На болоте

Давным-давно в одном глубоком и особо топком болоте жил бегемот Боря со своей семьёй: женом бегемотихой, детьми бегемотёнками и ещё несчетным количеством родственников разной степени дальности. Кроме них в болоте ещё жило множество другой живности: лягушки, жуки, тучи комаров, разные птицы и прочий болотный контингент. Болото было не только глубоким, но ещё и довольно широким. Со всех сторон болото окружал камыш, а чуть дальше к берегу лес.

Жизнь в болоте всегда была тихой и спокойной, каждый знал своё место в пищевой цепочке. Хоть животных было много, но из-за того, что никто из обитателей почти никогда не выходил за пределы, все знали друг друга по имени и обращались только на "ты". Болото жило исключительно своим бытиём, а о внешнем мире узнавало только благодаря редким птицам и зверям, заходившим в эти края. Они пересказывали как могли последние новости "с большой земли", понятие о которой обитатели болота имели очень смутное. Вроде все знали, что там, за лесом, находятся луга, поля, реки, горы и проч. Но вот только никак не могли понять как вода может течь, да ещё и бурно, расплескиваясь, переходя в мощный поток, способный сметать всё на своём пути.

Как-то раз прилетевший из дальних стран Соловей напел одной Жабе, что видел как река воды падает оглушительной массой с большой высоты и продолжает течь.
-- Как ты говоришь это зовётся? - спрашивает удивлённо Жаба.
-- Водопад - отвечает Соловей и тут же, отряхнувшись, бодро прыгает с ветки, взмывает ввысь и улетает навстречу восходящему солнцу.
"Во-до-па-а-д", про себя говорит Жаба, как бы цедя каждый слог, пытаясь представить всё величие описанной Соловьём картины. "Ну нет, здесь точно что-то не то!", думает Жаба и решает посоветоваться с остальными жителями Болота. Прыгает в мутную воду и плывёт прямо в центр, где все постепенно просыпаются, завтракают или совершают утренний моцион.
-- А вот послушайте, кумовья, что я теперешне от соловья услыхала! - громко декларирует Жаба, квакая от важности момента.
Всё болото, потревоженное внезапными звуками, отвлекается от своей монотонной деятельности и обращает внимание на Жабу.
-- Говорит, что видел, как река с горы падает!
-- Это как так? Что значит "река падает"? - недоуменно восклицает Цапля, задерживая одну ногу в воздухе.
-- А вот так! С обрыва, значит, стекает и с таким шумом проливается на землю, и продолжает течь! - почти залпом проговаривает Жаба.
-- А! Проливается -- значит дождь, это мы знаем. - вступает в дискуссию Лягушка.
-- Да не дождь это, дура, а во-до-пад! - чуть не квакнув на последнем слоге парирует своей закадычной подруге Жаба.
-- Надо бы позвать Борю - пищит Комар.
Все дружно кивают, соглашаясь с Комаром. Каждый житель болота уважает семью Бегемотов, а особенно Борю. Не то, чтобы они сделали что-то полезное болоту, а только потому что так принято -- уважать тех, кто выше тебя в пищевой цепочке или просто больше размером. Если спросить кого-нибудь из обитателей кем и когда это было принято, то на вас посмотрят как на чудного, не знающего элементарных правил болотного этикета субъекта. Бегемот Борис был крупнее и сильнее всех в болоте, поэтому к нему было особо почтенное отношение. За ним всегда был последний голос в таких важных болотных обсуждениях, как выбор ужина или решение о впадении в спячку. В спорах всегда обращались к нему как к эксперту в любом вопросе. Бориса такое положение вещей ничуть не смущало, т.к. он был о своём уме тоже не последнего мнения, поэтому принимал роль главного мудреца с таким снисхождением, на которое способны только потомственные бегемоты в десятом поколении. Обычно подобные споры разрешались следующим образом: разбудив Борю от дневного сна и дождавшись его внимания, все разом начинают объяснять суть дела, перебивая и противореча друг другу. Бегемот взглянет на них своими большими бурыми глазами, смахнёт ухом комара и так протяжно и громко зевнёт, раскрыв пасть как можно шире, что всё вокруг замолкает. Затем, окинув ещё раз всех присутствующих, Боря издаёт вердикт "Согласен" или "Не согласен". С чем же конкретно он соглашается, бегемот и сам не знает, но произносит это с такой уверенностью, что спор тут же прекращался, а звери расходились с мнением, что каждый из них прав, т.к. трактовали вердикт всегда в свою пользу.

Примерно так же произошло и на этот раз. Цапля позвала бегемота, легко клюнув его в спину. Было утро, Борис уже проснулся и ещё не успел заснуть дневным сном, поэтому был особенно бодр.
-- Боря, нужен твой совет - сказала Цапля, отвечая на вопросительный взгляд бегемота.
-- Мне Соловей рассказал что видел как река проливается со скалы на землю и продолжает течь! - продолжила Жаба -- назвал это во-до-па-дом.
-- Правда, аль нет? - быстро спросила Лягушка.
-- Во-до-пад... - томно повторил за Жабой бегемот, и вдруг разразился таким смехом, что по всему болоту пошли волны и заколыхались камыши -- ха-ха-ха, водопад, ну выдумают же!
Тут Боря набрал в пасть мутной воды и выпустил её тонкой струёй фонтана:
-- Вот твой водопад! Стыдно, кума, в твоём-то возрасте всяких соловьёв слушать! Знаем мы их, им лишь бы лишний раз похвалиться.
Вслед за бегемотом смех перешёл на всех обитателей болота, даже Жаба начала квакать от смеха. А Борис, видимо удовлетворившись таким ответом, погрузился обратно в воду и вернулся к своему любимому занятию -- дневному сну.
-- И чего это я, в самом деле, стала этого Соловья слушать? Он сегодня на одной ветке поёт про водопады, завтра глядишь, а он уже на другой напевает про то, что болот-то и нет совсем! - сказала Жаба, квакнула, прыгнула в болото и вернулась к своим Жабьим делам. Остальные тоже разошлись, спор был исчерпан.

Так и жило болото день за днём. Обитатели верили, что звёзды на небе это всего навсего светлячки, что Луна это просто большой фонарь, хотя никто не мог объяснить почему он иногда светит полностью, а иногда только на четверть. Казалось ничего не способно потревожить простую и размеренную жизнь болота, но однажды произошло одно очень необычное событие.

Как-то летним, особенно жарким и душным днем на болоте раздалось непривычно громкое хлюпанье лягушки Аграфены, которая спешила доложить о том, что видела как люди возводят церковь прямо посреди голого поля.
-- Ой, что делается-то, кумовья! Была я дайче на холме и все видела своими глазами. Такая суматоха, толпа, строют значит, ни дать ни взять башню вавилонскую! Огромную такую, а вокруг народ суетится: одни камни тащат, другие их укладывают, третьи деревья пилят - заключила Аграфена.
-- Так это от них постоянный шум? Ни минуты спокойствия, совершенно невыносимо! - с досадой сказала Цапля.
-- Ещё и наш же лес вырубают, бесстыдники - подхватил Комар - где же нам будет жить?
-- Фот-фот, тем полее што никакофо проку в этой пашне фс-с-се рафно нет! - прошипела Змея - притут их фраги и фсе с-с-снесут!
-- И не говори, и чего этим людям спокойно не сидится, вечно суетятся, бегают, а результат всегда один - заключила Жаба.
К обсуждению присоединялось всё больше обитателей, но все соглашались, что затея с постройкой совершенно пустая, ничего хорошего у людей не выйдет, сделают только хуже зверям, потратят впустую лес, силы, время и т.д. Постепенно шум от болота стал доходить и до обитателей леса, да так, что те невольно вслушивались в разговор и выходили к болоту.
-- Ничему этих людей жизнь не учит! На моей памяти третьего года тоже строили, долго строили, возились. А потом на них напали другие и всё к чертям сожгли! - раздражённо сказал старый Угорь.
-- Ну и дырявая же у тебя память! - возразила его жена Угриха - Не три, а пять лет назад это было! Тогда ещё по всему лесу эти дикари прятались, засады видно устраивали. Я хорошо помню, у меня зарубки на каждый год есть.
-- Молчи, дура старая, когда тебя не спрашивают! - гаркнул Угорь.
-- Сам дурак, на себя-то посмотри...

За всем этим бурлением наблюдали лесные звери и птицы. Нечасто такая буря поднималась на болоте. Лучше всего происходящее было видно с верхних веток берёзы Соловью.
-- Вы совершенно не понимаете о чем говорите - громко и нетерпеливо запротестовал Соловей - ведь никто из вас не был там, не видел вблизи всего
величия будущей церкви! Каждый, кто хоть раз вживую взглянет на красоту того места, почувствует его душу, поймет, что сам бог велел там строить...
-- Ну-ну, знаем мы ваши красоты - перебил проснувшийся Борис - для вас что ветка дерева, что камень, всё красиво! Чепуха все это.
-- Вы так говорите, будто уже повидали весь мир и всё обо всем знаете - заметил Соловей.
-- А может и повидал, ты-то почем знаешь? Я тебя старше гораздо, с годами опыт приходит.
-- Ну хорошо, что тогда по-вашему люди там такое строят?
-- Известно что, башни ихние, защищаются от нападений значит. Закроются и живут там, во все стороны смотрят как бы кто не подошел к границам.
-- О каких нападениях вы говорите? В церкви люди богу молятся...
-- Так а что же, им надо обязательно в церквях молиться? Пусть у себя дома молятся, а наш лес в покое оставят.
-- Знаете, почему бы вам самому не сходить туда? Вы своими глазами увидите всю красоту церкви и поймёте, что зря были так враждебно настроены.
-- Пойду, и посмотрю! - заключил бегемот - а потом вернусь и всем расскажу, что был прав!

Дорога предстояла долгая, особенно для тучного бегемота. Выйдя из болота, Борис отряхнулся и зашагал по лесу в сторону луга. Не любил Боря такие прогулки, поэтому выходил очень редко, и только при большой необходимости. На суше к нему постоянно липла всякая мошкара, листья, было то слишком жарко, то чересчур холодно, да и вообще, порядочным бегемотам по статусу не полагается выходить на берег. "Вот только удостоверюсь, что был прав и обратно пойду" - думал Боря. Тем временем, на лугу во всю шла работа. Погода идеально подходила для стройки: солнце светило нежно, не напекая, в тени дул легкий, свежий ветерок, обдавая прохладой отдыхающих под деревьями рабочих. Люди вовсю трудились, старались сделать как можно больше к закату, даже дети стремились внести свой вклад в строительство церкви, помогая взрослым. Мужчины были заняты тяжелым ручным трудом, кто-то пилил дрова, кто-то тесал камень, а кто-то вырезал узоры на фасаде церкви. Женщины таскали воду в ведрах из ближайшего ручья, приносили горшки с едой и следили за детьми. Церковь была почти закончена.

Борис дошел до церкви только к вечеру. Солнце ещё не зашло, люди завершали работу, убирали материалы и инструменты на ночь, чтобы завтра продолжить с новыми силами. Кто-то заметил большого бегемота, подходящего к стройке, все пошли смотреть и удивлялись что здесь делало такое животное, да ещё одно. Хотели уж было прогнать, но увидели, что зверь настроен дружелюбно, не собирается ничего ломать и никого кусать, поэтому решили не мешать, просто наблюдая за его действиями. А Боря тем временем пытался разглядеть само здание. Бегемоты по природе близоруки, им надо подойти вплотную чтобы хорошо рассмотреть объект.
-- Гляди, прям к церкви идет - сказал кто-то.
-- Вот чудо, и как он тут оказался?
-- С болот прямо к нам пришел, вот это да!
-- Может потерял кого?
-- Неужели на нашу церковь пришел посмотреть? - шутливо отозвалось в толпе.
Дети глазели на необычное животное с большим интересом, но с ещё большим страхом. Смельчаки подходили ближе, остальные выглядывали из-за спин родителей, преграждать дорогу бегемоту никто не отважился.
-- А он нас не съест? - боязливо спросила белокурая девочка.
-- Нет, что ты, они только мухами да травой питаются - улыбаясь, ответил папа.
Борис был уже у самых стен и детально рассматривал основание церкви. Вперивал взгляд в камни, рассматривал доски, нюхал траву, ходил по кругу, пытаясь понять ради чего люди тратили столько сил. Бегемоты с возрастом теряют гибкость суставов и подвижность мышц, поэтому Боре было бы трудно, если бы он захотел, поднять голову и посмотреть наверх, на саму церковь, на её купола, симметрию архитектуры, на узоры фасада. Всё прошло мимо него, вместо этого он заглядывал в каждую трещинку, не пропускал ни одного сучка на бревнах.
"Ну кто ж так строит? Вот трещина, и ещё одна, а тут дерево неотёсанно, мда." - размышлял Боря - "И чем они тут занимаются?"
Долго гулял так вокруг церкви бегемот, разглядывал, думал, жевал неодобрительно челюстью. В итоге, осмотрев очередной бесформенный камень из основания, смачно плюнул и объявил победу над Соловьём.
-- Так я и думал, знал что был прав! - заключил Боря - всё это ерунда, абсолютно бесполезное здание построили. Да ещё и неотёсанное какое-то, некрасивое. Где внимание к деталям, к мелочам? Вот же что в самом деле отличает истинное совершенство от посредственности! Знали бы эти люди как надо стоить, брали бы пример с нас, болотных жителей...
Так рассуждал Борис на обратном пути к болоту. В подобных философских монологах он был специалистом, любил с особым энтузиазмом излагать пафосные речи. Его даже не смущало отсутствие слушателей, хотя на болоте его выступления пользовались большим успехом. Больше всего бегемоту нравилось критиковать, не важно кого и за что. Здесь его красноречию не было предела. Бывало, в порыве страсти он так увлекался, что совершенно забывал где находился и что говорил, но обычно это никак не влияло на интерес аудитории. Вот и теперь бегемот вовсю упражнялся в риторике, представляя что спорит с Соловьём, приводил всё более искусные аргументы и в конце концов безжалостно сокрушил оппонента. Так он думал пока не обнаружил, что дошёл до болота и стоит на самом берегу, откуда и уходил. На него с нетерпением смотрели все обитатели, ждали пока он не скажет свой вердикт.
-- Ну что скажешь, понравилась тебе церковь? - спросила лягушка.
Это внезапное пробуждение от собственных мыслей почему-то рассердило Борю. Ему вдруг совсем расхотелось что-то объяснять или доказывать, вместо этого на бегемота нахлынула усталость, не привык он к таким дальним прогулкам.
-- А? Что, церковь? - переспросил Боря - Нет там никакой церкви, одни только неотёсанные валуны да бревна.
И не отвечая более ни на один вопрос, Борис прошёл в самый центр болота и, погрузившись в мутную воду, заснул крепким бегемотьим сном.

Соловей вовсю был занят работой. После разговора с бегемотом он улетел к церкви чтобы свить там гнездо. Соловью с высоты птичьего полета открывалась вся красота того места. Он с удовольствием разглядывал узоры на фасаде здания, дивился симметрии, как завороженный наблюдал за работой людей. "Вот то место, где я хочу жить" - думал Соловей. Он выбрал самую высокую башню и начал собирать веточки для гнезда. Одна, вторая, третья, Соловей трудился от восхода до заката. Наконец в один прекрасный день он прилетел с ромашкой в клюве и как бы небрежно бросил её в гнездо для украшения. Посмотрел на получившееся гнёздышко то с одной стороны, то с другой, вспорхнул, облетел вокруг и, удовлетворившись, сел на крышу башни и стал наблюдать за закатом.

Вечерело, люди направлялись дружной толпой на молитву в построенную церковь. Где-то вдали пели песни, играли на самодельных инструментах. Лето заканчивалось, основные работы на пашнях были сделаны, теперь настало время отдыха. Купола сияли в красных лучах заходящего солнца, двери были настежь открыты, церковь ждала первых прихожан. Звонарь поднялся на вершину колокольни, осмотрелся, взял в руки веревку, закрыл глаза и начал звонить. На крыше, в новом гнезде сидели прижавшись друг к другу две птицы и любовались закатом.