Брат Александр

Брат Александр.
Родился Наумкин Александр как раз перед самым началом второй мировой войны. Вместе с ним в барачном поселке родилось еще несколько мальчишек. В нашем 22 бараке это были Маврин Володя, и Викторов Аркадий, живший в дальнем от дороги идущей к клубу торцевом подъезде. Был у Аркадия отец или нет я не знаю, а вот у Маврина он погиб на фронте, как позже выяснилось в боях под Москвой. У моего брата Александра, у единственного был отец, работавший водителем пожарной машины, поэтому не попавший на фронт. Трое этих одногодков вместе учились в школе, а во время выпускного вечера посвященного окончанию десятилетки они наряжались мушкетерами, правда позже когда в нашей комнате производился обыск по поиску ракетницы, шпагу брата изготовленную из толстой проволоки милиция забрала, посчитав ее холодным оружием. Отец сам умевший неплохо рисовать приучал к творчеству и своих сыновей. Примерно за месяц до наступления нового года, он приносил домой выточенные из дерева детали в основном легковых машин, которые от нечего делать мастерил на работе. Мне доставалось крепить гвоздиками к кузову машины колеса и делать сверху петлю за которую потом игрушку можно было повесить на елку, а мой брат Александр занимался тем, что раскрашивал машинку. Рисовал ей окна, двери с рукояткой и черной краской раскрашивал колеса. Отец приносил с работы не только машинки, но и различные грибки, шарики, и сосульки, которые тоже нужно было раскрасить, и приделать к ним колечко для нитки. Кроме этого старшие братья обычно изготавливали различные фигурки с движущимися руками и ногами для показа их в теневом спектакле. Они же изготавливали экран натягивая на раму кусок белой ткани. Мне же доставалось склеивать из бумаги, а затем раскрашивать елочные гирлянды, в виде цепи, или флажков и готовить необходимое количество пакетиков для подарков. Новогодний рисунок на этих пакетиках рисовал тоже мой брат Александр, у которого это получалось лучше, чем у других. При украшении елки в ход шло все, вплоть до костяшек домино, которые тоже заворачивались в фантики от конфет и вешались на елку. В общем то, на новый год покупалась только сама елка, да необходимое количество конфет, печенья, и пряников, для подарков детям из ближайших бараков. Дедом морозом наряжался мой отец, который после показа теневого спектакля входил в комнату с мешком, и одаривал всех окрестных ребятишек, приглашенных на елку подарками. Кстати говоря, елочную гирлянду из раскрашенных в разные цвета лампочек от автомобиля, отец сам изготавливал на работе. Став немного взрослей Александр устроился работать слесарем лекальщиком в механический цех где начинал трудовую деятельность и я. После моего прихода во второй цех, начальство заметило его пристрастие к рисованию, поэтому он перешел работать заводским художником в заводоуправление, а мне на память оставил свой разукрашенный шкафчик в раздевалке. Так как в штате завода художника не предусматривалось, брата оформили на должность инженера. Он рисовал для завода различные стенгазеты, делал проекты досок почета, и обелиска посвященного рабочим фабрики ушедшим на фронт, а по весне его отправляли приводить в порядок рисунки на территории пионерского лагеря принадлежавшего кинопленке. Работая в управлении, он пару раз съездил в командировку в Москву. Один раз оформлял стенд принадлежащий нашему заводу на ВДНХ, а второй раз на курсы по повышению квалификации художника. Каждый раз он привозил домой диковинные вещи которые достать в Казани было невозможно. Помнится это была стеклянная пластина с голографией, на которой был сфотографирован хрустальный кубок. При небольшом повороте пластины, изображенный на ней кубок тоже поворачивался, и взору открывалась небольшая щербина, на его верхней кромке которой первоначально не было видно. Эту пластину ему подарил человек оформлявший на ВДНХ свой стенд с голографией, рядом с нашим заводским стендом. Кроме этой пластины он привозил из Москвы куски цветного очень душистого мыла, ром Негро, и виски Белая лошадь, и фирменную колоду карт на которой типографским способом были отпечатаны цветные картинки изображавшие молоденьких женщин. Все они были в различных цветастых нарядах изображавших их то ковбоем, то пиратом а то любительницей танцев с пластинкой в руках. Одно из изображений на этих картах мы позже воспроизвели, изготовив линогравюру, на которой была изображена молодая женщина в одежде пирата, стоящая на одном колене, в пиратской шляпе, и с двумя кремневыми пистолетами в поднятых руках. Первый штамп изготовил мой брат, а потом я повторил сделанную им линогравюру. Правда, долго попользоваться этим штампом не удалось, так как принесенную на работу гравюру вместе с разрисованной братом дверцей шкафа кто то утащил, оторвав ее вместе с петлями. Ром Негро, и виски, произведенные как оказалось на Кубе, мы благополучно выпили на новый год в квартире Маврина Володи, которому к этому времени дали комнату в доме, где раньше размещался Ленинский банк. Насчет рома ничего сказать не могу, а виски на мой взгляд, это был обычный самогон подкрашенный в желтый цвет. Спиртного на всю компанию естественно не хватило, поэтому жена Володи Надежда стала поить гостей медицинским спиртом. Когда она впервые налила мне рюмку этого зелья, я честно говоря подумал, что мне нарочно подсунули воду. Выпив, и не ощутив обычного вкуса алкоголя, я решил, что это даже хорошо, пускай все напьются, а я буду трезвый как стеклышко. Но эта обманчивая простота напитка в итоге меня сильно подвела. После очередного тоста, я похоже отключился сидя прямо за столом. По крайней мере, придя в себя, я заметил, что магнитофонная катушка израсходовала почти всю пленку, а это значит прошло примерно полчаса времени с момента потери памяти. Вскоре после этого, видимо желая зарабатывать больше, Александр устроился малевать афиши к фильмам в клуб имени Куйбышева. Перед новогодними праздниками, ему поручали так же оформлять картинками со сказочными персонажами елку во дворе, и в самом клубе, а так же малевать декорации к новогодним спектаклям. Уйдя на пенсию, мой брат Александр пристрастился ездить на улицу Баумана и рисовать там за деньги прохожих. Последнее время он жил у моей сестры Галины, где наловчился получать заказы на изготовление шаржей через интернет. На представленном снимке изображена партия его картинок нарисованных сидя дома. 1. Хотя официальное его жилье находилось на Телевышке, но проживал у сестры, оставив квартиру своему старшему сыну Игорю живущему уже с семьей и детьми. Личная жизнь брата честно говоря не сложилась. Еще живя в бараке он женился на девушке тоже работавшей на заводе художником. Когда им выделили после сноса барака новую квартиру, то она сразу же начала разваливаться и требовать ремонта. Стены покрылись рытвинами, словно в низ стреляли из оружия, полы рассохлись, образовав между досками огромные щели, а все двери стали просто вываливаться из косяков. Не повезло брату и с женитьбой. Его младшего сына, в детском саду задавило крышей беседки рухнувшей от скопившегося на ней снега. У жены на этой почве поехала крыша, и она попала в психушку, а оставшийся в живых старший сын, вскоре попал в колонию. Короче говоря, семья естественно распалась, а после выхода сына на свободу брат уступил ему квартиру переехав жить к сестре. Квартира на Телевышке, досталась брату после распада семьи, и раздела с женой нажитого имущества. Выйдя из психушки, его супруга тоже пыталась ездить на Баумана рисовать прохожих, но у нее не хватило опыта этим заниматься. На представленной в статье фотографии, слева направо сижу я, в центре мой старший сын Олег, и брат Александр во дворе дома где живет моя сестра. 2. Но и жизнь здесь, у него в итоге не удалась. Однажды почувствовав себя неважно, он пошел к врачу в ближайшую поликлинику, где ему измерили давление, и определив, что оно достаточно высокое сделали укол и отправили домой. Укол оказался настолько сильным, что придя домой брат вскоре просто помер. Проще говоря сами врачи отправили его на тот свет, хотя брат не был еще сильно старым.
  Использованные материалы.
1. Рисунки брата, фото автора.
2. Во дворе дома, фото автора.