Нас перелистывает время 4

               
                1941 - 1943 гг.
                _______________

                ***

                Стен громады с грохотом рушились.
                Земля ощеривалась
                Чёрными рвами.
                Паровозы на рельсах
                Надрывно тужились,
                Путь, прокладывая
                Свистками.
                Грузить станки
                До седьмого пота!
                Днюй и ночуй на станции.
                Кто сказал,
                Что это работа? –
                Это –ЭВАКУАЦИЯ.
                .....
                Где это время? –
                В шрамах осколочных,
                В орденских планках спрятано,
                В братских могилах
                Под травами росными
                Памятью перепахано.

                ***

                ДОБРОВОЛЕЦ

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА: «…С 23 июня 1941 года в армию призывали военнообязанных от 1905 по 1918 год рождения включительно. Всего за первые 8 дней войны в ряды РККА призвали 5,3 миллиона человек. То есть армия удвоилась. Вместе с мобилизацией на
фронт власти "бронировали" специалистов для работы на военных заводах, также
предоставлялись отсрочки комбайнерам и трактористам, занятым на уборке урожая»
                ***
      У человека всегда в особых ситуациях есть выбор. У Николая тоже был выбор:
воспользоваться бронью или идти на фронт. Он пошёл на фронт.
      По году рождения Николай подлежал мобилизации. Однако, ему как квалифицированному рабочему,полагалась бронь. Он работал слесарем инструментальщиком на Орудийном заводе в Подлипках, где разрабатывалась и изготовлялась мелкокалиберная автоматическая артиллерия.
     Осенью 41-го началась экстренная эвакуация завода на Урал, но Николай в эвакуацию ехать не собирался. Он пошёл в военкомат и написал заявление с просьбой послать его на фронт добровольцем. Решение созрело давно и только укреплялось с каждым днём. А когда он узнал, что немецкие части находятся под Дмитровым, а
это чуть больше десяти километров от его родной деревни, он больше не стал раздумывать. Единственное, что смущало, – реакция родителей.
– Ма, – сказал с порога Николай, – мне завтра на сборный пункт. Я еду на фронт.
Собери что-нибудь поесть на два дня и смену белья положи.
     Мать от неожиданности грузно осела на табуретку.
– Какой фронт? Какая война? Ты, что ополоумел!У тебя же бронь! Ты ж говорил, вы на Урал едете!
– От брони я отказался, написал заявление на фронт!
– Да ты что такое удумал! Люди за бронь цепляются, а он бросил! Иди, иди назад, проси их, но забери заявление! Слышишь!
      Но Николай, опустив голову, стоял не шевелясь. Тогда мать позвала мужа.
– Иван Фёдорович, погляди на сына, наследника!Что вытворяет-то! На войну он идёт! За кого воевать-то будешь? За власть их советскую, от которой мы чуть с голоду в 18-году не подохли, а ты рахитиком был? Или за Сталина, который со своей коллективизацией приказал всё у нас отобрать: и корову, и лошадь, и зерно!Дедушка твой, чтоб не видеть, как уводят кормилицу (корову), на задний двор пошёл, залез
в бочку и сидел там плакал! Головой тронулся родимый. Никуда я тебя не пущу!
      Мать обхватила сына двумя руками и крепко прижала к себе. Она еле-еле доставала ему до плеча, а Николай смотрел на неё сверху вниз и не знал, что сказать.
– Ну, ма, немец же совсем близко! А если я уеду в эвакуацию, не знамо куда уеду, да и вы, наверное, тоже скоро уедете из деревни, как мы
потом найдём друг друга?
– Что ты такое говоришь? – подняла мокрое от слёз лицо мать.
      Николай сам понимал, что говорил глупость, но надо было что-то сказать.
– Кольк, а без тебя на войне никак? – спросил отец, сжимая в кулаки натруженные руки.
– Нет, не обойдутся! Должен я идти, понимаешь!
– Понимаю, – и, повернувшись к жене, сказал: – Маш, отпусти его! Хватит причитать. Всё в руках Божьих! Лучше благослови сына материнским благословением и отпусти с Богом.
                ***
      В учебный отряд, куда попал Николай, были отобраны физически крепкие и выносливые парни. По тем дисциплинам, которые им преподавали, ребята поняли, что их готовят к десантированию на территорию врага. Однако,военная обстановка диктовала свои правила, и курсантам не удалось пройти полный курс обучения. Молодых бойцов в экстренном порядке отправили на Волховский фронт, под Ленинград.
Николая зачислили в 944-й стрелковый миномётный полк.
      Он был рядовым солдатом и очень многое тогда не мог понять и принять. Фашисты наступали, а у советских бойцов не хватало патронов, снарядов, отсутствовали прицелы для орудий, оборудования связи, недоставало и тёплой одежды.
      В какой-то момент ему стало казаться, что их предали, забыли. Голодные, оборванные бойцы,словно сонные мухи, блуждали по лесу, пытаясь найти хоть какое-то пропитание, чтобы не умереть с голоду. Однажды им повезло – они нашли
убитую, полуразложившуюся лошадь… Но это случилось лишь однажды.
      Время шло, кольцо окружения сжималось, а помощь не приходила.Но они продолжали держать оборону, пока у них была такая возможность… С каждым днём их
становилось всё меньше и меньше. Люди погибали от артминомётного огня и авиации
противника, а также от истощения и болезней.
      А вот хорошо экипированным, сытым немецким воинам не составляло большого труда брать в плен полуживых советских солдат.Совершенно обессиленные, измученные люди, нередко раненые, контуженные, во многих случаях не успевали даже выстрелить по врагу,внезапно столкнувшись с ним в лесной чаще. Так случилось и с Николаем. Он находился в полубессознательном состоянии, когда немецкий солдат подошёл к нему вплотную и, приставив автомат к спине, громко сказал: «Хендэ хох!»
      Продолжая зачистку территории, немцы пристреливали тяжелораненых и позволяли передвигаться только тем, кто мог идти. Выведя воинов разбитой армии из леса и собрав в  колонны, немцы повели их вдоль реки. Часть советских солдат оставили в ближнем тылу немецких войск для вспомогательных и строительных работ, а остальных погнали дальше.Так Николай оказался в лагере для военнопленных.
      Лагерь находился в одной из близлежащих деревень. Хозяйственные постройки: сараи, коровники, свинарники – фашисты спешно переоборудовали под бараки. Территорию лагеря обнесли колючей изгородью с вышками по углам,на которых круглосуточно дежурили караульные с автоматами. Изнутри, на расстоянии нескольких
метров от ограды протянули колючую проволоку,таким образом создав предупредительную зону.Подходить к этой зоне, просовывать руки через проволоку, а тем более перелезать через неё запрещалось. Стреляли без предупреждения!
      Подъём был в шесть утра, отбой — в девять.Утром и вечером приносили кипяток и кусок хлеба, клейкого, как мыло. Обед — кружка баланды из запаренных отрубей. Траву, росшую во дворе, голодные военнопленные вырвали и съели в первые дни пребывания в лагере. Зеленело только за проволокой. За нарушение дисциплины,
за срывание травы в запретной зоне, за то, что отошли на два метра дальше на работе в лесу,расстреливали без предупреждения. Военнопленных использовали в качестве бесплатной рабочей силы на тяжёлых работах: ремонте и очистке дорог, постройке мостов, валке леса.
      Примириться с этой жизнью, означало подписать себе смертный приговор. Надо было бежать. Какое-то время Николай присматривался к организации работ за территорией лагеря, куда их водили под конвоем. Налаживал контакты с
другими военнопленными. И как-то раз, во время очередных работ на лесопилке, девять военнопленных, среди которых был и Николай, совершили побег.
      Они бежали вглубь леса, подальше от лагеря,можно сказать, на удачу, не имея никакого представления о своём местоположении.За беглецами сразу организовали погоню.Конвоиры с овчарками прочёсывали лес. Бывшие пленные старались запутать свои следы, но охранники не отставали, собачий лай слышался совсем рядом. Пленники понимали, что их поимка – дело времени, и надо что-то придумать …
      Неожиданно перед ними возникло болото, и тогда, не сговариваясь, все девять человек зашли по грудь в ледяную воду (стоял октябрь 1942 года)и схоронились за небольшими деревьями и кустарниками, растущими в воде.
      Собаки бегали вокруг болота и лаяли, своим звериным нюхом чуя беглецов. Конвоиры, никого,не видя и не слыша, на всякий случай время от времени прошивали автоматными очередями пространство над водой.
      Без еды, в ледяной воде, почти без движения они простояли несколько суток (пока слышался собачий лай на берегу). Но выдержали не все:
двое погибли от случайной пули, трое – от переохлаждения: у них остановилось сердце, и они замертво упали в воду… Вначале один, через какое-то время другой, потом – третий… А рядом стоящие не могли ничем помочь.
      Наконец собачий лай на берегу утих,преследователи вернулись восвояси. Скорей всего,они решили, что все беглецы мертвы! Но четверо остались в живых и выбрались на берег.Они брели по лесу, собирая поздние ягоды и грибы, ели траву и хвойные веточки… На ночлег сооружали шалаш, а утром шли дальше. И,
наконец, им крупно повезло: они увидели вдалеке на отшибе старую усадьбу с хозяйственными постройками.
      Почему-то ни у кого из них не возникло никаких сомнений по поводу: идти туда или нет. И они не ошиблись в своих надеждах! Хозяйка мызы – одинокая женщина средних лет – обогрела, накормила исхудавших, изголодавших молодых солдат. Какое-то время ребята пожили у неё, окрепли. А потом решили сообща отблагодарить женщину. Они перекрыли прохудившуюся крышу дома, заготовили ей дрова на зиму, где-то что-то подремонтировали. А потом  ушли к партизанам, с которыми во время
пребывания на мызе наладили связь, и продолжили воевать против фашистской
Германии, но уже в партизанском отряде.
                ***
СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ: "Общие потери Волховского фронта за период с начала января по 30 июня 1942 г. составили убитыми, ранеными,пропавшими без вести, обмороженными,заболевшими и пленными почти 396 тысяч человек, в том числе 143 тысячи безвозвратно".


Продолжение http://proza.ru/2020/04/15/1287