Пазлы. Глава 11

глава 11

Качели.

Жизнь - игра в качели. Даже если нашел в своем внутреннем мире тихую гавань, недоступную внешнему цейтноту, хитро-мудрые стратеги, что плетут нити судеб, заставят этот маятник ума качнуться в другую сторону и чем выше взлетел, тем ниже будешь падать
снова и снова.
Пока не познаешь дзен равновесия, цейтнот обязательно настигнет, потому что всегда есть струны, тебе не явные, которые тронь - и всколыхнут твоё существо. И где покой? И снова выбор, который невозможно не сделать, на обоих весах
которого чья-то боль. И чем яростней играешь, тем выше ставки, тем больше слёз и вина прольётся, тем сложнее определить черту между добром и злом.
Жизнь - игра, но не игрушка. Гладиаторы на арене коллизея, облаченные в железо и вооруженные железом тоже всего лишь играют.
Андрей не знал сколько ему ещё сидеть. До суда это была лотерея с любым исходом. Могли отпустить условно, а могли запереть на годы.
Андрей представлял эти годы в голове, представлял как по улицам будут ходить уже другие люди, да и улицы будут другими в незнакомой уже стране. Иногда подобные мысли игнорировать было сложно. Мысли роем пчел накидывались и кучали беспощадно днем или ночью.
А сколько лет будет родителям? А они ещё внуков, наверное, хотят понянчить. Где сидеть - на Чукотке, в Магадане, в Карелии... Тяжелая артиллерия больно била ниже пояса.
Это солнце не для него. Для него теперь баланда, бешеный таджик, радио "Юмор фм" с шутками как пытками, пайка сахара, прогулки в зверином вальере час в день и зажженный солнцем тополиный пух.
Надо было родиться этим пухом, взмывать в небо, где далеко и видно сразу всё. Но тогда, у него небыло бы глаз, чтобы это увидеть. И небыло бы сердца это почувствовать. Ведь глаза смотрят из сердца и через них в него падает весь этот видимый мир.
Сегодня звезды, видимо, сложились в неблагоприятную комбинацию и стены камеры казались теснее и давили на плечи и голову. Все эти минуты жизни казались бесполезными, а мысль, что они станут днями и неделями - невыносимой.
Андрей походил на бочку с порохом, которая носится по складу и ищет горящую спичку. Что бы ни делал - на него всегда будет давить этот уходящий в небо атмосферный столб.
Жизнь будет продолжаться, а столб будет всё сильнее и сильнее давить на эти плечи и ноги. Андрей словно стоял на весах, на которых взвешивал сам себя, каждый свой поступок и выбор. Взвешивал свою силу и слабость, дружбу и любовь...
Андрей решил закурить, но кончились сигареты. Всё раздражало, всё было лишним. Вспомнилась Марго и тоже стала на весы. Андрею хотелось какого-то знака или подсказки как дальше жить и зачем, но ничего небыло, кроме пустоты.
Закурить бы... И миру плевать, что у Андрея кончились сигареты. Сигареты часто кончаются истерикой. Сука - любовь! Она тоже кончается истерикой.
Андрей ударил дверь, бросил злой взгляд в потолок, на фоне которого мельтешил тополиный снег. Закрыл глаза и не уснул всю ночь. Бессильная злоба заворачивала его в центрифугу и бросала на песок, который как бумага нождачная.
Утром Андрей успокоился - невозможно истерить вечно. Он выдохся и вылез из цейтнота истощенный. Когда воюешь с самим собой не может быть победителя - лишь потеря жизненной силы.
Саня! - Андрей растормршил нового собрата по несчастью. Саню привели в их хату на пятом месяце ленивого и бессердечного следствия. Он на спор украл в супермаркете какие-то недорогие компьютерные причиндалы. На суде его за это могли лишь пожурить, но суда всё не было,
следствие разбиралось и разбиралось в это трудном деле почти полгода.
- Да?
- Да ничего, - передумал Андрей, - спи дальше.
- Ну ты гад, - пробормотал Саня, засыпая снова.
В открытое окно прилетел воробей, чирикнул в поисках крошек и, ничего не обнаружив, улетел искать их в другую хату.
Снизу постучали три раза. Андрей распустил "коня" и вытащил одну сигарету. Благодарно отстучался соседям снизу и медленно глубоко затянулся.
Последняя сигарета. Последняя спичка. Андрей хотел сделать чаю и рассмеялся. На полке лежал один пакетик, а на дне пластикового стакана плескалось сахару на пол-ложки.
Разбуженный ранее Саня почуял запах дыма и решил проснуться, ведь и для него это тоже была последняя сигарета. Остальные мирно спали, не представляя что теряют.
Неужели это возможно? Свобода? Мир без решеток. Двери без замков. Панорамы просторов...
Андрей не заметил как задремал, но тут же проснулся, вздрогнув от лязга "кормушки". Наташа или как бы её ни звали. Он почти успел забыть её, погруженный в нытьё и саморефлексии. Они не виделись около месяца.
- Письмо? - спросил Андрей, потому что девушка просто смотрела на него и нелдовкость паузы хотелось заполнить хоть какими-то словами. Андрей с трудом выдерживал её прямой ясный взгляд.
- Нет, - прошептала она, - я принесла вам гостинцев. Только быстро, пока никто не заметил, - сказала она, заговорщически подмигнув и стала выкладывать в "кормушку"
ёмкости с теплыми домашними пельменями - именно такими, что приснились Андрею в том сне, где они обнимались. Ещё была банка сметаны (сметаны, Карл!), пачка сахара, несколько шоколадок,
кофе, чай...
- Куришь? - спросила девушка.
- Курю, - почему-то виновато кивнул Андрей, задержав её руку в своей ладони.
- Тогда держи! - Наташа достала блок сигарет и вложила его в ладонь Андрею вместо своей руки. - Мне пора. Я приду ещё. Не грусти.
- Не буду, - пообещал Андрей.
- Отпусти руку... Я рискую.
- Андрей выпустил. Глаза девушки благодарно сверкнули и "кормушка" захлопнулась как капкан.