Сны. Книга 2. Реинтродукция. Отрывок. Волк

Он вырос в полной семье. У него были и отец, и мать, и были братья. Их хорошо кормили. Было тепло и спокойно.
Но теперь было совсем другое. И этому мать учила. Она всегда была осторожна и боязлива.
Невероятный страх затмил! Трясли, везли, переносили куда-то. Кричали, пихали палками и снова куда-то везли.
Иногда, в минуту тишины, сквозь пелену дремоты из памяти всплывал добрый голос:
- Гела, волкам свойственна неофобия. Они всегда боятся чего-то нового. А для этого волчонка, болезнь, клиника, потом передержка, переезд и теперь мы … Всё это большой стресс для него! Но деваться некуда, я передам его зоопарку.
На новом месте сильно пахло испражнениями других животных. Совсем рядом кто-то ревел, а вдалеке кто-то рычал, и кто-то блеял. В передвижном зоопарке клетки стояли по кругу.

Когда наступала ночь, исчезала яркая картина дня, и становилось спокойнее. Но ночь была короткая и она ничего не меняла. Наутро всё повторялось.
Ночью волк грыз решётки и тщетно пытался прорыть ход между досками пола. Днём он забивался в угол. Страх перед незнакомым ему миром и страх перед неизвестным давил его. Всё новое и чужое затмевало разум.
- Алексей Петрович, а где же волк?!
Алексей Петрович, который работал в зоопарке сторожем, заглянул в клетку, а в ней было пусто. Он выпрямился и с деланным удивлением ответил:
- Вот зараза! Открыл решётку и сбежал! – И он резко и с показным беспокойством оглянулся по сторонам. Чтобы от него отстали с неудобными вопросами, он отправился искать беглеца, мелко перебирая ногами, останавливаясь каждые несколько шагов и заглядывая под клетки.
Недельное относительное спокойствие в зоопарке снова сменилось суетой и тряской. Переноска пахла мочой и шерстью нескольких собак. Его снова куда-то везли, несли и бросали. И невероятный шум не давал забыться.

Человеческие голоса. За недолгие месяцы своей жизни он всё же успел понять, что эти голоса всегда что-то решают и именно от них зависит жизнь. Они чуждые. Неприятно звучат. Одни режут слух, а от других страшно. Но всегда так близко звучащие человеческие голоса несут перемены. И ему приходилось прислушиваться. Он тщетно пытался разгадать какие ещё перемены принесёт ему новый голос.
- Зоопарк? А сколько отдал?
…
Голоса то приближались, то снова отдалялись. Сознание то пробуждалось, то снова на мгновение замирало в забытье.
- Нет, ты что!
- Надо Владику позвонить, он знает!
Кто-то приблизился и заглянул в переноску:
- Доходяга!
…
- Что?
- У него большой участок. Там что-то типа заповедника.
…
- Да, там вольерная охота, – прозвучал неприятный голос человека. И вдруг, как это было всегда для волка, неожиданно, резко взревел мотор автомобиля.

Что-то было в старой памяти. Что-то из детства: как мать кормила молоком, как приучала к мясу, как воспитывала: трепала и вылизывала. Он помнил, как играл с братьями и наверно помнил что-то ещё, но сейчас он не мог это вспомнить, так как было это очень давно!
Как обычно, и это уже вошло в привычку, он пометил переноску – пописал. И хотя воды не давали, но всё же ему удалось хоть частично перебить чужие запахи своим.
Ехали долго. На улице уже стемнело и дневной свет больше не резал глаза. Машину качало и трясло на ухабах. И чем больше трясло, тем беспокойнее и злее были мужские голоса. Водитель ругался, а пассажир вторил ему. Иногда они замолкали. Они то ехали молча, то снова начинали лениво разговаривать о чём-то.
Пассажир автомобиля открыл окно автомобиля и вдруг пахнуло свежим воздухом. Ночь принесла с собой глоток свободы и на секунду волк почувствовал себя как дома. Он прикрыл глаза и поискал носом то, что разбудило в нём воспоминания. Наверно просто показалось. Волк долго ещё искал это чувство, вдруг возникшее в нём, и долго водил носом. И он, чтобы было легче дотянуться до запаха, зубами зацепился за решётку переноски и резким движением головы выдрал дверцу.
В салоне автомобиля раздался хруст. Люди, непринуждённо разговаривавшие вдруг замолчали и автомобиль встал.
- Что там? Пойди, посмотри, – сказал голос водителя.
Пассажир вышел из автомобиля и подошёл к багажнику.

Волк в ожидании замер. Сердце колотилось и торопилось выскочить из груди. Инстинктивно он отвёл уши назад, оскалился и высунул язык. Это было состояние максимального напряжения. Апологетом проснулось в нём то самое, внутреннее чувство, руководящее им и управляющее его инстинктами. И он больше не принадлежал себе. Он полностью отдался внутреннему чутью – древнему инстинкту.
Щель – это свобода! Волк привык брать сам! Это в крови!

В темноте прорезалась искорка света от габаритных лампочек автомобиля, и он изо всех сил оттолкнулся от дна переноски, потом от дна багажника, а из открытого багажника он уже вылетал. Лишь на мгновение он замешкался, но вот она – неограниченная рамками ночь!

Человек от неожиданности отшатнулся от автомобиля, а волк бесшумно спрыгнул на землю и следующим прыжком нырнул в темноту.