Обмен

- Эй, куколка! – голос хриплый и я, кажется, даже со своего места ощущаю запах давно не чищенных зубов, немытого тела и одежды пропитанной кровью, потом, страхом и безнадежностью. – Слышишь, ты, красавица, я с тобой говорю!

- Меня зовут Марго, а не «куколка». – Собственный голос звучит приглушенно, во рту пересохло и слова спотыкаются о зубы и распухшую губу, налившуюся после встречи с кулаком красивого, как бог, и яростного, как черт, служителя закона. Как же его звали?..

- О, простите ваше высочество, не думал оскорбить вас своей фамильярностью! – мой невидимый собеседник смеется над своей собственной шуткой, и смех его похож на скрип телеги, на которой меня провезли по городу под напряженными взглядами фермеров. Ни один из них не бросил камня, которые им услужливо раздали помощники красавца в форме.

- Не представляешь, как ты прав, друг мой. – Я открываю глаза и осторожно сажусь на своем ложе (грубо сколоченные доски, не более того), позволяя слабому свету луны открыть обладателю вонючего тела правду о том, с кем он оказался по воле случая в одной камере.
- Да чтоб меня… - несколько секунд, которые требуются этому обреченному, чтобы осмыслить увиденное, тянутся бесконечно.

Я не тороплю его, ведь у меня еще есть время до рассвета - огромный подарок, последний дар от моего дражайшего ненавистного супруга…

Я не хотела выходить замуж, но желание отца и его политические и материальные расчеты сделали свое дело – я стала женой чудовища. Кровавый тиран, узурпатор, монстр – самые нежные слова из тех, которыми я могла бы назвать своего благоверного. Верным, кстати, он не был, о чем не стесняясь мне рассказывал во всех подробностях за обедом/ужином/на сон грядущий. Надо ли говорить, что меня это мало заботило?

Все, что имело для меня значение, это возможность практиковать свои умения и копить знания, в надежде, что мне удастся их применить.
Никто не ограничивал мою свободу передвижений, никто не заглядывал в мои книги и мои шкатулки – и это было благословением. Довольно быстро я обрела тихо расходящуюся из уст в уста среди фермеров славу.
Ведьма, ворожея, защитница – меня называли по-разному, побаивались, но ждали моего прихода в каждом доме с тем нетерпением, с которым дети ждут подарок на рождество. Я лечила, гадала, заговаривала, отпаивала и выхаживала жаждущих, страждущих, нуждающихся, умирающих.
Заклинаниями и травами я выстилала себе путь к боязливой любви и почитанию от замученных налогами, беззаконием, насилием и несправедливостью моего мужа, сердцам простых людей.
Моя ненависть к монстру, делившему со мной постель и стол, росла с каждым днем, подпитываясь болью каждой семьи в этой деревне, а с ненавистью росла и моя сила.

Я уже не помню, как попала ко мне та книга, полная ритуалов и заклинаний, от которых кровь стыла в жилах, и которую я не открывала, до того самого дня, когда руки мои впервые не погрузились в горячую и почти черную при свете луны, кровь.

Беглый каторжник, решивший выплеснуть ярость и накопившуюся похоть на девушку, которую он повстречал посреди ночи на окраине деревни, не ожидал отпора. И того, что тонкое, но острое лезвие кинжала, призванного ранее срезать особо упорные стебли верселея для настоя от грудных хрипов, с легкостью перережет ему горло.
Ярость, толчками выбрасываемая из раны, смешанная с мимолетным ужасом, густая и одуряющая, накрыла меня с головой, наполнила силой небывалой мощи мое тело и разум…И в тот момент я вдруг поняла, что та самая книга, которая пугала меня до дрожи, станет теперь моим союзником.

Древний, как сама магия, обмен – пять душ, пять смертей, пять рек из крови захлестнувших ведьму – плата за возможность испепелить на месте и отправить на вечные муки в ад чудовище, терзающее деревню и меня, и четырех его преданных псов, включая красавца-капитана, не навлекая на себя подозрений. Не такая уж высокая цена, если подумать, особенно учитывая, что первая «монета» уже была уплачена.

Следующие две жертвы не успели и пикнуть, когда острое лезвие навсегда лишило из способности нести боль тем, кто вокруг– по этим двум монстрам в личине людей не стал бы плакать никто, в этом я была уверена, потому что потратила несколько месяцев на изучение и подбор новых источников силы.
Но вот с четвертым вышло все не так гладко… Не знаю, да и не вижу смысла гадать теперь, где я ошиблась – но ошибка эта стоила мне свободы – муж мой каким-то образом (подозреваю, что он все же не так беспечно относился к моим отлучкам из замка и приставил ко мне провожатого) узнал о том, чем благоверная его занимает свое время вместо вышивания, и капитан со своими псами в форме поймали и скрутили меня прямо на месте – над еще не успевшим остыть телом четвертого.

Не самые приятные часы я пережила в ту ночь, что уж таить. Но все время, что меня били, а потом везли через всю деревню в дребезжащей повозке, я жалела только об одном – о том, что плата не собрана полностью. Всего одна смерть – и все бы закончилось.

И сейчас я благодарю бога и дьявола за еще один шанс, пусть даже этот шанс воняет давно не чищенными зубами, немытым телом и одеждой пропитанной кровью, потом, страхом и безнадежностью.

Безнадежность…Да, для него надежды нет и не может быть, ибо обмен должен свершиться, ибо плата за спокойствие и счастье целой деревни не высока - пять душ, пять смертей, пять рек из крови захлестнувших ведьму...