Квест на дальнем хуторе

На заросшей травой дорожке могли быть змеи, и Василиса зорко всматривалась в переплетенные лианы спорыша, на всякий случай громко топая. Странно, ведь кто-то должен пройти здесь, чтобы положить объект? Но никаких следов, сколько ни напрягала глаза, она здесь не увидела. Остановилась, присматриваясь.
Едва слышный шорох заставил ее оглянуться. Низкая тень мелькнула позади справа, но она могла быть и от покачивания на ветру крупных ярко-желтых цветков топинамбура, заросли которого, подобно подсолнечнику, скрывали большую часть заброшенного сада. Василиса тряхнула головой, темно-русые волосы дрогнули под белой бейсболкой, и решительно направилась к деревянному сараю, в котором непременно должен находиться артефакт, спрятанный организаторами квеста. Только здесь. Она все правильно рассчитала и обнаружила все наводки, по которым квестер прокладывает себе путь.
Полусгнившая у земли доска подпирала дверь сарая. Оторвать ее от ручки было нетрудно для сильной женщины, но Василиса таковой не была: при росте сто пятьдесят восемь сантиметров она едва набрала сорок два килограмма. Поднатужившись, приоткрыла дверь и скользнула внутрь. К лицу прилипла паутина, и девушка отскочила назад, больно ударившись о щеколду позвоночником. Большой паук с белым крестом на спинке упал на пол и притворился мертвым. С отвращением Василиса потянулась к нему носком кеда и раздавила.
- Прости, - пожала плечами она.
Свет едва проникал в сарай из грязного квадратного оконца почти под крышей, и Василиса сильнее надавила на дверь, которая тут же норовила закрыться. Девушка  наклонилась, чтобы подобрать половинку кирпича, валявшуюся неподалеку, и подпереть дверь, а когда выпрямилась, в двух метрах перед ней, присев на задних лапах и прижав треугольники ушей, обнажила клыки огромная черная овчарка.
- Р-р-р! – тихо проворчала собака.
Василиса кинула в собаку кирпич и метнулась в сарай, захлопнув за собой дверь. Дрожащими руками задвинула щеколду. Тяжелое тело собаки обрушилось на деревянное строение. Овчарка царапала когтями и грызла косяк двери. Доски с треском поддавались ее мощным зубам.
- Мама! – всхлипнула Василиса, но мама была далеко от Москвы, где в Институте сервиса и туризма завершала второй семестр первокурсница Сычева.
Нестройный хор собачьего лая поддерживал рычание атакующего вожака, который вскоре сменил тактику. Сквозь щель в двери Василиса увидела, как он отошел назад и улегся, поджидая, когда жертва сама выйдет из укрытия. Девушка взобралась на табурет, стоящий под окошком, и взобралась на него. Пыль на тонюсеньком подоконнике тут же втянулась в нос, заставив Василису чихнуть. Опора под ней закачалась.
Сквозь грязное стекло было видно, что рядом с вожаком расположилась пестрая стая: грязная болонка, фокстерьер со стразами на ошейнике и две крупные дворняги, одна из них беременная. Беременная села и горестно завыла. Ее голос подхватила вся стая. От их воя по ногам  Василисы пробежала противная дрожь.
- Боже мой, да они голодные! – подумала она.
Табурет под ее ногами закачался, и она рухнула на дощатый пол, подвернув правую ногу в лодыжке. Слезы хлынули и потекли по щекам, добираясь солеными ручейками до уголков губ. Она поджала ногу и, раскачиваясь, ощупывала ее, пока не убедилась, что перелома нет. Пальцы сгибались, и хотя нога немного припухла, ступня не потеряла формы и могла вращаться, разве что чуть хуже, чем в обычном состоянии. Василиса поискала глазами ткань, которой возможно перевязать лодыжку. Ее взгляд остановился на застиранном кухонном полотенце, висевшем на гвозде возле рукомойника. Опираясь на лежащий рядом табурет, она протянула руку и сдернула полотенце, которое  оказалось достаточно длинным и туго обвило лодыжку. Боль понемногу стихала.
Коричневый с золотыми звездами рюкзачок валялся возле рыболовных сетей и обмотанных сеткой с мелкими ячейками проволочных пирамид размером чуть меньше стандартного ноутбука. В сетке одной из пирамид застряла высохшая клешня рака. Василиса доковыляла до рюкзачка и положила его на столик, уже не обращая внимания на взметнувшуюся пыль. Выудив смартфон, она вытерла пыльные пальцы о брюки и приготовилась послать SOS приятелю и однокашнику Лёне Ершову по прозвищу Ёршик. На экране появилась надпись «Поиск сети», которая сменилась черным экраном. Села батарейка.
- Черт! – вздохнула девушка. – Сколько же мне здесь сидеть, пока прибегут остальные квестеры?
Наручные часики показывали двенадцать тридцать семь. Автобус из города должен пройти примерно через двадцать минут. Здесь он никогда не останавливается, потому что в хуторе, состоящем из пяти полуразвалившихся домов, давно никто не живет. Водитель даже удивился, когда Василиса попросила его притормозить у поворота. От поворота Василиса шла почти пятнадцать минут по заброшенной дороге через лес. Значит, через тридцать пять – сорок минут сюда заявится галдящая орава квестеров, которых собаки испугаются и убегут. А пока надо найти артефакт.
Артефакт нашелся не сразу. На полке, в шкафчике и на вешалке с полусгнившими майками и шортами для одежды не было ничего даже отдаленно похожего на наводку. В ней говорилось о каплях крови на изящной ножке. Ножка, нога… Ноги не было, пакета с  обувью – тоже. Носки? – Ни одного. Осторожно она начала разбирать кучу барахла в углу и – вуаля! - коробка из-под зефира, на которой нарисован красный мак, покоилась в капюшоне темно-зеленой брезентовой куртки, прикрытая такими же штанами и прижатая тремя поржавевшими раколовками. Девушка прижала ее к груди и от счастья закружилась на месте. Василиса остановилась и развязала ленту, крест-накрест перевязывавшую коробку, но, открыв, охнула: здесь лежали два ордена Великой Отечественной войны, Звезда Героя Советского Союза, орден Ленина и с десяток медалей военных лет.
- А это не артефакт, - пробормотала она, ошеломленно глядя на награды. – Они ворованные.
- Р-р-р… - послышалось из-за двери.
Во рту пересохло. Девушка порылась в рюкзаке и достала пол-литровую бутылку кока-колы, с которой осталось напитка на два хороших глотка. Лицо мгновенно вспотело. Подошла к косо висевшему у двери рукомойнику. Подбила снизу заслонку-гвоздик. Та упала со звонким стуком. Воды не было.
Василиса снова взобралась на табурет и глянула в окошко. Собаки спали, мирно развалившись на траве. «Похоже, я попала не туда, - подумала она. Если псы не уберутся отсюда, и если сюда не придет вор, то через два дня мне каюк». Без сил она опустилась на табурет, привалившись спиной к шершавой некрашеной доске стены, и заплакала. Болонка подошла к двери и тихонько заскулила. Сквозь щель Василиса увидела, как замызганная челка собачки превратилась в рожки, торчавшие в разные стороны. Девушка хихикнула, а потом вздохнула, и наконец, расправила плечи.
- Хватит ныть! – приказала она себе. – Не сожрут же они меня, в конце концов!
Внутренний голос хмыкнул: «А если сожрут? И ты превратишься в собачье дерьмо». Вот этого Василисе категорически не хотелось. Она всмотрелась в щель и скомандовала:
- Стоять! Сидеть! Лежать!
Фокстерьер встал, сел и лег, болонка запрыгала. Дворняги подняли головы, а черный пес медленно понялся и сел, насторожив уши.
- Хорошие собачки! – похвалила Василиса.
- Гав! – ответил черный.
– Гав! Гав! Гав! – подхватили остальные.
Черт!
- Выпустите меня отсюда! – заорала она. – Я – человек! Меня нельзя есть! Сейчас лето, еды везде полно! Пошли вон!!!
Собаки притихли, но не ушли. Василиса приоткрыла дверь.
- Р-р-р! – оскалил зубы черный пес.
- Дурак! – рявкнула Василиса и закрыла дверь на щеколду.
Что-то привлекло ее внимание, но сразу она не поняла, что именно. Сквозь тихий шум от шелеста листьев, топтания собачьих ног и пения птиц пробивалось прерывистое звучание музыки. Музыка становилась все громче и громче. Люди! Василиса схватила лопату и ручкой выбила стекло окошка сарая. Едва она успела взобраться на табурет и высунуть голову в маленький проем, как показалась машина, из открытых окон которой доносилась песня на английском языке. Машина ехала совсем близко, метрах в шестидесяти.
- Эй! – закричала она. – Помогите! Помогите!!! Люди!!!
За громыханием музыки никто не услышал ее тонкого голоса. Машина вильнула, объезжая яму, и покатила дальше. Собаки, кроме вожака, побежали было за ней, но быстро отстали и вернулись назад.
Слезть с табурета оказалось труднее, чем взобраться на него. Больная нога удерживала ее легкий вес на высоте, но она не выдержит, если на нее опереться. Василиса схватилась за проем двери и спрыгнула на здоровую ногу, молясь, чтобы не подвернуть и ее. Приземлилась благополучно и, отдуваясь, уселась за столик. Никто ее не увидел, потому что никто и не ожидал увидеть девушку тут, в заброшенном хуторе.
Боль в ноге усилилась. Василиса помассировала ее и дала волю своему горю. Плакала она громко и с причитаниями на тему: как же так получилось, что она оказалась здесь совсем одна и не может вырваться из собачьего плена. Через несколько минут слезы высохли, им на смену пришли ранние морщинки в углах рта. Уже спокойно начала анализировать, что произошло.
Василиса никогда не участвовала в квестах – они ей просто были неинтересны. Но кое-что о них знала. Чаще всего это игра типа «выберись из закрытого помещения», «дойди до цели», «освободи принцессу (возможны варианты)» или «найди артефакт». Способы победить разные, от веерного до последовательного. Иногда играют поодиночке, а иногда небольшой командой.
- Понимаешь, - обратилась она к овчарке, - вот всё здесь было как-то не так. Кстати, как тебя зовут, а?
- Гав!
- Я буду звать тебя Блэки. Ты – хороший пес, Блэки! Вот смотри, - обратилась она к находящемуся за дверью собеседнику, - меня включили в команду в самый последний момент, потому что Ёршик заболел ангиной. Он классный парень, мы с ним с первого класса за одной партой сидели, а потом в одну группу института попали. Кроме него, в команде были еще три игрока – рыжая Нелька, толстяк Пашка и Сашка. Сашенька… Из-за него я сюда и вляпалась. Я помню, как увидела его в первый раз. Он сидел вполоборота за первым столом в большой лекционной аудитории и, казалось, оценивал всех, сидящих позади. Я как раз сидела позади него. Он только на мгновение глянул, а я сразу потеряла покой. Ты представляешь – он мне почти каждую ночь снится!
- Р-р-р…
- Ничего ты не понимаешь, - вздохнула она. - Он меня не замечает, вот прямо-таки как пустое место я для него. Ходит за Нелькой, как собачка на удавке. Почему я согласилась играть? Хотела, чтобы заценил, чтобы сказал: «А ты крутая, Василиса! Не только премудрая, но и прекрасная!» А Нелька пусть своим ядом подавится.
- Гав!
- И вот что странно, - задумчиво продолжала она. - Обычно в линейных  квестах следующее задание получают там, где находится очередной ответ. Решишь задачку – получишь новую. И так, пока не доберешься до артефакта. А на листке, мне его Нелька дала, все наводки написаны сразу. Даже неинтересно стало. Я хотела уточнить у Саши, а тут Нелька на меня кофе вылила, пришлось бежать домой, переодеваться. Саша крикнул: «Подтягивайся!» - и они побежали. Вот я и подтянулась, но, очевидно, не туда. Вот слушай. Первая точка - Иван Грозный и поезд – это Казанский вокзал. Вторая -  дядя с пузом - городок Пузин. Третья – перст указующий - рука памятника Ленину показывает в сторону автобусной станции. Четвертая – остановка, где есть большой камень, от которого нужно пойти туда, где богатыри могли коня потерять, то есть, направо  – хутор Залысино, избушка на куриных ножках – вот этот сарай, в котором жарко до дурноты. Хочется пить.
Она достала из рюкзака бумажный носовой платок и вытерла пот со лба и висков.
- Как я могла сбиться с пути? Это же не хоррор, в котором всех пугают. Обычная линейка с лэндингом в Подмосковье. Нелька смеялась, как будто знала, что я не справлюсь. А как она могла знать?.. – Тут Василиса хлопнула себя по лбу. - Да она специально направила меня не в ту сторону! Подсунула другой лист! Ведь и дураку ясно – с Казанского вокзала можно уехать куда угодно, хоть в Казань, хоть в Сочи. А городов с названием пуза или дядьки тоже полно. А уж камней на дороге не пересчитаешь! Как же я так лоханулась-то? О-о-о!
- У-у! – подхватили собаки.
Взгляд Василисы упал на коробку с наградами. Взять их с собой она не решилась. Чем бы ни руководствоваться, а это было бы воровством, в чем девушка не хотела участвовать. Вернуть на место тоже нельзя. Вор унесет ордена и медали, а ветеран или его дети, внуки будут страдать от несправедливости. Куда бы перепрятать? Она осмотрела все, казалось бы, потаенные места, но ни одно не показалось ей надежным. Тогда она сунула коробку в рукомойник и плотно придавила крышку. Теперь можно уходить.
В коротких летних брючках и майке выходить к собакам нельзя. Василиса достала из-под раколовок брезентовые штаны и сунула в них ноги. С длиной проблема решилась быстро – подвернула, и всё, а вот с шириной было сложнее. Хозяин штанов явно был упитанным мужчиной, и штаны соскользнули с Василисы как санки с горки. Она схватила раколовку и выдернула веревку, на которой болтался кусок белого пенопласта. Пенопласт развалился, а веревка прочно обвязала талию девушки. Так же быстро была подогнана объемная куртка. На голову, недолго думая, Василиса надела раколовку на голову, потом подумала и добавила еще одну.
Резко выдохнула и вышла. Собаки отпрянули, а затем набросились на нее все разом. Чуть не упав, Василиса вернулась в сарай.
- Да, так не пойдет. Черт! Что же делать?!
- Гав! Гав! Гав! – заливалась стая.
- Да что ж ты так вызверились-то? – со слезами крикнула она, выпутываясь из защитного костюма. - Чем я вам не нравлюсь?
Внутренний голос услужливо подсказал: «Когда человек боится, у него выделяется адреналин. Собаки это чувствуют, их бесит от неприятного запаха. Запаха жертвы».
- Ладно, - устало согласилась Василиса и опустилась на табурет. Сложила руки на коленях и размеренно заговорила. – Я не боюсь собак. Я не боюсь собак. Я не боюсь собак.
- Гав! – донеслось из-за двери, и девушка вздрогнула.
- Ах, чтоб тебя! Ладно, подожду, когда машина будет возвращаться, - пробормотала она беззлобно и закрыла глаза. Духота и усталость сморили, и она уснула, положив голову на грязный столик. Через пару часов машина тихо вернулась и скрылась за поворотом на соседний городок.
Когда Василиса открыла глаза, в сарайчике потемнело. Предметы и обстановка, днем не вызвавшие в Василисе никаких чувств, сейчас становились зловещими. Воображение наделяло их жизнью, и они оживали. Казалось, кто-то выбирается из-под раколовок. Вот одна из них тихо звякнула, опустившись краем обруча на земляной пол. Девушка тут же поджала ноги на табурет. Тихо. Она осторожно встала и потянулась к полке. Где-то тут были свечи и спички. Встав на цыпочки, Василиса провела по пыльной полочке и ойкнула. Под ноготь указательного пальца вонзилось что-то острое. Машинально она сунула палец в рот и почувствовала солоноватый привкус крови. Прижала уколотый ноготь большим и средним пальцами, а левой рукой осторожно провела по полке. Так и есть! Там лежало обыкновенное шило, неизвестно для чего спрятанное в этом убогом сарае. Возможно, раньше с его помощью проводили мелкий ремонт раколовок и сетей, но сейчас это было оружие, и Василиса сунула его в карман брюк.
Кровь все еще текла из пальца.  В обычных условиях девушка бы расплакалась, но сейчас слез не было. Была злость. Не на Нельку-змею, и даже не на себя. В ответ на вызов. Снова пошарила на полке. Коробок лежал у самой стены. Чиркнула спичкой. Пламя свечи осветило узкое пространство сарая. Взгляд упал на рукомойник. Василиса вспомнила об орденах, и тут они показались ей не просто предметами из прошедшей войны. Они напоминали о том смертном страхе, который испытывали солдаты, идя в атаку. Понимая, что могут погибнуть в любую секунду. Она подошла к рукомойнику и приложила к нему руки в поисках силы и смелости, но не почувствовала ничего.
Впрочем, в неровном свете свечи в сарайчике было уже не так страшно. Василиса прислушалась. Тишина. Вгляделась в щель. Никого. Набравшись храбрости, она приоткрыла дверь и выглянула наружу. Собаки исчезли. Чтобы убедиться в этом, она негромко свистнула. Топота лап, рычания и лая не послышалось, зато в речке, протекавшей неподалеку, всполошились лягушки. На разные лады их хор звал какую-то «Ирррочку», а возможно, «Урррочку», но разбираться в этом Василисе не хотелось. Хотелось пить, да так, что саднило горло, как при самой страшной ангине. Она подумала, что если сейчас же не выпьет воды, то умрет на месте, вот тут, прямо на этом земляном полу. Нужно выходить. Идти к реке. Там вода. Там жизнь. 
Пустая бутылка из-под кока-колы нашлась в рюкзачке. Сказалась привычка никогда не оставлять за собой мусор. Пальцы побелели от напряжения, сжимая пластик. Вооруженная шилом, Василиса тряхнула плечами и шагнула за порог.
Полная луна тускло освещала окрестности. Позади сарая шевелились от ветра камыши, с которым вела чуть заметная тропинка. Топая, чтобы отогнать змей, Василиса добралась до небольшой лагуны. Чтобы не потерять бутылку, зажала ее подбородком. Дрожащими руками развязала шнурки на кедах, сбросила обувь. Размотала полотенце с ноги. Нет, у берега вода слишком грязная. Нужно зайти дальше. Сняла брюки и майку. Осторожно вошла в воду. Ноги по щиколотки ушли в тину. Сделала еще шаг, потом еще и не выдержала: зачерпнула воду под ногами и жадно выпила, отбросив мысль о том, что может водиться в стоячей воде. Выпив несколько горстей, она зашла дальше и набрала полную бутылку. Только решилась окунуться, как неподалеку, метрах в пяти, раздался громкий всплеск, как будто кто-то изо всей силы ударил по поверхности веслом. Лягушки смолкли. Чуть не потеряв бутылку, Василиса побежала к берегу. Оглянулась. Никого. Но если никого не видно, это не значит, что никого нет. Она повесила одежду на правую руку, в которой держала бутылку, а левой подхватила обувь. Шила в кармане не было.
Словно издеваясь над страхом девушки, неизвестное существо еще раз вынырнуло и шлепнуло хвостом по воде. Забыв о змеях, Василиса ланью помчалась под защиту шатких стен сарая.
В сарае кто-то был. Он притаился в темноте, но Василиса кожей почувствовала его присутствие. Не сводя глаз с сарайчика, она потихоньку отступала назад, и как только приготовилась бежать, непрошенный гость обернулся. Глаза сверкнули как фары автомобиля. Зверь зашипел и прыгнул в сторону девушки, пожавшейся к двери. С колотящимся от страха сердцем она увидела большого кота, удиравшего в заросли топинамбура. Василиса вздохнула. Рассудок подсказывал ей, что нужно отсюда уходить. Причем, сейчас, когда собак нет. Но чутье противилось: идти по проселочной дороге через лес опасно. Мало ли, что в этом лесу водится. Может, волки, с которыми договориться куда сложнее, чем с одичавшими собаками и котами. Нужно ждать рассвета. Она уселась поудобнее на табурет и откинулась на стенку сарая.
Всю ночь она прислушивалась к звукам из леса и реки. Сон пришел с рассветом, когда Василиса расслабилась и подумала, что теперь ей ничего не угрожает.
Когда ее разбудило тявканье болонки, она подумала, что только что уснула, хотя прошло уже два часа. Собаки вернулись. Нужно принимать решение. «За» – за то, чтобы идти к автобусу, был понедельник, и никого, скорее всего, здесь не будет. Кроме вора, конечно, о котором за собственными страхами Василиса почти забыла. «Против» – злющие собаки, которые лаем и рычанием показывают свои намерения ее, Василису, загрызть и съесть. Прислушалась. Никто не лает и не рычит, хотя все тут.
- Ау!
В щелку дверей она увидела, как собаки подняли головы и посмотрели на сарай.
Когда-то она читала, что собакам нравится, когда их угощают. Причем, это не обязательно сделать, можно только подумать об этом, а собака уже понимает, что идет хороший человек. Надо попробовать. Она закрыла глаза и представила, что у нее в руках большая миска только что сваренных душистых сарделек. Она наклоняется к собаке и с любовью предлагает отведать вкусненького. Собаки с удовольствием едят угощение и помахивают хвостами. Потом Василиса представила вторую миску, третью… И что-то теплое шевельнулось у нее в груди, когда она думала об этих брошенных людьми собаках и кошках.
Она открыла глаза и подошла к двери:
- Блэки!
Пес молчал. Девушка отворила дверь и протянула к нему раскрытые ладони:
- Входи!
Влажный нос ткнулся вначале в правую ладонь, а потом в левую. Василиса старалась удержать состояние любовного угощения сардельками. Пес обошел ее, обнюхал. А затем вышел и растянулся в тени сарая. Девушка надела рюкзачок и скомандовала:
- Блэки, рядом! – и пошла по дорожке, не оглядываясь. Через минуту пес потрусил у левой ноги Василисы. Стая потянулась за ними.
До дороги добрались без приключений за пятнадцать минут до прихода автобуса по расписанию, если, конечно, он не опоздает. Нога уже не болела, а стоять на месте Василисе не хотелось, и она зашагала в сторону города.
Она отошла уже далеко, как с противоположной стороны показался велосипедист, свернувший к хутору. Это мог быть любой человек, волне честный и даже хороший, но лучше с ним не встречаться. Девушка ускорила шаг, почти бежала и вскоре выдохлась.
Собаки спрятались в кювете, когда велосипед, оставляя позади черный след, притормозил перед Василисой. Худощавый блондин лет шестнадцати соскочил с него и, прищурив глаза, спросил:
- С хутора идешь?
- С какого? – притворилась непонимающей Василиса.
- Сама знаешь, - процедил  парень и внезапно заорал. - Воровка! Дрянь! – Он схватил Василису за рюкзачок и потянул его к себе. – Отдай коробку, тварь!
- Ничего я не брала! – отбивалась она от его рук.
Парень сорвал рюкзачок со спины Василисы, отставив длинную царапину от ногтя на ее руке. Девушка вскрикнула. Через несколько секунд содержимое рюкзачка – расческа, мобильник, косметичка и прочая мелочь - валялось на земле.
- Спрятала, стерва? – Глаза парня сузились от ярости. – Где ордена?
- Не знаю я ни о каких… - начала было она, но он перебил ее.
- Знаешь! Где они?
Парень тряс ее и бил по щекам, но она ничего не слышала и не могла сказать. Видела только безумные глаза и шевелящиеся губы. Когда он остановился, вдохнула и прошептала:
- В лесу закопала.
- Где?
- Ты не найдешь.
Рука парня хлестнула ее по плечу, и ей показалось, что земля как будто поднялась и ударила ее в лицо, выключив все ощущения. Из-под лица упавшей ничком Василисы показалась тоненькая ленточка крови.
- Эй, ты… - нога парня легонько ткнулась в бок Василисы. – Ты чего?.. Ты чего, дура?! Вставай, зараза!!!
Взгляд блондина метнулся по сторонам. Машин на дороге не было. Из кювета выглядывали собаки.
- Ко мне! – скомандовал он, и, когда стая, ведомая овчаркой, приблизилась, показал на неподвижную девушку. – Фас!
Собаки вытянули морды в сторону Василисы, но не приблизились ни на шаг.
- Фас! Кому я говорю?! Фас!!! – истерически кричал парень, и собаки прижали уши. Только Блэки подошел к девушке и осторожно понюхал ее волосы и кровь. Затем сел и отвернулся. Блондин шагнул к псу и пнул ногой, а тот в ответ щелкнул зубами возле его колена. Парень шагнул к Василисе, но был остановлен грозным рыком.
- Вот как, значит? – прошипел он. – Завтра же всех вас перестреляю! Ни одной не останется!
Он похлопал себя по карманам, как будто там лежало что-то, что может заставить наглых зверюг хоть как-то повредить труп. Ничего не нашел и вздрогнул от сигнала приближающегося автобуса. Через мгновение он уже прыгал на дороге и размахивал руками.
- Собаки на девушку напали! – кричал он.
Стая, кроме Блэки, метнулась в лес. Пес остался возле Василисы, настороженно следя за парнем.
Автобус затормозил, и из открытой двери выскочили двое мужчин и женщина пенсионного возраста. Подошедший водитель отодвинул рукой собаку и присел возле тела. Его крепкие пальцы чутко ощупали шею девушки.
- Живая! – крикнул он и осторожно перевернул девушку. Лоб и часть щеки были свезены, из носа сочилась кровь.
- Слава тебе, Господи! – перекрестилась пенсионерка и принялась собирать валяющиеся вещи в василисин рюкзачок. Мужчины топтались рядом, не  зная, чем  помочь. Пес подошел к Василисе и облизал ей лицо. Девушка открыла глаза.
- Сколько пальцев? – водитель помахал двумя пальцами перед лицом девушки.
- Ч-тр-х, - выдохнула она и приподняла голову.
- Смотри мне в глаза! – скомандовал водитель. – Похоже, есть сотрясение, - обернулся он к мужчинам. – Встать можешь? Да помогите же вы, что стоите столбами? – крикнул он мужчинам, и те подсадили Василису, а потом поставили на ноги. Ее колени дрогнули. Голова закружилась. Пенсионерка сбегала в салон автобуса и вернуласьс бутылкой минеральной воды и пачкой бумажных носовых платков.
- Перекись водорода есть? – крикнула она водителю, и тот быстро принес аптечку.
Когда грязь была удалена, а кровь из носа перестала течь, водитель подхватил Василису на руки и внес в автобус, усадив на переднее сиденье. Блэки прыгнул вслед за ним и устроилсяу ног девушки.
- Вы - с нами? Знаете ее? – обратилась пенсионерка к сидящему на земле парню.
- Нет. Я мимо ехал, - устало сказал он, усаживаясь на велосипед.

Деревья мелькали перед глазами, что было невозможно при скорости старенького автобуса. Когда он притормозил у очередной остановки, они тоже продолжали мелькать, но как-то неубедительно, то в одну, то в другую сторону.
- Ты как? – спросил водитель.
- Нор-рмально, - выдавила Василиса. – Можно ваш телефон? Мой сдох.
Водитель вытащил из кармана старенький «Самсунг» и протянул девушке. Она быстро набрала номер Сашки, но прежде чем она успела сообразить, что, собственно, происходит, палец сам ткнулся в кнопку отбоя. Василиса тряхнула головой, чтобы прогнать картинку: Нелли целует Сашку, а он, увидев, кто его вызывает, отключает телефон. Слишком страшно было услышать бесстрастный голос: «Абонент не отвечает». На мгновение задумавшись, набрала номер Ёршика:
- Алло? – тут же раздался бодрый голос. – Кто меня беспокоит?
- Лёнь, это я, - прошептала Василиса. – Ты можешь забрать меня через час на Казанском?
- Что-то случилось? – встревожился он.
- Ничего, - сказала она, стараясь придать голосу уверенность. – Просто со мной собака, большая. В метро не пустят…
- Буду ждать у главного входа, - сообщил Ёршик и отключился.
- Спасибо, - Василиса вернула телефон.
- Умный у тебя пес, - похвалил водитель. – Не подпускал никого, на парня, что нашел тебя, рычал. Как зовут-то его?
- Блэки, - сказала Василиса и погладила собаку, которая тут же положила морду  ей на колени.
- Черныш, значит, - одобрил водитель. – В полицию звонить будешь? Если что, я -  свидетель.
- Буду.
За те несколько минут, которые Василиса потратила на объяснения, где находятся ордена, и какое она отношение имеет к краже, голова разболелась так, что в глазах темнело.
На станции в Пузине пенсионерка купила Василисе и Блэки билеты на электричку. Переминавшемуся с лапы на лапу Блэки она завязала пасть поясом от своего цветастого платья.
- Ты не переживай, - успокаивала она собаку. – Я тебя легонечко, только чтобы пассажиры не сердились.
Пес помахал хвостом, а женщина крепко расцеловала Василису и подтолкнула ее к дверям подходящего поезда.
Через сорок минут Василиса вышла из здания вокзала и огляделась. Из стоящего неподалеку такси вынырнул Ёршик. Без слов он подхватил Василису на руки и осторожно понес к машине. Блэки потрусил следом.
Потом было обследование в травмпункте больницы, другое такси и дом, где с друзьями снимал квартиру Ёршик. Собаку пришлось оставить там, потому что в общежитие ее не пустят, хоть два ведра слёз пролей. Пока Ёршик разбирался с Нелли, Василиса сладко уснула в своей кровати, сжимая в руке маленький букетик ландышей, подаренных Лёней.