38 часов

                38 часов.
   Комната общежития, по бокам на своих кроватях напротив друг друга сидят двое парней, ведущие диалог ; это Хесус и Рома. Их третий товарищ-сожитель по имени Лёха тем временем на кухне стоит у плиты и жарит рыбу.

   Рома нервно трёт правой рукой коленку, параллельно с этим левой протирает, слегка загноившиеся глаза, так как только проснулся.  Хесус, в более бодром состоянии что-то тараторит и чешет голову, с длинных до плеч волос белыми хлопьями сыпется перхоть ему на трусы в область паха.

Он взволнованно обращается к Роме:
-Я держусь уже целый месяц, мне кажется после такого застоя у меня крыша съедет.
После этого он с хлопком бьёт себя по бёдрам, резко встаёт и начинает одеваться, а Рома одновременно и безразлично, и заинтересованно пытается поддержать беседу.

-Это действительно ненормально, зачем сдерживаться целый месяц? Хер знает на кого или на что это выльется. Какие-то ебучие маньячные наклонности, я сутки не кормил коника, уже не очень себя чувствую. Ладно, пора разгрузиться, а то опять весь день занят буду. 

-Так или иначе, я не хочу опаздывать на пары, извини, что не смогу организовать с тобой дроч-дуэт.; отвечает Хесус и покидает комнату.
         
    Рома берёт в руки телефон, ложится в постель, по пояс закрываясь одеялом. Лёха как раз дожаривает рыбу, и улыбаясь  со сковородкой в руке, заходит в комнату, понимает, что перед ним, мастурбирующий под одеялом сосед, в ярости берёт всей пятернёй только что пожаренную рыбу, со всей силы запускает Роме в лицо, но тот успевает увернуться. Обмасленная, обжаренная в муке рыба впечатывается в стену и разлетается в труху. И,естественно, она была еще горячая. Из-за кипятка, «неприятно впечатлённый» Лёшенька, роняет сковородку, и тряся ошпаренной рукой, до головной боли оглушительно орет.

-Блять ещё и руку ошпарил из-за того, что ты, грязное животное, не можешь не дрочить, даже когда посторонние с тобой в одной комнате.
Рома, заливаясь смехом, пытается хоть что-то ответить.

-Да ладно тебе, Лёх чё ты, я не думал, что тебя так потрясёт, мастурбирующий сосед мужского пола, кстати, я даже не успел начать. Ты просто безжалостный, я не наяривал со вчерашнего вечера!

-Дай сюда мою рыбу, я всё ещё хочу её съесть, выбор невелик лаве закончилось так быстро.

-Но жить в общаге хорошо. – В полном удовлетворении отвечает Рома, в надежде, что Лёше станет легче.
Вдвоём они начинают собирать остатки по кровати, складывают всё в тарелку, Лёха садится на соседнюю кровать и начинает есть.

-Это был твой последний раз, я держусь без дрочки уже две недели и нормально себя чувствую, чего и тебе желаю. Либо присоединишься к нам с Хесусом либо раскалённая рыбина будет прилетать тебе в ****о каждое утро, и в следующий раз я полью её майонезом.
 
-Ладно, ладно,  Лёха не горячись – хохоча просит Рома.

-С майонезом уже перебор. Я, так и быть, попробую подсуетиться и перестану дрочить. Или лучше не суетиться? Но в любом случае я принимаю правила. Может отказ от мастурбации поможет мне экономить время по утрам.

Лёша, успокаиваясь, соглашается.
-Лады, и кстати, дрочила, пора выходить на пары.

     Закончив учиться в обеденное время, а откровенно говоря, заебавшись и соскучившись, Рома договорился со своей подругой Юлей встретиться в кофейне и обсудить бизнес по продаже ночников в виде луны, который они вели вдвоём. А всё потому что остальной круг общения был далёк как и от бизнеса, так и от самого Ромы.

    Они заказывают кофе.Официант учтиво подливает каждому в чашку молока, после чего не менее вежливо и тихо уходит, не прерывая диалог, происходящий на фоне. Юля,к слову, доносила не самые приятные новости.

-Ты же в курсе, что на данный момент у нас всё идёт не очень? Всё потому, что ты вместо продвижения и развития нашего дела тратишь время со своими никчёмными лоботрясами из общаги!

Рома совсем поник и слушал её только наполовину – Наверное, видеться сегодня с ней было плохой идеей – размышлял он. Интересно она скоро заткнётся? Она так возмущена. В таком состоянии я только и думаю о том, как здорово было бы её трахнуть в вонючем туалете кафе под кондиционером.Только в состоянии гнева она кажется мне сексуальной. Но к сожалению, когда Юля грубо пытается наставить меня на путь истинный, мне остаётся только истекать соками любви и смирно выслушивать занудство. А в моменты когда её всё устраивает и отпадает желание надзирать и наказывать, она не возбуждает меня вовсе. Да уж, такой парадокс, шевеление в штанах Юля у меня вызывает только в образе русской госпожи в жанре фемдом. Если сказать совсем просто, тем самым она заставляет меня признать её власть и терпеливо переносить наказание. Хотя, она всё равно вряд ли мне дала ведь с моим лицом стеречь казино бы, а не девкам течь в пищеводы.

-Рома, ало! – неистовствовала Юля, она просто не переносила игнорирования в свою сторону.

-Ты сегодня совсем контуженный! Ты хочешь до конца жизни заниматься суходрочкой в своей общаге?

-Ей-то как раз я завязал заниматься… ; Со вселенской тоской ответил Рома, пялясь в содержимое своей чашки, а точнее, раздражаясь пустому дну. На эти слова не обратить внимания он не мог.

-Что? В смысле? А впрочем, неважно, просто отвлекись на дела, мы же о делах пришли сюда говорить.
Тут Рома решил просто включить дурачка, надеясь, что Юля бросит попытки вернуть его в реальный мир.

-А какие у нас дела?

-А дела у нас, Ромочка очень плохие! Заработанные деньги с первой партии ночников закончились, а со второй ещё не одного заказа. Никаких перспектив.

Перррспектив, паррртии, крутил он у себя в голове, непроизвольно протягивая букву Р.
-Перспектив? ; Спросил он

-Да Ромочка, перспектив! Мы обосрались по полной!

-Да ладно тебе, мы обосрались самую малость.
Обосрррались… ; прокручивал он, ; самммую мммалосссть, самммую сррраную малость сть сть… ; И тут! О Чудо! Спасение от нежеланной беседы, ему на самом деле захотелость посрать, при чем неотложно.

-Нет не малость,это огромная говёная куча в штанах нашего материального благополучия!

-Бля,Юль,у нас с тобой секретов нет, поэтому буду честен, походу молочко меня подрасслабило, мне срочно надо в уборную и надолго, может продолжим в другой раз?

-Ну конечно блять, давай в другой раз. – Почти вспылила она, но тут же успокоилась. ; Окей, всё равно от тебя сегодня толку никакого, да и вообще последнее время… – чуть было не затянула, но Рома быстро это пресёк, резко встал из-за стола и начал прощаться с коллегой.

-Всё,всё Юль, расслабься в следующий раз я буду собранней, пока, увидимся позже.
И энергично устремился в туалет. Подруга смотрела ему вслед взглядом, в котором читалось осознание того, что Рома не самый многообещающий партнёр.
 
    Сев на унитаз, Рома продолжил саморефлексию на тему своей любви к унижениям от женщин. Он открыл телефон, начал листать ленту вк, вовсе не анализируя и не замечая, происходящего в ней, старался расслабиться, медленно дефецируя и размышляя.

-Почему я ведусь на попытки Юли овладеть мной? С другой стороны, за её упрёками не следует никакого наказания, соответственно, она не может оказывать на меня никакого воздействия, особенно учитывая, что физически она слабее меня. Предположим даже сильнее, то есть она в состоянии наказывать меня, применив физическое воздействие: пытки, унижения, вытерпел бы я это? Притом что я невиновен перед законом и остаюсь в своей гражданской утробе. Но я повинен перед Юлей лишь по всяким мелочам: временная непродуктивность, временная потеря желания заниматься работой. Да и отвлекаюсь часто, но разве это повод подвергать меня пыткам? Виновность создаётся шаг за шагом, каждым из элементов, позволявших установить личность виновного. Так, полудоказательства Юлии выставить меня виновным перед самим собой, делают меня полувиновным до доведения доказательства до полного. Представляя выдуманную судебно-правовую систему моей властной партнёрши, скажу, что некоторая степень доказательства означает некоторую степень виновности, а следовательно и какое-то наказание.

     Ладно,допустим, в глазах моей госпожи это серьёзный проступок, какие побочные эффекты вызовет принуждение к работе под угрозой физической расправы? Какие гарантии того, что я не буду совершать проступки из раза в раз, пока она со мной не расправится окончательно. Но такой возможности у меня нет, бежать некуда, меня привели на эшафот, где за мной наблюдает толпа потенциальных преступников и рабов, казнь, очевидно, показательная. Здесь моей надзирательнице нужно поступить мудро дабы предупредить очередного смельчака, который вольнодумствует и готовится совершать те же проступки. Пугать и оказывать воздействие на тех, кто ещё не успел совершить проступка. Так вот, если можно быть уверенной в том, что никто не совершит преступление повторно, то это должно доказывать другим, что я наказан. Исходя из этого, моей госпоже следует сделать меня пожизненным рабом, это менее жестокое наказание по отношению ко мне и наиболее показательное для публики. Для человека, который будет рисовать себе в воображении мою дальнейшую жизнь и претерпеваемые мной страдания. Будучи превращённым в раба, я не способен совершить своё преступление ещё раз. Таким образом, производя наиболее длительное впечатление на умы людей, и минимальную жестокость по отношению к моему телу, для наблюдающего мысль о рабстве будет намного более жестокой, чем мысль о смерти.
 
    Хесус и Лёха курят сигареты за столом в комнате, перед ними стоят бокалы для абсента, с зелёной жижей внутри, сверху чайные ложки с подожжённым сахаром, капающим вниз. Они поднимают рюмки, выпивают, морщатся от обжигающего горло абсента, мужественно пережидают этот момент и затягиваются сигаретами. Хесус, продолжая слегка морщиться выдыхает дым, проводит руками по сальным волосам, убирая их назад (мыться, надо сказать, не было его сильной стороной) и делает замечание.

-Нет. Всё-таки немыслимо, что «Несчастная Сказка» Полярного смогла стать самым продаваемым романом за прошлый год. Это полнейший упадок в культуре, но в другом смысле, нежели писатели считали в 19 веке, это сработало противоположно – от крепкого физиологического и психологического здоровья современного человека (со стороны самого человека). Мы получаем вот эту отрыжку, от которой плебеи пьянеют в огромных количествах, я не говорю, что талантливым людям не место в современном мире, но планка определённо снизилась и им некуда будет втиснуться, уже второе десятилетие пошло, а до сих пор новых гениев не появилось. Возможно потому, что мы просто не хотим их разглядывать, постепенно привыкнем к таким «полярным». А  с другой стороны,  кто знает, может из этого что-то родится, ведь нельзя весь век находиться в упадке, надеюсь  это временное явление, страшно представить, что такие писатели определят будущее культуры, а ты как считаешь?

Лёха без раздумий начал отвечать, у него была своя позиция на эту тему.
-Я считаю тебе не стоит так переживать, все подобные выкидыши эпохи определённо плата за мнимое физиологическое и психологическое здоровье человечества, а также за колоссальный технический прогресс. Эта теорема была доказана ещё в 20-х годах прошлого века, когда один иезуит своим романом поставил памятник девятнадцатому столетию. Я уверен скоро появится новая энциклопедия, которая окончательно, но не без почестей похоронит все прошлые века, включая двадцатый.

     Культура обязательно выздоровеет, уж что будет тому причиной сказать трудно. Почти начало века, грядёт новое возрождение, некоторые тенденции к этому можно проследить уже сейчас. Скоро обязательно появятся новый Гёте, новый Эйнштейн, новый Аристотель и даже новая Политика. Все они будут инкрустированы в историю всего 21 века. Тем более мы оба с лёгкостью можем представить аудиторию Полярного, это же в основном 13-ти летние девочки, нет, я не намекаю на то, что для девочек-подростков не надо стараться ещё как надо, тут нам стоит переживать за дурновкусие людей, выросших на произведениях Саши, если он желает себе аудиторию, состоящую из толпы не имеющей вкуса, то это на его совести и его же творческое развитие вскоре остановится.

Наливают ещё по одной, чокаются, выпивают, закуривают, Хесус продолжает.

-Ага, по-моему его творческое развитие давно уже остановилось, ты видел эти его переиздания и за какие бабки он их продаёт? В каком вообще году он написал свою книгу?

-В 2015. - с издевательской улыбкой сказал Лёха.

-Ахуеть, я думал хотя бы в 2017. Выходит, он не смог высрать ничего нового, а только переиздаёт, заплесневевшую работу пятилетней давности. Он думает, что смена названия, а потом переиздание в другой обложке это творчество? Ладно, ты делаешь второсортные, притянутые за уши, клишированные от и до слезовыжималки для девочек, то ты хотя бы пиши, продолжай делать, а не скармливай пять лет один и тот же кучу раз пережёванный кусок кала, тотальное желание светить еблом и своим «дохуя оригинальным» именем и такое же тотальное нежелание и неумение творить. Нет, я не хочу сказать, что каждый деятель имеет ответственность перед своими поклонниками, писатель может совсем не уважать читателя, но для этого надо писать, а Полярный даже этого не делает, стыдно.

-Понимаю, я вообще не ожидал, что он может быть таким чудесным бизнесменом, с точки зрения рекламы и маркетинга сделано всё максимально грамотно, не знаю уж стоят ли за ним какие-то люди или он всё сам, но в любом случае ребята постарались, респект.

-Мы с тобой, Лёшенька прям как Поль Верлен и Артюр Рембо, пьющие абсент в ресторане где-то в Париже с поэтами забулдыгами , только в жопу не ****ся  и абсент водой  не разбавляем. – С огромным самолюбованием выдал Хесус в воодушевлённом  настроении после беседы.

-Даа в Париже заебись… До Парижа дотянуть бы. ; Ответил Лёха, не обращая внимания на весь пафос.

-Но сумрак  и холодрыга…;Продолжил Хесус – Ну ничего, у нас будет свой  Париж! Даже если за окном шумит Сургут! Давай же за это скорее выпьем!

     На этой весёлой ноте уже свечерело. Рома после кофейни праздно шатался по улицам и под вечер заметил, что вроде как устал, и вроде как передёрнуть всё ещё хочется, что поделать, побрёл в сторону остановки. Настала пора возвращаться «домой». Было понятно, что день не задался, и его хотелось утопить, как топят бездомных котят. ; Жалеть себя или не жалеть? – Неясно! Хочу утопить этот день!
;Может ну его нахуй этот челлендж?–Титаническими усилиями ему давалось время без мастурбации,отсюда мысли человека чья воля дала осечку. Но сначала надо проведать обстановку в общежитии, а потом принимать решение.
 
    Подъехал автобус, Рома в него сел и стал наблюдать в окно за тем, как улица скользила. Наушники разрядились, поэтому развлекаться пришлось, прислушиваясь к окружению. Рома засёк любопытный диалог двух пенсионеров и зацепился за него. В ходе их спора выяснилось, что один из них бывший юрист, а другой бывший машинист, но интереснее о чём они спорили.

Один старик говорил:
-Я всё же считаю, что моральный закон должен базироваться на всеобщих принципах, не зависящих от индивидуального опыта. И  всё должно подчиняться этому закону. А ваши категории счастья или удовольствия не могут служить критериями для оценки морального поступка.

Другой отвечал:
-А мои категории счастья и удовольствия тут ни при чём, я оцениваю этичность поступка исключительно по его последствиям и никак не по тому сколько счастья и удовольствия он приносит.

-И что же вы хотите этим сказать?

-А то, что нужно выбирать какой поступок в той или иной ситуации предпочтительнее и какие последствия он несёт,например, его полезность и нравственность. Цель оправдывает средства, и никакие средства нельзя оценивать, как безнравственные, если они приводят к нравственной цели. Самих людей я не делю на нравственных и безнравственных, лишь отмечаю, что некоторые их действия могут приводить к нравственным или безнравственным поступкам. Стоит оценивать не насколько человек мерзавец и негодяй, а насколько он ощущает свое благополучие.

-Человек всё равно обязан соблюдать правила независимо от контекста. Нравственность поступка мы определим по соответствию или несоответствию поведения человека моральным правилам.

-Хм, я предлагаю всё же представить контекст.

-Давайте, но не уверен, что смогу с вами согласиться даже после этого.

-Возьмём, к примеру, убийство, я осуждаю его потому, что оно принесёт страдания самому убиенному и его близким, а это уже страдания приличного количества человек.

-Хорошо, убийство неприемлемо, но важнее будет нарушение моральных заповедей.

-Ну давайте тогда представим конкретную ситуацию.

-Конечно давайте, но всё же мне кажется, что и тут я не смогу вас полностью поддержать.

-Вот наш автобус, допустим, совсем неуправляемый, реакция водителя никак не спасёт и смерть людей на пути его следования неминуема, и если именно от вашего выбора зависит умрёт один пешеход или семья из пяти человек, смогли бы вы сделать выбор? И каков он будет?

-Я предполагаю полный запрет на убийство, поэтому выбор делать бы не стал ни в коем случае, пусть этот вопрос решается веяниями судьбы.

-А я предполагаю, что смерть одного человека принесла бы страдания меньшему количеству людей, но это далеко не факт и никак не предписано, поэтому тоже не смог бы выбирать.

Неужели наконец-то пришли к консенсусу. – Подумал Рома – Как же эти деды любят иногда мусолить одно и то же по несколько часов, кошмар. Дослушав диалог стариков до какого-никакого логического завершения, он сошёл на своей остановке и побрёл в общежитие. 

     Лестница. Коридор. Ключ. Дверь. Открыто. За дверью он увидел, общающихся за столом Лёху и Хесуса. На вновь пришедшего они не обратили внимания, тогда Рома решил его привлечь:

-Опять нахуярились и критикуете то, в чём не разбираетесь?

-Как видишь…-Устало отвечал Лёха

-Рассуждаем о кризисе в искусстве. Лёха пытается не обращать внимания на весь абсурд, хаос и тенденции к декадентству. Да я даже сам готов с этим смириться, но
нельзя не замечать. – Жаловался совсем уже пьяный Хесус, в то время как Лёшенька был вполне трезв.

-Хм… -Задумался Рома-А вы, Алексей, что скажете по этому поводу?-Спросил он, подсаживаясь к ним
за стол посередине, стараясь каждому заглянуть в глаза.

-Скажу, что аскетизм и упадок в культуре это закономерное продолжение нагромождения событий во вне её, людям просто не до искусства, безразличие станет результатом порядка во всём, Хесусу нужно научиться не замечать упадка. Не стоит никуда спешить, всё идёт куда должно идти.

-Хорош пудрить Роме мозги! Чё ты молчишь!? – Перегарным криком кричал Хесус с нетерпением и желанием разобраться.; Тоже выскажись!

И Рома высказался:
-С одной стороны, я научился говорить нет всему, что ослабляет, истощает. И говорить да всему, что усиливает и накапливает силы, но с другой если господствующими ценностями является ослабление умов, то наверное нам стоит это принять чтобы присоединиться к господству над умами. Утвердить себя в мире, не создавая творческих ресентиментов, свойственных психологии раба. Таким образом, стремиться укрепиться в господстве, и укрепляясь в нем со всеми ослабляющими культуру факторами, в итоге вернуть здоровье и ей самой.

     После этой речи ребята еще немного поспорили, но настала пора угомониться и лечь спать. Абсент давно допили, а словесная борьба по сути ни к чему не приводила. Блаженный Алёша пытался успокоить неравнодушного Хесуса, который бушевал и не унимался, Рома был рад, что к концу дня произошло событие где он безоговорочно принял участие.

     Все улеглись. Но Хесус не мог уснуть.
Почему?
Потому что ему казалось, что он очень и очень болен.

Знал ли он чем вызвана эта боль?
Он прекрасно знал чем вызвана эта боль…

И чем же?
Не угасающей тягой плоти и алкоголем, осыпающим мозги. 

    И вот он встал со скрипучей кровати, внутри испытывая вину, ведь вдруг кого-то разбудил, тогда ему будет неловко и точно никто покоя не даст.

Кто-нибудь проснулся?
Нет, все тихо, никто не проснулся.

И куда он пойдёт? Что он чувствует?
Чувствует, что можно спокойно пойти в туалет.

Что же он делал в туалете?
Встал напротив зеркала.Запустил руку в трусы. Ощущал прикосновения сухих, потрескавшихся пальцев на себе. Достал бесценный груз. Разбил зеркало. И начал себя шинковать. Оставлял насечки – алые рты. Которые открывались всё шире. Заливали, спрессованные нижним бельём, чёрные кудри. Кудри слипались и засыхали, как не вымытые кисти для рисования.

А что с ним случилось после этого?
Падает на кафель. Никого нет. Только он и разбитое зеркало. Он странствовал. Он отдыхает...

      Рома, прикованный к кровати, на поводу своего тела задыхается от сырой форели, заталкиваемой ему в глотку, его душат механическими, намертво стиснутыми руками, он задыхается, но никак не может задохнуться окончательно, хвост гигантской форели торчал изо рта, кости шеи хрустели, хрустели внутри её и рыбьи кости и потроха, которые застревали и превращались в пюре из кишок, такими темпами скорее отрастут жабры, чем он задохнётся.

       Но не отрасли. Проснулся в темноте. Это всего лишь сон. Это был паралич. ; Да восстанет когда-нибудь мститель из наших костей.  И Рома знал кого наказывать,а точнее, кому мстить, наказание производится ради наказуемого, а мщение ради мстящего, чтобы утолить его гнев. 

       Он налегает на спящего Лёшу, и уже его шея поёт лакримозу своими хрустами в руках пусть не механических, но очень целеустремлённых. Убийца трётся своим бугром о пупок удушиваемого. Наконец, слышит последний хруст, кончает, и понимает, что дай ему возможность он повторил бы последние 38 часов.