126 глава 1. трудный подросток

                "126"
              ГЛАВА 1. Трудный подросток

Джек теснился на узком подоконнике и уныло глядел за стекло. Ноги уже начинало сводить от неудобного положения, мальчик просидел на холодном бетонном выступе  целый час. За окном накрапывал дождь, жизнь вяло текла от перекрёстка к подворотне редкой чередой прохожих. Их ещё не проснувшиеся лица излучали равнодушие. Пластилиновые лица, подумалось Джеку. Он потёр за ухом, устало зевнул и попытался поудобнее пристроить напряжённые ноги. Подошва правого кроссовка упёрлась в ветхую деревянную раму, чешуйки отшелушившейся краски полетели на бетон.
Зимой здесь будет невыносимо холодно. В большинстве Домов стояли современные непродуваемые окна, но в этом учреждении дела обстоят на редкость  паршиво. Это здание словно выхаркнули из предыдущего века: объеденные ржавчиной карнизы, перекошенные рамы, дырявые метры грязного линолеума, жуткого цвета обои, поклеенные еще при Царе Горохе. Такое вот неказистое наследие Федерации. А нынешнее Государство -- полный интернационализм, детище глобализации. После мирового кризиса, подпитываемого вспышкой смертельно опасного вируса «Nordica-20» началось великое слияние народов. Десяти лет хватило на то, чтобы великая Федерация развалилась на мелкие княжества. А потом восстала в лице нового Государства, населённого помимо коренных народов многочисленными приверженцами буддизма, ислама и представителями различных христианских конфессий. В начале второй четверти 21 века мир явно сошёл с ума. Пожалуй, только поэтому новоиспечённое Государство выстояло в быстротечный период борьбы за власть и междоусобиц, а после, укрепившись, образовало новый язык, который стал обязательным для всех граждан. Общество было поделено на три категории. Появилась и единая религия, в которую по-хорошему или по-плохому обратились все. 
Скрип отвлёк Джека от невесёлых размышлений. Дверь в комнату ожидания открыл Стражник, полноватый мужчина лет сорока. Его подкрученные рыжие усики топорщились под пухлыми щёками как «антенны» таракана. Но вовсе не усы портили мужчину. Утром этот Стражник пнул в живот одного из воспитанников Дома только за то, что тот плохо отскрёб грязное пятно у входа в уборную. В итоге провинившегося стошнило прямо на пол, парнишка был вынужден вытереть остатки завтрака своим свитером и продолжить уборку. 
-- Ну что, приятель, ты подумал о своём поведении? - Стражник гаденько улыбнулся и сложил руки на груди. На фоне тёмно-синей формы его рыжие усики приобрели тёмно-медный оттенок и стали походить на тараканьи лапы. Джека передёрнуло от отвращения. Он зажмурился, медленно сползая с подоконника. Затёкшие ноги тут же загудели.
Стражник с удовольствием пронаблюдал эту картину. Сложив руки на внушительном выступе живота, он причмокнул губами и надулся в улыбке:
-- Следуй за мной, недомерок. Я обязан присвоить тебе новый номер и познакомить тебя с Проводником. Этот Дом -- не самый плохой приют в нашем Государстве. Если ты не хочешь нажить себе проблем, будь послушен. Ты понял меня?
-- Да, -- Джек коротко кивнул и угрюмо поглядел на мужчину.
-- Надеть живо! -- Стражник протянул новому подопечному браслет и цепочку с гравированным жетоном. --  Надень и носи всегда. Отныне это не только твой номер, но и твоё имя: ае-126-бр. Коротко, 126. Увижу тебя без этих штуковин, расплющу тебе пальцы. Узнаю, что потерял – оставлю тебя на ночное дежурство, -- рыжеусый склонил голову набок, глядя на мальчика с каким-то нездоровым интересом и прикоснулся к дубинке, висевшей за вдоль натянутой ляжки. -- Мы с моей малышкой следим за порядком с особым пристрастием.
Джек оторопел. Закатил глаза. Покраснел. Сказанное прозвучало нелепо и пошло. Мальчик взвесил на ладони идентификационные знаки с плохо скрываемой неприязнью. Было мерзко еще и от того, что Стражник подал эту кучку железок с таким возбуждением, будто протянул Джеку ливчик и кружевные трусики. Нужно больше не попадаться на глаза этому ненормальному, подумал мальчик и нервно сглотнул, глядя на маслянистый блеск в глазах собеседника.
-- Почему тебя прозвали Апостолом? -- спросил запыхавшийся Стражник, когда вёл новенького по коридорам и лестницам Дома. Его брюхо то сдувалось, то раздувалось, как горло испуганной жабы.
-- У меня патологическое влечение к справедливости, -- ответил номер 126, послушно следуя позади представителя здешних законов. Опережать его подросток боялся.
-- Замри! -- Стражник решил взять передышку и остановился у картины, висевшей на стене в дешёвой гипсовой рамке. - Это нарисовал номер 114. Маслом. По-моему, гениально!
-- Не сливочным, надеюсь? – не удержал язык за зубами Джек. -- По-моему, жуткая мазня.
С чёрного фона на мальчика взирало бледное бесформенное лицо. Оно замерло в немом крике. Язык, словно горелый блин, выглядывал из впалой пасти. Вместо нормальных глаз -- два вывороченных пупа, раскосых и окаймленных тенями. Картина была написана больше сумасшедшим, нежели гением. Жуткая пародия на "Крик" Эдмунда Мунка.
-- Вот мы и пришли, -- сказал минутой позже синеформый жирняк. Джек уныло поглядел на дверь кабинета. В этом Доме всё имело свой номер: и дети, и двери.
Комната №21.
-- У них сейчас урок, -- стражник украдкой посмотрел на дубинку и облизнул верхнюю губу. -- Я изучил твоё дело, найдёныш пятнадцати лет. Кто твои мамаша и папаша -- не известно, ты это скрываешь. Сбежать из предыдущего приюта тебе удалось по чистой случайности. Отсюда не получится, -- взгляд маслянистых глаз стал еще маслянистее. -- Я буду внимательно следить за тобой. Учи Закон и следую своей категории, малыш.
Мальчик поёжился и прикоснулся к холодной дверной ручке. Лицо Стражника скривилось в  хищной, не обещающей ничего хорошего улыбке.
-- Ещё увидимся, 126.

126 осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Он ожидал увидеть убогий класс с обвалившейся штукатуркой, отходящими плинтусами, побитыми временем столами и выцветшими прядями штор. К его удивлению, помещение оказалось опрятным и уютным. Карамельного цвета стены располагали к доброму разговору, пол покрывал тёмно-синий ковер.
В комнате было несколько мальчишек. Все они сидели за столами, сосредоточившись над раскрытыми книгами. Прикрыв за собой дверь, 126 направился к свободному столу, стараясь ступать тихо, чтобы не нарушить тишины. Остановившись у выбранного места, он ещё раз огляделся и увидел у окна высокого худощавого человека, облачённого в светло-серую одежду. Это был Проводник. Джек с любопытством оглядел его: строгая осанка, длинные серебристые волосы, царственно стянутые меж лопаток маленькой золотой заколкой, прищуренные умные глаза. И лицо…
Лицо Проводника имело тонкие, красивые, но строгие линии, говорившие об остром уме и на столько же остром  характере. Оно не имело возраста: это могло быть лицо молодого, не удрученного жизнью человека, и старика, вкусившего все жизненные прелести. Это было лицо Цезаря, с его высокомерностью и властью, и лицо Арлекина. Джек почувствовал смутную тревогу, заглянув в холодные серые глаза. Общество позаботилось, чтобы выбить из трудных детишек всю дурь. С помощью этого человека.
-- Добрый день, 126. Я рад видеть тебя в нашей скромной компании, -- голос Проводника, внезапно нарушивший тишину, заставил мальчика вздрогнуть.
Джек кивнул в знак приветствия и сел за пустой стол. Почувствовав на себе внимание воспитанников, он стрельнул глазами в сторону наставника, затем откинулся на спинку стула, с вызовом ожидая возможных вопросов.
-- Вижу, 126, ты не очень-то дружелюбен, -- Проводник медленно отошёл от окна. – Но, думаю, мы это очень быстро исправим. Правда, 39? – он даже не удостоил взглядом последнего.
-- О, да. Мы это очень быстро исправим, -- подобострастно ответил 39, привстав из-за стола.
-- Сядь, -- приказал ему мужчина и медленно направился к Джеку. -- Итак, 126, у тебя есть имя?
-- Разве это важно? 126 – вот теперь моё имя.
-- У тебя должно быть имя… -- отчего-то наставник осклабился, буравя мальчишку внимательным взглядом.
126 хмуро пожал плечами, не понимая, что за игру с ним затевают.  Он побарабанил пальцами по крышке стола, затем сжал их в кулак.
-- Думаю, у такого необычного человека вроде тебя должно быть какое-нибудь прозвище? – Проводник присел на край стола, за которым сидел Джек, и, прочитав замешательство на его лице, пояснил. – Я хочу знать своих подопечных всё, чтобы помочь им стать достойными гражданами Государства. Какое у тебя прозвище, расскажи нам? - он окинул комнату холодным взглядом. – Здесь все свои.
-- Апостол, -- ответил Джек и скрестил руки на груди.
-- Апостол? – Проводник сощурился, задумчиво сомкнув губы. Его лоб прорезали тонкие морщины. – Очень, очень интересно… А кто были твои родители? Какой категории?
-- Категории В. Они достойные люди, – 126 почувствовал нахлынувшую тоску. Лавина из тяжёлых воспоминаний и сожаления накрыла его с головой.
Проводник уловил настроение воспитанника и медленно поднялся. На его лице залегли глубокие тени. Наставник подошёл к Джеку и негромко проговорил:
Что ж, мой друг… Поскольку твои родители имели категорию В, то ты унаследовал её. И ты должен понимать, что у тебя есть возможность получить категорию С. Я думаю, твоя мама была бы рада узнать, каких высот достиг её сын. И поэтому, я предлагаю тебе быть послушным и терпеливо исполнять то, что велит Книга Закона.
При упоминании матери, глаза парнишки защипало. Скрывая эмоции, он опустил голову. Рядом на стол что-то тяжело легло. Пресловутая Книга Закона. Джека передёрнуло от отвращения. Он ненавидел этот талмуд, который поделил людей на категории, наделил их жизни неравенством и несправедливостью. Мальчик вспомнил ненавистные строки, всплывшие в памяти. В предыдущем Доме его заставляли заучивать наизусть целые статьи. Тех, кто отказывался зубрить, били по рукам деревянными прутами, беспощадно, до тех пор, пока противящиеся не сдавались. 
«К категории А относятся низкие и невежественные люди, которые неспособны к достойной мысли, и по природе своей могут сеять лишь хаос и разрушение. Посему, граждане категории А не имеют свобод, но наделяются правом и обязанностью верить в Высшее Существо, которое творит их жизнь и вершит судьбу. Нарушившие эту обязанность лишаются своей категории и помещаются в Изолятор, где содержатся до момента казни. Их дети отдаются на распределение, сохраняя свою категорию и права.
К категории В относятся люди, способные к достойной мысли и к освоению наук. Они наделены свободой. Право и обязанность на Веру в обязательном порядке на них не распространяются, следовать Вере по собственному желанию им не воспрещено. Людям категории В не разрешается вступать в брак с людьми категории А. Дети, рождённые от такого союза, предаются умерщвлению. Люди категории В могут получить категорию С в случаях, предусмотренных Книга Закона.
К категории С относятся люди, наделённые неограниченными правами, свободой и Законом. Следовать Вере им запрещено. Люди категории С могут вступать в брак с людьми категории В, но дети такого союза предаются умерщвлению. Люди категории С обязаны изучать науки, получить достойное образование и посвятить себя Закону и Государству. Нарушение любых прав и свобод людей категории С караются казнью».
Я не хочу иметь категорию С, - прошептал Джек, чувствуя ненависть. Он вспомнил, как к безобидному старику-булочнику, торговавшему своей выпечкой за одной из красочных витрин на Западной улице, в один прекрасный день пришли вооружённые Стражники. Они выволокли несчастного из-за прилавка, забросили в чёрный микроавтобус и увезли в Изолятор. Через два дня старика казнили. Из-за чего булочника настигла такая кара, сокрушались жители окрестных домов. И позже узнали, что тот не продал пышную имбирную булку гражданину категории С. Старик просто не смог осуществить продажу, потому что эти булки закончились ровно час назад до прихода высокой персоны. Тем не менее, право эгоистичного ублюдка категории С было нарушено, о чём тот незамедлительно уведомил соответствующую службу.   – Я не признаю эти законы, они преступны. – На щеках мальчика расцвел нервный румянец. – Знаете. За что меня прозвали Апостолом?
-- Сделай милость, расскажи, - лицо Проводника напряжённо вытянулось, уголки губ, подрагивая, опустились вниз.
-- Я разделяю и несу веру своего отца. А он считал, что Книга Закона – это свод преступных правил, придуманных горсткой людей для порабощения себе подобных. Такой мягкий захват  власти. С чего, скажите мне, какая-то бумажка должна определять, кого наделить всеми правами и благами, а у кого всё отнять? Эту Книгу Закона написали и приняли в обход истинного Закона, который существовал в Федерации. Я хочу, чтобы вы знали: меня прозвали Апостолом за то, что я презираю нынешнее Государство. Книга Закона – бред сумасшедших и эгоистичных кретинов, и если бы вы не были слепы, вы бы поняли это…
-- Что?! – Проводник оскалился и отшатнулся от мальчика. Краска отхлынула от его лица. – Ну, знаешь ли, 126… За такие высказывания можно лишиться головы.
Джек поднялся из-за стола, гордо расправив плечи. Скорее всего, его накажут: лишат еды или питья, может, изобьют. Или посадят в Изолятор. Да к чёрту это всё! Мальчик с вызовом улыбнулся, наслаждаясь растерянностью Проводника.
-- 126, что случилось с твоими родителями?! – голос Проводника снизился до шёпота. – Они попали в Изолятор?! Отвечай!
-- Мой отец мертв.  Мама тоже. Их убили за убеждения.
Проводник хотел было что-то ответить, но замер, озарённый догадкой. Задумчиво погладив лоб, он глубоко задышал, осмысливая происходящее.  Затем смерил мальчика оценивающим взглядом и медленно произнёс.
-- Я знаю, кто ты  и чей ты сын. Теперь я знаю. Джек.
По спине 126 заструились мурашки, мальчика прошиб холодный пот, когда он услышал своё имя.
Проводник хищно улыбнулся, в суженых, похожих кошачьи глазах отразилось торжество. В этой серой форме, с забранными серебристыми волосами наставник походил на персонажа из известного фэнтези.  Не хватало магического меча.
-- Стражник! – громкий голос Проводника наполнил кабинет. -- Препроводите 126 в его комнату и ознакомьте с распорядком нашего Дома!
На пороге незамедлительно возник рыжеусый Стражник. Он почтительно кивнул Проводнику. Джек с опаской оглянулся. Меньше всего сейчас ему хотелось иметь дело с этим представителем Закона.
-- Не бойся. Он не обидит тебя, пока я не разрешу. -- Властная ладонь легла мальчику на плечо. Губы проводника растянулись в заговорщицкой улыбке. – Я думаю, с тобой не будет легко, юный Апостол, но я заставлю тебя отказаться от своих идей. Я сделаю из тебя подобие собаки, которая послушно выполняет заданные команды и не кусается.