Унесенное прошлым. часть 2. глава 5. БОЙ

Для начала мне необходимо было привлечь их внимание. Я не мог подойти к ним, значит, они должны были подойти ко мне.  Мне не было страшно, потому что я знал, что у них нет луков со стрелами, а только палки и копья. А копьем меня было не достать, стена горы была почти вертикальная. Сидя здесь, я мог привлечь внимание только одним способом: убив из снайпера обезьяну, стоящую у всех на виду.
Минут через десять из пещеры вышла первая обезьяна, она оглянулась по сторонам, и я нажал на курок, свалив ее намертво. Сразу вставил новый рожок, но уже взял АК. Как я и ожидал, сразу вывалила куча здоровых обезьян, осматриваясь по сторонам. Лишь одна заметила меня и побежала, остальные последовали за ней. В руках у них ничего не было, видимо, они просто хотели узнать, что и как.
Когда обезьяны были ровно подо мной, я открыл огонь и свалил первую, потом вторую и так далее. Краем глаза я заметил, что из пещеры нескончаемым потоком начинали выбегать все новые обезьяны, но на этот раз уже с палками и копьями. Я был готов к этому, и стрельба продолжалась. Где-то штук двадцать, прикинул я трупы. Но бойня только начиналась. Подбегавшие совали вверх копья, но достать меня ими было невозможно, и я косил их одного за другим. Когда я посмотрел в сторону пещеры, мне стало немного не по себе: дорога от нее до меня напоминала муравьиную дорожку, без конца и без края. У меня даже мелькнула мысль, хватит ли патронов.
Подо мной уже лежала огромная гора трупов, и другие обезьяны забирались на нее  и почти доставали до кромки моей ниши. Они били палками и совали свои копья. Благо, что все это было бесполезно.
Это была моя большая ошибка, стрелять надо было не перед собой, а хоть метра на два в сторону, когда обезьяна еще только подбегала. Я решил исправить ошибку и уже стрелял наискосок. Вскоре и там  образовалась гора тел. Но несмотря ни на что - муравейник не прекращался. Я опять прикинул: трупов сорок. Но ко мне двигалась тропа, и конца ее не было видно.
Я уложил еще двадцатку или чуть больше, и вдруг заметил, что тропа закончилась. Я вздохнул, но не тут-то было. Перед пещерой стояла куча обезьян, и они о чем- то спорили. Я почувствовал, что сейчас будет что-то нехорошее для меня, но не мог понять, что. Я взял снайпер и внимательно наблюдал. Предчувствие меня не обмануло. Одна из обезьян подняла средний булыжник и держала его в руке, другие начали повторять за ней, благо, что булыжников было разбросано  уйма. Вот этого я не предвидел, ни в каком сне. Самые обычные камни могли быть смертельными для меня.
Обезьяны опять потянулись в мою сторону. Не доходя до меня на определенное расстояние, они швыряли булыжники и отходили назад. Я успевал убивать не всех, потому что надо было одновременно уклоняться от летящих камней, а на таком маленьком участке – это было очень трудно. Выжившие обезьяны возвращались к пещере, и брали новые камни. К ним присоединялись новые обезьяны.
- Блин! – выругался я, - да сколько вас там? Вы что там, плодитесь?!
В этот момент один булыжник пролетел прямо перед моими глазами и больно задел бровь. Если бы удар был прямым – я был бы уже трупом. Я почувствовал, что у меня разбита бровь, и кровь сразу потекла по лицу. Я выстрелил и убил еще двух. Такой темп меня явно не устраивал, но ничего поделать я не мог. Рядом просвистел еще один камень, очень близко от головы, потом еще и еще.  – Если я пропущу хоть один такой же – мне конец, - подумал я, но не знал, что с ними делать.
Я продолжал убивать, две-три, но появлялись все новые и новые. Такого боя я никак не ожидал, и игра шла не на шутку. В эту минуту, пока я задумался, один камень попал мне прямо в колено. Боль была адская. На всякий случай я пошевелил ногой – колено сгибалось и разгибалось, но с огромной болью.
Я продолжал стрелять и убил еще двух. Я попробовал стрелять в тех обезьян, которые только подходили, чтобы бросить камень, но точности не хватало, я их ранил, но они доходили и бросали камни. Только одну из десяти удалось убить.
Вдруг я увидел, что один из камней прямо летит мне в лицо, я постарался пригнуться, как мог, но он стукнулся о мою макушку и отлетел. Я почувствовал, что этот удар был решающим, у меня все поплыло в голове, и я согнулся. Через несколько секунд сознание вернулось, и я понял, что надо выжить, любым способом. Голова жутко болела и шла кровь. Теперь уже все мое лицо было в крови, и капли падали на дно ниши. Я приподнялся и продолжал стрелять. Я заметил, что вижу все, но как бы в легком тумане. – Сотрясение мозга, - подумал я. – Главное не отключиться совсем, иначе они забьют меня своими камнями.
Моя стрельба опять увенчалась только одним трупом. Остальные обезьяны шли обратно за камнями. Но что меня обрадовало - больше из пещеры никто не выходил. – Неужели последние? - подумал я.
Их было десять или чуть больше. – Рисковать было нельзя ни в коем случае - это я понимал прекрасно. Один случайный камень – и мне уже полный конец. Я уже сейчас, как полутруп, но живой.
Я взял снайпера. Это было мое самое последнее спасение. Я знал, что с патронами туго. Прицелившись, я почувствовал, что изображение нечеткое, мои глаза застилал какой-то туман или облака. Но я старался изо всех сил. Уловив голову обезьяны, я нажал на курок. Пуля не вошла как всегда в лоб, а попала в глаз. Все равно обезьяна рухнула. Следующей я попал в нос, и она свалилась. Таким образом, я положил всех, но заметил, что одна пытается встать. Я нажал на курок, и она затихла.
Туман полностью выключил мою голову, и я вырубился.
Не знаю, сколько прошло времени, и какое время суток было, но кто-то кричал не переставая: - Виктор, Виктор!
Я открыл глаза и ничего не понимал, все кружилось.
- Виктор, ты – жив!!!! Милый мой, как тебя снять оттуда? У тебя же все лицо в крови. Ты что-нибудь соображаешь?
Я приподнял голову и увидел внизу какого-то человека. Встряхнув головой, увидел более четко: это была Мая.
- Мая, я жив, - прошептал я.
- Попробуй спуститься, - сказала Мая.
- Да, но сначала оружие.
Я кое-как сел, взял АК и бросил его вниз. Потом снайпера, потом рожки, потом вещевую сумку. Больше ничего не нашел, кроме булыжников.
- Прыгай, - услышал я ее голос. – А стою на горе из обезьян и тебя поймаю. Не бойся, просто спустись…
-Тут я вспомнил, что подо мной должна быть большая гора из самых первых обезьян. Я попытался скинуть ноги, но жуткая боль пронзила мое колено. – Так я не смогу, - понял я, пододвинулся и рухнул головой вниз. От боли я опять потерял сознание.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда я очнулся – вечерело. Я лежал на шкуре, а Мая обмывала мне голову.
- Мая, как я тут очутился?
- Я положила тебя на шкуру и кое-как доволокла сюда. Это – то место где я тебя ждала и все видела.
- Какая ты молодец!
- Виктор, ты сделал невозможное и выжил. Ни один человек не смог бы сделать такого. Я просто не знаю, откуда ты берешь силы. Виктор, ты… ты…, - она так и не нашла слово, а просто поцеловала меня в губы.
Я присел. Надо было разобраться в своих потерях. Я потрогал макушку, там была хорошая ссадина, но череп пробит не был. – Как повезло! – подумал я. Но этот удар и спровоцировал легкое сотрясение мозга. Считай одни сутки я уже пролежал, надо было бы еще одни, и все пройдет.
Я пощупал бровь. – Ничего, заживет, хотя шрам останется.
Последним было колено, оно было синим, но видимых повреждений не было. Синяк, - поставил я сам себе диагноз. Серьезный ушиб. Ну что, если смотреть позитивно, то я отделался легким испугом.
Я вытащил из сумки аптечку и достал йод и бинт.
- Мая, помажь мне этой жидкостью рану на голове и бровь, - попросил я ее и оторвал кусочек бинта.
Когда все было сделано, и я поднял штанину, Мая остановила меня и сказала: я знаю, что есть растение, оно быстро снимает синие пятна от ударов. Подожди, я сейчас найду, я быстро - и убежала.
Я заметно чувствовал себя лучше, но не в форме. Пошарив в аптечке, я нашел таблетки: обезболивающие, антибиотик и валерьяну. Взяв каждой по две, я проглотил их и запил водой из фляги.
Скоро прибежала Мая, держа в руках два больших листа, как у наших лопухов, кое-как я обернул ими колено, а потом крепко забинтовал. Вот и все, - облегченно подумал я, - готов к труду и обороне.
Мая удобно уложила меня на шкуру, чтобы я поспал, а сама сидела радом и гладила мои волосы. Мне было очень приятно. Я начал засыпать и почувствовал, как она легла рядом и прижалась ко мне.
Когда мы проснулись утром, я с огромным облегчением почувствовал себя почти таким, каким был раньше.
Голова уже не кружилась так, как вчера, макушка болела, если только ее потрогать. То же самое и бровь. Я пошевелил коленом – оно работало нормально, хотя и побаливало. – Хорошие листья, - подумал я и встал. Прошелся немного, - все вроде было нормально, чуток прихрамывал на раненую ногу, но это все было мелочью. Мая постепенно просыпалась. Она с улыбкой посмотрела на меня и села.
- Виктор, неужели ты уже можешь ходить?
- Как видишь. Но пока я не могу бегать.
- Ты просто молодец, герой, я очень надеюсь на то, что ты скоро поправишься.
- Мне бы денек полежать спокойно, и все.
- Но ведь все закончилось, и теперь времени у нас навалом.
- Да, ты права, наконец, все закончилось.
 - Что мы сейчас будем делать?
- Мая, нам надо сделать одну вещь, работа неприятная, но нужная. Если мы не уберем с дороги всех обезьян – завтра нам нечем будет дышать. Или скатываем, или берем за голову и за ноги и сбрасываем в обрыв.
По лицу Маи было видно, что ей страшно вообще прикасаться к обезьянам, но мои доводы были убедительными и она встала.
Мы пошли до первой кучи и сбросили всех вниз. Потом ко второй, третьей и так далее. Подходя к пещере, я жестом остановил Маю и заглянул в неё сам. Пещера была по размеру примерно такая же, как и там, может чуточку больше. Вдоль стен сидели четыре обезьяны. Они лениво повернули головы и смотрели на меня с тоской. Я видел, что они были или больны, или ранены, так как встать они уже не могли. Я вытащил пистолет и всадил каждой по две пули в лоб, избавив их от мучений.
Потом я вышел и двинулся вдоль каменных пещер, все было чисто.
- Мая, заходи, - сказал я.
Та неуверенно встала на входе в пещеру и испугалась, увидев четырех обезьян.
- Они мертвые. Это – наша последняя работа и все.
- Слава Богу! А то меня уже тошнит от них.
Мы скинули их вниз и присели. Мая плакала, и я знал, почему. Ее сны сбылись. И она действительно очень переживала за меня.
На всякий случай я вышел из пещеры, и завернул за угол, как шла гора. Посмотрев все в прицел, я не обнаружил никого и ничего необычного и вернулся обратно. Мая взяла меня за руку и повела за собой. Только с ней я разглядел, что пещера была необычной. Во всех стенах зияли проходы неизвестно куда.
Мая подошла к кострищу и раскопала на дне маленький уголек, о который она зажгла лучину. Мы вошли в первый проход в стене, и попали в небольшую интересную комнатку. Было видно, что она была естественно создана природой, так как она имела неправильную форму. Но все равно  это была настоящая комната, и в ней можно было жить. Следующие проходы вели в очень похожие комнаты, может, чуть побольше или поменьше. Я насчитал 22 прохода. Плюс десять пещер снаружи, и это меня впечатлило. Здесь можно было разместить действительно большое племя.
Мая сказала, что я сегодня должен лежать, и в принципе это было правильно. Сотрясение мозга тогда уже точно должно было пройти. А у нее, оказывается, – очень много работы. Какой это? – удивился я и лег. Но она села со мной и нежно гладила меня по волосам, стараясь усыпить. Конечно, это ей удалось.
Я проснулся гораздо позже, чувствуя желанную бодрость. Я встал и осмотрелся.
Только сейчас я заметил, что в пещере было полно мусора, чёрно-рыжая обезьянья волосня и куча других нечистот.
Мая с энтузиазмом занялась уборкой, и через несколько часов я отметил, что порядок был идеальный!
Надо было что-то есть, но ничего не было. Завтра обязательно найду, - подумал я.
 Показалась Мая. Оказывается, она сделал уборку даже и в пещерах снаружи.
- Как ты? - спросила она, и было видно, что она очень устала за день.
- Уже полностью нормально, - ответил я.
- Не ври, за сутки не может все зажить.
- Если тебя любят и ласкают – то может.
- Тогда пошли спать?
- Я - непротив.
Мы улеглись, и тут Мая решила отдать мне все, что недодала за эти дни, а это было «опасно». Первый раз в моей жизни согревание длилось до рассвета, и не переставая. Я даже не помнил, когда заснул.