Василий Перов. Портрет Достоевсого

      Однажды Павлу Третьякову пришла в голову замечательная мысль. Он давно уже собирал свою коллекцию русской живописи. Он был не бедным человеком. У него было несколько фабрик текстиля, которые приносили не малый доход. А это ему позволяло в его страстном увлечении, знакомое каждому коллекционеру, покупать лучшие картины лучших художников своего времени. К тому времени его коллекция достигла такого объема и главное такого качества, что о ней можно было говорить, как и о достоянии национального масштаба. Она уже и переросла значения частной коллекции. Тем более, Павел Третьяков не держал свою коллекцию в глухом, замкнутом, доступном лишь для домашних и друзей месте. Как раз всё наоборот. Приходите, гости дорогие. Приходите все. И приобщайтесь к живописным шедеврам наших художников. Все собиралось для вас, дорогие мои. В конце жизни он и отдал всю коллекцию со всеми помещениями в дар городу Москве.
 
    А мысль, посетившая однажды промышленника и коллекционера Третьякова была такой. Раз уж коллекция приобрела значимость  общенациональную, то она должна отображать не только нашу историю, замечательные пейзажи родной  стороны, но и наиболее значимых людей России,  её гордость и славу. Тех, кто творили нашу национальную  культуру, наш  русский мир. И кто стали  талантливыми, гениальными его выразителями.

    Их много таких заказных портретов в галерее. Эти заказы предлагались лучшим портретистам того времени. Ну и как в этом ряду не быть Федору Михайловичу Достоевскому. К тому времени он написал уже такие романы, как «Идиот» и «Преступление и наказание».

  Но ведь мало найти хорошего художника, надо ещё добиться согласие самой модели. И не факт, что это согласие будет немедленно получено. Так например чтобы получить в свою коллекцию портрет Л.Н.Толстого его долго пришлось упрашивать-уговаривать. И вот как это произошло с портретом Достоевского. Сначала Третьяков пишет письмо писателю. Обратите внимание на стиль письма знаменитого коллекционера.  Вот оно:

   « Простите, что, не будучи знакомым с Вами, осмеливаюсь  обеспокоить Вас следующей просьбой. Я собираю в мою коллекцию русской живописи портреты русских писателей Имею Карамзина, Жуковского, Островского. Позвольте и ваш портрет иметь, написанный маслеными красками. Смею надеяться, что Вы не откажите с этой моей покорнейшей просьбе, и сообщить мне, когда у Вас будет удобное время. Я выберу художника, который не будет мучить Вас. То есть сделает портрет очень скоро и хорошо»

      И портрет был написан. Единственный прижизненный портрет Достоевского. Единственный и лучший. Но только он был создан далеко не сразу. Выполнить этот весьма ответственный заказ Третьяков попросил уже знаменитого художника Перова – мастера портретной живописи.

    Каким он был этот художник? Вот как нам его представляет жена  Третьякова Вера. А уж у неё было время познакомиться с ним. Прочтём: «Человек умный, желчный, весело иронически разговаривающий с вами. Очень добрый к бедным своим ученикам училища».

  Перов приехал в Петербург из Москвы только ради этого заказа. И по приезде сразу же пошёл  на квартиру Достоевских.  Не такая уж  большая  квартира. Несколько комнат. Он недавно в неё вселился, приехав из-за границы, где провел два года, скрываясь от кредиторов. Он был уже измучен непосильным трудом и болезнью.  А у него семья и дети. И он уже весьма заметная фигура на нашем литературном небосклоне.
 
  Когда художник пришел, писатель находился в своём кабинете. Он работал. А это святое. В эти часы  его никто не мог тревожить. Гений творит. И покуситься на это время никто не имеет право. И поэтому знакомство художника началось с супруги писателя и его детьми. Познакомился и узнал, что его миссия почти невыполнима. Фёдор Михайлович не мог снизойти до такого мелкого пустяка, как написания его портрета. А он как раз писал уже шестой его роман «Бесы». Он весь в мыслях о развитии трагического сюжета и осмысления темы, актуальнейшей по тем временам. Не до портретов.
 
   Почему Достоевского увлёк именно этот сюжет, об этом чуть позже. Ну а пока вернёмся к приходу художника в дом Достоевских. Итак, писатель увлечён новым романом. Он проводит целые дни в своём кабинете.  Он отказывается не только знакомиться с кем-либо, но и встречаться даже и с людьми, хорошо его знавшими. Правда у него было немного времени как раз после обеда. Такая разрядка. Он посвящал её общению с детьми. Такое общение как омовение души, после которой можно вновь окунуться в мрачноватый сюжет будущего романа.
 
     А жене тоже очень хотелось иметь портрет мужа. Первый портрет. Да ещё исполненный знаменитым художником. Договорились так. Надо воспользоваться послеобеденной паузой. Жена рассказала мужу о приходе художника Перова. Повторяю, знаменитого художника. Она сказала, что он произвёл на неё очень хорошее впечатление. И даже, не спросив мужа, попросила его прийти ещё раз. Она рассказала Фёдору Михайловичу, что это тот самый художник, который написал картины «Проводы  покойника», «Приезд гувернантки в купеческий дом», «Тройка», «Чаепитие в Мытищах».  То есть всё такие картины, которые по смыслу, по духу и по теме тоже были очень близки писателю. И вот после этого встреча состоялась–таки.  После обеда в гостиной.

    Художник, как всегда занимался с детьми. И вот сообщили о приходе Перова. И его приняли. Жена, так тихо ушла, оставив их наедине. Они заговорили о детях. А мы помним, как писатель болезненно относился к этой теме. Вспомним про слезу ребёнка. И в этой связи вспомним и потрясающ0ий шедевр художника «Тройка». То есть им было, о чём поговорить.

   С этого дня художник приходил к Достоевским каждый день. Были долгие беседы. Оба почувствовали родство душ. Но художник был по-хорошему ещё хитёр. Он ведь приехал из Москвы не чайку попить и поговорить. Он помнил о заказе и  смотрел на своего визави  изучающим взглядом художника. Он видел его в разных настроениях.  А иногда даже вызывал его на споры с тем, чтобы лучше познать его характер.
 
  Достоевский рассказал, как однажды, будучи за границей слушал деятелей первого Интернационала. А это было очень представительное собрание. На нём присутствовали рабочие Великобритании, Франции, Германии и других стран.  Присутствовал и Карл Маркс. Был написан Манифест. И он тоже заканчивался известными словами.  «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
 
     И Достоевский поделился своими впечатлениями от этих встреч. Вот его слова: «Начали они с  того, что утверждали, что для достижения мира на земле надо истребить христианскую веру. Большие государства уничтожить и поделить маленькие. Все капиталы прочь, чтобы всё было общее. Это без малейшего доказательства, и, главное, огонь и меч. И после того, как всё истребится, то тогда , по их мнению, и будет мир».
               
 Интересные слова и суждение  Достоевского. Может быть, он дал личную и очень специфическую  интерпретацию того, что там было сказано. Знаете,  у писателей есть особенный дар преломлять всё через свое отношение к предмету, да ещё и в художественной форме.  И потом не знаю,  знал ли Достоевский одно памятное и известное изречение великого философа Вольтера.  «Раздавите гадину». А знаете, что это была за гадание. Гадина – это церковь. А значит и вера. То есть, выходит, что участники первого Интернационала только повторили слова уважаемого философа.
               
                *****
    Но вернёмся к теме. Достоевский, наконец, однажды пригласил Перова в святая святых – в свой кабинет, свою творческую лабораторию. И даже согласился на то, чтобы его портрет был сотворен.  Жене портрет понравился. Как живой. Но не только. В портрете она увидела не только схожее изображение, но характер и его человеческую природу. У Достоевского худое, бескровное лицо, жидкие слипшиеся волосы, небольшие глаза, редкая растительность на лице. Но вот, что самое главное заметила жена: «Перов сумел подметить самое характерное в лице. Именно то, когда Достоевский имел , когда он был погружён в  свои художественные мысли. Он уловил момент творчества, Такое выражение я примечаю в лице Достоевского, когда бывало войдешь к нему и увидишь, как он как бы в себя смотрит».

    К тому времени Достоевский был уже признанным большим писателем.  Но вот я уверен, что если Достоевский не пережил бы в свои молодые годы одного трагического эпизода, то и не было бы никакого Достоевского. Во всяком случае такого,  каким мы его знаем. Может он и был бы писателем, даже хорошим писателем, но он был бы совсем другим писателем.
 
     Понятно, о каком эпизоде идёт речь. Знаменитая имитация казни, расстрела на Семёновском плацу. Не дай Бог пережить такое каждому. Смерть, конец жизни приблизились на расстоянии нескольких секунд. А до этого Достоевский со своими товарищами отсидел в казематах Петропавловской крепости  восемь месяцев. Я видел этот каземат. И попытался на себя перенести страдание того, кто в ней пребывал в течении нескольких месяцев, а то и лет. Мне так показалось, что хватило бы и недели, чтобы тронуться здесь умом. Было у него время, очень много времени, чтобы подумать – поразмышлять.
 
     Вот как например герою книги Альберта Камю «Посторонний» Этот герой убил человека, и был приговорен к смертной казни. И попал он в так называемую пограничную ситуацию. Между жизнью и смертью. А в таком положении все, совершенно всё воспринимается по-другому. И никакое воображение при нормальном существовании не сможет помочь и войти в шкуру смертника. Говорят, что именно Достоевский положил начало философско-литературному направлению, получившему наименование  экзистенциализм.

   По этой теории объективная истина познается, а экзистенциальная истина должна быть пережита, её не познают, а переживают.

    Был он молод. И, наверное, и в его сознании струна звенела в тумане, как и у Раскольникова. А еще и у него тоже в душе звенело известное «Пока свободою горим , пока сердца для чести живы,  Мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы!» Да ведь сколько в мире этом зла. И сколько униженных и оскорбленных. И сколько бедных людей. Но ведь нельзя же жить так. Надо же и менять что-то в жизни. Да ведь что он сделает один?

 А так или приблизительно так думали многие. Преимущественно люди умные и образованные , чувствующие чужую боль, как свою. Образуются кружки из таких вот людей.
 
     Осенью 1848 года Достоевский познакомился с называвшим себя коммунистом Н. А. Спешневым, вокруг которого вскоре сплотилось семеро наиболее радикальных петрашевцев, составив особое тайное общество. Достоевский стал членом этого общества, целью которого было создание нелегальной типографии и осуществление переворота в России.
 
    Нет, вы только представьте себе,они готовили государственный переворот. В любом государстве и сегодня тоже подобное карается самыми суровыми статьями законов. А Россия  совсем недавно уже пережила нечто подобное.  И едва только бунтовщики не свергли самодержавие. И вновь зараза  бунтащная поднимается в воспаленных  умах. Теперь в умах преимущественно разночинцев.  Каким, по сути  и был сам Достоевский. Отец его был врачом в одной из московских клиник.
 
   Вскоре после публикации «Белых ночей» ранним утром 23 апреля 1849 года писатель в числе многих петрашевцев был арестован. Брошен в каземат Петропавловки. Восемь месяцев  только в ожидании суда.
 
    Повторяю, он уже был известным писателем. Его первым открыл, как писателя, Некрасов, заявив при этом, что в России новый Гоголь появился. А есть и ещё один не всеми известный факт.  Достоевский в январе 1844 года завершил первый перевод на русский язык романа «Евгения Гранде» Бальзака, опубликованный  в 1844 году  без указания имени переводчика.
 
     Достоевский, конечно, отрицал  предъявленные ему обвинения А вот суд  признал его «одним из важнейших преступников». За что?  За чтение и «за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского». До 13 ноября 1849 года Военно-судная комиссия приговорила Ф. М. Достоевского к лишению всех прав состояния и «смертной казни расстрелянием».

 Каково услышать это про «смертную казнь расстрелянием». Не расстреляли. Но заставили пережить весь ужас неминуемой встречи с вечностью. А кто из нас стремиться  к встречи с этой вечностью?
 
   Перед самым этим расстрелянием( а он стоял во второй шеренге приговорённых) он говорит своему товарищу по несчастию Спешневу на  Семёновском плацу : «Nous serons avec le Christ» (Мы будем с Христом). То есть думал о Боге  революционер и заговорщик. А его товарищ, атеист и материалист, отвечает : «Un peu de poussiеre» (Горстью праха мы будем).
 
      Достоевский стал религиозным ни по рождению, ни по воспитании. По жизни стал религиозен.  Долгие месяцы в сыром каземате сделали его таковым. По настоящему к Богу он пришел в мрачном сыром застенке крепости. И мне при этой мысли приходят только вот эти слова. Смысл сказанного в этих словах и в этом напеве воплощаются как нельзя лучше.
 
Не слышно шуму городского,
За невской башней тишина,
Лишь на штыке у часового
Горит полночная луна.

Вот бедный юноша, ровесник
Младым цветущим деревам,
В глухой тюрьме заводит песню
И отдает тоску волнам.

"Прощай, отец, прощай, невеста,
Сломись, венчальное кольцо,
Навек закройся, мое сердце,
Не быть мне мужем и отцом".

   Всю свою последующую жизнь он посвятил иканию истины. То есть  того, что мы называем душа человеческая. И идеалом для него стал Иисус Христос. Вот как он выразился однажды по этому поводу: "Если мне докажут, что истина вне Христа, а Христос вне истины, то я предпочту остаться с Христом, чем с истиной. "
 
      Его обвиняли в том, что дескать ушел на каторгу вольнодумцем и социалистом, а вернулся после всех мытарств в кандалах защитником  престола и православия. А Достоевский этого и не отрицает. Он говорит: «Я родился христианином и таким останется до могилы. Я вышел, действительно, защитником престола и отечества. Власть государства освящена церковью и любая другая власть для России губительна».  У меня такое ощущение, что если бы Достоевский жил в наши дни, он повторил бы то же самое. Ряды оппозиционеров сегодня он точно бы не пополнил.

        Но вот тут вот возникают несколько очень странных, но и неизбежных и совершенно логичных вопросов. Первый вопрос такой. Зачем и почему молодой Достоевский пришёл в кружок Петрашевцев?  Ведь была же на то причина. Причина ясная и простая. Достоевский видел зло в мире. Надо что-то делать. Скоро и книга появится с тем же самым названием "Что делать?" И автор её тоже отсидит свое в Петропавловской крепости.  Надо к тому же вспомнить, что время крепостного права еще не закончилось. Можно сказать, что начинающий писатель попал на каторгу и по причине неприятия этого права.
 
     А потом после каторги он решил бороться со злом  по-другому. Именем Христа. Чуть не сказал всем известное «мы пойдём другим путём".  За все время каторги, четыре года, у него была лишь одна книга для чтения.Библия. Единственная разрешенная в этом скорбном месте.  Читаем «Записки из мёртвого года».  Мудрая книга. Призывает к смирению. Призывает к словам, произнесённым Христом в его Нагорной проповеди:

    «Не собирать себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут».
 
    Все знают про слезинку ребёнка. Про эту слезинку нам рассказал брат Иван Карамазов.  Он говорит о своём неприятии Бога, допускающего страдание невинных детей, противопоставляя «слезинку ребёнка» грядущей мировой гармонии и отвергая гармонию, достигаемую такой ценой.
 
      Я при этом смотрю на другую картину того же художника Перова. Она висит слева от портрета Достоевского. Её знают все.  «Тройка. Ученики – мастеровые везут воду». Мы   видим  надругательство над святым. Сплошные детские слёзы.  А здесь не слезинка. Здесь просто поток слёз.

        Дети – это святое. Это начало жизни. И всё наше человеческое существо направленно на то, чтобы это начало было защищено и ограждено от тягот нашей бренной жизни. Придут ещё эти тяготы. И кто с ними не знаком. Жизнь такова. Но до поры и времени надо защищать от них наших детей. Это в природе человеческой. Но не в природе общества, в котором живём. Такой грустный и жестокий парадокс. Оно, наше человеческое общество,  несовершенно и безжалостно. И по отношению к детям тоже.  Пример вот он, на этой картине "Тройка".
 
     А ведь есть и ещё одна история, рассказанная  во время всё того же разговора между братьями Алёши и Ивана.  Маленький мальчик нечаянно перебил камнем ногу любимой собаки барина. Барин наказал мальчика. Заставил раздеть его до нага и затравил сворой собак. На глазах его матери. И что же делать с этим барином? Брат Алёша в сердцах и с яростью в лице восклицает – расстрелять. А ведь сказано это кротким и смиренным характером Алешей. Он ещё  послушник, который вот-вот станет монахом. И уж не ему ли не знать про заповедь «не убий».
   
       Зло вот оно, очевидное. И что делать? Значит надо что-то менять в обществе и в каждом отдельном человеке. Да ведь как это сделать? До каторги Достоевский знал. И пострадал за это. Четыре года в Мертвом доме и ссылка последующая в дали от столиц. А вот после каторги он уже убежден, что все благие начинания на этом пути приведут только к крови и кромешному аду.
 
                Нечаев.

     А тут ещё подоспела история с Нечаевым. Эта история,  как говорят ныне, получила огромный общественный резонанс в те времена. А для Достоевского стала просто счастливым предлогом для  выражения всего, что накопилось в душе. С того времени,  когда он ещё увлеченно читал «Письма Белинского Гоголю». Это был  его выстраданный ответ на это событие, будоражившее умы.Его ответ - роман "Бесы".  Для нас это дальняя уже полузабытая  история, а для Достоевского это была самая что ни на есть ближняя.
 
   А кто он был этот Нечаев? Революционер и нигилист. А это кто таков? А это тот, кто отрицал всё и вся. Он отрицает веру и религию. Он материалист и атеист.  Он выступает против норм общественной морали. Он выступает, а это самое интересное, за свободную любовь. Он революционер-народник. В общественном мнении существовал такой  тип нигилиста. Нигилисты изображались как лохматые, нечёсаные, грязные мужчины, а нигилистки — утратившими всякую женственность. Такие чулки синие. Было бы, конечно, всё это очень смешно, если бы этот тип не был столь опасен. Очень опасен. Одержимый, то есть бесноватый.
 
      Вот таким был Нечаев. По примеру Рахметова  он спал на досках и ел чёрный хлеб.  Он написал целое наставление для одержимых переустройством мира. «Катехизис революционера». А это была не просто философия. Это целая программа, целью которой было создание революционной  организации и проведения подрывной деятельности. То есть, что вы хотите? По одному этому он уже был государственным преступником.

   С 1869 года Нечаев жил за границей. Там он познакомился с Бакуниным и Огарёвым.  Он пишет прокламации. Бакунин прочёл его «Катехизис», после чего  назвал автора абреком. То есть даже и в глазах одного из основателей анархизма, народничества , Нечаев со всей его революционной брутальностью был типом очень опасным, который перешагнет через кровь, без малейшего колебания. Через чужую кровь. И угрызений совести, по примеру Раскольникова, он не испытает.

    И он действительно создал организацию, тщательно законспирированную. Ещё до начала революции подпольщики готовы были «истребить целую орду грабителей казны, подлых народных тиранов», а заодно «избавиться тем или иным путём от лжеучителей, доносчиков, предателей, грязнящих знамя истины».  Эта организация вызывала отвращение во многих течениях.  И оказала влияние на репутацию анархизма, как течения с целью террора.

«Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции…»  - вот такие мысли и цели ставили себе эти люди. Бесы, по мысли Достоевского. Я думаю, что он был прав.
 
   И вот подошёл момент, когда Нечаев решил, что не бесконечно же сидеть, умствовать и ждать. Пора дело делать.  Дело мирной пропаганды, по его мнению, было кончено. Приближается страшная революция, которая должна "подготовляться строго конспираторски". Дисциплина – первое дело успеха. Он писал:

«Революционер —  человек обреченный; у него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни имени. Он отказался от мирской науки, предоставляя её будущим поколениям. Он знает… только науку разрушения, для этого изучает… механику, химию, пожалуй медицину…. Он презирает общественное мнение, презирает и ненавидит… нынешнюю общественную нравственность». Ну бес одержимый, да  и только.

     Но один из конспираторов одумался. Понял,  к чему приведут эти ребята. Решил, что как он пришёл к ним, так и уйдёт. И решил уйти. Нельзя было позволить ему уйти. Не только потому, что это, по мнению Нечаева, было предательство. Уйдёт он – пойдут за ним и другие. УБИТЬ! И убил. Убивал в компании со своими соратниками. Их было пятеро. Звали убитого Иван Иванов. Убили его в известном для москвичей месте в Петровском парке. Долгое время чудный Петровский дворец, построенный Матвеем Козаковым, в советское время в парке, был   сельскохозяйственной академией имени Тимерязева.  Вот в гроте этого парка и убили Ивана Иванова. Сначала душили, а потом Нечаев выстрелил ему в голову.

     На этом всё дело и закончилось. Сам Нечаев бежал за границу. Всех остальных нашли и арестовали. Более 80 человек под стражу. Было преступление - было и наказание.  Непосредственных участников приговорили к каторге на долгие годы.  Нечаев бежал в Швейцарию.  Но его, однако ж, выдали российским властям. Вначале террориста, метившего в вожди,  поместили до суда в московской тюрьме.
 
     Интересные детали. В этой же тюрьме некоторое время провёл и Маяковский. А она находится в пяти минутах ходьбы пешком от дома,  где родился Достоевский. Сегодня это Центральный музей МВД России.  Закрытый музей.

      Нечаева судили и дали ему 20 лет каторги.   Потом его перевели в столицу и поместили в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. И опять вспоминается Достоевский, который тоже провёл в этом же каземате нескончаемые 8 месяцев. Нечаев умер в тюрьме от водянки, осложнённой цингой.
   Нечаевщина была осуждена Первым Интернационалом и отвергнута русскими революционерам.
                Бесы. 
               
    А потом Фёдор Михайлович Достоевский написал роман « Бесы». Нечаев послужил прототипом Петра Верховенского. Сюжет убийства Шатова связан с убийством Иванова Нечаевым. Как было сказано, этот роман был ответом Достоевского на  жесткую полемику, причиной которого стало это убийство. А уж он то имел право на этот ответ. Был, как говорят сегодня, абсолютно в теме после четырёх лет, проведенных в Мертвом доме.
 
    Не буду скрывать, что мне этот роман не очень нравится. Могу же я иметь и собственное мнение.  Почему7 Потому что главная мысль романа уж слишком очевидна. Достоевский здесь просто участник спора, который хочет доказать свою правоту.  Он и не скрывает этого. Вот что он пишет сам:

    «Тенденциозный роман-памфлет. Нигилисты и западники требуют окончательной плети. То, что пишу,— вещь тенденциозная, хочется высказаться погорячее. (Вот завопят-то про меня нигилисты и западники, что ретроград!) Да черт с ними, а я до последнего слова выскажусь».
 
     Признано, что это самый политизированный роман писателя. Написанный на злобу дня. Вот, что ещё он пишет критику и философу Страхову:

 «На вещь, которую я теперь пишу в „Русский вестник“, я сильно надеюсь, но не с художественной, а тенденциозной стороны; хочется высказать несколько мыслей, хотя бы при этом пострадала художественность. Но меня увлекает накопившееся в уме и сердце; пусть выйдет хоть памфлет, но я выскажусь».

   Не сказать, чтобы это произведение Достоевского было воспринято общественностью с восторгом. Скорее наоборот. Кое-кто называл его «клеветой и бредом». Тургеневу роман решительно не понравился. Революционеры, понятно, восприняли его как злобную карикатуру на свои идеи.

  А вот на Западе роман  оценили по достоинству. И сегодня там «Бесы» знают едва ли не больше, чем другие романы. И, по-моему, понятно почему. Можете не согласиться со мной, но мне так представляется, что  этот роман встаёт у них  в один ряд с  «Гулагом» Солженицина. И я говорю не о фактической стороне дела, я говорю вообще о восприятие России на Западе, что тогда, то и сейчас. Бесовщина со всем их Гулагом. И это они сами о себе так, то есть, "Бесы" и "Гулаг" только и подтверждают  то, что мы думаем о них.

     Понятно, почему и у нас в советское время роман «Бесы» тоже не был сильно любим. Достоевский вроде как стал пророком. И большевики по общему мнению были теми самыми бесами. А ещё и безбожниками. А это совсем уж плохо.  Достоевский ведь желал показать миру всю опасность радикальных революционных и атеистических идей. А то, кто были эти самые бесы, он объяснил, предваряя своё произведение вот этим эпиграфом. Цитата из евангелия от Луки:

 «Тут на горе паслось большое стадо свиней, и они просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро, и потонуло. Пастухи, увидя случившееся, побежали и рассказали в городе и по деревням. И вышли жители смотреть случившееся, и пришедши к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся»

    В этом надо разобраться. Кто же главный бес в романе? Это Петр Верховенский. Какова же цель Петра? Он сам признается, что революционная идея лишь средство. Главное – власть. Верховенский стремится управлять людьми, их умами и душами. Но вот незадача. У него нет для этого силы духа и бескомпромиссного железного характера. Слабоват он для роли вождя. А вот у Ставрогина по его мысли всё это есть. И поэтому Ставрогин станет тоже средством, сам того не подозревая об этом.

    А дальше идут одни смерти. Лебядкины, Кириллов, Даша ,наконец, и сам Шатов. Словом, бесы. Такими бывший каторжник увидел и представил революционеров. То есть тех, кто покусился на государственную власть и церковь. Бесы.
                *****
 
    Как жаль, что жизнь Достоевского не была столь долгой. Едва 60 лет. А дал бы ему Господь ещё лет так 25, то чтобы он нам ещё сказал. А если бы и ещё больше? Какие бесы пришли к нам в 17 – м году. Только не в октябре, а в феврале. Эти они с чистыми помыслами, жаждой свободы и огнём в воспаленном мозгу, по сути, разнесли государство российское.
   
   Приказ номер один – и нет армии. И это не в мирное время, а прямо посреди жестокой войны. Нет армии – нет и государства. Бездна. Империи нет. Националисты по всем краям империи задрали хвосты моментально. А недруги пристально следили за тем, что происходит в самой обширной стране на Земле. И уже начали делить по самому серьёзному наши владения. Интервенция. 14 государств участвовали.  Это факт неоспоримый. И фильмы были сняты на эту тему, и сколько книг написано.  И пришли они к нам вовсе не за тем, чтобы спасать империю. Каждый хотел оторвать свой кусок от неё. А предлог – вот этот самый бардак, затеянный бесами февральскими.
 
    Но потом пришли другие "бесы". Но только покруче и пожестче. Это так их представляет нынешняя либерасня.  И какой парадокс! Они ссылаются на Достоевского и особенно на этот самый роман «Бесы». Как будто даже и подзабыли, каково было отношение Достоевского к либералом. А оно было таким. Длинная цитата, но не поленимся и прочтём:

  «Что же и есть либерализм, если говорить вообще, как не нападение  (разумное или ошибочное, это другой вопрос) на существующие порядки вещей? Ведь так? Ну, так факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на  самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать.

     Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм (о, вы часто встретите у нас либерала, которому аплодируют остальные и который, может быть в сущности самый нелепый, самый тупой и опасный консерватор, и сам не знает того!). Эту ненависть к России, еще не так давно, иные либералы наши принимали чуть ли не за истинную  любовь к отечеству и хвалились тем, что видят лучше других, в чем она должна состоять; но теперь уже стали откровеннее и даже слова «любовь к отечеству» стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили, как вредное и ничтожное. Факт этот верный.»

     Повторяю, это Достоевский. Отрывок из его другого романа «Идиот». Почему-то нынешняя либерасня, почитатели Достоевского, не очень любят вспоминать эти мысли  великого писателя. А ведь здесь что ни слово – то хорошая оплеуха им всем.

     Нет, для них всех, Достоевский – это пророк и провидец, предсказавший приход к власти бесов-большевиков. Вот, дескать,  бесы пришли, и давай тут дурить народ своими безумными идеями. Да ещё и как дурить. Железной лагерной рукой.

    Вот у Петра Верховенского не было никаких идей, кроме желания достичь власти. А что для этого надо? А вот что по мысли Верховеского:  «Мы проникнем в самый народ. Самая неотложная, первостепенная цель  - нравственное разложение народа. Одно или два поколения разврата… неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь, - вот чего надо».  Ну, бес, да и только.

     А какие же идеи были у «бесов-большевиков». На этот вопрос лучше всего ответил главный «бес». Ленин. Читаем его труды. А написал он очень много. Прочтём хотя бы статьи, которые он написал уже после революции. В них найдем исчерпывающий ответ относительно идей и целей революции.

   Вначале большевики нашли жесткие скрепы, чтобы спасти великую страну. Вышибли всех интервентов, на что не была способна одна другая сила в то время в России. А потом ещё и раздавили самую злую и страшную силу на Земле. Можно сказать, что уже и не просто беса, а самого дьявола во плоти, который уже сожрал чуть не всю Европу. А сколько других прорывов было сделано и во многих других областях. Создали супердержаву.

      А если лень читать статьи вождя, то прочтём «Моральный кодекс строителя коммунизма». Без шуток. Там всё сказано и про цели, и про идеи. И после этого с удивлением обнаружим, как все эти идеи словно под копирку с заповедей Моисеевых. Какие интересные бесы.

   А  если вспомним и не так уж далёкое время. Лихие годы. Страну разнесли. Всю нашу историю истоптали. Всю мораль оплевали. В лидерах по этой части светская львица, потрясшая нас всех своей свадьбой и эротическими танцами у шеста на глазах всего блямонда, пришедшего на это пошлейшее зрелище. Да вот ещё примадонна, у которой в прошлом году был юбилей. И три дня подряд нас до тошноты кормили этим зрелищем с утра до вечера. По всем феде5ральным каналам. А в основном разговор шёл об её альковных тайнах. Бабуля была в полном восторге от устроенных торжеств.

     И какие такие бесы устроили у нас весь этот шабаш? Хотите посмотреть? Пожалуйста.  Был такой замечательный художник Гелий Коржев. Правда, совсем не во вкусе примадонны, потому как он никаких миллион роз дарить ей и не собирался. За всю свою не малую творческих жизнь он написал не мало картин. Чтобы понять, каким был этот художник, посмотрите его картину «Поднимающий знамя» - и вы всё поймёте.  Но вот пришли те самые лихие годы. И он со всем своим мастерством и недюжинным талантом  изобразил этих бесов. Только назвал он их Тюрлики. Поставьте в поисковик Коржев, Тюрлики, и вы всё увидите. Приятного просмотра не обещаю.   
                *****
       А портрет очень хороший. Прижизненный и самый лучший. И заставляет о многом задуматься. Я прихожу с очередной группой в Третьяковку и всегда останавливаюсь у этого портрета. Называю имя писателя. Потому как никто почти и не знает его в лицо. Иногда могу услышать. «А, этот тот, кто «Войну и мир»  ( Guerre et paix) написал. Я не обижаюсь. Да и много не говорю. Но вот про трагический эпизод с имитацией казни я рассказываю всегда.