Комиссар Валье. Отель Мадрид

На стол инспектора Жилье легла папка с делом о пропаже коммерсанта Луи Фрезера, и тот сразу же открыл ее. На него смотрела фотография человека лет сорока, с широким лицом и утиным носом, на голове была видна только что начинающаяся залысина. Кроме этих признаков мсье Фрезер был самым обычным человеком. Он уехал месяц назад в отпуск один, без жены куда-то в Альпы, и до сих пор не вернулся. В деле была и его характеристика, где его описывали самым положительным образом. Хороший семьянин, непьющий, и так далее.
- Точно свернул к какой-нибудь любовнице, - подумал Жилье, - эти коммерсанты ездят по всей стране, не удивительно, что многие имеют по несколько любовниц, а то и жен. Может вернется, а может и останется навсегда, а ты тут ищи его. – Он почесал затылок.
Зазвонил телефон, это был комиссар Валье.
- Жак, сказал тот, - удели особое внимание этому коммерсанту, я отдал дело тебе. За последний месяц-два пропали уже около тридцати человек, на меня давят сверху.
- Я уже начал разбираться с его делом, комиссар, - отрапортовал тот. – Будьте спокойны.
Положив трубку, он позвонил по телефону, который значился в деле, и договорился о встрече с женой пропавшего. Через час он уже был у нее.
- Мадам Фрезер, - он присел на диване, после того как та пропустила его в дом, - вы не заметили ничего странного в поведении вашего мужа перед отъездом?
- Нет, - она покачала головой, - он был как всегда.
- А почему вы отпустили его одного, разве вы не ездите с ним в отпуск?
- Обычно езжу, но на этот раз у меня скопилось много работы, и мой шеф просто не отпустил меня. Я и подумала, пусть Мишель хоть раз съездит сам. А что в этом такого? – она с любопытством посмотрела на инспектора.
- Да, нет, все в порядке. Но мне придется задать вам один щекотливый вопрос, заранее прошу меня извинить…
- Была ли у него любовница? Не волнуйтесь, меня уже спрашивали об этом, и как всегда я отвечу одинаково: не было и вряд ли будет. Я знаю своего мужа, он не ловелас и у него особенный характер на этот счет.
- А вы знаете куда именно он поехал?
- В Альпы. Два часа на поезде от Цюриха, или столько же от Люцерны. Я даже записывала ему данные, когда он звонил в сам отель. Он называется странно, *Мадрид*, хотя к Испании Альпы не очень подходят.
- Значит, у вас остался телефон *Мадрида*?
- Конечно, сейчас я вам его найду. Он звонил туда, чтобы подтвердить бронь. – Она встала и пошла в другую комнату. Оттуда она принесла бумажку, на котором было много записей но название отеля и его телефон были обведены ручкой.
- Я просто перепишу его, - сказал инспектор. – И что же случилось потом?
- Пару раз он звонил мне, радовался, что стояла шикарная погода, но потом сошла лавина, и отель отрезало от мира. В его последний звонок он сказал мне, что ночью съезжает, и хозяин повезет его на железнодорожную станцию на повозке с собаками. Я еще спросила, а не страшно ли? Он только рассмеялся. Больше от него ничего не поступало, уже две недели, как он должен был бы вернуться, вот я и заявила в полицию.
- И правильно сделали. У вас есть случайно его фотография побольше?
- Сейчас я выберу и вам принесу. – Она опять вышла в другую комнату. Вернулась она с большой фотографией, где муж и жена были вместе. – Такая сгодится?
- Прекрасно, - поднялся инспектор. – Я благодарю вас за помощь и надеюсь, что в скором времени мы найдем вашего мужа живым и невредимым.
Они попрощались и инспектор уехал в свое отделение.
Уже будучи у себя в кабинете, он снял трубку, и набрал номер отеля *Мадрид*. Ему долго не отвечали, пока трубку не снял какой-то мужчина с басистым голосом.
- Инспектор Жилье из полиции вас беспокоит. Скажите, кто-нибудь видел, как от вас уезжал ваш постоялец коммерсант Луи Фрезер? Это было меньше месяца назад. Кстати, вы кто?
- Зять хозяйки. Зовите меня Люсьен, я в курсе всех дел. Встречаю, провожаю… Да, я помню этого мужчину, ведь я сам отвез его с багажом на станцию. У нас такое дело, поезд на Люцерну проходит поздно вечером, почти в полночь, и выезжать из отеля надо за два часа. В Цюрих же идет рано утром, и выезжать надо в четыре утра. Я повез его на утренний поезд, не знаю, может кто-то и видел, как мы отъезжали, но в это время обычно все постояльцы спят. К тому же сошла лавина, и пришлось ехать на упряжке собак, у нас их два комплекта, лавины часто сходят. Ах, да, я оставил его на перроне, а сам вернулся домой. Вот все, что я могу вам рассказать. Это было двадцать девятого.
- Но сегодня уже семнадцатое, а мсье Фрезер так и не появился дома. В его поведении было что-нибудь необычного?
- Да, нет, просто он был немного зол на сошедшую лавину, и за то, что был вынужден прервать свой отпуск. Даже не знаю, чем вам еще помочь.
- Нет, спасибо, вы мне и так помогли. Кстати, кто-нибудь вас видел с ним на перроне?
-  То, что меня видели, это точно, меня здесь все знают. А его? Кто его знает.
- Спасибо и всего доброго. – Инспектор положил трубку.
Потом он зашел в другой отдел и взял огромную пачку папок о пропавших за последнее время. Читая материалы дел, он быстро заметил, что большинство исчезнувших останавливались в отеле *Мадрид*, и в это же время там сходила лавина. Но звонить второй раз он не стал, а просто зашел к комиссару.
- Жорж, - нагнулся он над столом, - странно получается. Большинство из пропавших останавливались в одной и той же гостинице, и из-за лавины съехали оттуда раньше времени. Домой они не вернулись.
- Никто?
- Из дел, из заявлений о пропаже – никто.
- Подними все дела о пропавших за последний год. Если и там засветится эта гостиница, придется ехать туда и разбираться на месте.
- Но как ехать, если там все время сходят лавины?
- Не мешай. В конце концов возьмешь упряжку собак и заплатишь, деньги тебе вернут. Иди.
Все последующие дни Жак рылся в прошлых делах, и из более ста пропавших без вести, нашел пятьдесят семь человек, которые останавливались в отеле *Мадрид*. Случайностью это уже быть не могло и он пошел с докладом к комиссару.
- Срочно выезжай. Только забронируй сначала себе номер. В этой гостинице что-то не то, будь осторожен, чтобы мне потом тебя не искать. – Комиссар в упор посмотрел на Жилье. – И возьми с собой все фотографии пропавших, персонал должен опознать их.
Поезд из Берна уходил в семь вечера, а назавтра прибывал в Цюрих рано утром, как и говорил Люсьен из гостиницы. С собой у него был только единственный дорожный чемоданчик коричневого, немного потертого цвета. Сев в поезд, он сразу же лег спать, а утром его уже будил проводник, за окном стояла темень.
Жак сошел на перрон и оглянулся, вывалили еще пассажиры. Дойдя до конца платформы, он увидел привязанных к металлической трубе несколько собачьих повозок. Собаки молчали, они просто лежали на снегу и ждали.
– Лайки, - подумал про себя Жак, - в России в Сибири это распространенный способ передвижение, в некоторых местах даже единственный. Издалека к нему подходил высокий крепкий мужчина.
- Вы Люсьен? – спросил Жак, когда фонарь осветил его лицо.
- А вы из полиции? – в ответ спросил тот. – С кем я разговаривал по телефону?
- Так точно, - Жак неуклюже спрыгнул на землю и разглядывал мужчину. У него было волевое строгое лицо с выступающими скулами, и совсем маленькая, почти незаметная бородка.
- У саживайтесь, - тот показал на одни из саней, - чемодан поставьте в ноги, или привяжем его к первым саням.
- Что вы, я его и так довезу.
- По делу или в отпуск?
- Хочу совместить приятное с полезным.
- Только я вас предупреждаю, никаких горнолыжных спусков, недавно сошла еще одна лавина. Эта упряжка собак – единственное, что связывает отель с внешним миром.
Жак просто махнул рукой и уселся. Люсьен сел на санки впереди и длинным прутом коснулся двух первых собак, хотя остальные уже стояли. Повозка сдвинулась с места, а потом быстро набирала темп. Вскоре они уже просто летели по снегу, даже задувало в уши. Хозяин иногда подстегивал одну или другую собаку.
Ехали они часа два и Жак на ветру замерз. Наконец показались огни, а потом и само здание, скорее всего отеля. Оно было пятиэтажным и построено в испанском стиле.

Глава 2.

- А почему *Мадрид*? – спросил Жак, вылезая из санок.
- Прошлая хозяйка была испанка, скорее всего из Мадрида, это она так назвала. Давайте ваш чемодан, я передам его и вас моей жене, Луизе, она занимается размещением.
- А людей в отеле много?
- Многие сбежали, почти через день вожу кого-нибудь на станцию, - ответил Люсьен.
Мадам Луиза была интересная эффектная женщина в длинном простом платье и вышитом переднике. Ее лицо было странным, оно не подходило под чисто европейский стиль. Да и кожа была смуглее обычного. Китаянкой ее тоже нельзя было назвать, но глаза были необычные.
- Мистер Жак? - приветливо спросила она. – Давайте ваш чемодан, я покажу вам ваш номер. К лифту, пожалуйста.
- У вас даже есть лифт? – удивился Жак. – Такое редко встретишь.
Они поднялись на третий этаж и Луиза показала ему одиночный номер. Он был шикарен! Обстановка была из самой последней моды, к тому же, к главной комнате была пристроена еще одна, маленькая спальня. Номер получался двухместный.
- Завтрак в девять, обед в час дня, и ужин в семь вечера, - сказала она. – По правилам отеля вы можете опоздать или прийти в любое удобное для вас время, только еда остынет, если вы опоздаете. Стол на первом этаже, занимайте любое место. Надеюсь, кухня вам понравится, ею занимается мой муж и мама. Да, кстати, идемте, я познакомлю вас с ней.
Они вышли и спустились этажом ниже. Прямо напротив лифта была дверь в номер, а перед ней на коляске с большими колесами сидела странная женщина. Ей было уже за шестьдесят. Седые волосы и высохшее лицо делали из нее старуху. А вот между матерью и дочкой было что-то общее, скорее всего странный разрез глаз.
- У нее больные ноги, она почти не ходит, все время проводит в этом кресле на колесах. Мама, это мсье Жак. – Она повернулась к женщине. – Она же иногда помогает Люсьену на кухне.
- Очень приятно, - прошамкала та, видимо у нее не хватало зубов.
- Ну, тогда все. Отдыхайте, расслабляйтесь, и готовьтесь к завтраку. – Повернулась она к Жаку. Тот направился пешком на этаж выше.
Но завтрак он пропустил, так как крепко заснул после такой утомительной дороги. Но он все равно пошёл в обеденный зал, где сидел лишь один мужчина.
- Марк – протянул тот руку. – Вы, наверное, новенький?
- Да, приехал под утро, вот и пропустил завтрак.
- Вы не знаете, что случилось с телефоном?
- А что?
- Люсьен говорит, обрыв на линии. С утра не работает. Эти лавины не дают жизни. Что нам теперь делать, сидеть тут в отеле и умереть как Карен?
- Какая Карен?
- Ах, вы же не знаете. Вчера днем ее увезли в город и похоронили. Была у нас тут такая молодая девушка, очень болезненная. В один день не проснулась. – Марк продолжал пить холодный чай с бутербродом. – Врач не приехал, да, и понятное дело, доберись сюда. Положили в гроб, заколотили, и сразу на кладбище.
- Без вскрытия? – удивился Жак.
- Да она уже как тень ходила, последняя стадия туберкулеза. Какое там вскрытие.
- Все равно должны были сделать, - буркнул Жак.
- А вы кто по профессии?
- Полицейский инспектор.
- Вот это здорово. А то знаете у нас тут странные вещи происходят, - он перешел на шепот. – Люди уезжают, а потом звонят их родственники, что почти никто не доехал. Я засыпаю очень трудно, и сам видел, как Люсьен некоторых усаживал в сани. Я этих людей знал лично. Потом они уезжали, а через пару недель начинались звонки. Странно все это.
- А вы тут давно?
- Почти месяц, скоро съезжаю. Надеюсь добраться до дома без исчезновения по пути. – Он засмеялся.
Потом тот ушел, а Жак перекусил и вернулся к себе. Телефон и вправду молчал как рыба. Следуя кабелю, он вышел в коридор и пошел вдоль линии. Потом она в одном месте начала спускаться, и он сошел на этаж ниже. Но телефонный провод шел еще ниже, разветвляясь по номерам.
- Что вы тут делаете? – испугал его шепелявый женский голос. Он обернулся и увидел хозяйку отеля в своем мобильном кресле.
- Где-то оборвало телефон. Ищу, - просто сказал он.
- Пусть Люсьен этим занимается, а не постояльцы. – Она почему-то была рассержена.
Жак поднялся на свой этаж и вошел в лифт. В нем было пять кнопок по количеству этажей, и еще одна с надпись *Подвал*, туда он и поехал. Помещение, куда он попал, поразило его. Это был большой хорошо освещенный зал. В углу его он увидел металлические шкафы с надписью *Электричество* и * Телефон*. Именно к ним он и направился. Телефонный шкаф был закрыт на замок, как на верное и соседний, но Жак ловко его открыл. Кабель был просто обрезан, и две его части торчали в стороны. Достав перочинный нож, он оголил провода, когда сзади его оглушил бас.
- Что вы тут делаете? - Это был Люсьен.
- А у кого ключ от этого шкафа? – не растерялся Жак. – Странно получается, в день, когда сюда приезжает полицейский, телефонный кабель просто обрезают. Но шкаф под замком. У кого ключи?
- У меня, а что? Как вы его открыли? Я понятия не имею, кто бы мог сюда залезть, чтобы обрезать кабель.
- Я вам вот что скажу, - грозно произнес Жак, - сейчас я восстановлю телефон, но если он повредится еще хоть раз, я вплотную вами займусь. Можете на меня обижаться.
Соединив провода, он развел их, так как не было изоленты, и закрыл шкаф на замок.
- Похоже вас еще никогда не навещала полиция, - сказал Жак и пошел к лифту. – И, пожалуйста, через час будьте у меня, мы с вами сделаем экскурсию по отелю. Хотя зачем через час? Покажите мне весь ваш подвал сейчас же.
- Зря вы на меня так наехали, - упавшим голосом сказал Люсьен. – Идемте, я вам все покажу. Кстати, заметьте, что в этой комнате есть большая печь, мы используем ее во времена лютых морозов, то есть, топим дровами, а тепло растекается по номерам. – он прошел в открытую дверь в конце комнаты. – Здесь – собачник, осторожно, чтобы не покусали, двенадцать собак в загонах.
- А чем вы их кормите?
- Говядиной, то, что остается от обедов и ужинов, иногда приходится выделять им дополнительную пайку из кухонных туш. А вот это – кухня, здесь же стоят рефрижераторы, здесь я готовлю еду. Вот плиты, ножи и все, что полагается. Следующая комната забита дровами, вам ее показывать?
- Да, нет, хватит и этого. – Жак внимательно все рассматривал. Он подошел к одному холодильнику и открыл дверцу. Холодильник был забит замороженным мясом. – Кстати, при каких обстоятельствах умерла Карен? Мне уже рассказали. И почему вы не вызвали ни полицию, ни врача, а сами похоронили ее? Вы что, не знаете правил?
- Просто было безвыходное положение из-за сошедшей лавины. Да и все видели, что она была почти при смерти.
- Все равно, вы поступили незаконно. – Он посмотрел на Люсьена и тот поник. – Ладно, идемте обратно, а про телефон я вас уже предупредил.
- Это был не я, - упорствовал то.
- Конечно, здесь живет привидение с ключами. – Они поднялись каждый на свой этаж, и Жак позвонил комиссару, все ему рассказав. – Одного не пойму, чем они кормят двенадцать собак? Им же для хорошей еды нужна целая корова. Да и эта история с Кармен…
- Жак, не волнуйся, оставь все как есть и запирайся на ночь. Я к тебе выезжаю. У меня уже был в молодости один случай, когда собак кормили человечиной. Не бойся, считай, что я уже к тебе еду, потерпи сутки. Пропавшие не попадают на станцию, это какой-то трюк. Иначе бы в Цюрихе и Люцерне пропадали бы другие люди, но там все спокойно, пропадают лишь из отеля *Мадрид*. Это моя вина, что я сразу же не придал этому значения. Не стань их очередной жертвой. На всякий случай, я возьму с собой инспектора Поля, так нам будет быстрее раскрутить это дело.
В дверь постучали и Жак положил трубку. На пороге стоял Марк.
- Ужинать уже не буду, а в десять отчаливаю домой, - улыбаясь, сказал он. – Пришел попрощаться. Да, конечно скука здесь еще та, но что делать, месяц я здесь уже отбыл.
- Я помашу тебе в окно, - сказал Жак. Марк ушел. Потом он встретил его после ужина одетым в теплое зимнее пальто и теплую шапку. В руках тот держал чемодан.
- Жду когда подадут собачью повозку, - пояснил тот. Они еще раз по прощались.
Уже будучи у себе в номере, Жак видел, как Марк усаживался в сани, правда было темновато из-за нескольких сосен, потом положил в ноги чемодан, помахал отель и повозка сдвинулась с места.
- Этот точно доедет, - подумал про себя Жак. – Ему вдруг ужасно захотелось перекусить, и, выйдя из номера, он направился по лестнице в столовую. На втором этаже как всегда сидела хозяйка, а перед ней был открытый лифт.
- Молодой человек, - попросила она, - вы не закатите меня вовнутрь?
Жак взялся за ручки, и закатил ее коляску вовнутрь лифта, когда он уже собирался уходить и повернулся, то неожиданно почувствовал резкую боль в сердце, будто его проткнули шилом, и стал медленно опускаться на пол.

Глава 3.

Ранним утром, когда еще не рассвело, двое мужчин вышли из поезда прибывшего из Берна. Это был комиссар Жорж Валье и инспектор Поль Море. Они прогулялись по перрону, и дошли до трубы, где были привязаны собачьи упряжки. Издалека показался крупный мужчина и, подойдя, представился: Люсьен
- Не знаю почему, но ваш сотрудник Жак, по-моему его так звали, выехал обратно поздно ночью, вместе с другим постояльцем, - сразу же заявил тот.
- Что?! – у комиссара брови полезли вверх. – Такого не может быть. Вы хотите сказать, что его нет в вашем отеле?
- Я сам его отвез, - тот опустил голову. – Хозяин – барин.
- Ладно, поехали, - растерянно сказал он, и они вдвоем вместились на задние сани, те были широкими и со спинкой. У обоих были с собой лишь небольшие чемоданы.
Их встретила Луиза и выделила им двухместный номер на третьем этаже. На каждом из этажей было по четыре номера.
- А где жил Жак? - спросил комиссар.
- В номере по соседству.
- Соберите мне в комнату весь обслуживающий персонал, и хозяйку тоже, - приказал он.
Через четверть часа в комнате стояла коляска хозяйки, а у стен расположились Люсьен и Луиза.
- Вот ордер на обыск, - достал какую-то бумагу комиссар и протянул ее почему-то Люсьену.  – Зачитайте его хозяйке, чтобы она поняла, что здесь скоро будет.
Тот прочитал и хозяйка просто кивнула головой.
- Начнем мы прямо с нее. Пусть она побудет на этом этаже, а вы нам откройте ее комнату.
Та что-то выругалась на неизвестном языке и осталась в комнате, отдав Люсьену ключ.
В ее комнате был настоящий бардак! Вещи валялись как попало, недоеденная еда стола на столе, над ней летали мухи.
- Она что, любит бифштекс с кровью? – спросил комиссар, показывая на тарелку, на ее дне остались следы розоватой крови.
- Ах, да, да, - Нашёлся он, - она все любит с кровью, полу прожаренное.
Единственное ценное и странное, что они нашли, был фирменный морской кортик без чехла, обычно их носит офицерский состав.
- Зовите ее сюда, - попросил комиссар.
Хозяйку привезли.
- Я год служила поварихой на торговом судне, и помощник капитана подарил мне его, - без смущения объяснила она.
- Поль, аккуратно счисти поверхность кортика и приобщи это к делу.
Потом они пошли в комнату, где жили муж и жена, но там они не нашли вообще ничего странного и интересного. Спустившись в подвал, комиссар попросил Люсьена на четверть часа убрать собак из клетки, и он вывел их туда, где хранились дрова. С фонариками оба сыщика исследовали пол, и Поль нашел маленький кусочек косточки, который застрял между половицами.
- Прекрасно. Тоже приобщите к делу. А что нам покажет костер, вернее, печь?
Там было много пепла, и Поль с особым рвением лазил по всему полу.
- Еще маленькая косточка, - вздохнул он.
- Тоже на анализ. И возьми немного пепла снизу, пусть проверят происхождение.
Они вернулись на кухню и заставили старуху открыть свой холодильник, он был абсолютно пуст и даже вымыт.
- Постарайся найти там соскоб крови, - сказал комиссар, - между щелей.
Так тот и сделал.
- Вы нас в чем-то подозреваете? – не выдержала старуха. – Как вы видели, у нас все как у всех.
- Анализ покажет, - пробубнил комиссар. – Поль, готовься ехать в Цюрих, отдашь это все в лабораторию, посмотрим, что они скажут. А у вас есть дети? – Обратился он к Люсьену.
- Да, дочка, ей уже двадцать. У нее свой магазин поношенной и новой одежды. Она работает все выходные, поэтому мы видимся редко.
- Дайте ее адрес Полю, пусть он навестит ее. Кстати, а где у вас сливная яма? Канализации у вас же нет?
- Под всей хозяйственной пристройкой. Там есть только отверстие, куда загоняют резиновую трубу и все откачивают, если переполняется.
Комиссару показалось, что тот облегченно вздохнул.
- Поедете завтра утром, - обратился он к Люсьену. - Довезете до города и подождите его. Анализ за день не делается.
- Как скажете, - ответил тот.
Весь день они отдыхали, а ночью не могли уснуть, было неимоверно жарко.
- Поль, вставай, похоже там топят печь, к чему бы это?
- На улице не холодно. Странно как-то.
Оба накинули халаты и спустились вниз. Оказывается в подвале шла генеральная уборка, печь была от мыта до блеска, и сейчас там горели дрова и всякий хлам.
- С чего бы это? – прищурился комиссар. – даже пепел выбрали и все под ним помыли? Это свежий пепел с новых дров.
- Мы решили сделать генеральную уборку, - проворчала старуха. – А что, нельзя?
- Подозрительно все как-то. – Сказал комиссар и повернулся к лифту. Они поехали с Полем досыпать прерванную ночь.
Наутро сам комиссар убедился, что Поль сел в сани с небольшим портфелем, и они тронулись. Сосны, делавшие коридор ко входу в гостиницу заслоняли вид, и комиссар вернулся к себе. Весь день он был сам не свой, гулял по коридору или спускался в подвал. Обстановка была тихой.
Но к самой ночи вернулся растерянный Люсьен.
- Я высадил его у железнодорожной станции, тот пошел на такси, а я остался ждать. Ваш помощник сказал, что через час будет, но я ждал его до вечера и он так и не появился. Пришлось возвращаться обратно одному.
Комиссар бросился на телефон и позвонил в полицию Цюриха, где ему официально заявили, что никакой Поль Жане в полицию не приезжал. Тогда комиссар рванулся к Люсьену и обхватил его горло руками. Тот был посильнее, но сразу же сник.
- Куда ты дел Поля, я тебя спрашиваю? А заодно и улики. Теперь вы уже все помыли и почистили. Но я выведу вас на чистую воду, поверь моему слову.
Наконец, он отпустил его, но тот, тяжело дыша, твердил одно и тоже, что доставил Поля в город.
- Как и всех остальных пропавших? – комиссар был вне себя.
Тот утвердительно кивнул головой.
- Вы не там ищите, - еле слышно, сказал он.
У комиссара возникла мысль и он быстро вышел. Он позвонил опять в полицию Цюриха и спросил, как можно сделать эксгумацию трупа девушки, которая жила в *Мадриде* по имени Карен, и которая умерла от туберкулёза. И еще он попросил один обычный снегоход. Ему сказали, что он сам должен прибыть в город к судье и предоставить веские причины на эксгумацию. Но, завтра за ним заедут. Он поблагодарил и повесил трубку.
Назавтра, часов в десять, перед входом в отель стоял двухместный снегоход. Неизвестный парень помахал ему рукой, когда тот вышел.
- Поль, - представился он, - я из полиции.
- Так звали моего напарника, который вчера исчез в неизвестном направлении.
Мотор загудел и они тронулись.
- А ведь какая удобная штука, - подумал комиссар, - и собак держать не надо, тем более, две упряжки. Нет, что-то там не чисто, ой как нечисто.
Они прибыли в город гораздо быстрее собак. Судья был на месте. Комиссар рассказал ему все обстоятельства дела, и что эта Карен была захоронена даже без медика, а она была еще так молода.
- И что вы хотите найти? – поинтересовался тот.
- У меня есть версия, что ее убили. Поймите, из этого отеля пропало пятьдесят семь человек, теперь еще и двое моих инспекторов. Это нельзя назвать несчастным случаем.
- Для разрешения мне нужны хотя бы косвенные улики, - строго сказал судья. – Когда вы их добудете, я дам вам разрешение на эксгумацию. А пока все. – Он встал.
Зайдя в полицию, он добился у комиссара, чтобы Поля со снегоходом оставили на время за ним, тот согласился. Потом, так как еще было время, он взял такси и подъехал в компактный магазин разной одежды, где висел а табличка: - Покупаем вещи в любом состоянии. – За прилавком стояла еще совсем юная девушка, и внимательно на него смотрела.
- Я из полиции, - представился Жорж, - хотел глянуть, что у вас тут есть.
- У нас есть все, - без всякого страха ответила та, - да еще посмотрите, по каким ценам.
Действительно, магазин был забит вещами, а в углу были сложены чемоданы и сумки, в основном бывшие в употреблении, но и цены на них были смешными. Наверное, комиссар так же бы и вышел оттуда, заметив сходство девушки с лицом матери, но неожиданно на прилавке, он заметил одну маленькую вещичку, это была незамысловатая мужская печатка. Точно такую же носил Поль.
- Давно поступила? – небрежно спросил он.
- Сегодня утром. Один бомж сдал мне ее.
- Пожалуй, я ее у вас выкуплю, - он полез за деньгами.
С печаткой он опять помчался в полицию, аккуратно положив ее в мешочек, и сдал на анализ отпечатков пальцев. Он ждал около часа, и результат убил его, на печатке были найдены следы Поля, и еще двух человек, значит она принадлежала ему.
- Бедный, - подумал он, - если с тебя сняли все, наверное, ты уже был трупом.
Потом он вернулся опять в магазин, и снял отпечатки пальцев у девушки. Он не сомневался, что ее отпечатки останутся на товаре. Оставалось узнать, кому принадлежат третьи отпечатки.
- Я тебя не сильно напрягаю? – спросил он Поля, который вез его обратно.
- Что вы! Вы там занимайтесь подольше, я хоть отдохну, а то уже третий год отпуск обещают.
Уже в гостинице, комиссар спустился вниз на кухню, где правил Люсьен, и похитил один из его еще не помытых ножей. К хозяйке от зашел без стука и просто взял с ее стола стакан. А вот с Луизой было труднее, он попросил ее вычистить свои туфли.
Назавтра они уже ехали в полицию города, и отдали все эти предметы на экспертизу. Совпал только нож Люсьена, и, конечно, пальчики его дочери. С этим комиссар опять поехал к судье, выло жил печатку на стол и результаты экспертизы.
- Что мне с вами делать? – сокрушался тот. – Но он же мог сам продать свою печатку кому-либо. Ладно, - судья остановился, - я верю вашему опыту, но если вы ничего не найдете, вы подставите и меня. Экспертиза и эксгумация займут около трех дней, если срочно.
Они поспрошались, и комиссар поехал в магазин. Девушку звали Вандой, и она показала ему кучу разных вещей, висевших на плечиках. Вот! Комиссар узнал обычное пальто Поля, он видел его в нем последний раз.
- А пальтишко можно взглянуть? – спросил он.
Та сняла его с вешалки и дала ему в руки. Он сам не знал, что именно он искал, но нашел. На уровне груди, ближе к сердцу, был меленький узкий порез, который был уже хорошо застрочен с обеих сторон. Он прикинул, Полю всадили какой-то узкий предмет, но он должен был быть и длинным тоже. Неожиданно на ум ему пришел кортик хозяйки *Мадрида*, и он выкупил и пальто.
- Через неделю – аукцион, - сказала девушка. – Приходите. Все отдается почти задаром.
- А покажите мне другие вещи, у них тоже заштопаны прорези на спине?
Девушка неохотно сняла еще пару вещей, и у все, в одном месте, был изъян, это была небольшая узкая щель, и она была заштопана.
- Поль, арестуй ее, - неожиданно сказал комиссар, - поедем разговаривать в полицию, она много чего знает.
Магазин закрыли и вызвали машину, девушку доставили в полицию.
- Кто принес вам эту печатку и пальто, и почему там была прорезь? – допрашивал ее сам комиссар.
- Не помню. Какой-то мужчина. – Девушка уже не улыбалась.
Но к утру она сдалась, и назвала своего отца.
- У него есть гараж неподалеку от железнодорожной станции, туда он привозит вещи и чемоданы. Верхняя одежда почти всегда с такими прорезями, а вот в чемоданах встречаются даже новые вещи. У меня есть второй ключ, я заезжаю и забираю вещи, штопаю их и привожу в порядок, а потом вывешиваю.
- Вы делитесь с ним деньгами за вырученный товар?
- Нет, что вы, он просто мне помогает.
- И где же по вашему он берет все эти вещи?
- Я спросила его единственный раз, он сказал, что постояльцы часто расплачиваются с ним вещами, когда пересиживают из-за лавины свой срок. Больше у нас разговоров на этот счет не было. 
- Что ж, напишите все это подробно, и может вас выпустят.
Девушка за столом просто заснула, а комиссар вышел.
- Потихонечку начинаем разгребаться. Значит отец и есть наш единственный убийца, а хозяйка дает ему свой кортик. Вот почему они избавились от Поля, но самое главное, от улик. Что ж, мы найдем еще.
Он ждал до утра, когда девушка очнулась и начала писать. Потом с этой бумажкой и экспертизой на заштопанные дырки, он поехал к судье.
- Опять ты? – вздохнул тот. – Что тебе еще от меня надо?
- Ордер на арест. Вот все документы, все сходится, постояльцев убивал Люсьен.
- А куда он девал трупы? Ведь здесь только одежда и личные вещи.
- Не побоюсь этого сказать, но мне кажется, что скармливал собакам. Не зря они устроили такую генеральную чистку.
- А кости?
- Или бросали в выгребную яму, или сжигали. У них там в подвале такая печь, что любая кость за ночь превратится в пепел.
- Комиссар, у вас богатое воображение, - усмехнулся тот. – Но ордер на арест я вам дам.
Комиссар с Полем уже ехали обратно в отель, но прежде всего по прибытии, они надели на Люсьена наручники, посадив его в комнате для прислуги, а сами направились спать. Только после обеда комиссар вошел к Люсьену.
- Почитайте, это копии показаний вашей же дочери, а это следы ваших пальцев на печатке моего бывшего инспектора. Что вы с ним сделали, да и с остальными постояльцами?
Люсьен читал долго, а когда закончил, то тяжело вздохнул.
- Мне нечего сказать, но я еще никого не убил в жизни, - грустно произнес он.
- Тогда чем вы все это объясните?
Он молчал, как молчал и потом, сколько бы комиссар не задавал вопросов. Он просто замкнулся.
- Поедем в полицию, - наконец сказал комиссар, - может из вас там дурь выбьют?
- А как же отель? А обеды? – он заволновался. – А кто будет возить и встречать постояльцев?
- В этом случае уже точно не вы. Пусть доготавливает ваша теща, а постояльцев надо выселять, я пришлю за ними большой вездеход. Принимать уже никого не придется.
- Я чувствовал, что это все именно так и закончится.
- Скажите только одно: куда вы девали трупы? Это смягчит вашу вину.
Но тот только махнул рукой и из его глаз показались настоящие слезы. 
На следующий день за завтраком постояльцем объявили, что ожидается очередная лавина, и надо срочно эвакуироваться, все затраты, связанные с этим, будут возмещены. Начался переполох, все старались собраться первыми. Только хозяйки и мадам Луизы не было видно. Но к полудню к отелю подъехало два больших вездехода, и люди стали размещаться в кузовах. К вечеру в отеле остались лишь комиссар, хозяйка и ее дочь, да еще и пристегнутый наручниками зять, рядом с которым все время находился инспектор Поль.
- Отпустите его, - шепелявым голосом не переставала требовать хозяйка, показывая на своего зятя, - он ничего никому не сделал.
- Это мы скоро увидим, - холодно повторял комиссар.
Так прошло еще два дня, хозяйка готовила только на четверых, но ели все по своим углам, Луиза кормила мужа. Наконец, прозвучал звонок из полиции Цюриха, что к ним направляется полицейская бригада, инспектор знал, что что-то произошло и с нетерпением ждал их.
В числе прибывших был и сам судья, и комиссар полиции Жюль, которого Жорж немного знал. Все они втроем уединились в номере Жоржа.
- Должен вам сказать, - начал Жюль, - дело абсолютно необычное, поэтому попрошу внимания. Девушку по имени Карен эксгумировали, была проведена тщательная основная и повторная экспертиза. И вот результаты, - он раздал бумажки. – Из ее тела были вытащены сердце, почки, печень и некоторые другие органы, а уж потом ее похоронили. И еще одно: она была убита чем-то острым, узким и длинным прямо скорее всего в сердце. Ваши доводы, комиссар Жорж, полностью подтвердились.
- Но кому могло понадобиться вытаскивать из нее органы? – не понимал судья.
- В моей практике есть два случая такого поведения. Первый, это когда какая-то секта проводит свой священный ритуал, и второй – каннибализм. Нам осталось разобраться, к какому случаю относится этот. – Он посмотрел на окружающих.
- Секты здесь в отеле никакой нет и быть не может, - уверенно заявил Жорж. Более того, по найденным вещам и отпечаткам пальцев я заподозрил мсье Люсьена и надел на него наручники. Убить пятьдесят девять человек, а это лишь то, что мы знаем, под силу лишь здоровому физически человеку. И последнее. При обыске у хозяйки отеля был найден офицерский морской кортик, который по своей форме очень подходит для убийства. Теперь мне кажется, что они работали в паре, я лишь ничего не могу найти на мадам Сьюзен.
- Не говорите, она все прекрасно знала, - махнул рукой комиссар Жюль.
- И что нам сейчас делать?
- Найти, куда они прятали тела погибших.
- Я до сих пор считаю, что они скармливали их собакам, - задумчиво сказал комиссар Жорж. – А потом сжигали в печке кости до пыли, до пепла, так, что ничего бы найти не удалось.
- Я вижу, что вы – за каннибализм? – спросил судья.
- Да, и в первую очередь я бы допросил хозяйку. Она – странная персона, и у нее на кухне есть свой холодильник, который закрывается на замок. Скажите, зачем ей это? Я бы пошел напрямую в допросе, делая вид, что мы все знаем и нам надо лишь подробности. Но сначала заберем у нее кортик. Мало ли что.
- Что ж, вам и карты в руки, тогда давайте приступать. Представим, что она – самый главный каннибал, остальные были просто приобщены к этому после.
Они втроем направились в сторону комнаты хозяйки, спустившись на один этаж. Она была дома и расчесывала свои седые волосы.
- Мадам, - выступил вперед комиссар Жорж, - вы не могли бы еще раз показать вам ваш кортик?
- Пожалуйста, - сказала она спокойно, и вытащила из складок одежд кортик.
- Вы всегда его носите с собой?
- Нет, просто в этот раз я им любовалась, меня связывают с ним долгие воспоминания.
- Мы изымаем его, - сказала комиссар, пряча его в карман пиджака. Но не тут-то было. Женщина вцепилась в ручку кортика изо всех сил, комиссар же тянул его к себе, он уже почти вырвала его, как та вдруг встала на ноги и повалила комиссара. В дело вступил другой комиссар и судья. Наконец, кортик был отвоёван, но хозяйка просто выбежала в дверь.
- Как такое может быть? – у обоих комиссаров отпали челюсти. – Она же в инвалидной коляске?!
- Значит, это все бутафория, она при мне спокойно выбежала из комнаты. Она самая настоящая ходячая, а не та, за кого она представлялась.
Побежали искать ее, вот мне кажется кто король всей здешней игры.
Они нашли ее внизу, в подвале и ужаснулись. Та стояла за стойкой и ножом отрезала себе кусочек печенки, кровь струилась по подбородку.
- Кстати, - уже спокойно сказала она, - это еще печень вашего инспектора Поля, я сохранила ее в соседнем холодильнике. Могу же я на прощание полакомиться своими деликатесами. А может вы составите мне компанию?
Судью чуть не вырвало и он устремил взгляд в пол. Инспектор Жюль вытащил фотоаппарат и сделал несколько снимков. Наконец, с печенью было закончено, она вымыла лицо и выжидательно смотрела на стоящих мужчин.
Вперед выдвинулся комиссар Жорж и надел ей наручники.
- Наверное, вам надо все рассказать, с самого начала, иначе вы просто не поймете, - сказала она. – И выпустите Люсьена, он ни в чем не виноват. Идемте ко мне, я расскажу вам свою историю.
Они поднялись на лифте на второй этаж, и вошли в ее комнату.
- Позовите Люсьена и Сьюзен, им тоже будет интересно послушать, - сказала она, опять опустившись в свое кресло.
Вскоре комната была полна, все расселись как могли.
- Я родилась в Папуа Новая Гвинея, - началась она, - в одном из трех племен каннибалов, которые существуют там и по сей день. С детства я видела все обряды, племя было воинственным, и ходило в походы на окружающие их дружелюбные племена. Пленных и мертвых тащили в племя, живых убивали точным попаданием ножа в сердце, в ход шло почти все. Старейшинам доставались сердце и печень. Остальное распределялось по рангу. Между прочим, скажу вам сразу, кто не пробовал человечины, мясо очень похоже на телячье, оно нежное и вкусное. Ну это ладно. – Она вздохнуло. – Однажды наше племя выбрало себе врага не по зубам и мы проиграли. Из того племени гнались за нами, за мной бежал какой-то рослый парень. Спрятавшись в зелени, я нанесла ему лишь один удар, и он попал в сердце, оказывается я машинально в голове отработала, как надо правильно и наверняка убивать.
Я скрывалась на острове, а потом переплыла на другой, там их много. Так, путешествуя полгода, я попала на остров, куда заходили корабли белых. Мне в то время было пятнадцать, но фигурка у меня была та, что надо, хотя черты моего лица не нравились белым. Я подошла к одному белому капитану, он оглядел меня и спросил:
- Помощницей повара пойдешь?
Я чуть не расцеловала его и взобралась на корабль. Что это была за жизнь! Мы плавали целый год, причем из меня сделали резиновую куклу. Меня заставляли спать с капитаном, его помощником и с самим поваром. Матросы, уходя с кухни, пытались ущипнуть меня за мягкое место и так далее. Один раз я не выдержала. Помощник капитана был скверным типом, его не любил и капитан. В одну ночь, покидая кухню вместе с поваром, я шла к помощнику капитана, чтобы потом досыпать ночью уже с самим капитаном. Эта тройка знала, что делается, но всех все устраивало. Осторожно вытащив кортик, и воткнула его в сердце помощника капитана, а потом сделал разрез и съела его сердце и печень. Какая это была ночь! Я просто насыщалась его внутренностями, кровь лилась на ковер. Потом я срезала с него мясо и потихоньку занесла на кухню, спрятав его в холодильник. Завернув труп помощника в тот же ковер, я смогла перегнуть его через поручни и он полетел в океан. Остальное я подмыла. Я взяла себе на память кортик, вот он, у вас, и не жалею, что это сделала.
Назавтра все искали помощника капитана, но не найдя его, доложились, будто тот перепил и выпал в море. Капитан поверил этому. Я была прекрасной ученицей, и за год освоила все знания кулинарии. К тому же я была очень сильной. В один день, через год после отплытия, я зарезала моего повара и сделала с ним то же самое, что и с помощником капитана, он уже достал меня. Его тоже не нашли, и списали, как выпавшего за борт. Меня назначили поваром, больше никто под эту работу не подходил. И тут началось. За следующий год я зарезала двадцать четыре матроса, и судно пошло в порт Италии до выяснения причин. Я сбежала с корабля и пошла на вольные хлеба, то есть, стала проституткой. Постоянных клиентов я не трогала, а временных одиночек я просто съедала. Была у нас и полиция, но проститутки очень дружны, и никто никого не заложил. Мертвых я съедала и обирала до нитки, выкидывая потом расчленённые трупы на свалку. Деньги других я экономила. К тридцати годам, когда один клиент сказал мне, что я стара и безобразна, я съела его, но решила уйти, я забеременела. Потом родила Луизу, денег у меня хватало. Один раз я ехала с одной женщиной в одном автобусе, и та рассказала, что у нее рак и она слабеет на глазах. У нее был отель *Мадрид*, она была испанкой. Я предложила ей ухаживать за ней, и та согласилась. Я заплатила ей почти все деньги, какие у меня были, и мы переоформили отель на меня, а через день бедняга отдала душу. Я знала, где она прячет деньги и вернула их.
Сначала я просто жила здесь, в Альпах, а когда моя дочь подросла, выдала ее за Люсьена, он порядочный человек. Я уже отвыкла от человечины, но когда стали приезжать первые постояльце, а мы снова открыли гостиницу уже втроем, я не выдержала и убила одного, полакомившись за все годы. Я проткнула его этим же кортиком и точно попала в сердце. Потом я поставила себе небольшой холодильник, и человечину хранила в нем. Но в тот, первый раз, Люсьен застукал меня с трупом, который я разделывала, и потребовал объяснений. Я просто сказала ему, что я – каннибал, и на этом все. Надо было как-то скрыть труп. И тут я придумала. Всю одежду с трупа я надела на себя и вышла через боковую дверь, направляясь к саням. Меня многие видели в окошки, но никому и мысль не могла прийти, что я – другой человек. Мы отъехали за сосны, я вышла, оставила одежду и чемодан покойного Люсьену, и сказала, чтобы он отвез все это барахло в свой гараж, а он находился прямо за станцией. Сама я вернулась через ту же боковую дверь в подвал, и покидала расчлененное тело собакам, они съели все мясо за четверть часа, а кости я сожгла в печи до пепла. Я и голову порубила на части, чтобы собакам было удобней есть.
Потом я побеспокоилась о внучке, и зря, с нее вы меня и нашли. Я сказала Люсьену, чтобы он передавал ей вещи покойных, а она их продавала по любой цене. Нет, она ни в чем не виновата, она вообще не знает о происхождении этих вещей.
Что вы сделаете со мной? Посадите в тюрьму, в психушку, чтобы я там съела еще пару человек? Запомните, не вините никого, даже Люсьена, ему пришлось смириться со своей участью зятя каннибала. Дочь моя тоже знает о моих привычках, но я никогда ее в это не вмешивала. Ну а теперь, когда правда вылезла полностью, мне нет смысла жить на этом свете, - она зашарила в одежде и вытащила еще один кортик. – Вы забыли про капитана, я отомстила ему за куклу для развлечений и забрала у него кортик. – Она приставила его к своему сердцу и с силой нажала. Вскрик у всех, и по платью хозяйки начало расплываться кровавое пятно.
- Срочно врача! – закричал судья, будто в отеле был доктор.
- Нет смысла, - махнул рукой комиссар Жорж, - она не промахивается.
- Что ж, дело ясное и законченное, Люсьен сядет, его жена, скорее всего тоже, а о дочери я понятия не имею. – Сказал комиссар Жюль. – Можно забирать всех и ехать домой. Боже, чего только не насмотришься на этой чертовой работе.
- И не говори. – Поддакнул Жорж.