Живые

«Вот дура!» - подумал я, увидев тонкую фигуру девчонки.
Легкомысленные летние тряпочки развевались на ней. Продавщица покурить, что ли вышла. Норд усиливался, казалось, что он дует со всех сторон сразу. Я опустил нос в воротник.
- Да это же манекен! – ошалел я, подойдя поближе. Впрочем, не успев обругать себя за недогадливость, я увидел медведя.
Не замечая меня тот суетился возле яркой куклы, он то обнимал девчонку за талию, пытаясь приподнять её, то обхватывал её колени. На шее у летней барышни колыхался медвежий оранжевый шарф.
- Привет! – проорал я. – Что это ты тут делаешь?
- А, привет, привет. – Медведь поднял глаза – Слушай, помоги пожалуйста, а? Я уже одну занёс. – Произнёс он с натугой, отрывая девочку от земли. Та чуть покачнулась. – Замёрзли они очень, понимаешь. – Медведь остановил свои попытки и дул себе на лапы. Замёрзли и плачут! Ну смотри же!
Я посмотрел на пластиковое личико. В чётких, правильно прорисованных глазах девчонки капельками стыла влага. Я скинул рюкзак. Хотелось о многом спросить, вроде: а где директор? Продавцы? Сказать, что это всего лишь куклы и что они не живые…. Вместо этого я усердно втаскивал хрупкую фигурку в двери магазина. Медведь покрякивал от натуги и первая спасённая им девчонка посматривала на нас благодарно. Закончив дело, я рассмеялся.
- Что? – медведь посмотрел на меня.
- Да пять минут назад, я назвал её дурой! За то, что так вырядилась, в такой норд!
- Ну вот видишь – улыбнулся медведь.
Потом мы ушли. Девочки – манекены, склонив головки, провожали нас застывшим взмахом тонких изящных рук. На одной из них тёплой солнечной дорожкой вился медвежий оранжевый шарф.