18. Великий Южный Транзит. Аркаша

Великий Южный Транзит.
Аркаша.
У Аркаши была плохая наследственность, он был из очень хорошей семьи. Если в вашей семье уже есть человек с высшим образованием, то и вас никак не минует горькая чаша сия. Не помилует вас злая эта доля. Быть и вам интеллигентным человеком, хоть ты сдохни, как ни крути. А если эти образованные люди ваша мама и бабушка, то вовсе нет у вас иных перспектив. Высшее образование и тихая комфортная жизнь закреплена судьбой за вами, как пашня за колхозом, как ядро за каторжником, как консервная банка за хвостом собаки. Не ждут вас ни шипы, ни тернии. Впрочем, жаркого солнца дальних стран вам тоже не вкусить. Не отведать вам жара предательских поцелуев продажных мулаток в пропитанных дизентерией джунглях. Не хлебать обжигающей карамели рома из черепка кокоса.
 
Впрочем, и горького хлеба отчаяния вам не вкусить. Не отведать вам безнадеги. Все у вас будет хорошо. Все как у людей. Две недели в пьяном угаре Египетских концентрационных лагерей отдыха ежегодно, вот и все приключения, которые вам грозят. Потерянный в аэропорту багаж с бесполезными сувенирами, и соседи, громко включившие музыку в неурочный час, вот и весь список ваших испытаний.

Теплая и безопасная жизнь маленького начальника в самой глухой провинции бескрайней пост империи ждет вас, как ждет отрытая могила. Терпеливо и неотвратимо. Но Судьба азартна. Поэтому она раз за разом бросает кости, дает шансы на побег из проложенной от рождения до могилы колеи даже сам отпетым ботаникам и обреченным хорошим мальчикам. Мне она щедро отсыпала шансов. А для Аркаши таким шансом стал я. Вместе со мной в его комнату в общаге въехал другой мир. Загадочный. Злой. Манящий. Опасный. Мир ночных путешествий и тревожного сна.
В первый же день нашего соседства я рубанул ему в печень. Внезапно. Не изменив выражения лица и интонации голоса. Не помню, за что. Скорее всего, просто так. Уж очень он бесил меня своими наивными глазками на румяном лице. Я не мог ему этого простить. Как ему удалось жить в одном со мной мире, и продолжать быть настолько мягким и наивным? И таким не злопамятным?

А на третий день мы уже вместе смотрели голливудские комедии, их много вышло, пока я лазал по горам, валялся в беспамятстве и заживо гнил в умирающем поселке.  И, естественно, именно я дал ему попробовать марихуану. На само деле это была простая анаша, но так звучит гораздо романтичнее. Кстати, это родственные, но разные растения.

Мне нравилось, как пугался он действия гидротетрканабинола на ганглии нервной системы, и привычный уютный его мирок наполнялся неведомым. Неведомым для неофита, но таким привычным и теплым для меня, наркомана со стажем. Я знал наперед все, что он чувствует. Понимал, что смешит, а что пугает его. И даже завидовал ему белой завистью. Он открывал новый мир, и был счастливее Колумба, ступившего на берега Тринидада.

А еще через три дня я сообщил ему, что халява кончилась, и травы больше нет. Это была правда. Все, что можно добыть в общаге на халяву я честно поделил с ним и скурил за три дня. Дальше - только за деньги. А их у меня не было совсем. Даже на сигареты, не говоря уже о продуктах питания или тем более зимней одежды.
Своих денег у Аркаши тоже не было. Мама с бабушкой содержали его достаточно щедро. Мальчик ни в чем не нуждался. Но расходы контролировали скрупулезно.  Каждую пятницу будущий интеллигент на пятичасовом автобусе являлся в отчий дом за следующей порцией родительских нотаций и финансированием. И, естественно, подвергался тщательному медосмотру и жесткому аудиту. В средствах его не ограничивали, но каждую трату надо было обосновать.

Две недели он экономил на еде и проезде, но этих крох с трудом хватило на четыре "корабля". Их я поделил честно. Два себе, два нам. Потом продал один из своих ему же. И с ним же скурил. Аркаша впервые столкнулся с острым дефицитом бюджета. И стал искать помощи у своих друзей. Таких же ботаников.

Его друзья, которых я окрестил Пухлый и Шланг, такие же румяные и наивные, такие же зажиточные хомячки, легко собрали деньги на пару, два пишем четыре на ум пошло, "корабля". Мне приходилось притворяться, что источник запретного сорняка находится за тридевять земель, и дорога туда под силу не всякому. Каждый раз, взяв их деньги, я одевался, шнуровал ботинки, надевал шапку и уходил в крестовый поход. Перед уходом тщательно инструктируя их не открывать дверь иначе как на условный стук. Ибо, кругом враги.

В реальности все было проще. Я шел в соседний универовский корпус, в читальный зал, и долго листал там подшивки "Техники Молодежи" или "Науки и Жизни», наверное, единственное хорошее, что потеряли мы с крушением Империи - хорошие научно популярные журналы. Ставшее популярным "Спид-инфо" не могло их заменить.
Через час я возвращался, заходил к знакомому еще до армии барыге и совершал обмен денег на траву. Жил он этажом ниже. Вся операция, вместе с пробным употреблением товара занимала минут 10. Ботаники бы и сами могли её купить, если бы знали, где. И получили бы ровно столько же. Барыга меня боялся, а с этих румяных получал бы двойную цену. Так что, по сути, я их не обкрадывал. Но им незачем это знать. К моему возвращению они уже сидели как на иголках, нервные, взвинченные, тревожные. И тупой масляный блеск наивности потихоньку растворялся в их глазах. Они медленно взрослели весь этот час.

Я доставал для них не только траву. Вместе с ней получали они щекочущее ощущение причастности к чему-то опасному, незаконному, таинственному. Они чувствовали себя тайными адептами зла, заговорщиками, карбонариями, революционерами. Им, наконец, то было что скрывать от бдительных мам. В сером душном дыме грезились им дымы боевых костров на баррикадах. Чудился им запах дальних стран и приключений.  Такой манящий и совершенно безопасный. Именно за это брал я свою маржу.
 
Если бы траву легализовали, она утратила бы значительную часть притягательной силы для этих интеллектуалов. Стала бы банальной отравой для толпы, как пиво или портвейн. Но в 97 году все еще были немножечко революционерами. По инерции.
Старый мир, казалось, рухнул в тартарары вовеки веков, а на его обломках вот - вот должно было встать в полный рост счастливое завтра. Сквозь муть мглу и хаос должны были вот-вот пробиться первые ростки нового мира. Казалось, по инерции.
 
Вот только уже некому было строить его. Те, кто горел желанием творить разумное доброе вечное, метались, как ошпаренные тараканы, из угла в угол, не зная поджигать обломки старого или тушить пока не поздно, то немногое что осталось. А те, кто уже понял, чем пахнет этот новорожденный мир были очень заняты. Круглые сутки они гребли деньги лопатой. Тогда деньги еще были ничьи, и это было просто.
Подкожных запасов трех ботаников хватило на две недели интенсивного курения. Все они экономили на еде, и лица у них перестали лосниться от наивности, и бдительные мамы должны были что - то заподозрить. И, соответственно, перекрыть финансирование и ввести чрезвычайный родительский контроль.  Да и кроссворды в "науке и жизни" я все отгадал………………………………….

Продолжение http://proza.ru/2020/04/13/887