Унесенное прошлым. часть 3. глава 10. встреча

Я сел на песок, но продолжал держать Тину на руках.
- Сколько прошло времени? – думал я, и начал прикидывать. Ничего не получалось. Я посмотрел на Тинку: месяцев 6-8, хотя в возрасте маленьких детей я не разбирался. Потом я сопоставил со своими расчетами, и вроде бы совпадало.
Я опять обернулся на Тинку, я просто любовался ею. Надо же так, скопировать у мамки разрез глаз и носик, а у меня – голубой цвет глаз и пшеничные волосы. Получилась маленькая красавица. И такая спокойная.
Я вздохнул: так удачно все закончилось с этой птицей. Но вина здесь была чисто моя. Птица заинтересовалась мною, поэтому начала снижаться. А когда снизилась, в поле ее зрения попал и пляж. А тут еще и Тина с этой рыбой, конечно, птица сразу заметила движение и полетела туда, за добычей. Если бы не я – она спокойно бы пролетела высоко и приземлилась бы, как всегда, в своем гнезде.
Тина немного пошевелилась, потом сильнее, и открыла глаза. Я смотрел прямо на нее. Прошло несколько секунд, и Тина опять потеряла сознание. Но я засмеялся. На этот раз она отключилась из-за меня.
Я нагнулся и поцеловал ее в губы. Потом в носик, в лоб.
Тина опять зашевелилась и открыла глаза.
- Виктор, ты мне опять снишься?
- Нет, я просто держу тебя на руках.
- А откуда ты тут взялся?
- Приплыл к тебе, как и обещал. Правда, немного с опозданием.
- А чем ты докажешь, что это - ты, а не сон?
- Я просто тебе скажу: Виктор и Тина вместе. Всегда. А теперь можешь потрогать меня, где хочешь, я разрешаю.
Тина  с трудом  поднялась, обошла меня со всех сторон, действительно потрогала. Потом она увидела мой плот с таким знакомым оружием. Ее сомнения рассеялись, и она упала на колени, рыдая.
Я не стал подходить: пусть даст волю всем своим чувствам. У меня у самого глаза были мокрые, даже странно.
Я подошел к Тинке и сел рядом. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Вдруг, она сказала: - Папа.
Я не поверил своим ушам. – Папа, - повторила она и улыбнулась. Я схватил ее, прижал к себе и расцеловал. Я понимал, что Тина, ожидая меня, наверное, часто повторяла это слово, но чтобы на моем языке, - это было невероятно.
Тем временем Тина, немного успокоившись, сидела на песке и просто смотрела в нашу сторону. До сих пор в ее немного раскосых глазах было заметно недоверие, удача  и счастье одновременно.
- Иди к нам, - крикнул я, - мы тебя принимаем в свою компанию. Конечно, если ты будешь себя хорошо вести, как Тинка, например.
- Виктор, - сказала она, подойдя, ты просто чудовище, ты не представляешь, что я хочу с тобой сделать: я готова тебя убить, повесить, зажарить на костре, за то, что тебя не было столько времени. Но я также готова перецеловать каждую клеточку твоего тела, за то, что ты вернулся и нашел нас.
- И с чего начнем?
- Если начать с первого, то не останется второго. Значит, начнем со второго. И она бросилась, повалила меня и действительно начала целовать меня всего.
Потом мы успокоились, она обняла меня и смотрела на море. Закат был красивый.
- Тебе нравится наша дочь?
- Конечно, даже больше, чем ты. Надеюсь, ты не будешь ревновать?
- Нет, не буду. Я просто опять хочу от тебя ребенка, только при одном условии, что бы ты никуда не сбежал. И вообще, надеюсь, тебе есть, что мне рассказать.
- А тебе?
- Мой рассказ – это всего – лишь два слова: месяцы ожидания. Каждый день – одно и то же. Пока я совсем не потеряла надежду и не решилась уплыть сюда, где мы были когда-то счастливы. Это – все.
- Мой рассказ настолько длинен и моментами невероятен, что пока я его закончу, у нас уже будет новый ребенок.
- Ладно, забавно каждый день слушать новые истории. Но сейчас скажи мне только одно, что всегда не давало мне покоя: почему ты тогда ушел в гору и не вернулся в ближайшие дни? К нам прикатилась голова людоеда, и мы все поняли, что ты выполнил обещанное.  Но ты сам не вернулся. Почему?
- Тина, мне не надо перед тобой оправдываться, эти людоеды жили на самом пике горы. Поднимаясь в гору, я убил сначала двух из них, потом еще одного, и только взобравшись на пик, я нашел последних двух. Оба бросились с горы, но на ту сторону, но один ухватил меня за ногу и утянул с собой.
-Тина даже подпрыгнула. – Виктор, это правда? А как же ты не погиб? А как ты вернулся, ведь с той стороны еще никто не возвращался?
- Это и есть моя история, длинная-длинная.
- Ты молодец, Виктор. Только ты мог вернуться, я знаю. - А откуда эта страшная птица?
- Тина, я виноват, но я не хотел пугать тебя. На другой стороне этого острова есть гнезда этих птиц. Обычно они улетают за добычей на большую землю, но сегодня эта птица заметила меня, а потом тебя. Поэтому она напала на тебя.
- И ты мне спас жизнь?
- Нет, просто я подстрелил ее.
Начинались сумерки. Стало холодать. Мы перебрались в шалаш. Я сказал Тине, что сегодня готовить ничего не надо и передал ей пакет. Там было еды на два дня. Тина не отрывала от меня взгляд, наверное, она все еще не могла поверить. А вот Тинка была просто золото. Я не услышал ни разу, ее плачь или хныканье, она не доставала никого, ведя свою личную, только ей известную жизнь.
Мы вышли на берег моря, прошли до конца пляжа и вернулись. Вдруг  Тина сказала:
- Мой отец был очень дальновидным человеком. Он отдал меня только тебе. И не ошибся. А когда я хотела идти к тебе – я тоже не ошиблась. Я не знаю, что ты делал эти долгие месяцы, но вернуться обратно, дойти до моего племени и, в конце концов, найти меня здесь – мог только ты один в этом мире.
- Тина, может быть, ты права, но для этого, самое главное, было иметь желание. Правда? А оно было.
Мы вернулись в палатку. Тинка уже спала, а нам предстояла очень жаркая ночь: ночь любви. Мы перестали разговаривать, замолчали совсем, и слышны были только звуки. Я вертел ее тело, как хотел, а она с блаженством помогала мне. Иногда она не спускала меня с себя, и я подчинялся, а потом делал с ней такие вещи, что она чуть не теряла сознание от удовольствия, мы усыпали и просыпались опять, продолжая то же самое, и лишь уснули, когда начало светать.
Мы проснулись, когда солнце уже стояло в зените, то есть был полдень. Тинка спокойно сидела на песке и палочкой рыла ямку. Даже на забыла надеть панамку.
Мы чувствовали себя полностью опустошенными, до последней капли, но жутко счастливыми. Чтобы освежиться, мы искупались в море, я немного проплыл, а Тина, зайдя по грудь, окунулась пару раз. Сразу стало свежо.
Мы сели в тень от пальмы. Нас ждало много серьезных разговоров. И самый главный – о будущем. Но начали мы совсем с другой темы:
- Виктор, у нас никогда не было такой ночи, как эта. И только женщина может заметить, что ты изменился.
- И в какую сторону?
- Хорошую, по крайней мере, для меня. Такого – я еще не испытывала никогда в жизни. Я думала об этом и не сомневаюсь, что у тебя были женщины и не одна. Я никогда не буду тебя о них спрашивать. Это самая нормальная и простая вещь в наших племенах. Для меня самая главная вещь – это то, что ты со мной. Они проиграли: во-первых, они не смогли тебя удержать, иначе ты бы не был сейчас со мной. И, во-вторых: они научили тебя многим новым вещам, которые я почувствовала ночью, и которые принесли мне столько блаженство. В конечном итоге они сблизили нас еще сильнее.
- Да, ты права. Ты хочешь, чтобы я рассказал, где и с кем?
- Нет, если ты не хочешь. Я хочу, чтобы ты показывал, как это делать, применял это со мной каждую ночь. Ты довел меня до самого крайнего состояния в эту ночь, и я благодарна тем, кто тебя этому научил.
- Поверь мне, это не было крайним состоянием. Все еще впереди, увидишь.
- Правда? Уже просто эти разговоры меня заводят так, что ты понятия не имеешь о том, что сейчас со мной делается. Я бы многое дала сейчас, чтобы быть под тобой.
- А знаешь, Тина, ты во многом права. Мне еще нет и двадцати, а может и есть, но в моей жизни, как я тебе рассказывал, у меня были две самые посредственные девчонки и то на короткий срок. Откуда у меня опыт? Ты не представляешь, где я только не побывал. Но почему-то в основном девчонки подбивали меня, а не я их.
- Бери меня, как их, делай со мной любые редкие и интересные вещи, которые ты узнал, можешь делать из меня все, что тебе придет в голову, и это самое возбудит меня еще сильнее. Спасибо тебе за вчерашнюю ночь, я просто не смогу ее забыть.
- Если ты этого хочешь, то – это только начало. – Но и ты должна мне помогать. Во-первых, ты должна полностью расслабиться и забыть, где ты. Во-вторых, я должен знать, где и как тебе больше нравится.
- Обещаю.
Потом мы перешли к вещам посерьезней.
- Тина, как ты хочешь видеть наше будущее?
- Как ты скажешь. Я всегда могу высказать свое мнение, но я всегда приму твое решение, не раздумывая.
- Хотелось бы, что бы решение нравилось обоим.
- Насколько я понимаю, ты говоришь о месте, где мы будем жить?
- Да. Учитывая, что нас уже трое, а, может, будет и больше.
- Виктор, я думала о твоем рассказа, то есть о его начале, и представляла, что ты прошел через многое, как с той, так и с этой стороны гор. Я права?
- Абсолютно. Ты даже не представляешь, но со временем я тебе все расскажу.
- Встретил ли ты хоть одно место, где бы ты хотел остаться с нами?
Я задумался. С той стороны остались три пещеры, две из которых были частично заселены. Можно было как-то перебраться туда, зная уже проход, откуда я свалился. Подготовить и связать, например, длинные лианы. Но стоит ли? У нас с Тиной - семья, а там вообще свободная любовь, свои правила, которые Тине не понравятся, и к которым мне тоже трудно было бы привыкнуть. Короче, та сторона отпадала.
- Кстати, вдруг вспомнил я, - Территория твоего племени Кора свободна, Бота тоже, обезьян тоже, и где мне попала ногу стрела – тоже.
- Я так и знала. Пока тебя не было, тут такое было! Бота решили завоевать Акира, тогда бы у них вообще было бы самое сильное и самое широкое по территории племя: до моста, Кора и Акира. Но они не знали, что незадолго до этого в Акира влились воины из другого племени, которое жило выше к горам. Короче, был жуткий бой на дороге от Акира до Кора, рядом с морем. Погибло много и тех, и других. Но Бота проиграло, и лишь несколько человек сбежали обратно. Теперь Бота  - конец. Несколько человек – это уже не племя. Наверное, они пристроятся в другие племена.
- Уже нет, - сказал я. Как и те огромные обезьяны, которые отбирали у обычных людей их скромную еду.
- Ты хорошо отпраздновал возвращение!
- Нет, я просто раздал долги. - А то племя, где мне попала в ногу стрела? Я проходил его, но оно пустое.
- Это – тоже работа Бота. Они пришли злые и не могли успокоиться. Чтобы как-то разрядиться, они спустились до того племени и убили всех.
Я опять задумался. Вот какие дела! Но я продолжал думать. Племя, где у меня было что-то вроде многоженства, я в расчет не брал. Женское – тоже. Акира.. Там бы нас приняли, ведь там многие из Кора. Но душа не лежала. Теперь Кора. Оно свободно. Но оно расположено как бы на перекрестке. В любой момент ты оказываешься на пути у любого племени, а это – полное отсутствие безопасности. Отпадает. Племя, где мне попали стрелой в ногу. Неплохой вариант. Не на виду, ручей и море рядом. Пока оставим. То, что находится за мостом, - скопление разных маленьких племен: рыбаков, остатки Бота, и другие. Территория больших обезьян тоже свободна. Ну и конечно – племя Тины.
- Что ты скажешь о территории племени, где мне всадили стрелу в ногу?
Тина призадумалась.
- Место не плохое, но воспоминания плохие.
- Воспоминания можно забыть. А твое племя?
- Люди там хорошие. И относились ко мне очень хорошо. Но… - она не знала, как закончить, но я уже понял, что ее сердце к нему не лежало.
Мы обсуждали разные места, спорили, предлагали, и так прошло часа два.
- Есть еще один запасной вариант, - выдал я под конец. Это – этот остров. Но тогда в любом случае – это война с птицами. Их надо выгнать отсюда.
Я был уверен, что этот остров  - самое любимое место Тины. И теперь ей надо было выбирать: или война, и если победишь – рай, или остров надо будет покидать. Теперь задумалась она. Было видно, что она горит желанием остаться здесь раз и навсегда. Но с другой стороны, наконец найдя меня, она могла бы потерять многое, если бы птицы победили.  Она молчала очень долго и даже кусала губы.
- У тебя много оружия?
- Много. Я еще прихватил то, что мы закопали.
Опять молчание и опять в голове Тины перетягивали канат два желания. Наконец она разродилась:
- Виктор, скажу тебе честно: мне очень нравится этот остров. И я чувствую себя и мою дочь здесь в полной безопасности. Мне хотелось бы остаться здесь навсегда, до самой смерти, с ней и с тобой, если бы не эти проклятые птицы. Я очень боюсь потерять тебя снова, поэтому мое мнение таково: можно попробовать выгнать этих птиц, но если будет угроза твоей жизни – бросить все и уплыть отсюда.
Я внимательно выслушал и рассмеялся в душе. «Попробовать» и «Угроза жизни» звучали смешно. В войне нет «попробовать повоевать», в войне есть только воевать не на жизнь, а на смерть. Конечно, я ничего не сказал Тине, но понял: с завтрашнего дня надо по-настоящему готовиться к войне. Эти птицы мне уже были, как родные, столько я их перестрелял, а благодаря одной – даже вернулся обратно.
Но я так же знал, что они умны и коварны. Насколько я помнил, их было очень – очень много. И война будет не на шутку.
- Хорошо, сказал я, - попробуем.
День прошел весело. Мы бесились, окунали Тинку в воду, и ей нравилось, бегали друг за другом, пытались залезть на пальму и так далее. К вечеру мы перекусили, причем Тинка жевала мясо, не уступая взрослым, конечно, медленней, ведь зубки у нее были маленькие и еще не везде.
Спать было еще рано, и Тина прижала меня с моим рассказом. Я решил рассказать все, конечно, кроме интимных моментов. Тина слушала, затаив дыхание, иногда она вскрикивала, иногда облегченно вздыхала, но рассказ мой увлек ее полностью. Наверное, она слушала бы до утра, но на одном моменте я закончил, и мы легли.  Тина положила голову мне на грудь и сказала:
- Я не рассказала тебе, что когда я тебя ждала, ко мне пытались подходить двое мужчин. Они постоянно ухаживали за мной, и оба были хорошими и добрыми. Но я не могла никого принять, ведь я ждала тебя. Она помолчала и продолжила: - Женщины, которые у тебя были, меня абсолютно не волнуют. А теперь я жду.
Я решил дать ей почувствовать если не все, то многое. Неожиданно я развернул и положил ее на живот, ворвался как смерч, а потом вернул ее обратно. Я решился дать ей все и посмотреть, что можно получить. То, что я делал, было необычным для нее, я усиливал, менял, сгибал, и в один момент  я первый раз в жизни услышал разрывающий ночь крик, продолжающийся такими громкими стонами,  что проснулась  даже Тинка. Конвульсии не кончались, и из глаз лились слезы, я мог поспорить, что она потеряла сознание. Я обнял ее, и мы сразу заснули.