяснять. – Деньги очень потребовались.
Задумался я. Книги-то по прайсу действительно выглядели чудесно, а в натуре их же не было. Начал изучать этот листик, выбрал что подешевле.
– Вот эту я бы взял, – сказал и внимательно посмотрел на продавца. – Сколько?
– Там же цена указана, – выдержал тот взгляд.
– Но подешевле же вы продаёте, – усмехнулся.
– Тогда сколько сможете, – потупился коробейник.
Достал я из заначки пятьсот рублей, протянул тому.
– Вот. Больше не могу. Туговато сейчас с финансами, – как бы оправдался, и опять какое-то сомнение закралось в душу. Уловил он, видимо, его.
– Вы не сомневайтесь. Я через недельку принесу вам эту книгу, – заверил тот. – Заказывайте ещё. Я уже много принял таких заказов. У меня здесь заказов много. А книг мало осталось. Так что…
– Нет. Извините. Больше не могу, – поставил точку.
– Если в чём-то сомневаетесь, вот вам мой мобильный телефон, – записал он на бумажке номер. – Звоните и делайте заказы.
– Хорошо, спасибо, – усмехнулся опять. – Мне бы этот заказ получить.
– Получите, обязательно получите, – ещё раз заверил этот коробейник и быстро вышел из кабинета.
Прошла одна неделя, другая пошла – никто не появляется, стал набирать указанный номер – от продавца ни звука, никто трубку не берёт. Звонил ещё неделю – результат тот же самый. Надул паршивец! Но где ж его искать? Махнул рукой на всё. Пятьсот рублей хоть и жалко, но не так и страшно. А тут через некоторое время заходят ко мне два представителя законной власти, спрашивают, не заказывал ли я книги у такого-то гражданина, и показывают его фото.
– Да, заказывал, – быстро ответил. – Взял он у меня пятьсот рублей, телефон вот оставил, но я дозвониться до него никак не могу.
– И не дозвонитесь, – усмехнулись ребята. – Мы его задержали до выяснения обстоятельств. Мошенник он.
– Да? А вроде такой правильный, – слегка удивился.
– Правильный, но мошенник, – опять усмехнулись те. – Так сколько вы ему дали?
– Пятьсот рублей, – ещё раз назвал сумму.
– Мало. Если бы тысячу дали, тогда можно было возбуждать уголовное дело, а пятьсот… мало, – разочарованно заявили те.
– Вот здорово! Что, мошенникам надо ещё и способствовать?
– Нет, мы этого не говорили, – отвергли сотрудники УВД. – Но ничем вам помочь не можем. Так что извините. – И ушли.
– Извините, – повторил, горько усмехнувшись. – Вот я лоханулся! А впрочем… пятьсот рублей хоть и деньги, но не такие уж большие. А этот мерзавец на них не разбогатеет.
На этом и успокоился. Правда, почти. Неприятный осадок всё равно остался. Но ничего. Пятьсот рублей я сразу на дороге так и не нашёл, но потом выгреб из мусора, уже на другой работе, хорошую «пятихатку». Даже не поверил сначала, что настоящая, но, разглядев получше, убедился: да, настоящая. Вот и вернулись ко мне потерянные (украденные!) денежки. А тому они принесут счастья? Нет! Никогда. Зло всегда приносит только зло, к тому же ещё и большее. Не надо никогда делать зла и неправду совершать.
Еще раз убедился в этом недавно. В гараж шёл с утречка пораньше, оглядывался по сторонам: мало ли чего там может валяться – то бутылка, то банка. Заметил тут между металлическими гаражами банку, втиснулся в проём и достал одну. А там вторая выглянула между листьями, и её взял, а там и третья, и четвёртая. Целый кулёк набрал. И тут вдруг стукнуло – а ведь это добро кто-то припрятал! Не моё оно. Вышел из проёма, пошёл дальше. Другая мысль стукнула – чужое ведь взял, нехорошо получается, надо бы вернуться и высыпать все банки назад. Но ноги-то назад не идут, а только вперёд.
Выехал из гаража на машине с неприятным чувством. Не то сделал, не то. Счастья это не принесёт. И точно. По ранним улицам мало ещё машин ездит, но, оказывается, ранних птах всегда поджидают ранние «ангелы-хранители». Вот они за поворотом стоят два таких «ангела» по обеим сторонам дороги и останавливают почти каждую машину. Остановили и мою. Представился молодой красивый старлей, права вежливо попросил предъявить. Предъявил. А чего их не предъявить? Вроде всё в порядке с правами, и вообще, ехал пристёгнутый ремнём с включёнными фарами. Чего волноваться? А ведь разволновался. Страх какой-то всегда появляется, когда эти «ангелы-хранители» останавливают тебя на дороге. Испытал не раз. Уяснил, что почти всегда найдут к чему придраться и придётся отстёгивать из своего кармана. И отстёгивал, потому как понял, что доказать свою правоту с ними невозможно. Или почти невозможно. Так случилось и на этот раз.
Посмотрел права дэпеэсник: всё в порядке. Попросил дыхнуть. Дыхнул. Что-то тот засомневался – душок что ли какой почувствовал. Может и так. Принял накануне вечером немного, за скончание трудовой недели. Ещё попросил раз дыхнуть. Выполнил вежливую его просьбу.
– Вчера ничего не принимали? Водочки там?..  – спросил, внимательно глядя.
– Нет! Ничего. Вы что? – с испугу сразу отказался.
– Пройдёмте, пожалуйста, в нашу машину.
Прошли, сели.
– Дышали когда-нибудь в трубочку? – спросил старлей, показывая нехитрый аппаратик.
– Нет. Не приходилось, – честно признался.
И действительно так: никогда не приходилось. И вот довелось. Дыхнул я раз – по нулям. Второй раз – то же самое.
– Вы не так дышите. Надо набрать побольше воздуха в лёгкие, задержать дыхание, а потом сильно дуть, чтобы звук появился, ¬– стал объяснять дэпеэсник.
Тут и дунул я, да так, что в ушах аж зазвенело.
– Есть! – радостно воскликнул старлей. – Ноль три промили! А говорили, ничего не принимали.
Показал приборчик и быстро убрал его. Я ничего и не увидел.
– Ну было, – сразу признался. – Выпил стаканчик вина, чтобы сердце лучше работало, как посоветовал кардиолог.
А сам подумал, может, приборчик-то этот скорость выдоха показал, а может, в эту трубочку ещё кто-то до меня дышал, но ничего не сказал, промолчал, растерялся, видимо.
– Так… – чего-то задумался дэпеэсник. – Будем оформлять протокол.
И начал внимательно смотреть на меня. Пожал плечами: оформляйте, мол, раз такое случилось. А тот всё смотрит и смотрит.
– Это лишение прав на два года. – Взгляд всё тот же. – Суд это будет решать. Жалко мне вас. – Сижу, молчу. – Потом на права сдавать. – Голос у старлея стал какой-то жалостливый. – Столько времени уйдёт. У вас знакомых в ГАИ нет? – вдруг поинтересовался.
Начал вспоминать, был кто-то, но что-то не вспомнил.
– Да, жалко мне вас, – снова произнёс тот, всё также глядя на меня.
Понял я, к чему он клонит.
– И сколько это всё будет стоить? – поинтересовался тихо.
Тот взял ручку, написал на картонке какую-то цифру и показал.
– Двадцать тысяч?! – просто изумился. – Так много?
– А как вы думали. Езда в нетрезвом виде…
– Да какой я нетрезвый? Нормальный я.
Старлей в ответ только приборчик показал: ноль три промили. И опять также быстро убрал его. Да и чего я без очков могу рассмотреть? Очки-то в своей машине остались. Может, там и ноль три промили, а может, ноль три тысячных или сотых. Кто ж из нас  с таким прибором знаком?
– Нет, ребята, у меня таких денег. Оформляйте протокол.
Достал тот протокол, а ручка на него не опускается.
– Жалко мне вас, – ещё раз повторил. – Может, у знакомых или друзей займёте? – Я только головой покачал. – А сколько сможете? – Голос-то какой жалостливый. Призадумался: сколько смогу? Отложил тут от пенсии на коммуналку пять тысяч. Придётся, видимо, отдать, а за коммуналку не платить. Куда ж деваться, раз так попался. И назвал эту сумму.
Оживился сразу дэпеэсник, глаза аж заблестели. Но я сразу предупредил, что денег с собой у меня, конечно, нет. Тот предложил съездить за ними домой, дав на всё про всё двадцать минут. Управился я, положил в машину деньги, как старлей сказал, вернул мне тот права.
– Счастливого пути, – пожелал с улыбкой. – Осторожнее там на дороге, – ещё посоветовал.
Ох, какие вежливые и заботливые стали у нас полицейские. Совсем не то что милиция. Хотя… суть-то дела от названия разве изменилась? Ведь не зря же их, гаишников, как называли «грабителями на дорогах», так и называют. Но это уж дело их совести, не моей. А моей-то какое? А всё то же: не греши, не жадничай, не делай подлости. А вот добро старайся делать.
Любое хорошее деяние по отношению к другим людям возвращается к тебе всегда сторицей. Тоже по себе знаю. Вот собрал мешок бутылок, получил рублей пятьдесят, а то и шестьдесят, не забудь поделиться хоть парой рублями с теми, кто нуждается в деньгах, с той же бабушкой, что сидит под хлебным магазином с баночкой в руках. Кинь туда хоть крохи. Кидаю, пусть и не всегда, иногда мелочи в кармане не находится, а купюры кидать вроде бы как и вредно даже. Кинул без слов и пошёл дальше. А бабушка тебе эта добра и счастья пожелала. Вроде как бы обоим и хорошо стало.
На душе. Да и в кармане никогда не убудет. Идёшь-идёшь, улыбаясь чему-то, и вдруг под ногами те же два рубля валяются. А то и побольше. Пять, десять, пятьдесят, сто, пятьсот… Всякое случалось. Чего не поднять? Находил не раз деньги. Поднимал, конечно. Даже пять копеек поднимал. Спутница моя по жизни только усмехалась при этом.
– Я ни за что не наклонюсь даже за пятёркой, – говорила с гордостью.
– А я и за пятаком наклоняюсь, – отвечал тихо и спокойно. – Деньги не должны валяться на дороге, – утверждал постоянно. А та только смеялась. Пусть. Жизнь, видимо, не всему её ещё научила. Научит.
Может быть, и мелочность это, а может… кто его знает. Бедствовать в жизни вроде я и не бедствовал, но и не шиковал никогда, и всегда бережно относился ко всему, в том числе и к деньгам. Хотя и изрекал при случае с усмешкой, что деньги – это мусор, чего его (их?) складировать. Есть они – трать, нет – зарабатывай чем и как можешь. И зарабатывал разными способами. Ничем не гнушался. Но запасец всегда имей, на чёрный день как говорится. А этих чёрных дней в жизни бывает…
Сберкнижку даже как-то по молодости завёл, чтобы понемногу откладывать на этот самый чёрный день. Поднакопил немного. В один летний трудовой семестр заработал на Целине – в студенческом строительном отряде, в ССО значит – аж пятьсот рублей за два месяца упорнейшего труда. Сумма в то время, в семидесятые годы, была – по крайней мере для меня – приличная. Положил деньги на книжку в сберкассе. Так они там до сих пор и лежат. И сейчас, говорят, можно уже получить в два раза больше – тысячу. Здорово! Тогда, в семидесятые годы, на эти деньги можно было купить очень хороший холодильник или шубу приличную для супруги. Она всё и просила меня купить такую, но… пожалел денежек, не купил. А сейчас на эту тысячу могу купить пару бутылок нормального коньяка. Но зачем он мне? Я больше люблю напитки собственного производства. Так дешевле и надёжнее, в смысле безопаснее.
Тысяча рублей, конечно, пригодилась бы в хозяйстве. Но я всё жду, что должно же моё добро, отданное государству на хранение, вернуться мне с лихвой, или без лихвы, но с приличной надбавкой, хотя бы раз в двадцать больше той сумму, что я положил туда, в этот Сбербанк на надёжное самое хранение, как всегда твердили. Может, и вернётся. Добро-то всегда возвращается, не так ли? Верю я всё же в это.