Воспоминание о булке

 ***  Рассказ из сборника С.Е.Золотухин «Что было то было…»
Документальные истории из жизни врача.  ***

Судьба каждого человека по-своему интересна. Находясь в коллективе, люди сами меняются и немного изменяют мир. И только в памяти еще живущих людей иногда может появиться образ когда-то ушедшего человека, и, озарившись улыбкой, спросить нас: «Ну, как вы там, в будущем, без меня?». Спросить и исчезнуть.

Наталия Ковальчук до того, как была зачислена в лабораторию патофизиологии НИИ ТО, работала лаборантом в биохимическом отделе ЦНИЛ-а Донецкого мединститута. Мы работали с ней и с А.В. Буфистовой вместе, хотя и в разных отделах. По ее девичьей фамилии сотрудники ЦНИЛ-а дали ей прозвище Булка. Возможно, округлые формы Наталии и напоминали булку, но работала Булка хорошо, добросовестно выполняла методики и с ней все уживались. В новом коллективе она стала четвертой. Потом коллектив разросся. Новые сотрудники ее уважали, работа всем нравилась, и в целом коллектив у нас был дружным.

В 1992 г я узнал, что Наталия больна, что у нее уже был неоперабельный рак шейки матки. Все были в шоке. Как могли ей помогали и утешали. У Булки на тот период уже не было в живых родителей, оставались двое детей: дочь 5 и сын 10 лет. Дочь была от второго мужа. От первого мужа живы были родители, и сын часто жил с дедом и бабой. Второй муж пил, за детьми не присматривал и семью не содержал. Булка с детьми и мужем жила в большой квартире, расположенной в центре Донецка. Муж там прописан не был, т.к. от его родителей осталась своя квартира  и она находилась неподалеку. Булка быстро худела. Мы делали все, что могли, вводили симптоматические средства, переливали кровь от меня прямым методом, очищали кровь гемодиализатором на жидких динамических мембранах, беспокоились о детях. Когда ей стало совсем плохо, выделили в лаборатории комнату, помогали выживать. Детей временно передали родителям от первого мужа.

Однажды на Ученом совете НИИ ТО один «сердобольный»  старший научный сотрудник доложил руководству НИИ об «экспериментах» над умирающей сотрудницей, которые якобы я провожу. Было решено больную перевести в реанимационное отделение ОТБ. Там в отделении мы успели нотариально оформить квартиру на детей, найти для дочери приемных родителей, собрать деньги на похороны. Потом мне срочно пришлось уехать в командировку в Москву. Булка умерла на второй день моего отсутствия.

Прошло много времени. Ее муж окончательно спился. За долги его же корешки заставили поменять квартиру на домик в деревне, где через год он благополучно скончался. Сын, Борис, учился плохо, воспитывался улицей. Одна наша сотрудница в 00-х видела его в автобусе на южном автовокзале, где он обчищал сумки у пассажиров. Больше его никто не видел. Дочь Аня выросла, окончила музыкальную школу, стала студенткой какого-то вуза. Рассказывали, что квартиру матери после того, как Ане исполнилось 18 лет, дети продали. Что с ними стало теперь, я не знаю.

Хочется верить, что мы после ухода из жизни Булки не стали хуже.