Чтобы служба раем не казалась. Два этюда

Этюд №1 – «Мрачный»
       С боков примятая фуражка, со слегка изогнутой вверх серединой, очень напоминала эсэсовскую, а возмущенный взгляд его стеклянных немигающих глаз и недовольно сжатые губы, выражали глубокое возмущение. Медленно двигаясь вдоль строя солдат, он внимательно вглядывался в их жалкие лица, буквально каждому,  выражая свое крайнее презрение  и  брезгливость. Ну да, поднятые среди ночи, стоящие в исподнем, солдаты больше напоминали заключенных концлагеря.
       Однако, несмотря на внешнюю негативную составляющую этой ситуации, глубоко внутри себя он испытывал невероятное пьянящее удовольствие. От этого липучего приторного чувства невозможно было никак избавиться.  И, конечно, всякий раз находилось какое-нибудь оправдание этому приливу жестокости - дисциплину надо строже держать, а то разгильдяи, того гляди, распустятся донельзя!  Да и слюнтяям пусть служба раем не покажется, тут никак уж не детский сад и не богадельня.
       Медленно проходя мимо строя,  он время от времени тыкал тростью в чью-нибудь сторону и, голосом, лишенным всяких эмоций,  тихо произносил,
       - Вот ты…, ты… и… ты... Выйти из строя.
       Как сладок миг, когда ощущаешь трепет тебя боящегося и беззащитного перед  тобой, вибрация этого страха передается тебе  и нежно щекочет  весь организм. Стоишь, покачиваясь с пятки на носок, похлопываешь тростью по ладошке и держишь паузу. Пауза – самое главное и самое сладкое  в этом процессе. А у намеченной жертвы становится горячо в животе, все мысли сминаются в одну отбивную котлету. Кто его знает, что на этот раз пришло в эту пьяную мутную голову, каких еще изощренных экзекуций потребует его больное воображение. И что в этом плане подскажет ночное время суток, днем  –  то  он был аккуратнее.
       Да, слоган  «чтобы служба раем не казалась» здесь определенно в тему! И любая жестокость или, если хотите, жесткость тут всегда будет  оправдана, пусть  в ней и нет сиюминутной необходимости. Таковы здесь правила игры, ты раб! Ты защищаешь Родину, не она тебя! Это твоя святая обязанность и ты ничего не должен за это просить. И так получаешь много, тебя тут покормят, оденут и спать уложат. Пусть войска не боевые, железнодорожные, так ты работай в три лопаты, сгибайся в три погибели. Ты же в вечном долгу!
       Ну, поскольку условия жизни здесь, вдалеке от дома, несколько иные, то и мотивы поступков, и приоритеты в поведении отличаются. Вряд ли дома вам придет в голову умыкнуть кусочек хлебушка со стола, пока тот, кому он предназначен отсутствует. А тут это в порядке вещей, лишь только запоздай в столовую, и ты увидишь самолет! Самолетом здесь называли, как раз, такую  ситуацию, когда твою порцию уже сожрали, а ты все еще тщетно пытаешься ее отыскать и, не найдя, водишь орлиным взглядом вокруг, в поисках наглой скотины, это сделавшей.
       - Дневальный! – громко окликнул своего помощника сержант Волков, больше известный, как Волчара.
       - Да, Серега! – тут же отозвался Сашок, нарисовавшись перед ним с  ведром и шваброй.
       - Слушай сюда. Пойдешь в столовую первый на заготовку, бегом чифан на столы расставишь и до прихода роты должен сам успеть почифанить, а мои расходы спрячь на подоконнике,  да бациллы побольше туда…понял? И как придет рота – бегом сюда, меня сменишь. И не дай божок, пацаны доберутся до моих расходов раньше меня, сгною! Будешь по пять раз казарму мыть!
       - Хорошо, Серега! Все сделаю!
       - Не хорошо, а «так точно»! Губу подбери!
       Сашок быстро подобрал оттопыренную губу и помчался в столовую, он был жертвой военкома, которому  так уже не хватало призывников, что в дело пошла разного рода «некондиция». Да, именно так! Как к товару нужно было относиться к людям, чтобы отправлять на службу Родине инвалидов. А я там неоднократно встречал беспалых, сухоруких, подслеповатых. Сашка, в свои девятнадцать, был на уровне развития  двенадцатилетнего подростка.  Надо было очень сильно верить в волшебные свойства армии -  из юношей лепить крепких мужиков, чтобы отправлять туда таких. Впрочем, попадались другие, кто просто пытался заменить тюремное наказание  службой Родине, дабы не испортить анкету.
       Но начальнику столовой совершенно было наплевать на эту ситуацию, а захламлять подоконники он категорически не разрешал, хотя наверняка знал причину. Удары тростью сыпались на Сашка, отплясывая, по спине, по лицу и рукам. И оставались они без ответа, об этом своевременно побеспокоились на всех уровнях, с самых первых дней службы убеждая, что сопротивление командиру, есть тяжкое  преступление, карающееся строгим законом.  Сашок в этот раз огреб дважды, поскольку пайка Волчары к его приходу, была уже кем-то сожрана.
 
Этюд №2 – «Ядовитый»

       - Видимо личный состав не допонимаэт! - любил говорить майор Бойчук,
       - Ну шож, не допонимаэт через холову, будем допонимать через нохи!
       А самая коронная фраза у него была:
       - Нехай я и дурак, но я майор и вы будете делать усё, шо я скажу! Скажу прыхать, будете прыхать! – он считал это свое изречение особенно метким и весьма значимым, поэтому произнося его, торжественно поднимал вверх свой указательный палец. Затем, обычно,  шла какая-нибудь импровизация:
       - Ах, ножки дужэ болят, ах воши заели! Та таких хавнюков як вы вошам дужэ приемно хавати! Вот я ужо двадцать рокив в армии, а нохи таки ни разу и не болели!
       В этот раз его торжественная речь совпала с поисками очередной жертвы для культурно-идеологической работы.
       - А хде тут у вас этот…яйцехоловый с высоким образованием товарищ, хм, профессор? Аааа, вот и он, ха -  ха, в лучшем виде. Так вот, товарищ младший сержант, для вас имеется задание от штаба, к утру выпустить Боевой Листок. Тема -  боевой дух личного состава у преддверии весенне - летнехо сезону у роте. И шоб не ты один писал усе, а слово дай  людям…, ну там, типа рядовой Приходько,  ефрейтор Выбегайло, еще, там, хто. Понял?
       Майор окинул взглядом хилую фигурку Профессора, он, говорили, какой-то институт закончил то ли литературный, то ли педагогический, какой-то там филологический  факультет. Таких – то слов товарищ майор и не знал вовсе и путался в  их произношении, да это и было за пределами его уважения. А вот главное, что его забавляло, как этот ботаник будет выкручиваться.  Упросить что-либо написать в Боевой Листок таких монстров армейской дисциплины, как Приходько было невозможно и даже чревато отсылками  к «дальним хуторам».
       Ночь опустилась на грешную Землю, Приходько и Выбегайло, равно как и другие солдаты, кроме дежурного и дневального, мирно спали, посапывая и сладко зевая. Профессор, для многих просто Жека или Женёк, взял листочек бумаги, карандаши и ручку, потянулся и начал свою работу. Боевой Листок он озаглавил очень просто – «Весенние пересвисты», в нем от имени разных военнослужащих роты, с учетом их грамотности и стиля общения, были размещены заметки, посвященные морально – духовному подъему солдат в  ожидании прихода весны.
       Приходько с гордостью описал  ход планово – предупредительных работ  на вверенных участках, Выбегайло поделился радостью, как он со своим взводом провел очистку территории от мусора и оставшегося снега. Рядовой  Хабибулин поведал о том, что лейтенант Гад же Беков (так было написано) организовал драматический кружок и начал репетировать музыкальный спектакль с одноименным названием «Весенние пересвисты». Далее шел следующий текст:
       Ведущий - Дул весенний ветерок,
                Возбудился дембелек,
                Да в веселый пляс пошел.
                Будто он с ума сошел!
                Тут майор ему навстречу –
       Майор -      Будешь ты на киче вечно,
                Строем будешь ты ходить,
                Будешь Родину любить!
                Я дурак! Но я майор
                Злой судьбе наперекор
      Ведущий – Сказал простак,
      Хор -             Не ведал он, дурак
                Законов вычисленья
                И волей проведенья
                Случились измененья
       Ведущий – И фразу повторили так:
       Хор -             Я майор, но я дурак!
       Ведущий – Что делать, если он дурак?
       Хор -             Что «А» плюс «Бе», что  «Бе» плюс «А»,
                Ответ один – и так, и так –
                Хоть и майор, а все дурак,
                Хоть и майор, а все дурак,
                Дурак, дурак, дурак!
                Дууурааак!
       Утром этот Боевой Листок был отправлен в штаб, а вскоре после этого,   роту посетил ответственный за политическую и воспитательную работу части старший лейтенант Колесицын
       - Ну что, Вульфсон, писака недоделанный, мы всем штабом уссывались, читая твою галиматью!
       Профессор картинно заводил ноздрями, как бы принюхиваясь и говоря:- «то-то я чувствую странный запах», но тут же, спохватившись, быстро принял подобающую стойку «смирно», продолжая внимательно слушать.
       - Во-первых, у нас нет такого понятия, как «дембелек» или «дембель», у нас увольняют в запас, чтобы ты знал! И, кроме того, ваш лейтенант вовсе не гад и не беков, его фамилия Гаджибеков и подобной ерундой, как всякие там драмкружки он не занимается. Тебе же дали задание организовать выпуск Боевого Листка, а ты сам все написал…оперу какую-то. Ты вообще сержант или кто? Вот сейчас мы и проверим, как ты с личным составом работаешь. Построй свое подразделение!
       - Первый взвод, строиться выходи! - Ребята вышли, построились, - Взвод, равняйсь, смирно! Товарищ лейтенант…
       - Я не лейтенант, а старший лейтенант, понял…и уже месяц, как должен быть капитаном!
       - Виноват! Взвод, равняйсь, смирно! Равнение на середину! Товарищ капитан, поздравляем вас с присвоением внеочередного звания – майор…
       Бамц! Хороший удар уложил Профессора на пол, и сначала показалось, что он рыдает, дергаясь в конвульсиях, но тут он развернулся, и стало видно, что он просто ржёт. Перестали сдерживаться и другие, дело шло к развязке.
       - Так! Мое терпение лопнуло! Иду к дежурному по части, оформим тебе арест на трое суток пока! Выучишь, наконец, звания офицерского состава. Так что, товарищ младший сержант на гауптвахту шагом марш! Записку об аресте следом пришлю.
       С этими словами Колесицын покинул роту.
       - Слушай Жека, там с каждого взвода по человеку набирают на разгрузку  вагонов на хлебозавод, тот, что в «Теплом озере». Давай быстрей, они сейчас уже уезжают, там тебя не достанут!
       Так Жека - Профессор избежал наказания, а ребята всё резвились потом, изображая эту сцену снова и снова:
       - К торжественному маршу! Поротно…первая рота прямо, остальные напра…во! Пум, пум, пубупубупубупу!
       С ехидной издевкой, изображая торжественный парад, они подняли старшему лейтенанту звание, аж до генерала!
        А Жеку посадили-таки на трое суток, но не в этот раз, и это уже была совсем другая история.