Часть8 Русское расовое мироощущение

Русское расовое мироощущение

Часть 8

На Руси элементы ветхозаветности (через собор не еретиков 1490г) и право частной собственности (через Судебник 1497г) стал насаждать Великий Князь Иоанн Третий и естественно он взял сторону ветхозаветных стяжателей, борцов с «ересью жидовствующих» иереев Геннадия Новгородского и Иосифа Волоцкого в судьбоностом для будущего Руси споре об имуществе монастырей с Нилом Сорским, главой русских расовых нестяжателей. Но эти стяжательные ветхозаветные начинания  были отменены Земским (1549г) и Стоглавым (1551г) Соборами под моральным Духом и приоритетом Русской Государственности Государя Ивана IV Васильевича Грозного.

 Вторую попытку (более успешную) насаждения частной собственности и оправдывающей его ветхозаветной иудохристианской религиозности предпринял род царей Романовых через прикрепление крестьян к земле (1649г) и реформу патриарха Никона (1653-1663 годов). Поскольку реформированную Никоном веру на Руси сами верующие русские люди не хотели признавать, называя ее Латинской (Католической), то, упирая на некоторые отличия в обрядах, стали говорить, что она вовсе не Латинская, а древняя Правоверная. И естественно реформаторы положительное Право Великоруского Домостроя начали системно подменять относительной либералистикой, в постепенном сползании веками к потере независимости постепенно становившимся бюрократическим, с господством Закона над Великорускими культурными Традициями, все более антируского Государства. Первым прозрел основы и итоги этого многовекового процесса русский мыслитель, правовед Иван Ильин. И он естественно стал анализировать теорию Права и через методологию «чрезвычайных решений» немца, имперца по духу, Карла Шмитта.

Шмидт наиболее известен как теоретик диктатуры целенаправленного действия. Диктатуры противостояния основам политического либерализма, как бесконечной публичной дискуссии, идеям тотального правового Закона государства и парламентаризма. Шмитт утверждает радикализм действия Положительного Права в системе принятия «чрезвычайных решений» для защиты природных расовых имперских Традиций государственно-культурной жизни своего народа. Но здесь, для духовного восприятия его идей, нужно обладать хотя бы частично расовым имперским мироощущением.

Русский Мiръ с XVIII-го и особенно со второй половины XIX-го века поставлен в условия постоянного принятия «чрезвычайных решений». И вот Нам с Вами, Русскому Мiру, сегодня и сами либералы, и просто разные инорасовые недоброжелатели, после революций начала XX-го века сразу и намертво наклеивают на условный лоб клеймо природного «русского социализма». Так либералы, материалисты и атеисты Богоборцы, за время своего идеологическо-террористического  правления, начиная с 1917 года, смогли внести в расовый Дух части простых русских людей, исполнителей их чужой воли, элементы расово чуждого Нам с Вами, Русскому Мiру, духа каббалистического, счетно-экономического «марксизма». Ведь по Форме, а не по губительному инорасовому Содержанию, многие элементы «марксизма» очень похожи на русские природные расовые принципы, здесь Дьявол всегда обезьяна Бога.

По мнению Карла Шмитта и его выдающегося предшественника, испанца Доносо Кортеса, сам Монархизм, как политическая система, сегодня невозможен, так как не стало больше Королей. Короли, с природным Духом Аристократизма, Вождя, первого среди равных, умерли и убиты. И вместе с ними затемнился «репрезентативный порядок», в котором каждая политическая реальность отсылала и обозначала Абсолют Высшего, Божественного. И только поэтому возник трагический выбор между либерализмом и диктатурой. Из этих двух зол, Карл Шмитт выбирает диктатуру, как тот политический порядок, в котором сохраняется возможность властного личного и суверенного решения, противостоящего всеобщему обезличиванию и всеобщему распаду. Этот выбор можно понять, только если наглядно видеть, что это выбор перед лицом надвигающегося Конца, полного торжества мирового либерального Хаоса и низвержения всех властей, идущий свыше от Принципов Эстетики расового Типологического Духа созидающего все Абсолюты Ценностей Мира.

Выбор диктатуры - личной, диктатуры принимающей решение перед угрозой окончательного падения всех и всяческих авторитетов был для Шмитта последним выбором, и после такой тотальной диктатуры он не ждал уже ничего. Она была для философа последним оружием, которое следовало применить в мировой политической битве. И это, конечно был, характерно расовый имперский германский выбор.

И вот почти одновременно со Шмиттом, другой юрист и философ, не немецкий, а русский, - Иван Ильин - пришел к очень сходному выводу, что в наше время Русский Мiръ может спасти лишь диктатура. Однако, по Ильину, эта диктатура не есть последняя мера, завершающая некий процесс, но мера, лишь подготавливающая новый священный порядок, воссоздания на современном этапе Духа Великоруских расовых жизненных Традиций Бытия Русского Домостроя. Диктатура важна и оправдана, и ее ценность здесь, не в ней самой по себе, а лишь поскольку, поскольку она позволит вернуть Имперский Дух в народные массы, и этим в совокупности с расовым Правом, поможет сформировать устойчивую расовую систему власти, где Монарх или сама система, ее расовая культурная народная Среда, будут длительное время социально устойчивы. Диктатура здесь оправдана только как расовая системная педагогика.

Отмечу характерное. И Карл Шмитт и Иван Ильин, а это несомненно и общепризнано, Великие Имперские Мыслители по своему природному расовому Духу, да к тому же Иван Александрович Ильин имел русско-немецкие кровные корни. Но как же, совершенно по разному, для каждого исключительно имперско-типологически, расходятся их глобальные мысли. Сила природного Различения и зов Расы оказывают решающее влияние на строй мысли, и главное на выводы этих великих типологических провидцев.

Сделать вывод, что ««репрезентативный порядок», в котором каждая политическая реальность отсылала и обозначала Абсолют Высшего, Божественного» могла родить лишь исключительно материалистическая мысль западного типа.

«Слово о Законе и Благодати» первого русского Митрополита Илариона извечно судьбоносно для Русского Мiра и Великоруского Типа. Благодать для Великоруского Типа это его исходные природные принципы Бытия, где главная задача Великоруской Культурной Социальности была в расовой задаче придать общекультурную Гармонию отношениям Эстетики духовного Бытия и природной Этики земной жизни бытия. Соблюдать этот непреложный закон имперских принципов Великоруской Жизни, расово выраженный в Гармонии эстетических Начал четырехосновной Имперской расовой Великоруской Культуры. Внешний Закон для Русского Мiра сохраняет Ценность Абсолюта, как и значим, лишь в том случае если он по своему Духу совпадает с материальными и духовными запросами Великоруской Типологии Народа и народной физиономистике.

Иван Ильин прошел и испытал на себе все круги большевистского революционного ада. Он попал в эмиграцию на «философском» пароходе 1922 года. Характерно, что резко возросший авторитет Ивана Ильина 90-х годов при «ельцинщине» не оспаривался властными либералами. Прах Ивана Александровича Ильина был перенесен на Родину и захоронен в Донском Монастыре Москвы. Вот официоз: -

«Впервые в новейшей истории Российского государства деятели Белого движения были захоронены с почестями государственных властей России. Осуществлен перенос останков Деникина и Ильина в Россию. Состоялось перезахоронение в октябре 2005 года в Москве в некрополе Донского монастыря одного из руководителей Белого движения А. И. Деникина с женой Ксенией Васильевной и русского философа И. А. Ильина с женой Натальей Николаевной, захороненных первоначально за пределами России (в США, Франции и Швейцарии)».
Здесь либералами опять подпущена обязательная для них мутная «историческая шпилька» - монархиста, теоретика Монархии, имперца Ильина, захоронили вместе с «республиканцем» Деникиным, который был явным противником Монархии, как государственной системы Руси. И очень характерно и знаково для Нас с Вами, что Иван Александрович Ильин снова намертво замолчан сегодня при «нашем президенте» Путине. При Ельцине же лжецы и выжиги, политические пропагандисты либерального клана, ходили с томиками Ильина на различные политические посиделки, как с цитатниками Мао, сам этому свидетель.

В эмиграции, куда после сущего сатанизма революций Февраля и Октября 1917 года попали миллионы русских беженцев, от тотального террора революционной террористической либеральной нечисти, сразу стали на повестку дня два вопроса: - Что произошло? Кто виноват, и что делать далее?

В эмигрантской прессе не утихала полемика по этим и иным вопросам государственной жизни и истории Руси, России. Тут все русские эмигрантские церковные и мирские космополиты сходились в единой ренегатской, иудохристианской оценке: - «Бог терпел и нам велел», Общественно они  возвопили о невозможности нарушить иудохристианскую заповедь «ударят по левой щеке, подставь правую». Вся Эмиграция, как и практически все руководство того «белого движения» было поголовно либералами космополитами. Из этих господствующих  принципов родилась космополитическая идея, что если «несть власти не от Бога», то надо искать сотрудничество с «советской» властью и «ссср». Фактически это опосредовано означало ее признание, законность и закономерность.

 (в том числе автоматически происходила идеологическая легитимизация, признания законности и самого дьявольского либералистическо-шовинистического террора, как «революционной необходимости», как и легитимизация масштабных массовых террористических убийств чекистскими «органами» этой революционной власти русских людей, по национальному признаку и их системному великорускому социальному положению В.М.).

 Ильин был идеологом единственного по великорускому монархическому духу эмигрантского Русского общевоинского союза (именно деятели РОВС стали террористической целью чекистов в «операции трест», иных эмигрантских «оппонентов» советской власти, ренегатов-соглашателей с ней, террор закономерно не коснулся В.М.). Он в ответ на публичное эигрантское «непротивленчество», как духовный расовый Великоруский Типологический Имперец, написал работу-воззвание к Русскому Мiру «О противлении злу силою». И в итоге … был буквально затоптан и ошельмован всей ренегатствующей россиянской эмиграцией, и заодно объявлен фашистом в идеологически либеральном «ссср». Закономерным продолжением и завершением великоруских имперских взглядов Ивана Александровича стал его сборник «Наши задачи» (у меня одна из первых работ названа по аналогии с ним «Наши задачи» В.М.), где были сформулированы задачи Великоруской диктатуры переходного периода от террористического господства либералистики и ее идейного геноцида Русского Народа, к Традициям Высокой Эстетики Культуры Русской Имперской системы Государственности.

Ильин аргументированно критиковал учение Л.Н. Толстого о непротивлении. Ильин считал, что за неимением других средств человек для противостояния злу, не только имеет право, но и имеет непреложную обязанность применять силу. «Насилием» же, как безнравственной категорией, согласно Ильину, оправдано называть только произвольное, безрассудное принуждение, исходящее из злой воли или направленное именно ко злу. Таковой, как сатанистский революционный террор беззащитного имперского русского народа Руси, от рук террористов большевиков, мировых революционеров, как инорасовых каббалистическо-паразитических «марксистов», идеологических служек системных либералов, Мировых Глобалистов, Ростовщиков.

Верный великим монархическим традициям и историческим святыням России, Ильин всю свою жизнь был последовательным сторонником великоруского монархического принципа. Сохранилась записка Ильина главе РОВСа генералу П.Н. Врангелю, в которой он озвучивал реальные планы масонских кругов Мировых Глобалистов, Ростовщиков создать «монархию» в России по образцу декоративной английской, и возвести на престол «императора Кирилла I».

В 1929 году Ильин писал: «Основная задача: ликвидировать революцию и посадить диктатуру, создав для нее свой, масонский, антураж. Они пойдут и на монархию, особенно если монарх будет окружен ими, или сам станет членом их организации… По-прежнему их главная задача – конспиративная организация своей элиты, своего тайноглавенствующего масонского «дворянства» (все тех же своих уже иных «спящих», хазарско-рахдонитского толка, пронизывающих и сегодняшнюю «патриотическую» элиту, не говоря о самой власти В.М.), которое не связано ни с религией, ни с политической догмой, ни политической формой правления (то есть правление по принципу «все хорошо, если руководится нашими ставленниками» В.М.).

Конечно Ильин был не во всем прав, но основные вещие мысли Ильина вневремены, и они востребованы сегодня, как никогда: -

«Россия жива, хоронить ее и близоруко и неумно; напрасно (и враги и многие русские люди, объятые духом космополитическо-интернационального «советско-марксистского» идеологического сатанизма В.М.) наши враги утверждают, будто мы (Элита Русского Мiра и его служебное сословие В.М.) все друг с другом «перессорились» и пребываем в непримиримом разномыслии; будто мы узколобые реакционеры, которые только и думают сводить свои личные счеты с русским имперским «инородцем».

В России грядет всеобщая национальная (антиреволюционная В.М.)  судорога», которая, по мнению Ильина, «будет стихийно мстительной и жестокой». «Вся страна вскипит жаждой мести, крови и нового имущественного передела, ибо поистине ни один крестьянин в России ничего не забыл. В этом мнении встанут десятки авантюристов, из коих три четверти будут «работать» на чьи-нибудь иностранные деньги (и в конечном счете и итоге на интересы масонских структур Мировых Глобалистов, Ростовщиков В.М.), и ни у одного из них не будет творческой и предметной национально-расовой идеи».

Ее воспитание, через осознание правдивой великоруской истории и есть вопрос времени. Процесс этот, по мнению Ильина, уже начался «незримо и бесформенно» в России. «Отбор не соблазненных душ, противопоставивших мировой смуте и заразе – Родину, честь и совесть; и непреклонную волю; идею духовного характера и жертвенного поступка». Начиная с меньшинства, возглавляемого единоличным Русским Вождем, национальным диктатором, русский народ в ближайшее историческое время должен одолеть и перешагнуть все либерально разрушительные преграды совокупным, соборным усилием своего расового имперского духа.

Откуда берутся современные либерально-материалистические, обязательно атеистические богоборческие взгляды, неизменно сопутствующие всем социальным мировоззренчески секулятивным теориям - «измам»?

А оттуда, из взгляда «особь-среда», в котором разсматриваемый Субъект -  Особь здесь анонимная, безлико-безпредметная, всечеловеческая Ипостась и это кривое зеркало мировоззренческой социальности, в котором можно увидеть только «политическую», то есть частичную (политический взгляд, политическая партия отделенная мировоззренчески лозунгово-безпредметно часть общества) ущербную «истину». Только предметный взгляд на мир, как отношение «особь-особь», в их поисках Абсолюта Сущности своего Существования, как типологической связи, в Со-Вести с Творцом (!!! И это главное В.М.), может дать Нам с Вами возможность пророчески предметно вглядываться в Будущее. То есть взгляд «особь-особь» плодотворен лишь в триаде (!!!) с ощущением, прорицания Духом Личности и Социума, Божественного замысла Создателя нашего Мира. Вот этого то и не хватает Шпенглеру, Шмитту, как и всем иным имперцам западного материалистическо-стяжательного типа, как не хватало его и нашим Великим Русским Мыслителям XX века Б.Ф. Поршневу, Ю.В. Кнорозову и В.М. Глушкову. Хотя последние,  будучи атеистами, оставались безсознательными типологическими великорускими имперцами врожденного Великоруского расового Духа. Присущий им от Природы врожденный типологический Радикализм, как поиск Основ Бытия, в Со-Вести с Творцом, происходящий даже неосознанно, великоруски природен, как и абсолютно верен по направлению. Но он не доходит до Сути ощущения глубины мировоззренческой Триады - «особь-особь» под омофором, и в прорицании общего замысла Творца, безусловное, необходимое наличие которой в любом социологическом изследовании, Мы с Вами, и отмечаем для себя.

В чем главный мировоззренческий изъян взглядов вышеперечисленных выдающихся деятелей, предметных мыслителей, которые все же смогли перешагнуть через либеральную схолостику безпредметной мысли?

А в том, что несинкретизируемая социальная Гармония, между эстетически духовным Бытием и материально этическим бытием присущая человеческой Природы, как и заложенного в нее свыше принципа Социальности, с ее Высшим принципом Имперскости. Этот принцип у них подменяется допуском синкретизации этих различных по божественной природе Ипостасей, как основы и метода изследования человеческой Природы.
 
Все три работы, вошедшие в русский сборник Карла Шмитта «Политическая теология», представляют собой опыт такого рода установления «политико-теологических» тождеств и соответствий. Вчитайтесь, именно этот проблемный ракурс, встроен в каждое из трех заглавий. Сам трактат «Политическая теология» снабжен подзаголовком: «Четыре главы к учению о суверенитете». Обозначен и ее предмет – «радикальное» (сущностное, психологическое В.М.) прояснение понятия (государственного, в том числе В.М.) суверенитета, которое, в силу специфики метода, превращается в социологию понятия Сути и Духа суверенитета.

Стоит ли говорить, что вопрос о суверенитете далек от академической праздности теоретизирования, что он и на сегодняшний день и современен и буквально горит?

Вопрос о суверенитете - это тот случай, когда политическая социология становится политической в шмиттовском смысле - в смысле максимальной потенции размежевания. Концепция «ограниченного суверенитета» (международно-правовой глобализм!; сегодняшнее лакированное либеральными трескучими штампами состояние государственности России, в симбиозе с «правовым государством» В.М.), «делимого суверенитета» (федерализм!), концепция «правового государства» (либеральный демократизм!) - это опорные вехи того полемического пространства, в котором действует логика Шмитта.

«Суверенен лишь тот, кто (свободно В.М.) принимает решение о чрезвычайном положении», - первые слова трактата. Потенциал этих категорий - терминов «чрезвычайное положение» и «решение» раскрывается Шмиттом . «Решение» в его специфичности Шмитт видит в норме формулы права. По Шмитту правовое заполнение пространства не устраняет моментов правового вакуума на правовом поле государства.

 Эту  недостаточность общего правопорядка описывается в терминах «исключительного случая»: - «Исключительный случай, случай, не описанный в действующем праве, может быть в лучшем случае охарактеризован как случай крайней необходимости, угрозы существованию государства или что-либо подобное, но не может быть описан по своему фактическому составу. Лишь этот случай актуализирует вопрос о субъекте суверенитета, то есть вопрос о суверенитете вообще». Имеет ли место «исключительный случай» - вопрос, не относимый к действию правовой нормы, но решаемый, с позволения сказать, посредством решения, «персоналистически ответственного» приказа власти принимающей на себя диктаторские властные сущности (или типологические имперские по Ильину В.М.).

Итак, суверенен тот, «в чьей компетенции должен быть случай, для которого не предусмотрена никакая компетенция», при этом само собой разумеется, что «предпосылки и содержание компетенции здесь необходимым образом неограниченны». Суверен принимает решение о чрезвычайной ситуации и организует ее в качестве некоторого порядка. Это властное водворение Порядка изнутри демократическо-республиканского конституционного Хаоса - решающая предпосылка возможности действия какого бы то ни было права. «Не существует (никакой правовой В.М.) нормы, которая была бы применима к Хаосу.

 (и она не может от Природы устанавливаться «общечеловечески» никакой инстанцией человеческого Духа, а может быть лишь типологически и расово предметной, применимой к данному моменту состояния социальности в режиме конкретного Хаоса В.М.)

«Должен быть создан порядок, чтобы имел смысл правопорядок», - фиксирует Шмитт. Отсюда тезис: «Суверен создает и гарантирует ситуацию как целое в ее тотальности». Так в этом ракурсе и теистический Бог, трансцендентный «космосу», выступает его онтологическим гарантом.

В качестве полемического контрпонятия своему учению о суверенитете Шмитт не упускает из виду доктрину либерального «правового государства».

Современная сущность либеральных демократий - их двойственное существование сосредоточенности на приоритете «бизнеса с всемерным законодательным поощрением прибыльной составляющей общественных процессов и безразличие, как и поощрение системного Хаоса вулканически дышащего подполья, делающая непредсказуемо опасной жизнь простого изначально беззащитного члена общества - эта черта отмечается Шмиттом, как тенденция к абсолютизации «нормального состояния», ситуации уже-конституированного порядка. Такая «правовая система» делает возможным полное невосприятие властью любых принципов «правового государства» вопроса об «исключительном случае» (вопроса о радикально понятом суверенитете, полностью или внешне частично, его отрицая В.М.), которыми отмечены системно все конституции «правовых государств».

(наглядный пример Курилы и деятельность руководства России; в суверенном государстве любой деятель поднимающий вопрос об утрате территории, в любой форме, немедленно и жестоко уходит в небытие с правовым штампом государственной измены; но руководство «правового государства», в том числе России, выдвигает любой надуманный предлог от своей «международной конституции» или принципов «международного права», пребывая в либеральном, гибельном для Нас с Вами «тренде» В.М.)

  Последовательным выводом правового либерализма является положение, фиксируемое Шмиттом в отношении теоретизаций либеральных идеологов: «государство тождественно своей конституции» и «народ заслуживает своей власти», то есть тиражируется в подобной обстановке преступно лживый идеологический принцип, что виновен Объект властных посягательств, а не господствующая при тотальном внешнем влиянии порочно-либеральная система от Субъекта.

Идея чрезвычайной ситуации, между тем, предполагает нечто совершенно противоположное: «если это чрезвычайное состояние наступило, то ясно, что государство продолжает существовать, тогда, как право отходит на задний план». Шмитт политический реалист: - «Можно ли покончить с экстремальными исключительными случаями, - говорит он, - это вопрос не юридический. И если кто-то верит и надеется, что такое действительно возможно, то это зависит от его философских убеждений...». Но пока экстремальные случаи наступают, то «правовое государство» («ссср» и сегодняшняя Россия В.М.) остается идеологией - формой «ложного сознания», иллюзорно стабилизирующей действительность среды средствами космополитической «объективной картины мира и сегодняшней объективной реальной данности» (как и ранее иллюзорным построением мировой социалистической системы, «светлого будущего (абстрактного, безнационального) человечества» В.М.).

Определение суверенитета Шмиттом строится, как социология понятия суверенитета. В достаточно подробном анализе аргументов либеральных теоретиков права Шмитту удается показать: проблему суверенитета они решают его полным отрицанием. Здесь Шмиттом строятся параллели с областью теологии: - «чрезвычайное положение имеет для юриспруденции значение, аналогичное значению чуда для теологии». А «идея современного правового государства реализуется с помощью такой теологии и метафизики, которая изгоняет чудо из мира. И которая так же отстраняет содержащееся в понятии чуда нарушение законов природы, устанавливающее исключение путем непосредственного вмешательства».

Идея «Политической теологии» о фундаментальных метафизических структурах, к которым возводима циркулирующая совокупность институциональных и концептуальных политико-правовых форм, - эта мысль о базовом «политико-теологическом» соответствии востребуется Шмиттом не только в методологическом плане. Она служит отправной точкой оформляемого им понятия Легитимности. Собственно, Легитимность и есть эта фундаментальная очевидность, поскольку она задействована в сфере политико-юридического, в сфере формирования, функционирования власти и ее дискурса.

В свете этого понятия Шмитт говорит о демократии на страницах «Политической теологии» подводя черту: - «удел демократии - упразднять самое себя в проблеме образования воли».

Посмотрим на знаковую для Русского Мiра и для Нас с Вами геополитическую работу Карла Шмитта его «Пять уроков для России», совместив эти уроки с Нашей с Вами реальностью российской государственности и ее перспектив.

Урок первый: -

 Все большее усиление давления экономических факторов в современном мире Карл Шмитт объяснял следующим образом: «Тот факт, что сегодня экономические противоречия становятся противоречиями политическими <...> свидетельствует лишь о том, что, как и всякий другой вид человеческой деятельности, экономика может пойти по пути, который неизбежно приводит к политическому выражению», то есть к полному политизированию всей общественно-социальной жизни народов мира поглуженных в ересь либералистики.

Вот пример Курил здесь показателен. На Курилах располагаются мировые стратегические залежи редкоземельных элементов. В частности там добывается пока только рений, иные стратегически необходимые технологически элементы сегодня пока еще дают другие месторождения в границах Русского Мiра, но и они уже захвачены транснациональным капиталом. Это месторождения Норильск-Дудинка. Вот почему «штурмуют» Севморпуть и ледокольный флот, вкладывая туда безумные ресурсы. Это предпринимается для массового вывоза всех этих стратегических природных богатств Русского Мiра. Пока же регулярно самолетами вывозится на Запад лишь самые ценные, стратегически необходимые Западу редкоземельные металлы.  Частично захвачен Западом, Мировыми Глобалистами, и сибирско-казахстанский кластер редкоземельных металлов, но там сильно и влияние имперского Китая. Эти месторождения ключ ко всем основным ведущим технологиям военного и всякого иного современного производства, но они же и силой захваченный ключ государственной безопасности самой Руси, России.

 Побежденная Япония в 1960 году подписала межгосударственный договор о дружбе с США (фактически этим договором США начали передел политической конфигурации мира после 1945 года и зафиксированных договорных положений на конец войны), по которому те вечно будут строить свои военные базы, направленные против России и обладающие экстерриториальностью. То есть военные базы фактически территория Америки и там действуют не японские, а американские законы. И Япония, по факту этого договора с США, не обладает территориально-политическим суверенитетом. В самой Японии, по силовой политической наводке США, разжигается в общественном мнении политизированной части народа псевдо «самурайский» дух. Этим либералы создают японскую ситуацию «чрезвычайных обстоятельств», подталкивая Японию к принятию правовых «чрезвычайных решений». И вот уже японские СМИ и политики оголтело требуют «полного возврата Курил», выполняя стратегические задачи Мировых Глобалистов, Ростовщиков, действуя руками их мирового полицейского США, по уничтожению самой возможности возрождения самодостаточности в имперской государственности России.

Возникает вопрос, а почему «наша, не наша» власть голосом «нашего президента» все время болтает именно о подписании мирного договора? Правды об этом юридическом казусе не говорит никто. А ларчик то открывается просто! Сегодня юридически правовой последний документ капитуляция Японии и то, что Мы, СССР, его не подписали, юридическо ничтожно. Его подписали все иные участники обсуждения договора и ратифицировали его, как Документ международного Права. А вот после подписи РФ иного мирного договора, те условия капитуляции становятся вторичными и теряют юридическую силу. И Путин с Лавровым это прекрасно знают, советники проинформировали, но осознано продолжают свою предательскую разрушительную антигосударственную политику, выполняя террористическую давленческую указивку своих международных хозяев.   

А уж раззодорить «самурайский дух» японцев, как и ностальгию по «советским временам ссср», от «советских социалистических россиянцев», также как и направить дух политической пропагандой на любые разрушительные тенденции Нашей с Вами государственной жизни, посредством пропагандистских  СМИ либералов и их крикливых клевретов, типа «жириновского» и иных, то это либералам разрушителям раз плюнуть!  Какая разница между нынешними либеральными тенденциями «самурайского духа» японцев по Курилам и ностальгическими воплями по «ссср» от «советских социалистических россиянцев», я стратегически не вижу абсолютно никакой. И те и другие зовут в ту же прежнюю итоговую рабскую кабалу государственной «измовской» лозунговой системы от либералов, одни японцы от 1945 года, другие наши от 1917 года.

«Советские россиянцы» не способны, в рамках куцей «марксистско-советской» догматики, осознать своего прежнего системного либерально-советского рабства. Все они по прежнему живут, навязанной идеологией непогрешимости «советской социалистической» народовластной системы. И мировоззренческими иллюзиями «отдельных ошибок» любимой «советской власти», как и грезят реваншистскими догмами «вот теперь то, революционно захватив, вернув себе власть, мы уже не допустим ни одной прежней ошибки». Эти «обиженные» грезят миражами: - вернем «ссср» и вот тогда заживем, запануем в могучей «красной империи», которую раньше «никто раньше не смел обижать».

Шмитт утверждая примат политики, как исключительно  внешнегосударственной деятельности. Внутренняя жизнь государства, в нашем случае России, должна регулироваться природными расовыми имперскими принципами русского народа, Суверена своего государства.   Внешние отношения государств подвержены специфике усложняющегося социально-хозяйственного бытия государств и народов, которое в сегодняшнем мире формирует низменная материалистическая этика в рамках действия транснационального космополитического «свободного от человеческой морали» капитала. Шмитт вводил в философию права и в политологию, качественные, органические характеристики, заведомо не укладывающиеся в одномерные линейные схемы «прогрессистов» и прямо противоречащие господствующим политическим установкам — как либерально-капиталистического, так и марксистско-социалистического толка. Он рассматривал политику, лишь как явление «укорененное», «консервативное», «почвенное», «органическое».

 (таким образом, опосредованно, Шмитт здесь отражал процесс падения влияния и авторитета самого религиозного фактора западного государственного духа и неуклонного превращения религиозных институтов Запада в социальный инструмент, что автоматически соответствовует и Нашим с Вами гибельным россиянским реалиям В.М.)

Урок второй: -

«Народ существует политически только в том случае, если он образует свою независимую политическую общность. И если он при этом противопоставляет себя другим политическим общностям, как раз во имя сохранения своего собственного понимания своей специфической (расово типологической В.М.) общности». В реальности, политическое разделение на «наших» и «чужих» (расовое имперское качество имперского народа, как Различение В.М.) существует во всех политических режимах и во всех народах. Без этого разграничения (природного расового Различения В.М.) ни одно государство, ни один народ, ни одна нация не смогли бы сохранить своего особенного (этнокультурного, физиономического В.М.) лица, не смогли бы иметь своего собственного исторического пути, своей собственной истории. И Россия здесь не исключение.

Отправляясь от этих предпосылок, Карл Шмитт развил теорию «тотальной войны», и «ограниченной войны», так называемой «войны форм». «Война форм» внутри Империи — неизбежна в ее расовых границах, так как различия между народами и их культурами неискоренимы и неистребимы (это справедливо только для Форм не являющимися естественными глобальными частями «Больших имперских пространств», где к типологии имперского народа, как моральному маяку, примыкают народы имперской Семьи и «война Форм носит культурнообразующий, а не антагонистический характер  В.М.). «Война форм», по мысли Шмитта,  — наименьшее зло, теоретическое признание ее неизбежности обусловлено. Она заранее предохраняет народы от «тотализации» конфликта и от «тотальной войны».

Здесь уместно привести знаменитый парадокс Шигалева из «Бесов» Достоевского, который говорил «Исхожу из абсолютной свободы и прихожу к абсолютному рабству». Перефразируя эту истину применительно к идеям Карла Шмитта, можно сказать, что все сторонники радикального гуманизма во все времена «исходят из тотального мира и приходят к тотальной войне».  Экстремистский гуманизм — прямой путь к такой войне (а наше западное общество пропитано иудохристианскими идеями экстремистского гуманизма В.М.) считает Карл Шмитт.

Все утопические гуманистические абстракции, превращают драму жизни и смерти в войне в одномерную химерическую декорацию. Доминирующий «сссрный» лозунг «социалистических советских борцов за мир во всем мире» наглядный пример подобной гуманистической абстракции. Страшной ирреальной иллюстрацией этого было освещение иракского конфликта западными средствами массовой информации — американцы следили за гибелью иракских женщин, детей и стариков по телевизору, как будто наблюдая за компьютерными играми звездных войн.

Урок третий: -

Одной их самых блестящих сторон концепции Карла Шмитта является принцип «исключительных обстоятельств» (по-немецки «Ernstfall» дословно «серьезный случай»), возведенный в ранг политико-юридической категории. Согласно Шмитту юридические нормы описывают только нормальную политико-социальную реальность, протекающую равномерно и непрерывно.

Вот пример «россиянской демократии», как лживо официально «правового государства», «демократического типа». Страна более тридцати лет с 1985 года в катастрофе полной социальной разрухи. Она обвалом настигла «ссср» после смерти Брежнева в 1982 году, когда либералы во времена хрущевщины и брежневского «застоя» взяли под полный контроль все области жизни «ссср» и разложили все «силовые органы» тотальной коррупцией, превратив их в одно из своих орудий разрушения государства. Именно этим объясняется феномен того, что «ссср» рухнул и никто не вышел на его защиту.

 Метод государственной жизни, как западной «демократии», оказался несовместим с русской реальностью жизни, для подавляющего большинства народа. И вместо того, чтобы как то вернуть единение остатков разрушенной страны правовыми мерами, как возможной перспективой стабильной государственной жизни народа, с господством государственной власти, Нас с Вами уже при советской власти с ее тотальной либералистикой, погрузили в либералистическую «перестройку». Начались нескончаемые «реформы» при полном Хаосе государственной жизни, где сами любые реформы всегда изначально разрушительны. В «россиянии» воцарился бандитский хаос повседневной государственной жизни. Для нынешних властных человеконенавистников то, что многократный исторический опыт жизни народов показывает превращение любых реформ в нестабильной стране в разрушительную противоположность, конечно не показательный опыт. Они сатанистски, в безудержном раже разрушения всего и вся, «реформируют» и «реформируют» погибающую Россию. А Россия, напрочь лишенная Мировыми Глобалистами, Ростовщиками своего суверенитета, не может применить, блокируемый их тотально террористической властью, метод «исключительных обстоятельств» и принять единственно спасительные для своей Государственности и самого Русского Народа нужные «чрезвычайные решения».

«Исключительные обстоятельства» — это не просто народная и государственная катастрофа, это постановка народа и его политического организма перед проблемой, обращенной к его исторической сущности, к его сердцевине, к его тайной природе.

 (в итоге обращение к осознанию разрушения Сущности его природных расовых начал В.М.)

Той природе, которая и делает этот народ тем, что он и есть по своей Сущности от Создателя. И поэтому решение, принимаемое политически в такой ситуации, является спонтанным выражением глубинной (расовой В.М.) воли народа, отвечающей на глобальный духовный и исторический вызов.

Шмитт выделяет момент «десизионизма» (решение; с французского) и главный акцент ставит именно на «исключительных обстоятельствах», так как в это мгновение нация, народ, актуализируют и свое прошлое и предопределяют свое будущее, в драматической концентрации настоящего момента. Здесь воедино сливаются три качественных характеристики времени. Это сила истока, из которого вошел в историю народ, воля народа, обращенная в будущее и утверждение здесь и теперь, где в высшем напряжении ответственности народ схватывает и обнажает свое надвременное «Я»,  и свою (расовую В.М.) самоидентичность.

Урок четвертый: -

 Наиболее значимой концепцией в этой сфере является идея «Большого Пространства» (Grossraum), воспринятая, позднее, многими европейскими экономистами, юристами, геополитиками и стратегами.

(собственно это теория существования Имперских Культурных Типологических анклавов, здесь, единственный, от Создателя, природный расовый способ Гармоний Типологических расовых Эстетик жизни социума народов В.М.)

Смысл концепции «Большого Пространства», в перспективе анализа Карла Шмитта, заключается в очерчивании географических регионов, в рамках которых и возможно многообразие политического самопроявления конкретных народов и государств, входящих в состав этого региона (России В.М.). Он может обрести гармоничное и непротиворечивое обобщение и существование, выраженное в «Большом Геополитическом (Имперском В.М.) Союзе» (мусульманская мысль трактует «Большой Геополитический Союз», как нынешний существующий реально и будущий всеобщий общемусульманский мир или «исламское всемирное государство» В.М.).

А вот здесь требуется мое небольшое промежуточное итоговое резюме.

Наши Русские Мусульмане издавна нашли свое место в Имперской России и приняли (правда в разной степени В.М.) главный русский расовый принцип Соборности, что позволяло им свободно входить в Элиту России и культурно чувствовать себя полноправными членами Имперской Семьи Народов. Политический национализм, неизменный интернациональный космополитический спутник «марксизма», как глобального принципа «самоопределения наций» искусственно заставил мусульманские народы искать иное по духу цивилизационное «Большое глобальное пространство» и господствующая в радикальном мусульманском социуме политическая либеральная идея социального «Всемирного Халифата» стала, или становиться, таким социально цивилизационным якорем. Идеи Халифата могут быть только мобилизационными, в ложно представленных и тиражируемых суфитской, по духу «демократической», мусульманской мыслью, «исключительных обстоятельствах». Эти материалистические социальные, а не чисто религиозные тенденции являются глобалистскими, мировыми, а не нашими российскими, и устремления мусульман Русского Мiра являются политической радикальной болезнью роста самого мусульманского самосознания в разной степени.

Идею «большого пространства» использовал в своих геополитических взглядах наш современник Вадим Цимбурский.


Официоз - Вадим Леонидович Цымбурский (17 февраля 1957, Львов — 23 марта 2009, Москва) — советский и российский философ, исследователь геополитики, филолог, историк и лингвист, гомеровед, этрусколог, хеттолог, политолог.

Среди научных интересов В. Л. Цымбурского — этническая и языковая история средиземноморского ареала в древности, теория и история геополитики, вопросы цивилизационной гео и хронополитики, цивилизационного строения современного объединенного мира, проблемы анализа языка политики. Он ввёл в современную политологию понятие лимитрофа.

Взгляды Цимбурского необходимо разобрать и проанализировать подробно, чем Мы с Вами и займемся в следующей главе.

Вот что вещает о В. Цимбурском официоз либералистики; -

«Цымбурский является одним из создателей отечественной теоретической политологии, подлинная известность пришла к нему в после публикации в 1993 году в журнале «Полис» программной статьи «Остров Россия». Цымбурский предложил оригинальную геополитическую концепцию, которая оказала значительное влияние на отечественную политическую науку. В дальнейшем его взгляды претерпевали эволюцию.

 (то, что у Цимбурского «плавающий взгляд», это характерно для мировоззрения «относительной» либералистики; там любой Типологический Абсолют, как мировоззренческий маркер (а иные безпредметные «точки отсчета» просто безсмыслица), самой мировоззренческой либералистике чужд изначально В.М.)

Центральная задача Цымбурского — попытка пересмотреть традиционные представления о России как геополитическом субъекте, выходя за рамки «западничества» и «славянофильства». Цымбурский вводит метафору «похищение Европы», которая означает восприятие Россией себя как Европы. Такое восприятие, согласно Цымбурскому, возникшее в результате цивилизационного выбора в XVIII веке и определяющее последующую российскую политику, ложно и одновременно неизбежно; оно влечет за собой постоянные попытки вмешиваться в европейское пространство политическим и военным образом, самой же Европой Россия постоянно отторгается. Данное вмешательство носит характер имперских стратегий. В конце XX века Россия самостоятельно лишила себя контроля за пограничными («лимитрофными») территориями в результате осознания своего имперства; распад империи имел непосредственной причиной глубинное политическое стремление к изоляционизму, не осознаваемое ни российскими либералами, ни националистами.

(но зато насущная необходимость достаточного санитарного изоляционизма имперской жизни Великоруского Государства и его стержня и Основы, Русского народа, расово ощущался всем Русским Имперским Мiром, как врожденное «коллективное безсознательное» его имперского Духа; и это была необсуждаемая аксиома до воцарения в материалистической власти стяжательного иудохазарского Духа «удельных княжат», как Семибоярщины, а с ним впадения Руси в Смутное Время; а ломка Русского Духа через колено началась с Царствования, Антихриста во плоти, Царя Петра Первого, здесь Цимбурский исторически временно прав, но инорасово ложен духовно, политически-идеологически В.М.)

К авторитету и геополитике Карла Шмитта, и особенно к его идеям «Большого Пространства» (Grossraum), Цымбурский всегда относился крайне скептически».

Вот таков официоз о Цимбурском. Здесь в последнем предложении о мировоззренческих взглядах Цимбурского и заключена вся содержательная типология либералистики, как основа и суть жизненного либерального типологическо-паразитического мироощущения. Либералистика это всегда «опрокинутый смысл» практических достижений Типологической Имперской созидательной жизнедеятельности. Либерал по жизни, от природы, изначально безплоден Созидательно, все его идеи «перевернуто вторичны», и у него  никогда нет и не может быть никаких Сущностных собственных идей. Либерал изначально жизненный паразит по всей своей Сути без исключения. Как и всегда паразитирует на «ином жизненном опыте», и на практических результатах жизнеобеспечения материальной жизни народов. Он всегда антагоничен практике Типологической Культуры, опыту расовых  Традиций Наднациональной Типологической Высокой Эстетикой Духа Имперских Народов, как наследию обоснованном и практически освоенном Гением имперской деятельной мысли. Целенаправленная паразитическая Цель либералистики заключена в стремлении опрокинуть космополитическими безпредметными Социальными Теориями, разделительных для общественной живой Жизни «измов», существующую реально Наднациональную расовую Культуру имперских Народов, как единственный Абсолют и Сущность Нашего с Вами Мiра Народов. А уж затем использовать плоды ее жизнеобеспечения в своем хищном паразитическом смысле. Для этого либерал из Гармонии Эстетики и Этики Имперской Культуры вычленяет отдельно Этику из культурной Гармонии созидательной идеи и «опрокинув ее» в низменном этическом смысле, материалистически «под себя», паразитирует на народах мира.

И вот характеристика деятельности Цимбурского.

«Идеологический роман филолога-классика В.Л. Цымбурского с политологией начался в 1986 году, когда его взял на работу в Лабораторию анализа и моделирования политических и управленческих решений Института США и Канады РАН один из ее создателей – Виктор Михайлович Сергеев, нынешний директор Центра глобальных проблем ИМИ МГИМО МИД России. Впоследствии, в течение примерно четырех лет, под началом В.М. Сергеева и А.А. Кокошина, Цымбурский занимался изучением советских военных доктрин. Так в ходе своего исследования Цымбурский заметил, что авторы советских военных доктрин (в отличие от их более проницательных американских коллег) (!!!,??? В.М.), исходят в восприятии «угроз» и «побед» из опыта Второй мировой войны, тогда как этот опыт в ряде случаев не может стать руководящей основой для понимания тех «угроз», с которыми реально может столкнуться Советский Союз в ближайшее время. И Цымбурский пришел к заключению, что в рамках нынешней фазы милитаризма нельзя ставить войне (в прямом военном смысле, о гибридных ее способах непрерывно действующих односторонне от либерального клана он привычно умалчивает В.М.) далеко идущие цели и видеть в ней некое общенациональное дело.

 (собственно это идейное обоснование и ренегатский посыл к оправданию «естественности», ведущихся непрерывно с середины XX века перманентных гибридных войн, с тотальным превосходством господства мирового финансового капитала от либерального клана Мировых Глобалистов, Ростовщиков над любой мировой государственной и общественной структурой; В.М.)

 Цымбурский обнаруживает близкие ему идеи, у американского ученого Куинси Райта, и теория Райта стала концептуальной основой дальнейших исследований Цымбурского в области политической науки.

В октябре 1993 года выходит в свет его знаменитая статья «Остров Россия. Перспективы российской геополитики». Здесь делается попытка рассмотреть имперскую активность России в Европе, циклично, где завершающий цикл это попытка России выстроить суверенное от Запада пространство с помощью геополитической активности на южных или восточных рубежах. И как только Россия из Европы изгоняется, русские геополитики довольно быстро вспоминают или про наличие туранской крови в жилах значительной части населения империи, или про значение степных районов в истории Древней Руси и прочее.

 (Цимбурский даже использует частично здесь глобальные геополитические взгляды Гения Русской Мысли А.С. Хомякова, в его так и не законченном труде жизни «Семирамида», и показывает их, как отжившие и архаичные, хотя они по имперски расовые и антилиберальные в принципе; геополитические прозрения Хомякова всегда были и будут вечны и вневременны для Русского Мiра, как и Вечны по Великоруски-Имперски в составе Типологии Русского расового Духа В.М.)

 Конъюнктуры Времени, по Цимбурскому,  начинают преобладать над конъюнктурами Почвенности, Земли. Время диктует геополитическому воображению свою образную логику. И здесь («россиянские» В.М.) геополитики могут в ряде случаев действовать вопреки этой логике, но (как правило) это создает для них определенное политическое напряжение».

Вот Вам и «плавный» переход от «прорывных» глобальных идей «огромного таланта, ведущего ученого-политолога россиянцев» - В. Цимбурского,  к их реальному воплощению стратегических замыслов сатанистов Мировых Глобалистов, Ростовщиков. Здесь, в реальностях  Жизни, все эти «стратеги», с помощью своих властно-политических креатур типа Путина, Лаврова-Калантарова и прочих, начинают «в ряде случаев действовать вопреки этой государственной логике», предавая интересы государственной безопасности России, как государственной системы. Сначала по вопросу решения «территориальных проблем с Китаем (как пробный шар, промолчали, проглотили, а политические пропагандисты провластные ренегаты-публикаторы блокировали в СМИ возможные протесты, то теперь можно предавать более масштабно и далее В.М.), и вот на очереди вырисовываются, как дальнейший промежуточный этап предательства государственных интересов, очередные условно-безусловные Курилы.

В. Цимбурский в геополитике обычный «научный» компилятор, работавший в человеконенавистническом ареале либералистики и теме Мировых Глобалистов, и строивший свои глобальные «концепции» в разрушительном ритме хазарско-рахдонитской мести Русскому Мiру.

Шмитт и Шпенглер в свое время отражали идеи возрождения Мировых Империй, как Больших Пространств геополитического влияния, по разному, видя вырожденческий дегенеративный тупик «демократического республиканства». Первый реальный плод новоимперской идеи был реализован в виде национал-социалистической Германии 30-40-х годов, XX века. Он имел два корневых недостатка ее именно «социалистических», внешне резко отрицающих и тотально осуждающих сам «марксизм», но по своему духу типичных «марксистских» идей. Хотя внешне они выкрашены в краску «тысячелетного рейха» старого Фридриха Барбороссы, но с главенствующей паразитическо-стяжательной идеей «завоевания жизненного пространства у недочеловеков». Тут, во первых, и сам «социализм» (хоть и национал), и во вторых его же либерально паразитическая «промарксистская» идея «завоевания жизненного пространства», как ложный замысел реализации имперского Большого Пространства.

Но даже там, в той национал-социалистической Германии, высказывались глобальные имперские мысли переформатирования «мировой колониальной системы», исключив любой паразитизм на ее народах. Отсюда, в страхе, что народы мира реализуют этот замысел и произошел паразитический «слом колониальной системы мира» второй половины XX века от Мировых Глобалистов, Ростовщиков. Народы колоний вогнали в иную более удобную «государственную» форму рабства, запроектировав будущее массовое бегство жителей этих фактических колоний в свои Метрополии, как и естественный разрушительный антагонизм беглецов для Культур и Народов Метрополий от этого мультикультурализма. Здесь же при «сломе колониальной структуры народов» был применен принцип произвольного, заведомо разрушительного метода, объединения несовместимых для совместного проживания народов, плюс фактор произвольных границ, как заложенная бомба будущих кровавых и неразрешимых в принципе вечных конфликтов.

Порабощенная в 1917 году Россия также привычно разсматривалась паразитами либералами Мировыми Глобалистами, Ростовщиками, как обычная африканская колония. Собственно, то же самое, что и в «сломе колониальной системы мира», было реализовано в замысле «ссср», когда сатанисты большевики «лепили» там разрушительную для Русского Мiра по изначальному замыслу  «федерацию», с ее ранее не существовавшими «республиками», как и их «узаконенными» границами (так, например, в Казахстан попала Южная Сибирь, где никаких казахов никогда раньше не знали; и далее можно идти по длинному общеизвестному списку В.М.), да еще заложили туда «конституционную» бомбу «самоопределения» республик, закономерно по планам сатанистов реально «стрельнувшую» в 1991 году.   

Карл Шмитт обосновывает идею Большого Пространства Империи, как  континентально самозамкнутый Тип. Морские Империи, и Британия и сегодня проимперский либеральный эрзац США, это чисто паразитические образования, обычные мировые форпостыбандитско-торгашеской либералистики. И никакой  их опыт неприемлем и неприменим  к подлинным континентальным самозамкнутым Имперским Типам, к коим изначально относится и сама Великоруская Типологическая Империя.

 «Большое Пространство», организованное в гибкую политическую структуру имперско-федерального типа, по мнению Карла Шмитта должно компенсировать многообразие национальных, этнических и государственных волеизъявлений, служить своего рода беспристрастным арбитром и регулятором возможных локальных конфликтов, «войны форм».

В своей знаменитой книге «Номос (закон) Земли» (естественным ярым противником этих взглядов был либерал, идейный антигосударственник,  «отжившей свое системы архаичных государств», ученый «новатор» Цимбурский В.М.) традиционалист Шмитт прослеживал историю континентальных политических макро-образований, пути их интеграции, логику их постепенного созидания в империи. Карл Шмитт заметил, что параллельно существованию духовных констант в судьбе народа, констант, воплощающих в себе духовную сущность народа, существуют геополитические константы «Больших Пространств», которые тяготеют к новому воссозданию с перерывами в несколько столетий или даже тысячелетий.

 (то есть Шмитт выделял очевидное существование в мире наряду с обычными народами, народов обладающих сверхнациональным природным врожденным расовым неустраняемым и неубиваемым имперским чувством; или же имперских Наднациональных Типологических Народов и их глобальных идей типологической имперской социальности, исторически «ныряющих» и «выплывающих» в Бытие Мiра и обязательно намертво связанных со своими ареалами «больших пространств»; все его взгляды противоречили дегенеративным транскрипциям либеральной всеуравнительной эгалитарной догматики паразитизма либерального клана  В.М.).

Шмитт противопоставлял талассократические империи (Финикию, Англию, США и т.д.) и теллурократические империи Римскую Империю, Австро-Венгрию Габсбургов, Российскую Империю и т.д. С его точки зрения, гармоничная и органичная организация пространства возможна только в случае теллурократических империй, и Континентальное Право может распространяться только на них (!!! В.М.). Талассократии, выходя за рамки своего Острова и начиная морскую экспансию, входят в противоречие с теллурократиями и по геополитической логике начинают дипломатически, экономически и милитаристически подтачивать основы континентальных «Больших Пространств» (это тема отдельного большого разговора В.М.).

Урок пятый и заключительный

 Введение индивидуума и индивидуального фактора в отрыве от нации, традиции, культуры, профессии, семьи и т.д. в самостоятельную юридическую категорию означало, по мнению Шмитта, начало «разложения права», превращения его в утопическую эгалитарную гумманистическую химеру, противоречащую органическим законам истории народов и государств, истории режимов, территорий и союзов.

На национальном уровне органические имперско-федеративные принципы стали заменяться двумя противоположными, но в равной мере искусственными концепциями — якобинской идей «Etat-Nation», «Государство-Нация» (государство-нация это либеральный абсурд жизни народов и никакого отношения к Империи не имеет В.М.) или коммунистической теорией полного отмирания государства и начала тотального интернационализма. Империи, сохранявшие остатки традиционных консервативных органических структур — Австро-Венгрия, Оттоманская Империя, Германская Империя, Русская Империя и т.д. — стали стремительно разрушаться под воздействием как внешних, так и внутренних факторов. И наконец, на геополитическом уровне перерожденческий талассократический фактор настолько усилился, что произошла глубокая дестабилизация юридических отношений в сфере «Больших Пространств»

Распространение на планете юридической и геополитической либеральной дисгармонии сопровождалось прогрессирующим отклонением доминирующих политико-идеологических концепций от реальности, становлением их все более химерическими, иллюзорными, и в конечном итоге, лицемерными. Чем больше говорили о «всеобщем универсальном мире», тем страшнее становились войны и конфликты. Чем более «гуманными» становились лозунги, тем более бесчеловечной социальная действительность. Именно этот процесс Карл Шмитт назвал началом «воинственного мира», то есть состоянием, не являющимся ни войной в традиционном смысле, ни миром в традиционном смысле. Сегодня надвигающуюся «тотальность», о которой предупреждал Карл Шмитт, принято называть «мондиализмом». «Воинственный мир» полностью получил свое выражение в иудохристианской теории американского Нового Мирового Порядка, который в движении к «тотальному миру» однозначно уже привел планету к новой «тотальной войне», которую сегодня называют гибридной, то есть ведущейся всеми доступными "мирными способами".

И так «На геополитическом уровне перерожденческий талассократический фактор настолько усилился, что произошла глубокая дестабилизация юридических отношений в сфере «Больших Пространств»

Распространение на планете юридической и геополитической либеральной дисгармонии сопровождалось прогрессирующим отклонением доминирующих политико-идеологических концепций от реальности, становлением их все более химерическими, иллюзорными, и в конечном итоге, лицемерными. Чем больше либеральные пацифисты вещали о «всеобщем универсальном мире» и «образовывали» «органы мира» Лигу Наций и ООН, тем страшнее становились войны и конфликты. Чем более «гуманными» становились лозунги, тем более бесчеловечной становилась социальная действительность. Именно этот процесс Карл Шмитт назвал началом «воинственного мира», то есть состоянием, не являющимся ни войной в традиционном смысле, ни миром в традиционном смысле. Сегодня надвигающуюся «тотальность», о которой предупреждал Карл Шмитт, принято называть «мондиализмом». «Воинственный мир» полностью получил свое выражение в иудохристианской теории американского Нового Мирового Порядка, который в движении к «тотальному миру» однозначно уже привел планету к новой «тотальной войне», которую сегодня называют гибридной, то есть ведущейся всеми доступными «мирными способами».

Надо понимать основы этой гибридной войны от человеконенавистников либерального клана Мировых Глобалистов, как идейных поработителей мира народов с помощью финансового рабства государственных социумов от Ростовщиков. Здесь необходимо произвести сравнительный анализ Типологии и присущих им социальных психологий социумов, как природных Имперских, так и социума космополитического либерального клана Мировых Глобалистов.

Сущность всех явлений окружающего мира в их конкретике проявлений всегда типологична. Тип, и только Тип, определяет характер социальной деятельности, и в том числе методологии исследовательской деятельности. Поясню на примере.

Археология, как наука, с некоторых пор начала внушать мне неясные подозрения. И я начал отталкиваться от поиска первоначальных природных причин психологии самих археологов. Так скоро стало ясно, что родословная археологии начинается с древних паразитов, грабителей могил. И меня особо заинтересовала «висящая» на слуху тема «раскопок Трои» Генрихом Шлиманом. Личность либерального финансового афериста второй половины XIX века, «археолога» Шлимана, была мне в общих чертах понятна. Но неясным оставался вопрос, в обыденной популярной литературе освещения его не было, что побудило самого Шлимана копать именно на Казанлыке.

Тут я столкнулся со скепсисом «красной профессуры», как приоритета их «научно обоснованного мнения». Они вещали мне: - «твои исследования химера, вся книжная информация искажена, а Интернет вообще не инструмент исследователя, он врет напрополую». Но по отношению к источникам информации это справедливо тогда, когда в процессе исследования просто потребляется информация, а не применяется метод сравнительного анализа. Здесь надо идти не простым усвоением информации, а прояснением психологии и фактологии всех ее источников, производя их сравнительный анализ. И вот что я писал в Эссе 38 Галерея Русской Культуры: -

«Характерный пример либерального лжеученого - «археолог, открыватель Трои» Генрих Шлиман. Этот спекулятивный аферист, будучи на Ближнем Востоке, повстречался с русским путешественником и исследователем Петром Чихачевым, составлявшим атлас народов и истории Передней Азии, который и высказал идею о холме Казанлык, считая его одним из вероятных географических мест, расположения легендарной гомеровской Трои. Тут, спекулянт по натуре Шлиман, сразу смекнул, здесь можно поймать за хвост свою судьбу, Жар-Птицу.

(далее я познакомился с работами самих Петра и Платона Чихачевых и их расовым характером; я сразу отметил, что Чихачев лишь предположительно считал «Одиссею» и «Иллиаду» Гомера, как достоверный источник, а скорее воспринимал ее как легендарное переложение деяний предков, о которых слепец Гомер слышал от своих наставников; как и холм Казанлык одно из предположительных географических мест  расположения легендарной Трои; а существование там мощного культурного слоя было несомненно;

Чихачевы - плодовитый великоруский Тип исследователя, сегодня абсолютно забытые; для справки: -

 Фамилия Чихачевы с давних времен известна и многое значит в истории России. Особую роль в этом в свое время играли братья Петр и Платон Чихачевы:
- Петр Александрович Чихачев – географ, геолог и путешественник, на счету которого серьезные открытия и достижения в науке. Он вошел в историю, как один из первых исследователей Алтая и крупнейший исследователь гор Малой Азии. На Алтае есть горный хребет названный именем Чихачева.
- Платон Александрович Чихачев – русский путешественник и альпинист, один из членов-учредителей Русского Географического Общества, почетный член Санкт-Петербургского Минералогического Общества.
Братья Петр и Платон Чихачевы вписали немало интересных страниц в историю не только географических, но и историко-политических и философских наук. С их именами связано изучение Европы, Азии, Африки и Америки В.М.)

Археология особенно с начала XX века, как и все другие подобного типа «науки», стала наукой либеральной политически ангажированной. И закономерно последовал вал политических открытий. Так «история Библии, Ветхого Завета» от масоретов, стала непререкаемой либеральной линейной «историей народов мира» и прочих «иудейских древностей» и неотложно потребовала практического потверждения «археологическими находками». И они пошли «потным ваалом» с Ближнего Востока, и конкретно от «международных экспедиций» района Мертвого моря. Сначала были «найдены» древние списки Библии на коже. Но потом, когда выяснили, что кожа никак не могла сохраниться тысячелетия.

 (все сохранившиеся до нашего времени артефакты следующего происхождения, или из законсервированных от природного воздействия захоронений, да и там их только можно сфотографировать и редкие сохранить консервацией, они моментально разрушаются при вскрытии захоронений, или надписи и рисунки нанесены на камне)

Археология, как наука, полностью порабощена спекулянтами от науки либералами. Они, исконные «версификаторы по жизни», которые при нужде сразу, не моргнув глазом, «меняют» версию в «свете последних открытий» и являют миру «обновленную картину мира». Они используют археологию, как инструмент переписывания подлинной истории народов мира, как и «отстаивания научных версий», в сугубо меркантильных, низменно этическо-материальных, паразитических воровских целях. Истина, как и истина научная, у типологической социальной либералистики на последнем месте, она никогда, и ни в чем, не совпадает с природной типологией Имперских народов, этих созидательно-деятельных центров Эстетики мироздания.

Наши россиянские советские «социалисты-коммунисты» выспренно и  восторженно вещают о наступлении после революции 1917 года «новой эры всего человечества» и господства в ней «человека нового типа». Да уж, «новая эра» действительно наступила, и это в России сразу стало видно по фотографиям, лица людей на фотографиях до 1917 года, прежде почти поголовно полные достоинства, превратились в массе, в дегенеративное тупое, или откровенно разбойничье стадо. В полемике статей о Цареубийстве была опубликована фотография группы партийных деятелей Урала, участников этого злодеяния, на месте предполагаемого уничтожения своих жертв; фото сделано в десятилетие Цареубийства. И это ведь не Гражданская война, а 1928год, но дегенеративные разбойничьи рожи этих партийцев и маузер на земле перед ними наводят ужас и не сами по себе, а представлением реальной судьбы русского народа, наших отцов и дедов, попавших и живших под властью этих конченых революционно-партийных безчеловечных выродков. Процесс общественной дегенерации шел и в мире народов весь XX век, и его динамика либерального вырождения продолжается до сих пор.

Имперский Аристократ традиционалист Юлиус Эвола пишет по этому поводу в начале 50-х годов XX века: -

«Если бы можно было выделить реальные, общие и единообразные, встречающиеся понемногу среди всех европейских народов, а также в США, психопатологические изменения человеческого типа настоящего времени, то мы могли бы говорить почти что о новой расе: а именно, о расе ускользающего человека.

 (расе не в природном, а в социальном понятии; это очень важный момент и на нем Мы с Вами обязательно остановимся далее В.М.)

Для начала для общей характеристики нового типа послевоенного времени достаточно использовать термин «моральная анестезия». Озабоченность «не потерять лицо», элементарное чувство уважения к самому себе почти что исчезло. Выражаясь точнее, и ранее нельзя было признавать «характер» в каждом человеке. Но и у тех, у кого его не было, существовало чувство того, какими им следовало бы быть, а также чувство того, каким является нормальный человеческий тип вообще. Но у большого количества людей оно уже отсутствует: они по–настоящему неустойчивы, неискренни, бесформенны, преходящи. У них больше нет собственных стандартов (они потеряли ощущение Абсолюта «большого пространства» В.М.). Их моральное чувство практически «анестезировано».

(общество подверженное разрушительному воздействию либеральных социальных теорий «измов» теряется природное чувство национальной общности и расовых традиций, ощущение идентичности в ней В.М.)

Наоборот, по отношению к принципам последовательности и чёткой линии (любых рамок социального общежития В.М.) они зачастую демонстрируют почти истеричную нетерпимость.

Мы говорим, например, о вопиющей неспособности держать обязательство, данное слово, взятое направление, выполнять определённое намерение (написать, позвонить, ответить, заняться какими–то вещами). По отношению ко всему тому, что связывает, что влечет за собой какую–то ответственность перед самим собой, данный тип нетерпим. То есть, он говорит, но не делает, или делает другое (что ему взбредет в голову или будет внушено сиюминутно или вообще целенаправленной пропагандой В.М.), в общем, ускользает — и вести себя так ему кажется естественным, не вызывающим возражения. (И естественно, что В.М.) Он даже удивляется, если кто–то чувствует себя задетым таким поведением.

Тревожит всеобщий характер такой способности. Это происходит спонтанно, иногда даже во вред себе, из–за подлинного внутреннего падения. И таким же образом многие, которых мы ещё вчера считали друзьями, сегодня стали почти полностью неузнаваемыми. Можно сказать, что существует «экзистенциальный» факт, который настолько сильнее их, что часто они даже не отдают себе в этом отчёт.

В человеке «ускользающей расы» обнаруживается реальное психологическое изменение. В этом плане можно было бы использовать соображения, высказанные немецким психосоциологом Вейнингером, относительно существующего отношения между общественной этикой, логикой и памятью. В нормальном типе эти три вещи объединены, потому что характер выражает ту же внутреннюю последовательность, что проявляется равным образом в логической строгости и в том единстве жизни, которая позволяет помнить, сохранять в памяти, сознательную связь с собственным прошлым. Согласно Вейнингеру, как раз эта совокупность способностей и характеризует мужскую психологию по сравнению с женской, которая, напротив, в принципе текучая, менее логическая, ненаправленная, управляющаяся в большей степени импульсами чувственности, чем строгой логикой и этикой».

Итак, «человек ускользающей расы» кажется больше женщиной, чем мужчиной. Другие характерные психологические черты, заставляющие подчеркивать его «моральную анестезию», — это ослабление памяти, легкость забывания, трудность концентрации, часто даже следование быстрым и кратким умозаключениям, рассеянность, перепрыгивание с одного объекта размышления на другой. Это явные следствия частичного распада.

Мы с Вами познакомились с вводными мыслями Юлиуса Эволы о космополитических тенденциях психологии уже не расового, а социального типа «ускользающего человека». И там Эвола закономерно подмечает социальную «общечеловеческую» типологичность: -

«Помимо общих факторов всякого послевоенного времени, образование ускользающего типа человека вызвали, вероятно, следующие два фактора: с одной стороны, это явление коллапса, обычно следующее за продолжительным напряжением (навязанным многим войной); с другой стороны, это крушение ценностей и идеалов, в которые верили до вчерашнего дня. Это явление, к сожалению, реально, и каждый, оглядевшись вокруг, может убедиться в этом. Эта констатация, конечно же, не является рассуждением о том, что этот тип представляет собой пример для других. Наставшие времена являются такими, что народы, в которых подобные разногласия смогли распространиться и приобрести почти что конституирующие черты, не смогут быть на их высоте.

И так что же Мы с Вами отметим в первую очередь, подводя итоги подобных взглядов Элиуса Эволы. Невиданные прежде мировые войны XX века с примененным оружием массового уничтожения людей и отравляющих газов перевернули принципы психологии сознания личности и общества. Проявился массово социальный апокалиптический феномен ощущения «последних времен», ощущения всемирности масштабов неконтролируемого проявления Зла и нарастания его влияния. Прежние Абсолюты уподобились «павшим ангелам», превратившись в ложных Кумиров. Человечество в массе начало стремительно терять всякую надежду на свой прежний защитный, санитарный имперский природно-типологический кордон. Вслед за эпохами английской и французской революций народы окунулись с головой в безсистемные лихорадочные поиски Истины, пытаясь обрести ее в пропагандистской теоретике ложных либеральных социальных теорий «измов». Европейско-американская Личность, потеряла под натиском Абсолютного мирового Зла свой прежний моральный Абсолют и начала искать безконфликтную защитную зону «абсолютов толерантно-относительных» в социальных теориях, погрузившись в их гибельную разделительно-разрушительную партийность.

И сам Эвола утверждением - «мы надеемся на то, что вмешается какой–нибудь энергичный профилактический процесс, который сможет вновь восстановить единство», здесь уходит в ложную космополитическую безпредметность, где Истину Нам с Вами не сыскать, и в принципе.

И вот сегодня пришли к Нам с Вами сегодняшние мировые социальные тенденции, возврата к Абсолютам Имперско-Государственным. Они проявляются в целом ряде стран: - Китай, Иран, Турция и далее, но уже в новом Формате, усложненного технологически и более опасного для совместного проживания социального мира народов. То есть явственно наметилось мировое социальное движение возврата к природным принципам Абсолютов и обретения их в виде нравственных типологических всеобъемлющих Канонов жизни народов. И там, в жизнеутверждающих реалиях тех Канонов, конечно же не будет места ни доминирования социальных теорий – «измов», ни разрушительной партийности, этой ложной и губительной подмены имперской Общинности, как движения общественного деятельного природного Начала Личности. Эти социальные государственные системы сегодня стремятся, видоизменив социальную Сущность Формы, сохранить закономерную Сущность своего Типологического Абсолюта, как его природную наднациональную имперскую матрицу.      

Здесь у Эволы просматривается типологическая связь творческого дара Вейнингера и Ницше (с чем я полностью солидарен, и видел эту тенденцию явственно, задолго до знакомства с работами Эволы и Вейнингера). А типичным проявлением ущербности материалистического взгляда на мир и его историю, как страха перед самой Жизнью, выразилось в творчестве подобного апокалиптического типа от Стефана Цвейга (материалистического «степы швейка», как я его называю) и подобных ему «политическо-исторических» писателей. А уж конкретно, это наглядно видно в произведениях Цвейга, романе «Мария Стюарт» и сборнике литературных этюдов «Звездные часы человечества».

И так Вейнингер. Официоз: - Отто Вайнингер (1880 — 1903) — венский философ еврейского происхождения, покончивший с собой в возрасте двадцати трех лет в доме и комнате, где умирал Бетховен. За несколько месяцев до самоубийства Вейнингера была опубликована его работа «Пол и характер».

Книга «Пол и характер» (1902), представляет исследование типологии «мужского» и «женского» начала. Для правильного понимания сути исследования Вейнингера его работу надо развернуто назвать «Мировоззренческая Сущность Типологии Личности и Социальности в жизненном процессе влияния ее полового природного признака на характер ее же социальности»

Согласно его теории, к Мужскому началу принадлежат личности с высоким уровнем развития Сознания, а также Аскезы и Созидания. А вот к женскому - более примитивные модели сознания. Более чувственные и менее продуктивные.

 (женщина имеет врожденные социально-паразитические признаки в связи с продолжением рода через женское тело и поддержания животной материалистической связи (отсюда их паразитизм) со своим потомством до конца жизни; как и иное здесь не перечисленное В.М.)

 При этом носителями «женского» начала являются не только женщины, но и мужчины, принадлежащие к цветной расе, а также евреи (это типология распространяется несколько иначе, о чем ниже В.М.). Христиане же являются типичными носителями «мужского» нравственного начала (утверждение Вейнингера требующее отдельного анализа В.М.).

Из работы «Пол и Характер» Вейнингера (еврея по рождению): -

 «…Еврей не знает ни мужества, ни страха. У него нет ни твердости, ни нежности, он ни тонок, ни груб. Он внешне мягок, но внутренне жесток. Ему чуждо всякое истинное удивление и незнакомо сокровенность. Он чужд всякой истинной веры и устремляется в область материального. Этим объясняется его вечная алчность к деньгам. Еврей не знает настоящего юмора и всегда склонен к издевательской иронии. Он обделен удалью, но хитер и деспотичен, обладая завидным терпением. Ни во что святое не верящий и даже в себя или в других, он не поддается страсти алкоголя, как не способен на высшие проявления восторженности и духовного опьянения. Он не поднимается выше пафоса, а потому не может чувствовать беспредельной любви к миру».

«Еврей менее всех способен к интенсивному наслаждению, ему недоступны вершины нравственности и нет такого другого народа, в котором совершалось бы столько браков без любви. Еврей совершенно лишен личности. Именно этим объясняется еврейское высокомерие и властная потребность поднять ценность своей личности путем унижения личности другого. Он начисто лишен того внутреннего благородства, которое исходит из чувства собственного достоинства и из уважения к чужому «Я». Так называемая еврейская интеллигентность основана на их рассудительности, бдительности, их исключительной способности приспособляться ко всем без различия внешним целям. Там, где ариец остановится на чем-нибудь одном, — у еврея всегда находится еще одна и еще много возможностей. У еврея нет ничего, за что бы он мог отдать свою жизнь. Все цельное чуждо ему. Он эластично уклоняется от всякого гнета. Всеми этими факторами объясняется полное отсутствие гениальности еврея. Из среды еврейства не выдвинулось ни одной высшей гениальности. Самый относительно выдающийся еврей последних девятнадцати веков семитского происхождения — это философ Спиноза, низкий уровень философских воззрений которого выражался в полном непонимании свободы воли.

Еврей иррелигиозен. Я не стану на повторениях о сущности еврейской религии, указывая на абсолютную формальность их молитв. Это и так известно. Еврейство и христианство — две противоположности. Первое — нечто разорванное, лишенное всякого внутреннего тождества, цельности, духовности; второе непреклонно верующее, торжественное, богоуповающее. Христианство — высший героизм, а еврей героем быть не может…» (здесь Вейнингер житель христианской Австро-Венгерской Империи подменил естественное понятие природный имперец духа на аморфное, безпредметное – христианин; и тот «социальный еврей» Вейнингера, принадлежащий типологически к социальному либеральному клану, всегда естественный антиимперец и антигосударственник В.М.).

О природе феномена «еврейства» написаны горы разных исследований и некоторые проницательные авторы справедливо выдвигали гипотезы «социального» происхождения «еврейства», с разной аргументацией. А здесь в расовой характеристике Вейнингера прямо просматривается именно социальный характер национальности «еврей». Вспомните Русского антрополога С.В. Ешевского: - «историю и психологию народа и расы доступно наиболее правдиво отобразить лишь представителя этой расы или народа».

Я уже писал о  типологическом противостоянии древности двух условных типов мировоззрений это финикийская торгашеско-паразитическая цивилизация городов, с одной стороны, и система греческих полисов с их консервативными традициями с другой стороны. Это было изначально корневое типологическое противостояние двух исходных противоположных по мироощущению и образу жизни расовых типов.

Но греки и феномен Мировой Греческой Культуры, которая в итоге достигла расцвета в имперском Риме, общеизвестна. А что же конкретно, из себя, представляла Финикия? Представить реальную картину жизни паразитического анклава древности затруднительно из-за повсеместной во всех источниках тупой, агрессивно-либеральной официозной «демократическо-марксистской» трактовки истории. Тут Вам и рабы и классовая борьба и восстания и конечно «предпринимательство» (так «теоретические социалисты» и «демократы» зовут свои ростовщнические и паразитическо-торговые операции по разорению народов и государств) и прочая чушь официоза «демократии».

Чтобы понять движущие силы либерального клана противоборствующего в мире с расовыми народами и в России с Нашей с Вами Великоруской Типологией надо реально представлять, что такое древняя финикийская цивилизация и каков ее Дух.  И так финикийский официоз: -

Финикия — древнее государство, находившееся на восточном побережье Средиземного моря с центром в современном Ливане.

Финикийцы достигли небывалых успехов в  мореходстве. Финикийцы были и есть торговцами от Бога. Неудивительно, что одной из основных статей доходов морской торговли того же Тира были рабы.

 (работорговля это основное исходное занятие всех паразитических сообществ и систем мировой истории, и поныне, и в сегодняшней специфике; вспомните, чем сразу занялся при дудаевщине паразитический азиатский чеченский иудаизированный торговец, именно кражей и захватом разбойниками людей, с последующей работорговлей В.М.)

 Имеются сведения, что Финикия в древности была одним из тех государств, в которых цари полисов (конечно же финансовые владыки, не цари, древняя каста ростовщиков полисов В.М.) могли ссужать немалые суммы обычным гражданам. Делалось это не ради альтруизма, а с целью развития «предпринимательства».

Я уже писал в работе «Проблемы Русской лингвистики»: -

 Вот, что Нам с Вами поют либеральные «певцы»: -

«Культура Финикии стала производной от культуры иных, древних и могущественных ближневосточных цивилизаций. В целом культура древней Финикии начала свое зарождение еще в IV тысячелетии до н.э. Главным культурным достижением финикийцев можно назвать создание финикийского консонантного письма, которое появилось примерно во второй половине второго тысячелетия до н.э. Исследователи не знают, откуда именно произошло финикийское письмо…»

Но давайте Мы с Вами дополним эту «смазливо-красивую» картину. Конечно же, мировые либероиды испокон веков поют Нам с Вами «песни» о том, что все в мире идет от «предприимчивого торговца», «экспортера», который де «цивилизовал» мир народов «распространяя между ними международные достижения культуры и прививая им цивилизацию. Но в этом плане, подобный либеральный примитивизм ущербных дегенеративных представлений, может удовлетворять только «простое и ясное» сознание примитивной «социалистической», или же, подобной ей по примитивности современной «демократической» личности.

Мы то, с Вами, знаем, что «торгаш иным», таская между народами продукты чужого труда и извлекая из этих вояжей «прибавочную стоимость», определяемую безнравственным сознанием либерального торговца произвольно и лишь строил разбойничьи планы полного порабощения «дорогихторговых партнеров». Либерал-торговец вел всегда, как и ведет ее сегодня, войну «торгашества» против народов мира, своими излюбленными, экономическо-ростовщническими, вексельными методами спекулятивного «бизнеса». А идеологически, попутно, сами эти народы порабощаются или «мировой космополитической религиозностью», либо последующими социальными миражами обещаниями, как непременным их «будущим процветанием» от «свободного (паразитического) сотрудничества». Где всегда на деле, по факту, процветал лишь сам паразит «торгаш», губя иные народы.

Зачем торговцу финикийской цивилизации городов нужен был алфавит и письмо? Правильно Вы думаете! Только для составления на языке порабощаемых народов долговых расписок, «торгового общения», бухгалтерского баланса, осуществления тайного вексельного обращения финансов и товаров, больше незачем. Поэтому он и упростил, подчерпнутую им у иных индоевропейских народов, тех же греков и халдеев, чужую азбуку до 22 букв и превратил ее в товар, как и все, что встречалось на его пути, продавая ее иным народам при порабощении последних.

В Древнем мире у этой страны была нехорошая слава, возникшая именно из-за причастности ее верхушки к организации и полному контролю работорговли того среднеземноморского региона. Вообще, в греческих текстах исторической тематики едва ли не повсеместно сообщается о каких-то загадочных «финикийских несчастиях», а в переводе на понятный язык, о постоянном сопротивлении паразитическим угнетателям постоянно пытавшихся поработить народы древних греческих полисов.

Осиное гнездо «цивилизации городов Финикии» сложилось из нескольких представителей мелких народов, плотно населявших морское побережье Ближнего Востока и живших там экономическо-торговым интернациональным винигретом. Там в Финикии, паразитический интернационально-космополитический клан «торгашества», воспользовавшись божественным даром, какого то народа искусного кораблестроителя, начал оккупацию богатств иных народов, таская на кораблях между ними свой пурпур, чужие товары и рабов на продажу. Никаким производством и ремесленничеством, кроме изготовления драгоценностей и природных красителей местными ремесленниками (пурпура для торговли), для совращения Элит порабощаемых народов роскошью, там и не пахло. Колонизация богатых ресурсами жизнеобеспечения изолированных территорий, как установления в них торговых факторий типа хазарско-рахдонитской низовий Волги и Северного Прикаспия, как и Карфагена, это и был прообраз первоначальной мистической «галусы» (галуты) – то есть законов жизни в рассеянии, и формирования паразитической общности социально-типологического «еврейства». Никаких исторических следов «природного еврейства» нет и в помине, в том числе и в археологии. Судя по всему, сама история еврейского народа имеет мало общего с неоднократно «правимым» масоретами Ветхим Заветом, типичным политическим «учением» в исторической форме. А про археологические  фальшивки «древнееврейских ветхозаветных текстов Мертвого моря я уже писал не раз, например, по поводу публикации заметки «Свитки Мёртвого моря: Музей Библии в центре грандиозной мистификации».