Арисака. часть 5. Звезды над озером

Рассматривая далекие звезды , Тереза не сразу заметила , что наступила  полночь.Но так величественно и прекрасно было в ее душе , наверное , впервые.Впервые за многие годы.Благодарный родитель Евгений купил девушке смотровую трубу и атлас звездного неба изданный на латыни.Он долго гладил ее нежную и опрятную ладонь гимназистки , потом коснулся мягких кончиков длинных пальцев губами.
" Теперь и ты станешь взрослая."- с надеждой заглядывая в серо-голубые глаза единственной дочери , умиротворенно говорил он.Девушка , удобно расположившись во французском кресле , сидела не шелохнувшись.Тогда заботливый отец аккуратно пригладил ее статную прическу и чинно откланялся.
" Так ты сможешь познавать этот мир "- негромко добавил он.
Этим он также хотел отметить , что время качелей закончилось.Теплое лето было в самом разгаре и первые яркие звезды на небе были с Терезой на " Ты".

Да , Тереза мечтала.И когда Евгений предложил найти на небе свою обитель - с радостью согласилась.Она долго искала свою мечту окуляром , нерешительно переводя взгляд с одной звезды на другую и , наконец , нашла.Их встреча оказалась взаимной.
Вечность Терезы , как будто бы изменилась и наполнилась новым смыслом. Впервые в жизни она выходила так далеко.

Пока Евгений дремал в кабинете , скрестив на груди сильные руки статского советника , его дочь размышляла о космосе.О его безграничности и упоенной осмысленности. О величии его сияния и судьбоносности. Ночью было тепло и тихо.И только над озерной водой гордым отражением полуночного света царила королевой луна.
Тереза закончила наблюдать. Отложила в сторону , на столик свои гороскопы - впрочем , зодиакальных созвездий она так и не обнаружила .И с благодарной улыбкой нырнула под теплое одеяло.Не дожидаясь сладких грез , Тереза уснула.

О жене Евгения - Виолетте Казимировне говорили много и разное.Ведь именно ей статский советник главпочтампта Евгений Дмитриевич Голубовский доверил управление имением . Именно ее гибкой рукой аккуратной женщины подписывались судьбоносные документы. Виолетта была иной веры , но как могла с усердием дворянки опекала местное население.
В ней видели опытную хозяйку и непорочную защитницу обездоленых. Голубовская открыла в деревне приют и общество трезвости.Молодых девушек Виолетта приглашала к себе и вела с ними беседы о моральном и нравственном совершенстве , о спасениии своей души.
Женщины , пострадавшие от мужьего рукоприкладства , покоряли Виолетту своей беззащитностью и пользовались ее влиянием на деревенскую жизнь. Ее опека и и покровительство стали поводом тайных деревенских дискуссий.Даже якольские пьяницы , не в силах совладать с чувствами ,становились перед ней на колени.
Провинившимся Виолетта обычно зачитывала христианские притчи и после отпускала домой. А вот их молодых женщин забирала из деревни в свое услужение в имение.

Несколько лет назад в хозяйку стреляли.Пуля просвистела совсем близко, едва не повредив госпоже мочку левого уха.Настолько метко и вызывающе , что это расценено , как какое-то предупреждение.
Немедленно объявили розыск , в деревне проводились обыски и случались допросы.Но вскоре следствие оборвалось и покушения не повторились. Виолетту обеспечили командой защитников , а к имению был приписан казачий патруль.С тех пор свободное посещение деревни и все вытекающие отсюда полномочия прекратились.




Дождавшись пока в усадьбе Голубовских не погасли огни , двое горячих парней - Хенрик и Тойво - осторожно покинули свой шалаш у разлива ручья и быстрыми шагами направились к озеру.Подгоняя друг друга ладонями и теряясь среди коренастых елей ,ребята тихонько скользили вдоль берега. Они вышли на разбитый голубовской прислугой привал и второпях осмотрелись.Никого постороннего в еловом мелколесье они не заметили.
Ребята были ровесниками , а на мысль забрать чужой улов с расставленных прислугой сетей подбивала их романтика ситуации. Хенрик был беднее , он рос без отца , который погиб в отражении атаки японской пехоты, с полубольной матерью, с трудом перенесшей потерю кормильца. Тойво был слабее и подпадал под влияние друга . К тому же , он тоже считал все вокруг общим и местным.
Разбежавшись , ребята вскочили на дощатые мостки озерной пристани и с азартом кинулись в воду.До сетей можно было дойти и шагом , но Хенрику очень хотелось выкупаться.
Достигнув дна , ребята поднялись и обошли сеть.Они сильно рисковали той ночью. Ведь и озеро , и якольский лес , и многие крестьяне - даже с их дворов - все это принадлежало усадьбе. От мысли попасться и быть сурово наказанными им становилось не по себе.



Нахмурившись и посасывая мундштук серой трубки , Осип неохотно спустился к озеру.Уже светало и озерная гладь , словно на ладони , пестрела редкими гребнями тихой волны.Над озером кружились упитанные лесные чайки и билась толстым бортом о дощатые подмостки добротно сколоченная крестьянская лодка- подарок якольских крестьян господскому дому. Это была любимая лодка Осипа.На ней он плавал по этому величественному и глубокому озеру , выполняя господские поручения.Тащить тяжелые сети обильно полные рыбой было одним из них.
Отставив в сторону добротные столичные башмаки , и закатав до колен матерые брюки ,этот невзрачный , но сильный , чуть ссутулившийся мужчина с оханьем входил в прохладную воду. Его поседевшая и аккуратно остриженная борода , впалые морщинистые щеки и тяжелая походка из стороны в сторону чинно перемещались над поросшей зелеными водорослями мутноватой водяной гладью.

Осип был пришлым , но женившимся на местной крестьянке Устинье, с русской избы , трудолюбивой и очень заботливой.По воле и благославлению Евгения , молодые родили и вырастили своего сына - такого же скуластого и упертого , как отец , сына Лешку.Лешка вырос и также поступил на службу в именье , где был представлен к натуральному жалованью. Он много странствовал по окрестным лесам , собирая для Голубовских дикие ягоды и речных раков.


Натужившись , Осип шагнул с новой силой , но как вкопанный замер на месте.Он стоял над озерной гладью и виновато всматривался себе под ноги. Догадавшись , что их обокрали , оставив без королевской ухи , тупо осмотрелся вокруг.
" Кто ? "- неласковым голосом промычал Осип.

Размышляя о происшедшем , Осип гневно натягивал башмаки.Рыбачить на озере и охотиться местному населению было запрещено. На такое ночью решиться мог только преступник. Осип знал - немного расслабишь внимание и вся система контроля разрушится.
Якольских дворов было не более тридцати , из них двадцать пять финские.Именно отсюда и тянется цепочка зла - думал в сердцах этот угрюмый мужик.Он ловко крутил в руках сложенную бечеву и с неохотой раздумывал о крестьянах. Хотя деревня была небольшой , двести человек населения , но очень скрытной и подозрительной. Только две избы улыбались Осипу открытыми половинками - дом его ласковой жены Устиньи и соседний с ней дом местного иеромонаха. Здесь Осип всегда получал откровения и божье слово на день грядущий.
Петляясь и путаясь , деревня спускалась к ручью и терялась в широких полях , засеянных овсом и горохом.


Играясь с большим синим мячом , Тереза спустилась к садовой скамейке.Здесь у нее были гимнастические принадлежности , с помощью которых она занималась уроками физкультуры - разминая все части тела и тренируясь. Как их учили в гимназии , так и отец Евгений тоже учил Терезу физическим упражнениям.Она считала по немецки и задавала спортивный такт, наскоро убедившись в своей ловкости и прилежности. Она была очень упрямой в своей смекалке и поражала своей ловкостью не только статных родителей , но и весь работавший ради ее красоты барский двор.
Насытившись утренними плодами и свежим кофе , довольная и гибкая гимназистка бегала , прыгала , танцевала. Ее синий мяч сменился розовым обручем.
Тереза была красивой.Ее утонченное молодое лицо , розовощекое и румяное , согретое южным солнцем крымского берега , откуда они вернулись всего лишь неделю назад, дышало красками лета и подлинной свободой молодой девственницы.Улыбаясь белозубой улыбкой открытого сердца , девушка в спортивном белье , обхватив красивыми и ловкими руками голубой мяч игралась с тенью величественной березы.